Ростовчанин сможет претендовать на Книгу рекордов Гиннесса

Его концерты слушали Папа Римский и Герхард Шрёдер. Этот всемирно известный молодой пианист и композитор, победитель более пятидесяти международных конкурсов мог бы жить в достатке в любой европейской стране. Но после кругосветных турне Александр ЯКОВЛЕВ почему-то всегда возвращается в Ростов к скромной работе преподавателя…

Мы встретились в консерватории накануне совместного концерта Яковлева с известным итальянским пианистом Винченцо Бальцани. Александр в своих потёртых джинсах примостился на лавочке среди учеников, и его самого трудно было отличить от студента.

- Когда вы волновались больше? Выступая перед маэстро Бальцани, сидящим в жюри, или играя с ним на одной сцене?

- И то, и другое. Винченцо действительно не раз судил конкурсы, где я принимал участие, и в итоге заметил меня. Он подошёл ко мне после очередного выступления на миланском творческом вечере и сказал, что следит за моими победами, творческим ростом и уверен: я стану большим артистом. Эти слова от музыканта такого уровня - самая дорогая награда. С тех пор Винченцо для меня как старший брат и не менее уважаемый наставник, чем первые педагоги. Вообще-то изначально родители отдали меня на музыку просто для общего развития. У нас в семье все врачи, и никто не думал, что я стану исключением. Но уже в десять лет я солировал в Ростовском симфоническом оркестре, а в восемнадцать получил свою первую именную стипендию от Ростроповича. Причём об этом сообщил не директор фонда, а сам маэстро. Позвонил мне на сотовый и сообщил: «Саша, вы одобрены на мою стипендию, на пять лет. Рады?» «Да», - пробормотал я. И тогда он пригласил меня на чаепитие. Стипендиатов собрали в кафешке около Московской консерватории. Мстислав Леопольдович угощал всех сладостями, рассказывал анекдоты и держался с нами на равных. Сейчас мне понятно, почему так непосредственны и легки в общении такие, как Ростропович или Бальцани. Про них есть меткая поговорка: «На каждого мудреца довольно простоты». К слову, у маэстро была прекрасная интуиция. Все отобранные им стипендиаты сейчас известнейшие во всём мире пианисты. Взять того же Александра Брахмана или Илью Рошковского. И я старался не отставать. Уже на старших курсах консерватории успел влезть в жуткие долги из-за трат на заграничные поездки по конкурсам. Только через пару лет удалось отдать все кредиты, когда меня узнали европейские музыкальные менеджеры и появились контракты на концерты в Старом свете и в Японии. Наконец-то стал активно гастролировать по миру, как правило, солируя. Хотя посчастливилось и выступать с известными коллективами: с римским камерным оркестром, с токийским камерным оркестром, оркестром Берлинской филармонии и, конечно, с Ростовским симфоническим оркестром.

- Есть ли ещё музыкант с таким рекордным количеством побед в мировых конкурсах, как у вас?

- На моей памяти таких случаев больше нет. Я обязательно подам заявку на Книгу рекордов Гиннесса. Только пока руки не доходят. Гастроли... К тому же сейчас много работы со студентами...

- Зачем успешный гастролирующий артист продолжает преподавать?

- Это то немногое, что могу сделать для образования нового поколения. Раньше классика постоянно звучала по Всесоюзному радио. А теперь вместо неё суррогат. Я не ханжа. Классика - это же не только симфоническая музыка. Те же Depeche mode очень интеллектуальны, а главное звучат, а не уничтожают наши барабанные перепонки, как попса. Но всё равно больше трогает русская музыка. Она воспитывает нас. Это наш дух. За неё надо бороться.  

- Похоже, вы, как Скрябин, верите, что подобная музыка может изменить общество.

