 |
||||||||||||||||||
|
|
|
|
 
ДЕВЯТЬ СОНЕТОВ
1. не будет жизни, дню и колесу, и смерть не явит своего лица и потеряет ржавую косу.
Трава всё так же будет шелестеть, над ней стрекозы будут петли вить, и на меня расставленная сеть как раз меня не сможет уловить.
Но даже если листики травы не вянут, и комар над ней звенит, смерть никуда не денется, увы, − однако пусть слегка повременит.
Пусть от бессмертья даст хотя бы треть, чтоб колеса вращенье досмотреть!
2. Художник, воспитай ученика, Евгений Винокуров Учитель, воспитай ученика, чтоб было у кого потом учиться, врач − чтобы было у кого лечиться, скрипач − чтобы не выронил смычка!
Едва ли будет жизнь его легка, богата или попросту удачна, и он не будет признан как первач, но, учитель, воспитай ученика!
что, может быть, известно одному тебе, как будто сани чинишь летом! которыми ты сам не овладел, − пускай теперь он думает об этом!
3. Я ёжик, заблудившийся в тумане, обломанный графит в карандаше, звеню последней мелочью в кармане, как чувствами последними в душе.
Негромко напевая «Мани, мани…», когда в душе ориентиров нет, звеню последней мелочью в кармане и сам к себе иду на звон монет.
Туман, клубясь, лишает перспективы, душа считает медные активы, безвольно погружаясь в дежавю.
Но защитят ли ёжика колючки? И как душа дотянет до получки? И как я сам до света доживу?
4. Домыслить и дочувствовать, допомнить, довыстрадать исходное Никак, себя собой до полного дополнить, как узкий серп до диска в облаках.
безмерностью безликой синевы. Довидеть сны, довыспать, допроснуться, добыть себя, как почву из травы.
себя собой сперва семь раз отмерить, отдать ум, совесть и, в придачу, честь,
чтоб осознать, что можно быть и частью, и чтоб к себе вернуться в одночасье, приняв, в конце концов, таким как есть.
5. Россия… Лета… Лотерея… Желанья наши противоречивы, – в недоуменье им внимает Бог и, словно чибис, вопрошает: – Чьи вы? – поняв, что ничего понять не смог.
а строит древо, чтобы поиграть, и наугад берёт любую ветку, на коей нам и жить, и помирать.
в свисток, но к Богу всё-таки доходят, включая лотерейный механизм.
и вот уж, глядь, дырява гимнастёрка, но цел – пока! – солдатский организм.
6. Господа, разбейте хоть пару стекол! Как только терпят бабы? Иосиф Бродский Мы, конечно, не стоим оваций, но не стоим и тухлых яиц. Бабы терпят, куда им деваться, хуже дело с терпеньем девиц.
А вокруг всё уныло и блёкло, но как тень полосатой пчелы, разгоняясь, мы бьёмся о стёкла, − лоб в крови, ну а стёкла целы.
Перестроек жрецы и прорабы, утешает, что терпят нас бабы, впрочем, нервы – как водная гладь.
Лоб в неравной борьбе изувечен, нам, конечно, гордиться здесь нечем, но и стёкла не нужно вставлять.
7. горсть тусклых обесцененных монет. И раньше в ней не много было смысла, а нынче даже оправданья нет.
Гармонию съедает энтропия, в земле ржавеет бесполезный плуг. Умножить не могу два Эр на Пи я и не могу покинуть этот круг.
Ещё себе даю я порученье освободить зерно от шелухи. Но не достигнут пункта назначенья бессильные молитвы и стихи.
Они вернутся, как письмо, назад − с пометкой, что не найден адресат.
8. Я каркнул не так и нелеп мой прикид, но, пусть выгляжу бледно, зато не солгу. А белой вороной мне быть не обидно: она неприметней на белом снегу.
Из стаи таких выгоняют с позором − за голос, и вид, и нестайную стать. Но в трубке прицельной торчу я засором − и снайперу сходу меня не достать.
Когда же вороны вдруг станут, как снеги, немедленно я почернею, коллеги, презрев конформизм и душевный уют.
А птицы мой фортель одобрят едва ли, и мне приписав оскорбленье морали, вот тут-то уж точно меня заклюют.
9. но устав от кровавых вестей, в психологию массы вникать не хочу и бегу из глобальных сетей. Я стихи, как на швейной машинке, строчу и стелю над трясиною гать. Исцелиться бы надо сначала врачу – масса может пока подождать.
хруст пустых черепов, будто хруст скорлупы, эхо взрывов и грохот огня.
но уже не хватает дыханья в груди, и толпа настигает меня.
ПОЕЗД понять бы, для чего он нужен мне. Однако этот литерный состав заполнен пассажирами вполне.
вот полный список на пяти листах. Как в жёлтом теле тыквы семена, слова сидят на купленных местах. 1. Итак, я сочинил венок октав. Как дальняя июньская гроза, пропев, прошелестев, пророкотав, они, как тучи, уплывают за
Однако, на войне как на войне, я в окоёме отыскал проём, − понять бы, для чего он нужен мне.
Понять бы, для чего он нужен мне, мой дар никчёмный сочинять стихи. Хотя я и не вижу их в окне, стихи щебечут мне из-под стрехи.
но не спешу, от времени отстав, понять, что мы давно уж заодно. Однако этот литерный состав…
Однако этот литерный состав, рассчитанный на пассажиров VIP, хромает, будто вывихнул сустав или в иную передрягу влип.
нет даже на подножке места мне. Тем паче, он, коль проводник не врёт, заполнен пассажирами вполне.
Заполнен пассажирами вполне венок октав − кустарный звездолёт. Он на короткой радиоволне морзянкой SOS весь день передаёт.
рождённые в иные времена, мне, уходя, передают дела, − я даже знаю все их имена.
Я даже знаю все их имена, моих октав бессменный экипаж. Но сам я, в роли слабого звена, единственный вещественный типаж.
одновременно в нескольких местах, я здесь и космонавт, и космодром − вот полный список на пяти листах.
Вот полный список на пяти листах покупок, чтоб случайно не забыть. Его исполнить заставляет страх, когда на карте быть или не быть.
мне поручила сделать их жена. Они лежат в авоськах и кульках, как в жёлтом теле тыквы семена.
Как в жёлтом теле тыквы семена, слова, слова − полцарства за коня. Но только вденешь ноги в стремена, как тут же позабудешь их. Меня
нет головы, зато вся грудь в крестах. Подбитые, кто в бровь, кто прямо в глаз, слова сидят на купленных местах.
Слова сидят на купленных местах, а кое-кто из них и вовсе слёг. На каменных скрижалях и листах бумажных я оттачиваю слог.
и строю из вагончиков состав. Всё не со зла, ведь я коплю добро… Итак, я сочинил венок октав. ___________________________ © Борис Вольфсон Декабрь 2022 г. – январь 2023 г. |
       
|
