Судьба дважды сводила меня с бывшими солдатами вермахта, воевавшими в Советском Союзе. Они оказывались моими случайными соседями по больничной палате.
Фамилия одного старика… Впрочем, кому нужны их настоящие имена? Они были почти ровесниками, и биографии похожи: оба родом из небольших баварских городов (по нашим понятиям, скорее, поселков), были призваны в возрасте 18 лет (один в 1941 г., другой в 1942 г.). Оба служили в тыловых частях (водитель грузовика на продовольственном складе и слесарь в мастерской по ремонту танков). Оба попали на Украину (один вспоминал «Дньепропетровск, «Шталино», «Таканрок», другой – «Польтаву» и «Шарков»).
Разговоры о войне я завел, когда мы более или менее познакомились, почти подружились, насколько могут сойтись пациенты, лежащие рядом после операции на глазах и не знающие, чем занять вынужденный досуг, причем один из них не здорово владеет языком коренного населения и постоянно переспрашивает и уточняет.
Оба поначалу избегали говорить о войне и стали отвечать на мои расспросы, только когда я убедил их, что мой интерес не праздный. Часто ответы обоих буквально совпадали, так что я для простоты объединю их, да и самих собеседников назову собирательно «Фриц». Напомню, Фриц не был на передовой, находился в относительно безопасном тылу, ему повезло не принимать участия в военных преступлениях и даже не быть их свидетелем. Естественно его желание оправдаться самому и оправдать своих «камрадов», так что доверять его словам нужно с известной осторожностью.

