Актер Юозас Будрайтис 6 октября отметил 70-летний юбилей, причем с этой датой связано еще одно событие: в этот день завершились его полномочия в должности атташе по культуре посольства Литвы. Этот пост киноактер занимал с 1996 года, невольно продемонстрировав, что талантливый человек талантлив во всем. Под занавес своей службы Будрайтис подарил Московскому дому фотографии коллекцию собственных фотоснимков 1970-1980-х годов, многие из которых легли в основу выставки «Жизнь на киноплощадке», открывшейся в Госдуме. В связи с завершением дипломатической работы Ю. Будрайтис в интервью «Новым Известиям» подвел некоторые итоги своей деятельности и заявил, что на этом его отношения с Россией не заканчиваются.

- Господин Юозас, как отмечают юбилеи актеры мы примерно знаем, а как отметит юбилей человек, который уже 14 лет занимается дипломатической работой?

- Пока не знаю: как отпраздную юбилей, так и расскажу. Хотя первое поздравление я уже получил: меня поздравил министр иностранных дел с завершением службы и вручил мне медаль МИДа за работу на дипломатическом посту. И уже намечены сроки: 6 октября будет прощальный вечер в посольстве, а 7-го я уезжаю в Литву. Покидаю Москву как официальный человек, но, надеюсь, буду здесь появляться в некоторых проектах…

- Вы вообще как оцениваете этот период своей дипломатической службы?

- Он был неровным. Были моменты, когда отношения между Литвой и Россией были хорошие, потом стали натянутые, появились разговоры, что Литва недружественная страна, но, мне кажется, сейчас вновь отношения между нашими странами наладились и можно плотно сотрудничать. Если говорить конкретно о моей работе, то мне жаль, что не удалось в полную мощь реализовать программу «Окно в Литву» – представление о литовской культуре и предпринимательстве в России. Мы провели эту программу в нескольких регионах. Причем не единицами, а двузначной цифрой можно обозначить ее итог. Но все же хотелось бы еще гуще ее проводить. А второе, что меня будет огорчать – это то, что мы выпустили не так много книг, как планировали. У нас в посольстве разработан издательский проект, в который мы включаем, на наш взгляд, нужные в России книги литовских авторов и распространили их по библиотекам, фондам и всевозможным организациям. Но можно было сделать больше. Вот в этом и есть мои недовыполненные замыслы, которые, я предполагал, будут более насыщенными. 

- Но были и плюсы вашей деятельности и их значительно больше. Например, довольно регулярные литовские выставки не только в Москве, но и в регионах…

- Я просто не говорю о том, что удалось, а говорю о неоконченных проектах. Конечно, у нас многое получилось. Я рад, например, что в Москве создан балтийский центр при МГУ. Там теперь преподают литовские и латышские языки. Это серьезное достижение для нас, поскольку Литва – страна небольшая и всего два народа говорит на языке балтов – литовцы и латыши (раньше говорили и прусы, но в силу трагических обстоятельств Пруссия и ее язык, к сожалению, исчезли). Кроме того, мы создали курсы литовского языка при библиотеке нашей. И это такое дело, которым я хвалюсь – для меня очень важно распространение литовского языка.

- С литовскими выставками вы объездили едва ли не всю Россию. В советские времена литовскую культуру у нас неплохо знали, а как обстоят дела сегодня? 

- Все меньше людей, которые слышали о художнике Чюрлёнисе или болели за баскетболиста Сабониса. Молодое поколение не знает этих имен. Но в то же время должен сказать, что мы в регионах через местные газеты проводили конкурс «Что я знаю о Литве». И я был поражен, как много молодых людей участвовало в конкурсе. Когда мы присуждали премию (поездку в Литву vip-классом), то вынуждены были увеличить число этих премий – настолько хорошо ребята представили нам свои знания. И нас как маленькую страну это не может не радовать. Мы каждой мелочи рады и с большим воодушевлением принимаем. 

- А если говорить о вашей популярности: вы больше известны в России или на родине?

- Тут смешной момент. Конечно, в Литве знают меня, я не могу жаловаться, но в Литве не проявляют своих чувств открыто. Проходишь мимо человека: видно, что он тебя узнал, но все равно не будет смотреть в твою сторону. В России совсем по-другому: если человек узнал тебя на улице, то спешит объявить тебе об этом. Мало того, ждет, чтобы ты порадовался за него. Да и милиционеры отдают честь – я поначалу очень удивлялся.

