 |
||||||||||||||||||
|
|
|
|
 
Чуть более полстолетия назад вечерний факультет Куйбышевского индустриального института при Куйбышевгидрострое в г. Ставрополе-на-Волге, нынешнем Тольятти, начал «выдавать на гора» своих выпускников. Многие из них, особенно бывшие фронтовики, которых немало было среди первых студентов и преподавателей, не могут отметить золотой юбилей по вполне объективной причине: их уже нет с нами. Тем ценнее для истории каждый, кто еще жив. Кто прожил столь долгую, столь насыщенную, под завязку набитую событиями и впечатлениями жизнь, поучаствовал в столь грандиозных – и неповторимых – проектах, что мало не покажется. Что-то было воплощено, что-то «зарубили» – но тут уже вопрос не к ним.
Один из таких, самых ярких выпускников, – Николай Бородин. «Наш Курчатов», как называл его знаменитый начальник крупнейшей в стране строительной организации Николай Семизоров. «Но узнает ли старая родина-мать…» Бородин жив, жив еще курилка, хотя – вот уже который год – не выходит из дома. Он не попал, а мог бы попасть в самый первый выпуск 1956 года, но захлестнула великая стройка (на которой, вопреки расхожему мнению, посеянному товарищем Сталиным, были незаменимые люди) – и получил диплом лишь в 1957-м. Грудь Николая Петровича – не в орденах, у него нет регалий, степеней, званий. Бородин – из тех людей, которые незаменимы, но неприметны. Боец невидимого фронта. Пахарь заброшенного не по его вине поля. Ведь мало кто знает о том, например, что после Жигулевской ГЭС (http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/w... АВТОВАЗа и «большой химии» Тольятти, Оренбургского ГПЗ и прочих великих строек Куйбышевгидрострой чуть было не включили в атомную программу. Во многом благодаря ему. Отсюда – "наш Курчатов".
Я давно общаюсь с ветеранами строительства ГЭС и энергетиками. Народная молва гласила: Бородин – корифей, проектировщик от Бога, и вам непременно нужно с ним познакомиться, вот только видели бы вы, как он живет… Уже видел. Да, в средние века многие гении доживали в нищете, но в современном цивилизованном мире люди, подобные ему, так не живут – позор отечеству… Ну не скопил, не обустроился, хотя всю жизнь работал безотказно и на износ. Радиоприемник и телефон – вот и все, что связывает его сегодня с «большой землей», где время от времени что-то происходит. И только представьте, какой радостью для старика было событие, послужившее, между прочим, и поводом для нашего знакомства. Два года назад, когда я, по заказу ОАО «ГидроОГК (одной из крупнейших управляющих компаний РАО «ЕЭС России», ныне в составе РусГидро), закончил работу над рукописью книги по истории проектирования и сооружения ГЭС Волги и Камы, и пришло время отдать ее на вычитку экспертам, – в списке таковых оказалась и фамилия Бородина. «Кажется, он где-то там, в Самаре», – сказали мне, но я-то знал: для них все одно – что Тольятти, что Самара. Да разве в этом дело? Долгие годы пребывавший «на отшибе», не светившийся нигде, Николай Петрович был потрясен, что москвичи (а среди экспертов – крупнейшие специалисты, патриархи энергетики, советники топ-менеджеров компании) его помнят и чтут. Что родина не забыла «одного из пропавших своих сыновей»…
Двойная школа В Ставрополь Николай Бородин прибыл «по призыву» начальника строительства, генерал-майора Ивана Комзина (http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/w...) , приехавшего весной 1952 года в Куйбышевский гидротехнический институт (как в то время назывался КИИ). «Ребята, – провозгласил он на встрече со студентами, – в Ставрополе разворачивается великая стройка, очень требуется молодежь. Мы открываем там вечерний институт, и вы можете продолжить учиться, работая на стройке. И это будет для вас двойная школа». На этот призыв уже к осени 1952 года откликнулось очень много молодежи». Дети многих приехавших на стройку с Цимлянской ГЭС и Волго-Дона специалистов и руководителей стали однокашниками Бородина, в то время как отцы их преподавали в новорожденном вузе. В их числе сын будущего академика Н.