1.

Это была уже очень старая машина. Рядом с новейшими модифицированными БМП-3 и БРДМ она выглядела воплощенным анахронизмом: оживший звероящер из доисторических веков, да и только. На покой бы ему, на заслуженный, но... не обрел желанного покоя символ отжитого социализма и породившего его брежневского благословенного застоя. Умереть своей смертью, в адском горниле цехового мартена отслужившему свой век ветерану было, видимо, не суждено. Ржавеющий от бездельного застоя БТР-60 ПБ в один из дней отыскали на богом забытом складе списанной техники расформированного военного округа. Какие-то люди в незнакомой пятнистой форме с недовольным видом что-то долго и сердито выговаривали друг другу на незнакомом БТРу нерусском языке, тыча в его сторону пальцами. Обсуждение приемки приходило бурно: чего стоило после использования всех ресурсов комбинированная куча бездействующего стального хлама?...
Все же, наконец, хоть и не по своей воле, его выкатили из склада в ожидающие руки слесарей-ремонтников.

И по истечении нескольких недель их стараниями старый, вызывающий некогда жалость и разочарование, БТР чудом превратился в вполне грозную машину уничтожения. Новый, усиленный двигатель обеспечивал четкую бесперебойность продвижения на любой пересеченной местности. Приборное и навигационное оборудование гарантировало надежнейшее управление, а замененные скаты и шасси - повышенную проходимость. Дополнительно установленный над верхним люком 12,7-мм секторный пулемет не мог не внушить соответствующего уважения к усиленной противоосколочной броней боевой машине, да и к тем, кто правил ею.
И вот тогда, пошла-поехала по дорогам войны четырехосная восьмерка, наматывая на нещадно стираемые скаты многотрудные и долгие километры, и вехи новой, опасной биографии. И какой биографии!...

Право, она, новая биография, стоила всей прежней, тридцатилетней жизни!
Многое, многое видел и испытал на прочность своей бронированной шкуры старо-новый БТР. Созданный для войны, он обрел ее в этой маленькой горной республике, гордо заявившей о своей независимости. Он врывался в разоренные полуразрушенные села, где полыхал неравный бой и тянулся горький дым пожарищ: и не было пощады тем, кто собирался изгнать людей из их домов и уничтожить всякую память об исконных жителях этого края.
В осеннюю распутицу и вьюжные метели он выводил из тяжелых ситуаций транспортные автоколонны с жизненно важными грузами – и тогда, всякий раз, его провожали горячие и искренние благословления тех, кому эта помощь была предназначена.
Именно в нужный момент, в вздыбленном вихре придорожной пыли, он появлялся там, где решалась сама судьба - и уцелевшие благодаря ему бойцы пехоты, едва оканчивался жаркий смертельный бой, целовали его облепленные грязью колеса....
Был он и домом, и оружием уничтожения, был транспортно-тягловым средством одновременно: на войне работы по совместительству - с избытком. В нем жили люди и умирали люди: те, кто составлял единый боевой экипаж машины, приводил в действие ее оружие и механизмы, продлевая жизнь себе и укорачивая ее другим на этой войне.

Что умирали - это понятно, но чтобы рождались - вот так, в буквальном смысле слова?! Что ж, и такое бывало!
Однажды осенней слякотной порой, прорываясь с боем из осадного кольца, БТР нес в себе необычный, непривычный груз. Виртуозно увертываясь на скользящем бездорожье от огня бьющих по нему гранатометов, в силу такой ответственности, БТР-трудяга, БТР-спаситель сумел вывезти из осажденного села, в стальном своем чреве беременную женщину. Пока экипаж отстреливался, перепуганная молодая роженица произвела на свет мальчика - здорового и крикливого. И бойцы, зверея от осознания необычной своей миссии, изо всех сил отстаивали две вверенные им жизни.

Весь батальон потом шутил и смеялся, а громче всех отец малыша, - по поводу того, что БТР родил ребенка. То над войной, горем и самой смертью торжествовала Жизнь. Памятью об этой истории осталась запись в графе свидетельства о рождении того мальчика: «место рождения – БТР».

2.

