Компьютерные новости
(по материалам ZD-net экспресс)

Софтверный проект, нацеленный на то, чтобы предоставить гражданам тоталитарных государств возможность посещать запрещенные цензурой веб-сайты, по словам его автора, еще далек от завершения.
Проект Peekabooty впервые представлен программистам open-source и хакерам-борцам за справедливость на конференции CodeCon в Сан-Франциско. Однако демонстрация показала, что впереди еще много работы: по прикидкам руководителя проекта Пола Барановски, ему и программисту Джо Девилла нужно шесть месяцев, чтобы довести программу до ума. "К счастью, сейчас мы оба без работы, так что можем заниматься только этим проектом", - порадовал он присутствующих.
Программисты строят подпольную магистраль для той веб-информации, которая в некоторых странах может быть запрещена. Проект Peekabooty, базирующийся на сети peer-to-peer, позволит получать из интернета данные, недоступные напрямую.
Как многие сети peer-to-peer, Peekabooty обеспечивает анонимность, запрашивая данные без указания интернет-адреса источника запроса. Компьютеры передают этот запрос по цепочке, сохраняя лишь адрес предыдущего компьютера. Затем по той же цепочке возвращаются запрашиваемые данные. Сами данные программа прячет, маскируя их под операцию электронной коммерции с применением защищенной формы HTTP. Барановски полагает, что государственным ведомствам будет нелегко безнаказанно запретить операции электронной коммерции. "Многие страны связаны с ВТО (Всемирной торговой организацией). Если они запретят электронную коммерцию, то другим это может не понравиться" - говорит он. Впрочем, метод маскировки легко изменить.
Проект, анонсированный хакерской группой Cult of the Dead Cow почти два года назад, затем разрабатывался небольшой командой хакеров-активистов Hacktivismo и теперь остался на руках у Барановски с Девиллой. Чтобы завершить проект, достаточно несколько программистов. "Hacktivismo хорошо удается изобретение новых проектов, но кропотливая работа не для них", - пояснил Барановски.
Воодушевленный феноменальным успехом проекта распределенных вычислений SETI@Home, в рамках которого обрабатываются данные наблюдений радиотелескопов на предмет обнаружения разумных сигналов из космоса, Барановски решил добавить к своей программе скринсейвер. На нем каждый компьютер, подключенный к ПК пользователя, изображается значком в виде стилизованного медведя. У мишек, обозначающих компьютеры, запрещенные цензурой, рот заткнут кляпом, а медведи в темных очках соответствуют анонимным узлам сети.
Последнюю версию программы можно загрузить с ее нового вебсайта www.peek-a-booty.org/
Роберт Лемос
19 февраля 2002 г.