Итак, я просил Фрица прокомментировать устойчивые представления о поведении немецких солдат на временно оккупированных советских территориях – те представления, которые мое поколение почерпнуло из отечественных книг и фильмов, в меньшей степени – из рассказов очевидцев (в тех случаях, когда опыт очевидцев расходился с книгами и фильмами, они предпочитали держать язык за зубами).
В СОВЕТСКИХ КНИЖКАХ И ФИЛЬМАХ немцы ходят по хатам с криками «Матка, давай курка, млеко, яйки» и убивают живность.
КОММЕНТАРИЙ ФРИЦА: Каждый народ, каждая армия имеют своих мерзавцев. Вполне возможно, даже наверняка были они среди солдат вермахта, и даже в немалом количестве. Но Фриц, как убежденный католик, и все его камрады никогда не позволяли себе ничего подобного. Да и зачем? Солдат кормили совсем не плохо – и сытно, и достаточно разнообразно. Если захотелось парного молочка или супчика с курятиной, можно было легко договориться с хозяйкой насчет обмена свежих продуктов на консервы, галеты, сласти.
В СОВЕТСКИХ КНИЖКАХ И ФИЛЬМАХ немцы грабят гражданское население, отнимают у жителей всё мало-мальски ценное.
КОММЕНТАРИЙ ФРИЦА. Вполне возможно, даже наверняка такое бывало. Но Фриц, как убежденный католик, и его камрады и т.д. Да и зачем солдату на войне лишние вещи? Да, конечно, почта работала исправно, можно было отправить что-то домой. Но зачем его родителям и сестрам дома русские иконы, книги, домашняя утварь? А что еще можно было взять у местного населения? Он, Фриц, послал домой к Рождеству 1941 г. подарки: отцу – серебряный портсигар, матери и сестрам – четыре полотенца с красивой ручной вышивкой. Но за все это он честно заплатил. Да, оккупационными марками. По правде говоря, это обошлось довольно дешево.
В СОВЕТСКИХ КНИЖКАХ И ФИЛЬМАХ немцы относятся к славянам как к унтерменшам, недочеловекам.
КОММЕНТАРИЙ ФРИЦА: Да, ему и его ровесникам много говорили о расовом превосходстве германцев. А что они, мальчишки, тогда понимали? Наверняка среди солдат вермахта были такие, что всячески демонстрировали местному населению свое презрение. Хотел бы Фриц посмотреть на тех парней, которым внушали бы, что они избранные и самые лучшие, и которые в конце концов в это не уверовали бы. Но для него, Фрица, убежденного католика, каждый человек есть творение Бога, и если он видел в доме украинца иконы, то относился к нему… Ну, не как к брату во Христе, это было бы неправдой... Но, во всяком случае, у него всегда были добрые отношения с местными жителями. Украинские дети прелестны и очень смышлены, они быстро учились немецкому и проявляли живое любопытство к жизни и быту немцев.
Когда их подразделение разместили в сельской школе, Фриц с удивлением обнаружил, что школьные пособия и оборудование не многим отличались от школы в его родном городке.
Правда и то, что некоторые привычки советских людей не способствовали тому, чтобы к ним относились уважительно: часто в домах были тараканы, клопы, мыши. Люди привыкли к нечистоплотности и дурным запахам… Во всяком случае, так запомнилось Фрицу. Он не забыл объективно отметить, что поляки и румыны, насколько ему известно, мало отличались в этом отношении от украинцев. Вообще, на Украине, как и в Польше и в Румынии, народ жил бедно – по сравнению с Германией. Немецких солдат не надо было убеждать в том, что сталинский социализм не принес народу благосостояния (Wohlstand).
В СОВЕТСКИХ КНИЖКАХ И ФИЛЬМАХ немцы, едва вступив в советский населенный пункт, принимаются насиловать женщин.
КОММЕНТАРИЙ ФРИЦА: У каждой армии есть свои садисты и извращенцы. Вполне возможно и даже наверняка такое бывало. Он, Фриц, относился к этому с большим отвращением, потому что никакой необходимости насиловать не было, с местными женщинами обычно удавалось договориться полюбовно – дело молодое. Функционировали бордели, для посещения которых каждый солдат, не совершивший проступка, мог за небольшие деньги получить специальный талон. Иногда между немецкими солдатами и местными девушками вспыхивало большое чувство, они рыдали, когда приходилось расстаться. Один камрадов Фрица так влюбился, что в конце 1942 года, когда их подразделение перевели во Францию, увез украинскую девушку с собой. После войны они поженились.
(Вот где Фриц прокололся! ВСЕМ ЖЕ ИЗВЕСТНО, что Гитлер перебрасывал войска из Франции на Восточный фронт, а не наоборот! Но, когда я навел справки, оказалось, что действительно осенью 1942 именно во Францию именно из России было переведено «значительное количество боеспособных частей»: ожидался англо-американский десант).
Фриц сказал, что сразу по прибытии на место их предупредили: здесь вам не дикая Россия, здесь Европа, надо держать себя строго, грабежи и насилие над местным населением подрывают честь вермахта и будут караться по закону.
Уместно будет привести фрагмент из воспоминаний одного немецкого офицера:
«В противоположность тому, что мне пришлось позже увидеть в Германии, мы ни в коем случае не вели себя (в оккупированной Франции.- А.Х.), как хозяева, которые бесконтрольно распоряжаются чужой собственностью... Увоз всей мебели или изъятие ценных предметов в качестве «сувенира» не соответствовали обычаям немецкой армии… Вследствие безупречного поведения наших войск наше отношение с французским населением в те полгода, что я провел во Франции, ничем не было омрачено. Французы при всей своей вежливости проявляли достойную быть отмеченной сдержанность, чем только завоевали наше уважение».

