Главная
Главная
О журнале
О журнале
Архив
Архив
Авторы
Авторы
Контакты
Контакты
Поиск
Поиск
Обращение к читателям
Обращение главного редактора к читателям журнала Relga.
№05
(407)
21.07.2023
Естествознание
Антиномия «гений» - «простой человек» в системе технологических и нравственных ориентиров культуры
(№7 [170] 20.05.2008)
Автор: Елена Третьякова
Не техника обеспечивает полноценную трансляцию живого достояния языков и культур. Поэтому эффективность вторичной переработки глобальных информационных ресурсов снижается, а не растет и в целом ухудшает состояние человеческого сообщества как живого носителя культуры. И в этом смысле вопрос: что же понимать под гениальностью? Явно не укладывается в русло представлений о прогрессе внешнем (техническом). Укладывается ли этот вопрос в русло представлений о прогрессе нравственном? Так мы поставим проблему, интересующую нас в данной статье.
Живому всегда свойственна полноценная самоорганизация, другими словами, – традиционный рост по цепочке деды – отцы – дети, передающей веками накопленный положительный опыт семейного и гражданственного воспитания.
Когда силы живого слабеют, рассеиваются, – народ, по верному выражению А. Платонова, может разнародиться в бессмысленную толпу. Слово, найденное этим много пережившим и много продумавшим писателем, замечательно тем, что в нем одинаково важны два смысла. Разнародиться – потерять опоры нравственного опыта народа. Разнародиться – не нарождать на свет тех, кто подобен тебе и твоим предкам не биологически («две руки, две ноги») а культурно (способен прожить свой век, не уронив собственное достоинство и добрую славу предков).
Почему узел проблем современности все туже стягивается к центру целостного понимания? Потому что главный урок компьютерной эры, преподанный человечеству, – необходимость отказаться от западных культурных технологий и вновь поддерживать законы устойчивого долгосрочного развития.

Закон первый: индивидуализм нежелателен, он ведет к постепенному вырождению представлений о культуре. Из целостных (реалистических) они становятся нецелостными и искаженными (утопичными).

Закон второй: при реализации модернистских утопий наступает закат даже тех культур, которые относительно недавно пережили полномерный расцвет. Последнее прямо касается судеб русской культуры: именно она в XIX веке имела мощный взлет, а к концу XX века оказалась больна так же, как все иные западные.

Закон третий. Не путать перспективы инноваторской культурной ментальности с перспективами ментальности традиционной.

Поищем ключ к тому, что стоит за этими тремя законами в кругу представлений об исключительном / общераспространенном.
Утописты делятся на два больших разряда. Одни рассчитывают получить гениальность путем колдовства, мистического союза с нечистой силой (как доктор Фауст получил молодость). Другие надеются, что гениев можно растить или выводить биологически – как бройлеров (например, при электростимуляции мозга, при использовании особых медикаментов и тренингов памяти).
Реалисты идут абсолютно другим путем. Вернее, – неизбежно возвращаются на этот путь, как вернулась внучка всемирно известного ученого-физиолога Владимира Михайловича Бехтерева.
Скажем об ней подробнее не только из уважения к столь достойному предку, но и из уважения к ней самой.

Как и другие медики XX века, Наталья Петровна Бехтерева начала свой путь с незыблемой веры в безграничные возможности прогресса медицинской техники. Она впервые в нашей стране разработала метод вживления электродов в мозг для лечения больных и проводила многочисленные серии опытов, определяя лечебное воздействие тока на определенные точки подкорки мозга.
Около тридцати лет назад она и ее коллеги установили, что испытуемые при этом становятся «умнее»: запоминают сразу 15 и более иностранных слов вместо пяти-семи, обретают способность различать цвет предметов с закрытыми глазами и т.п.
Мало кто ожидал, что, возглавив в 1990-х гг. центр «Мозг» Российской Академии наук Н. П. Бехтерева парадоксально сформулирует дальнейшую задачу работы в этом направлении.
Между тем она поставила вопрос о необходимости того, что сама назвала открытием / закрытием мозгового кода мыслительных процессов. Как зрелый ученый выработала позицию, подобную позиции А. Д. Сахарова в отношении атомного оружия. Подчеркнула, что надо делать ставку не на лабораторные эксперименты, а на человековедение – предмет, «поддерживающий поведение большинства членов общества в рамках моральных ценностей», «единственный надежный путь к необходимой и достаточной мудрости в межличностных, личностно-общественных и межобщественных отношениях» [1].