А скольким экипажам сослужил БТР свою последнюю мрачную службу, став стальной гробницей?
Зловещая цифра восемь – число погибших экипажей, казалось, намертво пристала к нему в дополнение к бортовому номеру. Полушутливый вначале, просто брошенный по глупости вскользь намек привел к тому, что в последних предзимних, наиболее ответственных боях БТР уже не участвовал, вдруг обретший репутацию «перевозчика на тот свет».
Даже бывалые бойцы, не склонные к мистике и не подверженные досужим суевериям, отказывались идти на нем в бой.
И это тогда, когда в отчаянной попытке любыми средствами выровнять ломающуюся линию фронта, командование бросало в дело даже наспех пересооруженные под военную технику бульдозеры!
А ставший бесхозным, незаслуженно оклеветанный боевой БТР уныло отстаивался в гаражном боксе, в расположении мотострелкового Н-ского батальона. Вокруг шла война, на которой он почему-то оказался не нужен.

Шли дни: по-зимнему однообразные и скучные. Все также обходили его стороной бойцы – даже те, кто когда-то добродушно подшучивал, что БТР родил ребенка. Только механики чужих машин стали все чаще уделять ему внимание – что-то откручивать, унося это тайком. Стали садиться колесные скаты под осевшим замусоренно-бесприютным туловищем БТРа, казалось, уставшего от обидной клеветы. И даже стартер не хотел заводиться - только ли от холода и долгого бездействия?
Возможно, что так и разобрали бы постепенно на запчасти беспризорный БТР № 992 к приходу весны, если бы не благосклонность капризной фортуны. Числившийся в штате имеющейся бронетехники бронетранспортер 60ПБ №992 отчаявшийся уже было комбат с радостью отдал в распоряжение поступившего в феврале пополнения.
На новоприбывших, которые добровольно вызвались стать девятым штатным экипажем «проклятой» машины, приходили поглазеть с суеверным любопытством бойцы всего батальона. Осмотр сменился бурной дискуссией, завершившейся пробным выездом на позиции.

И - экипажная девятка взялась за дело. Уже засветло, будто пришпоренный ретивым наездником скакун, БТР вылетал из ворот бокса – и летела во все стороны грязь вперемежку со снегом из-под восьмерки неистово несущихся колес. Словно смывая с себя позорное клеймо, бронетранспортер мчался по бездорожью, легко меняя передачи скоростей: быстрее, еще быстрей!.. Над верхним люком, в сторону вражеских позиций, разворачивался крупнокалиберный пулемет, и его торжествующе-победный, басовитый треск, усиленный рычанием двигателя, красноречиво говорил: «Я - здесь! Я не списан со счёта, и не надейтесь!».
« …и не надейтесь!» - эхом отражалось от лесистых гор.

3.

Медленно, неохотно уступала зима свои позиции. Стал губчато-рыхлым снег на путях-дорогах, и только вершины гор оставались еще под властью зимы. На освобожденных от снегового одеяния ветках деревьев уже робко пробовали свои голоса первые певчие птицы. Но весна несла не только пробуждение природы. Настал день, и, руководствуясь полученными из штаба инструкциями, комбат вызвал к себе командира нового экипажа БТРа №922.

4.

- Ну, ребята, время обживания и боевой подготовки закончилось. Настала пора выполнения боевой задачи. Итак, в село Б. прибыл на двух автотрейлерах груз гуманитарной помощи. Наша задача: опередить продвижение противника к селу и всеми имеющимися в распоряжении экипажа силами обеспечить сохранность груза, который до нашего прихода находится под охраной незначительных сил сельской самообороны. В нашу задачу входит также вывоз трейлеров посредством нашего тягача, если они повреждены, или же селу будет грозить окружение неприятелем. Поскольку, в любом случае, придется войти в соприкосновение с противником и неизвестно, как там, на месте все может обернуться – боекомплект и горючее по полному расходу! Расход сухого пайка и питьевой воды сроком на сутки. На выполнение задания – 20 часов. На сборы и погрузку – тридцать минут. Выполняйте!

5.

Едва были закончены нобходимые сборы, БТР взял старт. Вынесся на проселочную дорогу, и помчался навстречу неведомому, покачиваясь на ухабах. Сине-сизый султанчик отработанной гари весело тянулся за приплюснуто-покатой кормой БТРа. Девять человек и БТР – против неведомой опасности, таящейся впереди. Девять человек девятого по счету экипажа – суеверно подумал кое-кто из провожавших.