Мы согласились с Фрицем в том, что, хотя каждая армия имеет своих негодяев и подонков, дело командования – обуздать их угрозой и неукоснительным применением суровых дисциплинарных мер. Если бы начальство действительно этого захотело, оно могло бы пресечь те эксцессы по отношению к мирному украинскому населению, которые имели место.
Фриц добавил, что во Франции, Голландии, Бельгии, в отличие от Украины, до самого конца войны почти не было случаев нападений на одиночных немецких солдат, грабежей воинских складов, взрывов и поджогов поездов, саботажа. Об этих случаях солдатам вермахта сообщалось, и это, естественно, формировало подозрительность по отношению к гражданским лицам и провоцировало проявления жестокости. Их нельзя оправдать, но надо понять причину.
Перешли к еврейской теме. Фриц сказал, что, как добрый христианин, он ужасается тому, что произошло по вине немецкого народа. Хотя ни он лично, ни его родственники и друзья ничего не знали и даже не догадывались. Он уверен, что евреев в концлагерях не нарочно убивали в газовых камерах, а позволяли умереть (возможен перевод: доводили до смерти) от голода и болезней. Это, конечно, тоже несмываемый позор и страшный грех, но все-таки…
В советских лагерях немецких военнопленных тоже заставляли голодать и изнуряли непосильной работой. Кузен Фрица, по профессии жестянщик, умер в 1947 г. где-то на Урале.
Бабий Яр, массовые расстрелы евреев? Об этом Фриц узнал только после войны. Он уверен, ни один солдат вермахта не мог принять участия в таких чудовищных злодеяниях. Это делали добровольцы из местных, но, безусловно, с ведома и разрешения немецких комендатур, так что немцы несут полную моральную ответственность.
Количество жертв Холокоста сильно завышено, но и два-три миллиона – это ужасно. Он, Фриц, полагает, что физическое уничтожение евреев проистекало не столько из расовой ненависти, сколько из военных соображений. Немецких солдат инструктировали, что евреи, в том числе дети и подростки, широко используются партизанами в качестве шпионов, поэтому каждый из них, буквально каждый, опасен.
(Приведу цитату из приказа от 20 ноября 1941 г. командующего 11-й армией вермахта Эриха фон Манштейна: «Еврейство представляет собой посредническое звено между врагом в нашем тылу и Красной Армией… Солдат должен понимать необходимость жестокого наказания еврейства – носителя самогО духа большевистского террора»).
Фриц заговорил о том, как сурово поплатился немецкий народ. Эти варварские бомбежки… Его особенно волновало разрушение кирхи в его родном городке:
- У нас во всей округе не было никаких военных объектов. Зачем было вообще бомбить, тем более бросать бомбу на кирху? Это потому, что англосаксы, протестанты в большинстве своем, хотели унизить католиков, сломить их дух.
Бавария приютила основную часть судетских немцев, как правило, женщин с детьми, изгнанных их пограничных областей Чехии. Несколько тысяч беженцев оказались в родном городке Фрица:
- Они рассказывали о том, как обращались с ними чехи и русские… Нельзя было слышать без содрогания!
«Но начала все-таки Германия!», - собираюсь я сказать и мысленно перевожу эту фразу на немецкий.
Но Фриц меня опережает:
- Все это кошмарно, однако мы должны помнить, что начала-то Германия...

Солдат Фред Фальнбигль 17 июля 1941 года отправляет своим родителям в Зальцбург письмо, в котором рассказывает, какие ужасы евреи и русские учинили во Львове и Тернополе: пытки заключенных, издевательства над детьми… Фред знает, что все письма проверяются военной цензурой и не обо всем можно писать. Но его слова звучат искренне: «Я видел все это своими глазами, а не просто слышал об этом. Не стесняйтесь рассказать об этом другим, особенно тем, кто, возможно, все еще хорошо думает о Советском Союзе. Я всегда думаю, как нам повезло, что эта беда не появилась в нашей стране. Я не думаю, что даже годы подготовки сделают немцев способными на подобные зверства».
Фред не знал о том, что вытворяют его соотечественники с евреями, цыганами и славянами? Или делал вид, что не знает? Можно ли вообще верить немцам, которые «не знали о преступлениях режима»?
Наверное, можно. Дело не в особой наивности, присущей немецкому национальному характеру, а в общечеловеческой способности не видеть, не замечать неприятное и унижающее, не воспринимать и отвергать все, что порочит Любимое Отечество.

При населении Германии (в границах 1937 г.) 60 млн. человек 8.5 млн. немцев были членами НСДАП (пропорционально значительно больше, чем членов КПСС в Советском Союзе) и еще около 4 млн. состояли в контролируемых нацистами организациях.
Для сравнения: погибло в войну до 6 млн. немцев, 11,5 млн. оказались в плену, 500-800 молодых людей были взяты на принудительные работы в СССР.
По разным оценкам, от 10 до 15 млн. немцев вынуждены были бежать из мест прежнего проживания (Польша, Чехия, Венгрия и др.), в которых их предки обитали на протяжении 300 - 700 лет.