Так что же понимать под гениальностью? По Бехтеревой, это «врожденные свойства мозга, определяющие наличие в человеческом обществе тех, кто способен находить максимум правильных решений в условиях дефицита введенной в сознание информации». В своих публицистических выступлениях исследовательница не противоречит определениям: «Гений и злодейство – две вещи несовместные», «Гений – парадоксов друг», которые ввел в обиход гений, известный всем говорящим на русском языке.
А что понимать под обычностью? Тут обратимся прямо к Пушкину. Поэт-реалист подчеркивал: культура держится обычными людьми, Такими, как простые и добрые родители Татьяны Лариной, как герои «Барышни-крестьянки», «Станционного смотрителя», как поведавший нам о них Иван Петрович Белкин.
Сказав в «Евгении Онегине»: «...Посредственность одна / Нам по плечу и не странна», поэт уточнил:

Блажен, кто смолоду был молод,
Блажен, кто вовремя созрел,
Кто постепенно жизни холод
С летами вытерпеть умел,
. . . . . . . . . . . . . . . .
О ком твердили целый век:
NN прекрасный человек.


И далее упомянул вполне резонные причины: «Несносно (согласитесь в том) / Между людей благоразумных / Прослыть притворным чудаком, / Или печальным сумасбродом, / Иль сатаническим уродом, / Иль даже Демоном…». То есть устремил не к новому, начавшему распространяться в XIX столетии вместе с духом вульгарного романтизма, а к старому, имевшему за плечами более ста лет просвещенной традиции, представлению о гении.
Устойчивость этой традиции (сто лет – целый век) была признаком зрелого миропонимания не только у русских, но и у европейских мыслителей. Убедиться в этом помогает статья С. Козлова «“Гений языка” и “гений нации”: две категории XVII–XVIII вв.» [2], где дан ряд примеров, поясняющих, что выражения «гений Наполеона» (совмещение с понятием о яркой индивидуальности) и «гений зла» (совмещение с началом, отпавшим от гармонии Божественного) – приобретения сомнительные. Это плоды индивидуализма. Причем довольно поздние, возникшие по мере того, как в европейской книжности расшатывались и рушились прочные опоры представлений о языке и национальных идеалах.

Пушкин подчеркнул в «Памятнике» свой ориентир не на карьеру индивидуалистов романтической складки, а на устойчивые идеалы, воспетые Горацием, Ломоносовым, Державиным и другими гениями мировой классической литературы.
Слава гения сияла, сияет и будет сиять, «Доколь в подлунном мире / Жив будет хоть один пиит». Поэтическое (по этике народа отражаемое и продолжаемое) бытие рождает произведения «равномерно цветущего слога» (пушкинская характеристика сочинений Ломоносова). Чтобы поток таких произведений не прерывался, не должна зарастать народная тропа к нерукотворному столпу духовных опор культуры.
Мы говорим: «культурная сфера». Помним ли мы при этом, что сфера – шар. Объем шара не уменьшается, если вертикаль (высота) наших представлений о мироздании реально соответствует любому радиусу этого «шара» и потому в горизонтали свободно достигает максимального проективного (вперед идущего) развития культурных возможностей как времени своих лучших предшественников, так и своего времени.

Индивидуализм нежелателен именно потому, что люди и группы людей, движимые целью самоутверждения, видят эту проективную точку не в развитии общенародного пространства жизни, а в разбухших амбициях ego: индивидуалист познает что-либо только для «присвоения человеком мира в языке» (выражение Эмиля Бенвениста).
Эгоисты народ утопический, прагматичный и эмпиричный.
А Пушкин говорил об ориентирах просвещенного духа?
По Пушкину, гениально не эмпирическое знание (дитя трудом накопленных ошибок), а постижение парадоксов, которые позволяют хранить целостность мира при любых, самых изощренных «изобретениях» случая.

Как много нам открытий чудных
Готовит просвещенья дух
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений – парадоксов друг,
И случай – бог-изобретатель…


Целостное самосознание осваивает парадоксы эпически.
Эпос не только наиболее емок содержательно. Он способен улавливать и сохранять естественную «разность потенциалов» между полюсами смысла, которые не сближаются (нельзя «сплюснуть» север с югом, восток с западом, не пожертвовав при том самим земным шаром), но и не могут существовать друг без друга.
Эпос сам по себе – тоже такая сфера, в которой нельзя ничего «сплюснуть»: наше и свое, прошлое и настоящее.