- Эта музыка - наш единый язык, наверно, тот самый, что по легенде люди потеряли при строительстве Вавилонской башни. И сейчас лишь немногие могут его слышать и понимать. Хотя за последние пять лет наметилась положительная тенденция: интерес к классике постепенно возвращается. Я довольно часто выступаю на Дону и отмечу: ростовчане стали гораздо активнее ходить на концерты. В зале аншлаг. Причём публика совсем молодая. За границей та же ситуация. В 2008 году музыканты из Барселоны предложили мне поучаствовать в эксперименте. Они решили выяснить, ощущают ли люди красоту в будничной среде, в «неподходящий» момент. На одной из станций метро мы поставили рояль и 200 стульев. Я начал играть. Сначала народ просто бежал мимо по своим делам, не останавливаясь. Но уже через 20 минут выступления все места оказались занятыми. Не представляете, насколько русские композиторы популярны за рубежом и какие удивительные комментарии дают иностранцы. После концерта в Японии один из зрителей подошёл ко мне и сказал: «Я видел сад камней, когда слушал Чайковского». Часто спрашивал у европейских интеллигентов: чем, по их мнению, сильна  Россия? Все они говорили о русской музыке и литературе. Вот с чем мы ассоциируемся и что делаем лучше всего на Земле. Речь не только о гениях ушедших лет. Сейчас есть масса прекрасных русских музыкантов и композиторов, о которых вы даже не слышали. Питерский Григорий Соколов на сегодняшний день самый великий пианист из России ,востребованный в Европе. Но через русскую поисковую систему в Интернете вы едва ли  найдёте много информации о нём. У него всего 1-2 выступления на Родине. К сожалению. Зато когда он играл в Милане, на его концерт невозможно было достать билет.

- Что может остановить отток наших талантов в чужие края?

- Меценаты. В стране столько обеспеченных людей, а в музыку никто не вкладывается, хотя это самые выгодные инвестиции. Мне стыдно за то, что великий оркестр Кима Назаретова, гордость Ростова, нищенствует. И это один из тысячи примеров...  Дороже русской музыки для меня только русская земля. Нигде не могу долго жить, кроме России. Многие спрашивают, почему не уезжаю отсюда. Знаете, вот Рахманинов оставил Родину и всю жизнь жалел. На своей вилле в Швейцарии он посадил берёзовую рощицу, чтобы вспоминать дом. А я счастливец. Могу жить в Ростове вместе с любимым сыном Колей и  женой Оксаной, моим самым большим другом, музой и, между прочим, коллегой. Она тоже работает в консерватории на кафедре хорового дирижирования... У меня уже был четырёхлетний опыт пребывания в Германии, когда после аспирантуры учился в институте искусств. За рубежом всё блестит, сытно, хорошо, но в чужих стенах нет вдохновения. Хотя, признаться, жизнь там была насыщенной. Когда я только приехал в Берлин, случайно познакомился с актрисой Анной Катрин Бюргер. Той самой, что снималась в индианских фильмах с Гойко Митичем. Я бесплатно жил в подвальчике её дома и сочинял музыку для вечерних поэтических вечеров актрисы. Мы создали свой мини-театр: Анна читала стихи, а я, человек-оркестр, создавая фон, музицировал на фортепиано и ударных. Создавался некий синтез жанров. На деньги от шоу даже мог позволить себе раз в четыре месяца срываться домой. Мы были довольно популярны в Берлине, но в итоге я прервал сотрудничество с Анной. Понял, что хочу быть только классическим музыкантом. 

- Играя в лучших залах мира, вы, наверно, позабыли, что такое гастроли в глубинке.

- Я до сих пор выступаю на совершенно разных площадках. Начиная от многоуровневой Берлинской филармонии, построенной в форме коралла на 2500 тысяч мест, заканчивая  старыми домами культуры где-то в Сальске или в Анапе. В прошлом году довелось музицировать в бывшем амбаре для хранения зерна в одной испанской деревушке. Местные жители, все пятьдесят человек, надели на концерт праздничные чистые рубахи и где-то даже раздобыли бабочки. Более внимательных и благодарных слушателей трудно найти. Единственный минус -  в глубинке обычно плохие инструменты. Например, несколько раз рояль оказывался настолько дряхлым, что клавиши просто западали и по ходу игры их приходилось подбрасывать пальцами. Но, если на чистоту, важна даже не техника игры или инструмент, а умение донести до публики мысль композитора, вложенную в произведение. Пианист должен понимать, о чём он играет. Как актёр, пытающийся вжиться в роль. Оно того стоит. Понимаете, классическая музыка – витамин, без которого мы просто засохнем…                                                     ________________________

 © Ивченкова Анна Александровна