Микоян - Сталину в мае 1945 г.: «Люди в Германии едят траву и кору с деревьев».

В одной Германии, не считая оккупированных стран, было 1100 концлагерей, через них прошло 18 млн. человек, из них погибло 12 млн.
Из 4,5 млн. советских военнопленных в гитлеровских лагерях погибли около 3 млн. (называются и другие цифры). Среди пленных англичан и американцев смертность составила около четырех процентов, а среди пленных французов – менее трех (40 тыс. из 1 млн.547 тыс.). В Первой мировой войне смертность среди русских военнопленных составляла 6,7 проц.
Из армии Паулюса, взятой в плен под Сталинградом, до конца войны дожил один солдат или офицер из каждых двадцати.
По данным еженедельника «АиФ», из 3,5 млн. немцев-военнопленных в СССР умерли 450 тыс.

Сведения из немецких изданий. Германия вывезла из временно оккупированных районов СССР на принудительные работы до 5 млн. человек. Из тех «остарбайтеров», которые оказались под властью союзников, только 15 проц. вернулись домой по доброй воле, по собственному твердому решению.

К вопросу о достоверности военной статистики.
По данным донесений, наши войска уничтожили до трех тысяч немецких штурмовых орудий «Фердинанд». Нас уверяют в том, что в сталинские времена каждый командир головой отвечал за правдивость информации. Но дело в том, что «Фердинандов» было выпущено всего около 100 шт. Впрочем, это ДО трех тысяч.
Нас уверяют в том, что самурай скорее сделает себе харакири, чем солжет своему сюзерену. Но японские капитаны сообщали, что «гарантированно» уничтожили 468 американских подводных лодок, по данным самих американцев – 41.
В одном источнике указано, что в вермахте и войсках СС служили 300 тыс. казаков, в том числе 265 тыс. – «советские казаки», ушедшие вместе с немцами в 1943 г. В другом источнике находим: «В рядах фашистского вермахта воевали 110 тысяч казаков» Неужели в СС было больше казаков, чем в вермахте?
Возможно, в первом случае неточность: 265 тысяч – общая численность КАЗАЧЬИХ СЕМЕЙ, из них служилых – 110 тыс.? Возможно, 110 тыс. – это настоящие казаки, а остальные просто назвались казаками, чтобы вырваться из концлагерей?

«Бомба попала в немецкую кирху». В годы войны это сообщение позабавило бы наших бойцов. Я читал сборники «Фронтовой юмор» - там немало места отводилось анекдотам и шуткам на тему, как здорово союзники бомбят фрицев. Например:
«Представляешь, мой дядя приехал в Берлин, поставил на вокзале чемодан, на секунду отвернулся – а чемодана уже нет!» - «Это что! Вот мой дядя приехал в Гамбург, поставил на вокзале чемодан, на секунду отвернулся – а вокзала уже нет!»
Илья Эренбург с мрачным торжеством писал, что это, мол, раньше англичане сообщали об очередной бомбежке Любека или Штральзунда, но больше бомбить эти города не будут, в этом нет никакой необходимости: Любек и Штральзунд стерты с лица земли!
В репертуаре Леонида Утесова была песенка американских летчиков (русский текст С.Болотина и Т.Сикорской), там были такие слова: «Ну, дела, ночь была! Все объекты разбомбили мы дотла…»
«Разбомбили дотла» - это значит, что внизу – ад, огонь, дымящиеся обломки, заживо сожженные и погибшие под развалинами люди. Оказывается, об этом можно сложить веселую песенку!
«На честном слове и на одном крыле».
Фраза из путеводителя: «Бамберг – один из немногих старинных городов, не пострадавших во время Второй мировой войны. Он уцелел не потому, что союзники не пытались его бомбить, но потому, что святая Кунигунда, небесная покровительница города, каждый раз укутывала его туманами».
Варварские бомбардировки немецких городов, превращение в руины древнего Дрездена, атомное пепелище Хиросимы – всё это стало вызывать праведное негодование советских газет только после войны. На мой взгляд, нравственные основания обвинять союзников имеет только тот, кто мог бы сделать то же, но не сделал – из благородных гуманных соображений. Если ты не сделал того, за что осуждаешь других, лишь потому, что руки были коротки, гнев твой не праведный, а наигранный, фарисейский. Выдавать отсутствие возможности за собственную добродетель – и смешно, и глупо, и подло.