Парадоксальный тезис академика Н. П. Бехтеревой об «открытии и закрытии мозгового кода мыслительных процессов» подтверждает эту особенность: «гениальное» и «просто человеческое» привольно совмещаются в природе, а вот никаким научным методом их не сплюснешь, обязательно придется пожертвовать самим человеком.
И это, мы бы сказали, не «закрывает», а правильно завершает научную постановку проблемы, вынесенной в заголовок нашей статьи.
Наука XXI столетия будет классической, если учтет, что возможности и естественные запреты человеческого мозга двуедины.
Правильное (гармоничное) завершение проблем научного изучения мозга зависит не от пополнения количества сведений, а от перевода познанного в такое качество, при котором не только психология, но и все отрасли науки, интегративно объединенные как человековедение, будут комплексно формировать общество, руководимое не научными идеологиями. То есть не утопиями, которые выдают за объективные те данные, которые получены при экспериментах над мозгом.

Человека, органично усвоившего устойчивые регулятивные механизмы родового (народного) наследования культуры, воспитывает такт. То есть ритм постижения практических навыков и важных сведений, ритм, абсолютно подобный нормальному пульсу жизни.
Такое воспитание невозможно без глубоко освоенной качественной традиции: оно закрепляет моральные ценности, делает нравственные заповеди чертой, переступать которую не позволяют муки совести.
Социальные эстафеты золотого века отечественной культуры особенно ценны как опыт передачи интеллигентного сознания, заслужившего право называться совестью нации – матрицей нравственно целостного поведения, передаваемого от представителей полных возрастов (отцов, дедов) нарождающимся поколениям. При таком достоянии дети входят в традиционно устроенный мир как в дом, обжитой людьми ответственными, совестливыми, неравнодушными. И с юности включаются в домостроительство, наследуя добрую нравственную традицию не рефлективного, экспериментально доказуемого. Нет – просто любовного и бережного восприятия основ жизни.

Действие устойчивого каркаса народной нравственности, называемое совестью, – самая надежная контрмера против механического повторения тотально насаждаемых «правил» и «норм». А заодно и против таких спонтанных выбросов «подсознания толп», как инстинкт стадности, хищничество, агрессия и прочие негуманные поведенческие реакции.
У одного из лучших отечественных психологов – А. Р. Лурии есть книга под названием «Большая память маленького человека». Она названа так, потому что и у обычных людей возможности концентрации интеллекта оптимизируются привольем мысли и верностью традиционным нравственным мерам, эпически воссоединяющим жизнь языка с многовековой историей народа.
Закончившееся столетие, в общем-то, дало нам поучительный пример неудачного подхода к организации культуры и информационного процесса. Повсеместно насаждая идею о ценности всего новаторского и нового, мы становились все более утопически мыслящими людьми.
Никто из творческих представителей модернизма и авангарда, из программистов, создававших искусственные языки, из светил формалистской и структурно-семиотической науки не знал свободы в той мере, в какой она была естественно присуща и доступна современникам золотого века нашей родной национальной культуры.

И мы вновь стоим перед необходимостью развить устойчивую культурно-языковую ментальность, не нарушающую матрицу родового (народного) культурного самосознания. Перед необходимостью привольно и широко растущего бытия, не искаженного ни конфликтом «отцов и детей», ни классовыми противоборствами, ни амбициями индивидуалистов, желающих прославиться, как гении.
Восстанавливая гармоничное отношение к действительности, следует всемерно поддержать традицию смиренно-личностной организации социальных эстафет. Это снова охватит и сладит жизнь алгоритмом, который един для внутренней (душевная самоорганизация человека) и внешней (то, что нас окружает) культурного эволюции. И тогда нравственный прогресс – сердечная привязанность к дому и родному миру – поможет нам не ломать голову над тем, как увеличить количество гениев. Они вырастут сами. И не в медицинских лабораториях, а среди простых и добрых малых, как сказал об этом гениальный наш поэт.

Литература:

1. Бехтерева, Н. П. Мозг человека: сверхвозможности и запреты [Текст] / Н. П. Бехтерева // Врач и аптека XXI века. – 2001. – № 9. – С. 14-17.
2.     Козлов, С. «Гений языка» и «гений нации»: две категории XVII–XVIII вв. [Текст] / С. Козлов // Новое лит. обозрение. – 1999. – № 36. – С. 26-49.
___________________________
© Третьякова Елена Юрьевна


Чичибабин (Полушин) Борис Алексеевич
Статья о знаменитом советском писателе, трудной его судьбе и особенностяхтворчества.
Почти невидимый мир природы – 10
Продолжение серии зарисовок автора с наблюдениями из мира природы, предыдущие опубликованы в №№395-403 Relga.r...
Интернет-издание года
© 2004 relga.ru. Все права защищены. Разработка и поддержка сайта: медиа-агентство design maximum