В. Разина (http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/w...) , впоследствии работавший с Бородиным на строительстве Саратовской ГЭС. И сын самого первого главного инженера строительства Н.Ф. Шапошникова – выдающегося энергетика, руководившего еще в 1920-е годы строительством Сызранской ГЭС. Владимир Шапошников и Николай Бородин вместе защищали в 1957-м дипломные проекты. В 1953 году приехал в Ставрополь и Борис Богуш – опытнейший инженер-гидротехник, прошедший Волгострой и Широковскую ГЭС, и ставший прямым начальником, учителем, наставником Бородина на долгие годы. Кстати, тоже основатель династии энергетиков: Борис Богуш-младший сегодня один из руководителей РусГидро. «Двойная школа», обещанная Иваном Васильевичем Комзиным, была не из легких – но никто не роптал и редко кто халтурил. Время было такое, двужильное. Переволокская мечта К 1956 году, вспоминает Бородин, неоднократно вставал вопрос о значительном увеличении установленной мощности Куйбышевской ГЭС. Но все проекты, которые предлагались – и разработанный Куйбышевским филиалом Гидропроекта вариант второй очереди станции с агрегатами, «вписанными» в уже построенную бетонную плотину, и так называемый «итальянский» проект подземной ГЭС под горой Могутовой, и другие – при ближайшем рассмотрении либо были невыполнимы, либо просто не выдерживали никакой критики. О гидростанции в Переволоках, входящей в «ансамбль» гидроузла еще в довоенном проекте (и не построенной, как, впрочем, и основная плотина в районе Красной Глинки) практически забыли, хотя сохранились богатейшие материалы изысканий и проектных проработок… Николай Петрович к тому времени работал инженером производственного отдела СМУ Левого берега. И пришло время готовить дипломный проект. – Выбор тем был свободный, и я выбрал Переволокский вариант, – рассказывает он. - Уж очень он был мне мил со всех сторон, да и родился я и вырос в Сызрани, и хорошо знал этот район. Руководителем по моему дипломному проекту был известный гидроэнергетик Ханиф Шамильевич Мустафин, работавший заместителем главного инженера Куйбышевской ГЭС и также «заразившийся» этим вариантом. Пришлось перекопать массу материалов – и в пыльных архивах Куйбышевского Гидропроекта, и в подвалах КГБ в г. Куйбышеве, где были свалены груды предвоенных проектов, и в изыскательских экспедициях в Ставрополе…В итоге, после тщательной проработки, родился проект Переволокской ГЭС установленной мощностью 2 млн 400 тыс. кВт – примерно такой же, как почти достроенная к тому времени основная, ныне Жигулевская ГЭС. На защите дипломных проектов присутствовал и И.В. Комзин, который заявил: «Всё! Сомнений нет: будем строить Переволокскую! Дайте мне этот проект, я еду в Москву и докажу, что надо немедленно начинать строительство»…
- И он действительно поехал в Москву с этим проектом, и почти доказал, - вспоминает Бородин. - Но вскоре его направили на Асуанскую ГЭС в Египет, я уехал на Саратовгэсстрой, и Переволокская опять забылась на многие годы... Суровая реальность Вспомнилась она лишь в 1970-х годах. К тому времени, по сути, завершилось создание Единой энергетической системы страны, в которую, наряду с гидро- и тепловыми энергокомплексами, активно включился «мирный атом». Опыт эксплуатации гигантского хозяйства показал, что удовольствие это весьма и весьма затратное: из-за суточного и недельного перепадов в потреблении электроэнергии государство теряет огромные деньги. И энергетики стали подумывать (этак неспешно, поскольку деньги в советские времена, в отличие от нынешних, все же особо не считали): что бы предпринять для выравнивания графика нагрузок в энергосистемах? – В мире до сих пор ничего умнее не придумали, как использовать для этого гидроаккумулирование, - рассказывает Николай Петрович. - Режим двойного тарифа (дневного и ночного) был введен сразу после войны в большинстве стран Запада, и «ушлые» капиталисты быстро сообразили, как извлечь из этого выгоду – по «божеским» кредитам начали строительство серии ГАЭС в горных районах Франции, Швейцарии, Германии, Испании и т.