Приказал бы Сталин году в 1944 бросить атомную бомбу на Берлин, будь у него атомная бомба? В этом нет ни малейшего сомнения: либерального слюнтяйства в нем было уж никак не больше, чем в Трумэне. Иметь возможность одним ударом покончить с войной, наказать народ-агрессор, избавить свой народ от миллионов новых жертв – и отказаться от этого? Ради чего - ради абстрактного гуманизма? Вы издеваетесь?
Советские войска превратили в руины древний Кенигсберг, бомбили Берлин и Хельсинки (были многочисленные жертвы среди гражданского населения. Так что сегодня не надо проливать крокодиловы слезы над немецкими жертвами бесчеловечных английских бомбардировок.
Может быть, преувеличенное сочувствие к бывшим смертельным врагам проявляется в порядке заискивания, чтобы сегодня снискать благосклонность их внуков?
Может быть, неприязнь к бывшим союзникам ищет любой повод, чтобы выплеснуться. «Англосаксы варварски бомбили немцев, ХОТЯ У НИХ НЕ БЫЛО СТОЛЬКИХ И ТАКИХ ВЕСОМЫХ ОСНОВАНИЙ МСТИТЬ НЕМЦАМ как у советских людей. Они не были доведены до такого состояния, когда за человеком молчаливо признается право на ответную жестокость. Над ними не измывались. Их не мордовали.

Участник войны рассказывал нам, мальчишкам, как они вошли в Восточную Пруссию: «Там уж мы отыгрались на немцах, отвели душеньку!»
На просьбы осветить подробнее эти славные эпизоды он только многозначительно хмыкал и махал рукой.
В 1945 г. в Восточной Пруссии, Силезии и Померании было зафиксировано до 1,4 млн.изнасилованных женщин. Советские воины насиловали неоднократно и большими группами.
Данные по двум больницам Берлина, апрель-май 1945 г.: обратилось около 100 тыс. жертв изнасилований. 10 тыс. скончались (в основном, из-за самоубийства).
Это нельзя объяснить ненавистью и желанием отомстить, так как насиловали и своих же своих женщин, угнанных в Германию.

Каждая армия имеет своих негодяев, как справедливо отметил Фриц. Все солдаты ведут себя в оккупированных странах примерно одинаково. Лев Толстой не стеснялся говорить о том, что христолюбивое русское воинство грабило население союзной страны. Шолохов рассказал, что во время Первой мировой войны отважные рыцари-казаки скопом насилуют девушку.
Все солдаты ведут себя примерно одинаково, если начальство им позволяет. В том и вопрос, как относится командир к преступлениям подчиненных, замалчивает, скрывает или делает всё, чтобы их пресечь. В одном из стихотворений в прозе Тургенева русский генерал приказывает повесить солдата за якобы украденную у местной жительницы курицу. Такими беспощадными мерами поддерживается дисциплина. Когда желают ее поддерживать.
В Красной Армии, сражавшейся за святые цели, не могло не быть своих негодяев, хотя бы потому, что в ней были десятки уголовников. Вопрос в том, всегда ли высшее начальство хотело их обуздывать.
Сталин пишет Броз Тито: «Меня поражает тот факт, что отдельные инциденты и проступки отдельных офицеров и солдат Красной Армии у вас обобщаются и распространяются на всю Красную Армию. Так не может оскорбляться армия, которая помогает вам изгонять немцев и которая обливается кровью в боях с немецкими захватчиками. Нетрудно понять, что в семье не без урода, но было бы странно оскорблять всю семью из-за одного урода. Если бы красноармейцы узнали, как товарищ Джилас и те, кто не дал ему отпора, считают, что английские офицеры в моральном отношении выше советских офицеров, они бы ахнули от такого незаслуженного оскорбления».
Только в январе-марте 1945 года военная прокуратура осудила более 4 тыс. советских офицеров. Допустим, каждого второго – несправедливо. И все же более двух тысяч ОФИЦЕРОВ – это, знаете ли, немало. Любопытно бы сравнить данные за тот же период с английскими. Тогда бы правота тов. Сталина подтвердилась. Или не подтвердилась.
Во всяком случае, английские офицеры в моральном отношении всегда ставились очень высоко, и сказать, что офицеры другой армии стоят ниже,- не значит оскорбить.
В Югославии в первые же несколько дней после освобождения Советской Армией произошло 121 изнасилование (из них 111 сопровождались убийством) и 1204 грабежа с избиением. Как видим, речь идет не об «отдельных проступках отдельных офицеров».
По воспоминаниям Милована Джиласа, когда югославские руководители пожаловались Сталину, тот обрушился на них: русский солдатик столько вынес, велика ли беда, если пошалил с женщиной или взял какую-нибудь мелочь.