6.

Вибрирующий от работы двигателя корпус машины плотно обтекает свежий весенний ветер. Он холодит, пронизывает секущими лезвиями открытую грудь высунувшегося из люка старшего лейтенанта. Глаза его, следя за дорогой, провожают взглядом вспугнутого зайца, радуясь проносящейся мимо природе в весенней своей ипостаси. Как же ты красива, опаленная войной возрождающаяся маленькая страна! Даже вечно невозмутимый механик-водитель, не отрывающий, казалось, пристального взгляда от несущейся под колеса дороги, заметил, словно про себя:
- Каков край, а? Никакого сравнения с Афганом!..
- Да, даже не верится, что здесь идет война – отозвался ефрейтор-радист – неужели эта красота должна быть омыта кровью – нашей ли, чужой?
- Лучше чужой, чем нашей, - проворчал командир, не отрываясь от расстеленной на коленях карты-разверстки, - нашей она уже достаточно омыта. Мех, через сотню километров влево – поворот на Б. гляди в оба. Ну, ребята, теперь будет не до красоты, я чувствую... Почему я это чувствую?

7.

- Командир! Командир, смотри!..
Натужно ревущий БТР взлетел на пологую возвышенность и вместо увиденного водителем черного дымного столба, глаза командира, в свою очередь, увидели то, что подтвердило самые наихудшие опасения. Село горело. Подожженное теми, кто, все же их опередил. Горели некогда прославленные, заброшенные из-за войны виноградники, дома, маленькая церковь. Низко стелившийся над почерневшими кронами фруктовых деревьев тяжелый смрадный дым от разоренной МТС, напоминал зловещую погребальную накидку.
Даже сюда, до экипажа БТРа доносились истошные крики людей и рев скота, перекрываемые беспорядочно-отрывистой трескотней выстрелов. Как на ладони, был виден весь ход боя, если так можно было назвать то, что происходило. На изломанно-неровную линию бойцов отряда деревенской самообороны, прикрывавшую мечущихся по узким улочкам женщин и детей, точно охватывающим полукружьем наседали десятки бьющих по ней и по жителям одетых в чужую форму вооруженных до зубов вояк.

Силы были неравны. Бойцов самообороны пока спасали лишь умело используемые прикрытия построек и та яростная обреченность, с которой они сейчас отстаивали жизни своих родных.
- Бьют по людям, поверх обороняющихся, – вот гады! Гады! Сволочи! - не выдержал радист, увидев, как, взмахнув руками, упала молодая женщина с ребенком на руках.
- Да что же это, командир?! - судорожно рванул рычаг переключения скоростей механик-водитель.
- Отставить! – ожег его, будто плетью по ребрам, окрик командира.
Старлей, не отрываясь, пристально смотрел на северную окраину села, где, как спасительная твердыня, возвышалась над невысокими деревьями школьного сада новое, каменное здание двухэтажной школы. А во дворе...
- Вот они, трейлеры, - пробормотал он, - целые, но уже разгруженные, судя по осадке... И водилы их тут... Людей в «Уралы», - осенило командира, - и пока есть шанс: вывезти вон по той грунтовке, к нашим! Эй, радист!
-Да, командир?
- Комбата на связь! А ты, младшой, живо на броню, наблюдай.
- Ясно, мигом! – и рослый крепыш с двумя полосками младшего сержанта на погонах камуфляжки, исчез в проеме верхнего люка.
- Ну?
- Есть связь! – протянул старлею наушники радист.
- Алло, шестнадцатый! Алло! Докладывайте! – донесся из многокилометровой дали голос комбата.
- Пятнадцатый, нештатная ситуация. Б. атакован противником, ориентировочно часа полтора тому назад. Прошу указаний, прием.
- Так... Уточни, какими силами атакуется село, и как с обороной?
- Занята уже и южная и восточная окраины села... Самооборонщики отходят к центру, несут потери... Шмаляют гады по ним, пуль не жалеют. Хреновое положение, командир!
- Сколько там их, ну, зверья этого!
- Приблизительно, до роты полного состава – сотни полторы.
- Какая укомплектовка?
- Тяжелых стволов не видно. Зато легкой полевой артиллерии хоть отбавляй: «фаготы», «мухи», РПГ, даже АГС. Работают два «станкача» - один из них точно, ДШКМ, ну и пара ПКа... Поливают, как из душа!