- Ваша популярность в России не угасает еще и потому, что вы не прерываете съемок в кино…

- Не прерываю, но все-таки в последнее время стал реже сниматься, но иногда соглашаюсь на эпизодические роли для того, чтобы не забыть запаха съемочной площадки.

- Вы, кстати, об этом запахе часто говорите в интервью. Но ведь наверняка есть и «запах» в дипломатической работе. Чему новому научила вас эта работа, ведь вы стали атташе по культуре в 56 лет – не каждый решится на такой шаг…

- Я удивлен самому себе. Но действительно когда я пришел на эту работу, она в какой-то мере была непривычна. Я понял, как стихийно жил прежде – я много снимался в кино, ездил по Советскому союзу, жил совершенно в другом ритме. А, следовательно, и жизнь носила в какой-то мере беспорядочный характер. На дипломатической работе такой режим, конечно, недопустим. Здесь строгие отношения, есть протокол. За многими вещами я должен следить строго, иметь в виду официальную политику, высказываться дипломатично - невзирая на собственные симпатии или антипатии. Кроме того, обязательно вести переписку, регистрировать входящие, исходящие письма. Рассматривать каждую просьбу. Потом есть строгое время службы: с 9 до 6 ты должен сидеть на работе и заниматься делами. Я уж не говорю о приемах, встречах и внеурочном времени работы, потому что дел очень много. И времени не хватает – остаешься допоздна. Я думал, будет попроще.

- Как же при таком графике вы снимались в кино?

- Съемки были у меня по субботам и воскресеньям. 

- Если не ошибаюсь, вы участвовали и в антрепризе?

- Да, бывало.

- А антреприза предполагает и регулярные гастроли…

- Гастроли тоже были. Я для этого брал отпуск за свой счет. 

- То есть вы брали отпуск, чтобы работать?

- Да. Но я говорю не работать, а творить. На работе брал отпуск, чтобы переключиться на творчество. Это действительно помогает, когда переключаешься. Нервные клетки переходят в другое состояние. Вспоминаешь текст, мизансцены и забываешь, что в посольстве шлейфом тянутся дела.

- Вы много ездите по ближнему зарубежью. Сегодня так сложилось, что каждая бывшая союзная республика претендует на собственную историю, пишет свой учебник…

- Почему так сложилось? Потому что в советское время все было унифицировано, а предшествующая история не учитывалась. И, конечно, о Великом княжестве литовском (существовало в XIII-XVIII вв. – «НИ») никто не знал вообще. Разве что в предвоенное время Адольфас Шапока написал историю Литвы, но в советское время она была под запретом. Ходила по рукам, зачитывалась до дыр, но кто хотел знать истинную историю, ее читал. В ХХ веке история Литвы преподносилась по тем стереотипам, какие установила советская идеология. Поэтому за время моей работы атташе по культуре я хотел издать какую-то книгу, которая преподнесла бы настоящую историю Литвы. И я издал работу литовского историка Эдвардаса Гудавичуса «История Литвы: с древних времен до 1969 года» на русском языке, чтобы российские читатели узнали, что было Великое княжество литовское, что были тесные отношения с Россией и общая борьба была с крестоносцами.

- Насколько сейчас в Литве востребована тема перерождения общества?

- Достаточно сильно востребована. Меняются поколения, люди стремятся узнать истинное прошлое своей страны, своего народа. Прибегают к разным источникам, которые теперь уже в открытом доступе. Приятно, что многие пытаются через фольклор, историю и литературу каким-то образом восстанавливать ту истинную картину. Сравнивают ее с нынешним днем. Это проявляется в разных сферах – культуры, науки, психологии. Очень важно, что литовцы всего мира съезжаются на уникальные многотысячные праздники, где участвуют хоры, танцоры. Это уникальное явление находится даже под охраной ЮНЕСКО. Литовцы выступают в национальных костюмах, мероприятия проходят в парках, а последний день праздника отмечается на стадионе - все танцовщики, которые есть в Литве, танцуют. Зрелище невероятное! И мне кажется, подобные праздники способствуют перерождению общества. Мы видим национальные истоки, но движемся дальше.

- А если взглянуть на жизнь в постсоветской Литве с другой стороны: бедствуют ли там ветераны Великой Отечественной войны?