Совершенно удивительная для Сталина жалость и снисходительность к русскому солдатику! Когда Верховный Главнокомандующий решил, что пора навести порядок, порядок стали наводить по-сталински круто - показательными расстрелами виновных заодно с невиновными.
Но это не должно было повлиять на красивый образ русского воина-освободителя: фашисты насиловали и грабили, советские люди – спасали немецких детей.
«Наша армия понесла огромные жертвы и одержала победу над самым страшным в новейшей истории режимом. Поэтому любое упоминание о неподобающем поведении ее солдат – аморально и кощунственно, любая попытка бросить тень на ее немеркнущий подвиг и опорочить ее образ – фальсификация», - такова официальная точка зрения.
- Великую миссию исполняли святые люди.
И все как бы верили в это, хотя многие знали, как было на самом деле.
В романе Э.Казакевича «Дом на площади» (вышел в свет в 1956 г.) есть очень осторожное упоминание о том, что русский солдат пытался очень энергично выразить симпатию к немецкой девушке.
В фильме «Бабье царство» (сценарий Ю. Нагибина, 1967 год) отрицательный герой говорит, что он с немками не спал из опасения заразиться (т.е. не отрицается, что кое-кто из солдат-освободителей все-таки спал).
В пьесе В.Ежова «Соловьиная ночь» (1969 г. ) рассказывается о трагической и чистой любви немецкой девушки и русского парня.
И только в «Береге» Ю.Бондарева (после окончания войны прошло почти сорок лет!) с необычайной для социалистического реализма прямотой и смелостью говорится о том, что русский солдат пытался (только пытался!) совершить насилие.
На Западе о подобных вещах «было разрешено» говорить значительно раньше. Во всяком случае, Альберто Моравиа в романе «Чочара» (1957 г.) пишет о недостойном поведении солдат армии-освободительницы (они, правда, марокканцы, но что это меняет?), не ощущая морального запрета.
Выдвигалась идея ввести в России уголовную ответственность за объявление преступными действий стран – участниц антигитлеровской коалиции.
Против этого выдвигается такое возражение: нельзя заткнуть рот тем журналистам, которые будут говорить о варварских бомбардировках немецких городов, превращении в руины древнего Дрездена, преступлениях американской военщины перед миролюбивым японским народом.

Лао Цзы: «Тот, кто ведет войну ради человеколюбия, победит врагов».
Тадеуш Котарбиньский: «Справедливых войн не бывает, ибо справедливо воевать нельзя, даже если воюешь за справедливость».

