Новое время всегда привносит новые представления, воплощенные в новые слова. Как и какими новыми формами пополняется наш лексикон – за этим следят филологи, становясь в нашем обществе все более узкой и архаичной профессиональной группой, поскольку основные новообразования приходят в язык уже не из художественных произведений, а из политики и экономики. Именно в этих сферах сейчас, как и всегда, вершится история. В них совершаются действия, результаты которых отражаются на качестве жизни в широком смысле этого слова.
Из каких категорий складывается это качество, определяется не только «потребительской корзиной» и социальными индексами, но и теми взаимоотношениями, которые становятся доминирующими в обществе.
Взаимоотношения между журналистами и социальным институтом цензуры в его классическом варианте – ограничение прав в распространении информации до уровня норм, узаконенных на государственном уровне – давно трансформировались в новые формы.
Отмена официальной цензуры не повлекла за собой долгожданной свободы слова. Внутренняя цензура как выражение конформной позиции и жесткого давления внешней среды давно уже стала нормой. Известны и более крайние формы так называемой внешней цензуры по отношению к наиболее ярким журналистам демократического направления.

В современном лексиконе слово «цензура» приобрело новые оттенки значения в связи с откровенной киллерской тенденцией ограничения прав и возможностей журналистов. Соответственно, это повлияло и на представления обывателей, то есть тех лиц, которые не имеют непосредственного отношения к процессу журналистского творчества и контроля над ним. Пропаганда вседозволенности, определенная формулой «СССС» (сенсации, слухи, секс, смерть) на страницах печатных изданий и в электронных средствах коммуникации значительно расширила представления о цензуре и у тех людей, которые всегда были подконтрольны не только высшим административным органам, но и прессе как таковой. Появилась еще одна форма цензуры – цензура бытового терроризма.
Осознать новое явление автору этих строк пришлось самостоятельно. Поэтому конкретный пример цензуры нового времени над журналистским творчеством можно привести из собственной журналистской практики. Чтобы описать явление более или менее точно, необходимо всю ситуацию представить последовательно.
С точки зрения фактуры она достаточно проста. Работа системы ЖКХ всем знакома. Как иногда принято выражаться – сервис весьма ненавязчивый и очень замкнутый на собственных проблемах, что подтвердили полгода жизни автора статьи в газете «Коммуна» и дежурного сюжета студии ТВЦ. Тема – чистота территории, прилегающей к собственному дому. Для того, чтобы пояснить ситуацию, можно привести конкретные материалы, которые повлекли за собой обвальный процесс «цензуры» бытового терроризма.
В июле 2008 года в газете «Коммуна» была опубликована статья под заголовком «Дворник в отпуске». Для того, чтобы пояснить дальнейшую ситуацию, необходимо этот текст повторить в данном материале:

Сюжетная зарисовка жителя одного города

«Дворник в отпуске. Он тоже имеет право на отдых»,- в голосе диспетчера ООО РЭП -31 помимо привычного для клиентов металла прозвучала и ностальгическая нотка. Всем хочется быть в отпуске. Как у Геннадия Хазанова: «Нет, этого мы не можем. Мы все за рулем, причем, за одним рулем».
Размышления жильцов подъезда №1 дома 283 по улице 45-й Стрелковой дивизии по поводу отсутствующего дворника не имеют единого четкого направления.
- В бессрочном отпуске?
- В декретном отпуске?
- Во внеочередном отпуске?
За то время, которое территория, прилегающая к детскому саду №85, с одной стороны, и к детской площадке, организованной фондом «Доброта» под руководством Александра Жукова, с другой стороны, представляет собой филиал городской свалки, можно было родить не одного ребенка. И, действительно, оказаться в перманентном декретном отпуске. Благо, что «Доброта» предоставляет для этого песочницы, детские горки и уютные лавочки с фирменной надписью для всех участников процесса порождения и воспитания детей. И это буквально в 25-и метрах от помойки, где любознательные «подрастающие дворники» находят для себя интересные экспонаты, которыми можно украсить примыкающую к помойке лужу. Есть место приложения юной фантазии и инициативы.
Привычные уже для России символы – неразумные люди и дороги – на упомянутом участке нашей Родины пополняют этот общеизвестный «комплект» еще одним знаковым явлением – хламом.
Связано ли захламление российских двориков с захламленностью российского сознания? Или это просто антураж нашей обыденности? Этими философскими вопросами не задавались работники ООО РЭП-31. Для них в ежедневной текучке полезных дел пейзаж за окном обывателя, никак не описанный в документах и формулярах, является такой же абстракцией, как и распределение территорий Луны и охрана прав владельцев этих территорий (что на самом деле уже является реально поставленной и обсуждаемой проблемой).
Летнее время – горячее для сотрудников ООО РЭП-31, как и их коллег из подобных ведомств. Почистить кровли, обновить трубы, проинструктировать младший персонал – всего не перечислишь.
Видимо поэтому мастер участка Ольга Ивановна Денисова, пообещав обсудить проблемы заброшенного участка с жильцами непосредственно на месте, в обозначенное время отправилась заниматься более насущными делами.
Корректность по отношению к жителям района, который обслуживается специальными коммунальными службами, не в правилах российских коммунальщиков. Не Европа, поди!
«Да, скифы мы…», - невольно вспоминается мысль Александра Блока при взгляде на эти курганы мусора, из которых затейливыми мастерскими руками созданы целые композиции, подобные которым и в бреду не вообразишь. Почти что субкультура окраин, которую даже бомжи, ежедневно посещающие этот стратегический объект обогащения мебелью, утварью и пропитанием, не в состоянии эстетически обработать.
«Для них века, для нас – единый час…», - думается в выходные дни, когда пирамида Хеопса представляется мифической по сравнению с реально обозначившимся в оконном проеме «марсианским» пейзажем из досок, коробок, детских колясок, велосипедов и мебели, которую Остап Бендер вряд ли бы удостоил своим вниманием. Вся эта груда «ценностей», облагороженная по-старинке кольем, а в новом стиле – пластиковой тарой и пестрыми пакетами, извергает из себя насекомых, которые и в тайге неведомы – новое поколение мушек-дрозофил, которые плодятся по законам, видимо, до конца еще не изученным российскими генетиками.
Поэтому, один из реальных эпизодов, описанный в «Записных книжках» Сергея Довлатова, который мы сейчас процитируем, остается по-прежнему актуальным: «Горбовский, многодетный отец, рассказывал: Иду вечером с работы домой. Смотрю – в грязи играют дети. Присмотрелся – мои».
Новое направление современной жилищной стратегии – дворникам, в отличие от лифтерш, казенного жилья не давать – вызывает встречное предложение. Возможно, и современные помойки в 21-м веке ускоренного технического прогресса перевести на колеса, дворников обозначить младшими экологами, составить конкретные временные графики вывоза мусора?
Вдруг при этом в нашей жизни появятся новые традиции, праздники, а фейерверки, которые современные подростки устраивают уже прямо на этих свалках, будут «расцветать» яркими цветными букетами в ночи в наших чистых двориках, лишенных дворников исключительно по экологическим причинам?
Что только не приснится обывателю 21-го века, имеющему под окном «исторический памятник» петровских времен!