 - У нас ветеранов очень мало осталось. Например, 16-я литовская стрелковая дивизия была почти полностью разбита в Алексеевке Орловской области и погибли фронтовики. Кстати, мы привезли из Литвы туда огромный крест на двух рефрижераторах и установили, чтобы обозначить место гибели солдат. Да и вообще мы регулярно ездим в Орловскую область, чтобы возложить цветы – вспомнить о моментах трагической истории. В Литве разговоры о ветеранах не приобретают столь широкого масштаба, как в России. 

- Ну и бед такого масштаба тоже нет…

- Живут по-всякому. Кто-то скатился, например, на низкий социальный уровень, поскольку употреблял алкоголь. Но в целом я бы не сказал, что ветераны бедствуют. Беда другая: сегодня Литва стареет, поскольку молодежь в отсутствии преград едет глубже в Европу. Этот процесс не остановить. Но если все молодые уедут, то не станет налогоплательщиков и пенсия резко сократится. Многие говорят: «А я поеду, заработаю денег и вернусь». 

- Возвращаются?

- Иногда. Но если в другой стране хорошо, то начинаются семьи, рождаются дети… И никто уже не стремится в Литву. Через какое-то время они обживутся там, и подумают: «А стоит ли мне возвращаться?» Или другой пример. В 1947 году в Бурятию депортировали литовские семьи. Прошли годы, государство выделило средства, создало условия, предоставило квартиры, чтобы литовцы могли вернуться на родину. Я спрашивал у них: «Что вас держит в Бурятии?» - «Ну, а что я приеду в Литву и что я буду там делать? А здесь я среди своих». 

- В Москве вы часто бываете на спектаклях литовцев: Туминаса, Карбаускиса, Някрошюса, Коршуноваса и других. Но одно дело, когда вы приходите как земляк, а другое - как атташе по культуре. Что сложнее, ведь от вас неизбежно ждут оценок? 

- Я никогда не скрывал оценок, поэтому одинаково сложно. Особенно когда есть субтильный момент: сказать или промолчать? Ведь душа каждого творца ранима. И невозможно догадаться – на пользу ему пойдет твоя оценка или во вред. И здесь вроде не хочешь льстить, но и не хочешь обидеть. Приходится искать приемы, чтобы избежать острого разговора. Был у меня случай, когда актер, мой коллега, на мое маленькое замечание (замечание не какого-то особого порядка, а просто маленькая реплика: мол, я бы сделал по-другому), обиделся на всю жизнь. Я мог ничего ему не говорить, но сказал и в человеке остался осадок. Я понимаю, что каждый воспринимает замечания по-своему, но все-таки столь серьезно принимать незначительное и всю жизнь за это мстить – это просто поразительно. С тех пор я стал более осторожен в высказываниях.

- Кстати, за время вашей службы в посольстве облик Москвы менялся на глазах. Снесены десятки памятников архитектуры, нарушена историческая застройка столицы. А как в Литве относятся к архитектурным памятникам?

- Например, в Литве много поместий (они все зарегистрированы и официально носят статус памятника). Содержать поместье трудно, поэтому государство или ищет наследника, или же продает желающим. Но поскольку эти строения под надзором государства, то самовольничать на их территории никто не вправе. Новый хозяин обязан восстановить усадьбу в таком виде, в котором она была при постройке. И, конечно, приходится очень много денег вкладывать, ведь подчас остались только стены или даже часть стен. У меня знакомый кинематографист восстановил усадьбу литовского барокко, не нарушив ни единой мелочи. Плотно сотрудничал с архитекторами-реставраторами и археологами. А родственник купил имение, где подвалы XVI века, а верх – более поздней постройки. Казалось бы, что такое подвал? Но он все равно не имеет права самовольничать в купленном доме, а обязан сохранить все в первозданном виде. Для этого верх дома ему нужно, разумеется, перестроить. Кстати, у нас один богатый человек купил имение и ничего не делает там – строение разрушается дальше. Поэтому сейчас в отношении него возбуждается дело и стоит вопрос, чтобы памятник вернуть государству и искать другого попечителя. 

- Завтра вы отправляетесь в Литву, но ведь в России у вас много приятелей и почитателей таланта. Когда вернетесь снова?

- Наверное, я так и буду жить на две страны. Надеюсь, что визу мне дадут – ничем ведь не провинился. В Литву еду 7 октября, но в Россию возвращаюсь уже через десять дней и до 19 декабря репетирую «Чайку» (сыграю Сорина) в Петербурге, на сцене театра «Балтийский дом». Теперь я не буду уже чиновником и смогу не думать о том, что в это время тянется череда неотложных дел. 

________________________________

© Борзенко Виктор Витальевич