д., по всему миру…ГАЭС – гидроаккумулирующая станция - представляет собой систему двух разноуровневых водоемов-бассейнов (верхний, чаще всего, создается искусственно), соединенных напорными водоводами. В ночное («дешевое») время ГАЭС в насосном режиме закачивает воду в верхний бассейн, используя (покупая) избыток электроэнергии в системе – от тепловых и атомных станций, останавливать которые на 6-7 часов в ночное время, как известно, сложно, да и небезопасно. В утреннее и вечернее («дорогое») время ГАЭС, работая в турбогенераторном режиме, выдает (продает) мощность в энергосистему. Дело это очень выгодное: срок окупаемости капвложений в строительство такой станции на Западе довели до 4-5 лет, а далее – прибыль, идущая на строительство следующих ГАЭС. И сегодня, по словам Бородина, количество их в мире исчисляется многими сотнями, а то и тысячами. В России же кое-как построена лишь одна, Загорская ГАЭС в Подмосковье, в то время как сегодня только в европейской части страны есть потребность в десятках ГАЭС самой разной мощности. Только по Волге, используя Приволжскую возвышенность, можно построить не менее пяти таких станций. Особенно удачны в этом смысле Жигулевские горы... Такая идея была. И вполне закономерно, что в проектирование задуманной Жигулевской ГАЭС в 1972 году вовлекли Бородина. «Вспомнить молодость» пригласил Борис Богуш-старший, в годы строительства ВАЗа руководивший проектно-сметным отделом Гидропроекта в Тольятти. Пиковый проект – Я взялся с великим удовольствием, – рассказывает Николай Петрович, – и за год мы проработали массу вариантов. В том числе, конечно, вариант собственно Переволокской ГЭС, с превращением ее в ГАЭС, частично или полностью. Однако вскоре случилась трагедия: 21 января 1973 года Борис Борисович умер во время командировки в Москву по вызову Н.А. Косыгина, – в метро отказало сердце. И снова пауза. В то время строился ВАЗ, потом ТоАЗ. Куйбышевгидрострой был загружен до предела, ГАЭС в Жигулях была никому не нужна, и я снова уехал на Саратовгэсстрой. А в 1978 году Николай Федорович Семизоров настоятельно пригласил меня к себе: в работах наступил провал, требовалась новая крупная стройка. Руководство области и министр энергетики П.С. Непорожний начали пробивать в верхах Куйбышевскую атомную станцию, и мне удалось увлечь Петра Степановича идеей ее компоновки с Жигулевской ГАЭС (получался оригинальный энергокомплекс АЭС (от 6 до 10 млн кВт) – ГАЭС ( от 2 до 4 млн кВт), а в перспективе, плюс к нему, и Переволокская ГЭС-ГАЭС мощностью до 2,4 млн кВт. Итого в общей сложности – 16,4 миллиона киловатт! Где еще найти такое?..
И в самом деле – мегапроект. За это стоило бороться. Восемь лет главный технолог Куйбышевгидростроя Николай Бородин пробыл в бесконечных командировках по всему Советскому Союзу – везде, где работали проектировщики уникального энергокомплекса. Тем временем изыскатели обследовали десятки площадок, пробурили сотни скважин. Комиссии всех уровней, протоколы, акты исчислялись, пожалуй, тысячами… Но все рухнуло в миг: мечты энергетиков похоронил Чернобыль. - После этого затихло все – и с АЭС (хотя, я считаю, вполне возможно, довести атомные реакторы до уровня полной безопасности – и вернуться к этой программе), и с ГАЭС. А затем и Куйбышевгидрострой, и Саратовгэсстрой, и Камгэсэнергострой – самые мощные энергостроительные организации страны – просто рассыпались. Когда-то еще возродятся подобные проекты и строительные организации? – вопрошает, подобно гоголевскому герою, «наш Курчатов»… Молчит Русь, не дает ответа… ___________________________ © Мельник Сергей Георгиевич На фотографиях: 1. Саратовская ГЭС, сентябрь 1964 года. Слева направо: Л.Г. Любавин, Н.П. Бородин, Б.Б. Богуш, Н.Г. Мошкин. 2. Обложка книги "Вечный двигатель" о Волжско-Камском гидроэнергетическом каскаде. 3. На строительстве Саратовской ГЭС. Разборка перемычки. 4. В створе «будущей» Переволокской ГЭС. Середина 1960-х годов. Слева направо: первый секретарь Куйбышевского обкома КПСС В.П. Орлов, главный инженер Куйбышевгидростроя А.И. Трегубов и И.В. Комзин, в то время начальник Главгидроэнергостроя по строительству ГЭС Центра и Юга и Главной коллегии Государственного производственного комитета по энергетике и электрификации СССР. |
       
|