Необходимо обратить внимание на то, что в газетном материале упомянута лишь одна личность – Ольга Ивановна Денисова и поставлено много риторических вопросов. Риторическими их можно назвать потому, что ни в одном ведомстве, контролирующем вопросы чистоты города, ответ на них получить не удалось. При этом обращаться пришлось и к главе управляющей организации «Бульвар Победы» Александру Васильевичу Лепендину, и в пресс-службу городской администрации, и в соответствующие отделы администрации Коминтерновского района.
На ту же самую тему был снят сюжет для программы ТВЦ «Воронеж. События. Факты». В него было включено интервью с директором РЭП-31 Зоей Трофимовной Белоусовой. Сюжет заканчивался следующими словами корреспондента:
«Официально обозначено, что мы сейчас стремимся к цивилизации. Иногда по-ленински - шаг вперед и два назад, иногда по-брежневски – начиная с Малой земли, которую нужно отстоять. Главное, какой при этом выбрать принцип. Видимо, стоит об этом задуматься.
Можно при этом учесть и мнение Виктора Ерофеева, который считает, что основная мерзость русской жизни – не хамство, даже не отношение к человеку как к хламу, но негласное согласие на продолжение недостойной жизни и стремление ее оправдать.»

Последний абзац вышеприведенного текста вполне может послужить эпиграфом к тому, как развивались дальнейшие события.
1 августа в ванной комнате журналиста случилось первое извержение воды от соседей, живущих этажом выше. Затем это стало ежедневной нормой в течение пяти месяцев. Соседи из этой квартиры только грубили и откровенно говорили: «Будешь вызывать комиссию за комиссией». Обращения в РЭП-31 и в милицию Коминтерновского РОВД имели результатом лишь то, что соседи, на территории которых устроили провокацию, перешли все границы допустимого поведения. Оказывается, можно открыть дверь соседке с ребенком, оказаться избитой ею в собственной квартире и получить отказ в возбуждении уголовного дела по причине отсутствия свидетелей и незнания даты и места ее рождения. При этом выслушивать от представителей милиции предположения о собственной болезненной восприимчивости, а от представителей РЭП-31 в лице Белоусовой и Денисовой (героинь вышеприведенных материалов) высказывания о человеческом сочувствии по поводу того, что неуправляемых соседей обуздать невозможно. Александр Васильевич Лепендин также выразил сожаление по поводу того, что людям, которые пытаются бороться за чистоту и порядок в Коминтерновском районе жить приходится в особо тяжелых условиях.

Описывать все перипетии этого грязного дела, которое еще не закончено, – значит скатиться на тот же бытовой уровень, на котором решили нейтрализовать журналиста, посмевшего затронуть проблему очистки города от мусора.
В результате фигура Мусорщика из одноименного триллера достигает уже размеров мифологической и олицетворяет собой новую форму цензуры в обществе, где любые дебаты по поводу значения гражданской журналистики уже не имеют никакого смысла, как и рассуждения о морали, нравственности, этике и престиже профессии.
Возможно, Вы думаете иначе?
_____________________________
© Беспамятнова Галина Николаевна