- Какие соображения по ситуации?
- Элементом внезапности вмешаться в ситуацию, - не раздумывая, твердо ответил старлей.
- Силами экипажа обеспечить выезд из села женщин и детей на разгруженных трейлерах и имеющимися средствами совместно с силами самообороны, попробовать продержаться до прихода подкрепления.
- Кхм, - откашлялся комбат. - Час назад противник атаковал и нас по всей линии фронта...
- Как?
- И наш батальон, и соседние, вот уже час отбивают атаки на водохранилище. Б. – последний наш опорный пункт, потеряем село – потеряем водохранилище. А лишних людей и техники у нас нет... Поэтому действуйте по ситуации... Слышишь, сынок?
- Да, командир!
- Постараюсь прислать помощь. Только, держитесь... Женщин и детей отправьте в У., дорога туда еще свободна...
- Понял, командир.
Старлей медленно снял с головы наушники.
- Все слышали... - Все слышали... Что в селе творится - сами видите. Давить, пуль они не стоят.
- Ты мех, лучше, за «мухачами» на дистанции смотри, да борта не подставляй.
- Будь спокоен, командир. И не такое бывало в Афгане, - отозвался остроскулый водитель БТРа.
- Командир, - раздался крик сержанта с брони,- если влезаем в драку, то самое время! Звери жмут во-всю.
- Тогда - все! По штатным местам. Экипаж – к бою! – прокричал старлей в унисон дрогнувшей от заработавшего двигателя машине.

8.

Для кого было большим потрясением неожиданное появление неизвестного БТРа – для уверенно наседавших, предвкушавших близкую победу захватчиков, или же вконец, оттесненный к школьному двору отчаявшихся защитников Б., когда БТР стальным тараном врезался в ряды нападавших?
Только тогда, когда в поддержку обоих работающих пулеметов из бортовых амбразур развернувшегося для оптимального сектора ведения огня БТРа забили, повергая их на землю, автоматы, нападавшие поняли, наконец, что произошло.
Десятки стволов повернулись в сторону неистовой бронемашины. Кровавая мясорубка боя сделала новый виток.

9.

- Вправо, мех, в правый переулок! Что там сбоку шлепает?
- Второе колесо слева. Ерунда, командир: еще семь скатов осталось, живем!
- Кей, бей по забору, за ним «мухач»! Вот так!
- Кар! Командир, Кара наповал!
- Смени его! И не высовывайтесь, почем зря!
- Разворачивайся, мех! Прикрой самооборонцев корпусом! Младшой, почему замолк секторный? Младшой! Ал, смени его там, наверху! Тиг, что с тобой? Ранен? Куда?
- Кровь глаза залила... Ничего не вижу, командир...
- Сюда вот ляг... Радист, перевяжи его... Ал, бей по дому с красной крышей, там - станкач. Вот тебе, за убитого ребенка, гад! На том свете утрешься, сволочь! Кей, прикрой наших слева, так!
- Командир, есть «бинго» - АГС накрыли!
- Молодец, Ал, с меня пряник! Не давай только им из переулка высунуться, пока люди в трейлеры грузятся! Не давай им по «Уралам» бить!
- Командир, еще одного «мухача» уронил в крапиву! В трейлер целился, свинья...
- Хорошо! Что за дым? Горим? А-а, зараза, бля...
- Ранило, командир?
- Отставить... На дорогу гляди, а не на меня – я тебе не баба голая! Ухо всего-то царапнуло... Так, теперь... Сет, возьми Бака – и к машинам! Уедете вместе с людьми в У.! Прикроете их.
- Командир, нас берут в «вилку»! Сейчас под накрытие шандарахнут - хана тогда!