Распознавание речи: еще один тупик

КОММЕНТАРИЙ - Приходилось ли вам слышать о программах- "приманках" (для расширения круга потенциальных заказчиков)? А как насчет приманки для программ? Таковой уже много лет служит распознавание речи - главным образом потому, что оно никак не работает. Пока я не вижу свидетельств в пользу того, что оно вообще когда-нибудь как следует заработает. По крайней мере в том смысле, что мы сможем по-настоящему диктовать компьютеру.
Хуже всего в распознавании речи то, что оно почти получается. Это заставляет разработчиков продолжать движение в том же направлении, вместо того чтобы вернуться к началу и искать новые идеи. В результате мы уперлись в очередной тупик.
Чтобы понять, как далеко нам еще до совершенства, нужно рассмотреть все ПО распознавания образов, включая программы перевода, спеллчекеры, "интеллектуальные" OCR и программы грамматического анализа. От всех этих систем требуется понимание более глубоких структур, чем те, что лежат на поверхности. Это означает анализ контекста и смысла. В спеллчекерах по существу отказались от этой идеи - они просто предлагают на выбор альтернативные варианты слов. Большинство спеллчекеров даже не пытается предположить, что вы имеете в виду, и лишь самые интеллектуальные из них замечают, когда вы повторяете одну и ту же ошибку. Ни один спеллчекер не производит анализа контекста, при котором программа поняла бы, что вы случайно набрали "север" вместо "сервер" или "модный" вместо "мощный". Спеллчекер игнорирует опечатки, приводящие к случайному набору существующих слов.
Предпринимались попытки исправить это при помощи интеллектуального ПО. В системе Kurzweil OCR была функция, устраняющая ошибки в распознаваемом тексте, и она даже правдоподобно работала, но иногда, как и машинные переводчики, "не въезжала", выдавая курьезные результаты. Это делает труд редактора важным как никогда. Однако компьютер, казалось бы, должен облегчать нашу жизнь, а не усложнять ее.
Забавнее всего дело обстоит с машинным переводом. Если хотите посмеяться, попробуйте перевести что-нибудь при помощи Google. В этой поисковой машине есть функция "перевести страницу", которая, как предполагается, позволяет понять хотя бы суть информации.
Если присмотреться, то в машинном переводе можно найти отдельные близкие попадания, но это становится понятно лишь тогда, когда уяснишь смысл. Теперь представьте себе, что вы читаете такую тарабарщину страницу за страницей, и вам станет ясно, насколько ужасно обстоят дела.
Мы едва понимаем, как работает язык, и устройство его, похоже, слишком сложно для программирования на компьютере. К тому же под влиянием идиом и сленга язык постоянно меняется. Приведенный выше пример перевода с французского - бред, а ведь французский язык достаточно устойчив.
А если мы не можем научить компьютер понимать смысл текста при выполнении таких операций, как исправление ошибок OCR или машинный перевод, то как может работать распознавание речи? В этой задаче добавляется еще один уровень распознавания. Это все равно, что делать машинный перевод документа, предварительно пропущенного через систему OCR, - получится полная чушь.
Предпринимались попытки обучать программу распознавать один конкретный голос. (Хотя разработчики систем распознавания речи мечтают сделать их универсальными.) Но даже при таком подходе, по сути шарлатанском, процесс идет очень туго. Я так и не нашел систему, которая понимала бы мой голос, так как в нем мало сильных средних частот. Он состоит главным образом из басов и обертонов. А системы распознавания голоса, насколько я понимаю, сосредоточены вокруг легко анализируемых средних тонов.
Существуют системы, позволяющие сотовым телефонам различать фразы типа Call home и Call the office - они сравниваются со звуковыми профилями, хранящимися в памяти, и выбирают тот, который ближе. На мой взгляд это лишь с натяжкой можно назвать распознаванием речи. С таким же успехом можно научить телефон отличать чихание от кашля. Ну и что?
Несколько лет назад IBM твердила о будущем гомоцентричном компьютере, способном понимать оператора и даже беседовать с ним. Но эти разговоры как-то стихли. Правда заключается в том, что распознавание речи находится в зачаточном состоянии, а диктовка компьютеру - несбыточная мечта. Все подобные разработки тянутся так давно потому, что мы всегда видели решение этих проблем в вычислительной мощи. Мощь-то у нас есть. Наверное, дело все же не в ней. Нужен прорыв, а в обозримом будущем такового не наблюдается.

Джон Дворак
1 февраля 2002 г.



Мир станет большой беспроводной деревней

В среду отраслевая группа Wireless Village выпустила первый набор спецификаций беспроводной связи, который поможет создать унифицированный способ обмена текстовыми, голосовыми и другими сообщениями через мобильные телефоны.
Если стандарт получит широкое признание, то между любыми сотовыми телефонами, действующими в сети любых провайдеров, можно будет передавать сообщения, содержащие изображения или видео. Пока такой сервис предлагают лишь несколько телефонных компаний. По словам директора Nokia по мобильным интернет-сообщениям Фрэнка Доусона, продукты, основанные на новых спецификациях, должны появиться в ближайшие 8-12 месяцев. В число ста компаний, поддержавших инициативу, входят также Ericsson и Motorola.
К июню члены Wireless Village планируют провести ряд "тестовых мероприятий", чтобы разработчики, создающие устройства на базе новых спецификаций, могли проверить их в условиях, отличных от условий, которые существуют в их собственных лабораториях. Операторы мобильных сетей отчаянно ищут способ возместить потери, которые они несут из-за снижения тарифов на телефонные звонки. Большинство из них надеется частично компенсировать убытки, предложив обмен текстовыми сообщениями между трубками - эта услуга стоит примерно 5 $ в месяц.
Спецификации Wireless Village позволяют поддерживать разные типы сообщений, включая короткие сообщения длиной до 160 знаков и сообщения, содержащие видео, изображения и звукозаписи. Кроме того, спецификации подробно регламентируют способы передачи сообщений из телефонной сети в интернет и обратно.

Бен Чарни,
14 февраля 2002 г.