- Держать управление, мех! Ал, попробуй достать их там!
- Командир, справа БМП – «тройка»!!! По рации вызвали, наверное. Наша жестянка и пяти минут не выстоит против ее автопушки.
- Все, ребята... Мы сделали, что могли... Экипаж, слушай мою команду: всем покинуть машину! Ал, Кей... радист – прикроешь их, и туда же, в здание... Мех, дай чуток разворот и прыгай тоже...
- А ты, командир?
- Выполняй приказ, мех. Прощай.
Забежав в здание, члены экипажа застонали, как один, увидев, как БТР, ведомый рукой их командира, рванулся навстречу БМП.

10.

О том, что произошло в Б. до спасительного появления БТРа и как развернулись события дальше, спустя два часа по прибытии в У. рассказали плачущие навзрыд спасенные жители села. О том, что было дальше они, естественно, знать не могли. Об этом первыми узнали бойцы той части батальона, которую, по возможности, поспешил послать в подкрепление комбат.
На небольшой деревенской площади, перед разрушенным зданием школы страшным памятником до конца исполненного долга возвышались останки БТРа. Исковерканный, старый БТР, ведомый смертельно раненым старлеем, преградил путь и уничтожил новехонький БМП. Удар бронированного тарана был столь сокрушителен, что отбросил обе многотонные махины далеко в сторону. Отбросил, не расцепив их смертельного объятия, когда пламя, а затем и мощной силы сдвоенный взрыв поглотили их двоих.

То, что осталось от двух столкнувшихся единиц боевой бронетехники, напоминало почерневшие, поставленные на огонь туристического костра консервы. Сила разбросанного взрыва от детонации боезапасов была так велика, что тридцатимиллиметровая автопушка вместе с конической башней была отброшена в развалины соседнего дома, так и не сделав ни единого выстрела... Ни по школе, ни по уходящим «Уралам».
И больше уже не сделает...

11.

Мгновенья превращались в минуты, минуты в часы. Бойцы самообороны, отогнав врага, снова стали жителями своего села: разбирали обгоревшие завалы, приводя в порядок то, что уцелело. Жизнь брала свое. А на школьной площадке, скорбно опустив головы стояли три фигуры. Забыв об усталости и ранах, они, не отрываясь, смотрели на сгоревший БТР – так, словно ожидая, что сейчас вдруг высунется из люка их командир и крикнет, как всегда: «Эй, мех, Ал, Кей!» Так стояли они, в едином на троих горе, когда тишь наступивших сумерек нарушил шум подъезжавшего к селу автомобиля. Это прибыл комбат.

Он вылез из запыленного «уазика»: серый от нечеловеческой усталости. Обвел глазами нерадостную картину и направился к строившимся в шеренгу бойцам. Выслушал сбивчивый рапорт их командира – бывшего агротехника совхоза. Потом подошел к стоявшей у сгоревших бронемашин тройке. Обнял меха, раненого в бедро, но так и не ушедшего в развернутый полевой госпиталь. Превозмогая боль, он стоял, опираясь, как на костыль на длинный ствол ПКа. Лишь теперь боль давала о себе знать, забытая в самоисступлении потрясения от гибели друга и командира, когда он, бегом преследуя ненавистных отступавших врагов, стегал и стегал по ним мстящими пулеметными очередями...
Обнял комбат и Кея, в чьей светлой шевелюре проступила преждевременная седина, и Ала. Потом подошел к мертвому БТРу. Он прижался лбом к черной, еще теплой от неостывшего жара броне, и его сгорбившаяся спина вдруг дрогнула – раз, другой...

12.

Вместо эпилога

Прошли годы.
Будете в тех краях – непременно заезжайте в Б. Вам будут рады жители этого, до неузнаваемости обновленного, цветущего вновь гостеприимного села. Они расскажут вам о незабываемых героических буднях прошедшей войны, в которой сами принимали непосредственное участие. А затем они покажут вам памятник погибшим защитникам. Он высится на школьной площадке - БТР-ПБ с номером 922 на заботливо обновленных бортах.
Вот и закончена сага, но старый БТР не умер. Он просто не вернулся в строй.
_______________________________________
(Рассказ удостоен диплома Второго международного конкурса «Золотое перо Руси» по военно-патриотической номинации, проходившего в Москве, в Большом зале Ц Д Л 10 октября 2006 года).