Берегитесь невосполнимой утраты

СВ четверг компания Iomega представила результаты любопытного исследования, выполненного совместно с Gallup St.Petersburg. Его целью было выяснить, как российские пользователи относятся к проблеме сохранности информации.
В декабре 2001 года Gallup опросила по телефону 500 респондентов из Москвы и 400 из Санкт-Петербурга, пользующихся компьютером не менее 2-3 раз в неделю. Возраст опрошенных от 18 до 55 лет, а в качестве места работы 45% указали организацию с числом сотрудников не более 50 человек, 23% - до 250 человек, 11% - до 499 человек и 21% - свыше 500 человек. Около 43% пользователей общаются с компьютером только на работе, 20% - только дома, а 37% - на работе и дома. Почти половина (46%) опрошенных имела несчастье терять важную информацию, хранившуюся в электронном виде. Чаще всего это происходило по причине "случайного нажатия клавиши Delete" (44%). Достаточно распространенной бедой оказались проблемы с электропитанием (37%). По одной трети респондентов назвали в качестве причины утраты данных повреждение жесткого диска и компьютерный вирус. На долю сетевых сбоев пришлось 26% несчастных случаев. Две трети всех потерь составляла информация, имеющая отношение к работе, а четверть пользователей лишалась личных файлов. В 16% случаев "слетала" вся информация, хранившаяся на жестком диске.
Несмотря на столь безрадостную картину, резервное копирование регулярно выполняют лишь 27% опрошенных, а 37% проделывают эту процедуру раз в месяц и реже. Треть пользователей пренебрегает шансом сохранить информацию, причем 4% вообще не понимают, о чем речь. О сохранности данных заботится 70% из тех, кто пользуется компьютером на работе, и 53% домашних пользователей.
Подводя итоги, Gallup разделила пользователей ПК на четыре условные категории: предусмотрительные (кто ни разу не терял данные и выполняет резервное копирование - таких 32%), опытные (столкнулись с проблемой потери данных на собственном горьком опыте и теперь выполняют резервное копирование - 34%), наивные (те, кому данная проблема пока неведома, - 20%) и, наконец, безалаберные (кого потеря данных не подтолкнула к резервному копированию - их около 14% опрошенных).
Эти данные интересно сопоставить с результатами аналогичного исследования, проведенного в Западной Европе компанией MORI. Опрос проводился среди 1406 респондентов, проживающих в Великобритании, Франции и Германии. От 40 до 52% из них уже сталкивались с проблемой потери данных. В 40-48% случаев это было случайное удаление файлов, 33-38% пользователей стали жертвами поломки жесткого диска, а 35-45% пострадали из-за вирусов. При этом не более 40% регулярно выполняют резервное копирование, а около 30% оным пренебрегают.
Желающих хранить цифровые данные на едином портативном устройстве в Западной Европе оказалось порядка 56%, а в Москве и Питере - 67%. При этом в Москве ZIP-устройствами компании Iomega пользуются 17% респондентов, а в Санкт-Петербурге - 14%.

Зарина Камытбаева
15 февраля 2002 г.



Охрана технологий программирования
в России

КОММЕНТАРИЙ - С момента первой в мире регистрации программного продукта как объекта авторских прав прошло 40 лет. За это время было издано большое количество различных законодательных актов, регулирующих данную отрасль права. Однако ситуация с защитой авторских прав на ПО до сих пор далека от идеальной - как в России, так и в мире.
В нашей стране отношения, связанные с созданием, использованием и распространением ПО, регулируются двумя федеральными законами: "Об авторском праве и смежных правах" и "О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных". Первый из них далеко не полностью охватывает всю специфику охраны авторских прав на программное обеспечение, так как создавался изначально для защиты уникальности литературных форм. Во втором законе интересы программистов также учитываются лишь отчасти: программа определяется как последовательность команд и данных на каком-то языке программирования, при этом авторская правовая охрана "не распространяется на идеи и принципы, лежащие в основе программы" (ст. 3, п. 5). Другими словами, уникальность придуманного автором алгоритма не защищается законодательством об авторском праве. Это проблема не только России.
В этом же законе (ст. 15, п. 3) разрешается декомпиляция программы в целях адаптации ПО к техническим средствам, на которых оно используется. То есть любой человек, который на законных основаниях приобрел ПО, имеет право свободно его взламывать, если укажет, что он делает это только ради получения информации о взаимодействии данного продукта с другими программами. С другой стороны, доказать, что это условие было нарушено и декомпиляция производилась именно для изучения структуры программы, а не исключительно для адаптации, не представляется возможным - если специалист, которому поручено адаптировать программу к определенным техническим средствам, заодно разберется в принципах ее работы и поймет алгоритм, это еще не означает, что он будет за это как-то наказан.
Так и получается, что российский разработчик, имея полный спектр личных прав на собственное ПО (причем личные права за ним закрепляются бессрочно), не может оградить придуманное ноу-хау от плагиата.
Понятно, что существующее законодательство в области защиты авторских прав на программное обеспечение в России нуждается в существенной доработке. Однако в процессе законотворчества надо учесть как требования производителей ПО, так и мнение пользователей. Иначе легко повторить ошибки американских создателей Digital Millenium Copyright Act.

Михаил Ушаков
7 февраля 2002 г.