Русофобы фальсифицируют и клевещут, будто в 1939 г. Сталин выступил союзником Гитлера в разделе Польши. Национально же ориентированные историки знают: Германия – совершила агрессию, а СССР, напротив, перешел старую границу с благородной миссией защитить братские народы. Эти народы, угнетаемые панской Польшей, почему-то сами громко не заявили о желании влиться в СССР, не подняли восстание и не обратились за помощью к Красной Армии.
Предоставим слово активному участнику тех событий:
- Оказалось достаточным короткого удара со стороны сперва германской армии, а затем – Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора, жившего за счет угнетения непольского населения.
Итак, сначала короткий удар по Польше вермахта, потом - короткий удар Красной Армии. Как позже выяснилось, первый короткий удар был агрессией, а второй освободительным походом. Чувствуете разницу?
В.М.Молотов, выступивший 31 октября 1939 г. с докладом о внешней политике правительства на сессии Верховного Совета СССР, хоть и был активным участником событий, оценивал их неправильно. То ли дело нынешние борцы с фальсификацией истории!
Трогательный довод: население Западной Украины и Западной Белоруссии встречало наших солдат радостно, хлебом-солью!
Как будто через два года те же люди не встречали радостно, хлебом-солью части вермахта!

Из документов видно, как раздражало Сталина и советских военачальников поведение немцев, которые почти без сопротивления сдавались союзникам - сражаясь насмерть, до последнего, с нашими войсками.
И никого не удивляло, почему летом 1945 года японцы почти без сопротивления огромными гарнизонами сдавались десантам Советской Армии - сражаясь насмерть, до последнего, с американцами.
Сдавались тем, у кого, как можно было предположить, меньше причин для ненависти и мести. До последнего сражаются с теми, от кого пощады ждать не приходится.

Великая вещь – точное слово!
СССР заключил с Японией договор о ненападении, об этом нельзя было умолчать. Так же как и том, что 9 августа 1945 года СССР все-таки напал на Японию. Как же совместить три вещи: 1) договор о ненападении, 2) нападение и 3) неизменно последовательную и по определению миролюбивую политику СССР?
И здесь пригодилось чудесное слово «денонсация». Оказывается, наша страна заблаговременно ДЕНОНСИРОВАЛА договор о ненападении. Германия - вероломно, а СССР по-честному предупредил врага о скорой войне:
– «Иду на вы», в духе лучших православных традиций князя Святослава.
- Но Святослав, кажется, еще не принял православия?
- Значит, в духе благородных славянских обычаев.
Между тем, денонсация, т.е. заявление о том, что одна сторона не намерена его продлевать, не прекращает действие договора о ненападении. Он сохранял силу до апреля 1946 года!
Да, нападение не могло быть стратегической неожиданностью для Японии. Да, сама Япония (как, впрочем, и СССР) неоднократно нарушала отдельные условия договора. И, если бы сочла это выгодным, сто раз напала бы на СССР, с денонсацией или без оной.
Но ведь они же коварные и вероломные, а у нас – благородство славянских обычаев?!
Итак, после ДЕНОНСАЦИИ договора полуторамиллионная Советская Армия, имея за плечами огромный боевой опыт, гораздо лучше вооруженная как в количественном, так и в качественном отношении, вторглась в Маньчжурию. Ей противостояла Квантунская армия, когда-то миллионная, но к тому времени примерно 700-тысячная.
Наши потери были в 7 раз меньше, чем у японцев.
Блистательная победа!
Но, к чести русского народа, он не гордится блистательными победами над слабым противником, победами, которые дались (сравнительно) легко. В его памяти почти не сохранились венгерский поход 1848 года, пекинский поход 1900 года.
Финскую войну поэт назвал «незнаменитой»; по моим наблюдениям, народ её несколько стыдился, может быть, потому, что повод к ней уж очень смахивал на повод для Германии начать войну с Польшей. Там поляки напали на немецкий городок и захватили радиостанцию - здесь финны обстреляли нашу заставу из того вида орудий, которых у них не было.
Надо же, какое совпадение: слабый задирается, устраивает провокации как раз тогда, когда у сильного соседа все готово для нападения!

Почему народу нравится чувствовать себя жертвой, которая чудом избежала гибели: «Рука Всевышнего Отечества спасла», «Не нам, не нам, но имени Твоему».
Рассказывают, что маршала Тимошенко однажды спросили: «Как мы победили?» Он ответил: «А черт его знает!».
Но если посмотреть, насколько СССР превосходил гитлеровскую Германию в человеческих ресурсах и вооружении и учесть помощь союзников, удивлять должно то, как долго сопротивлялась Германия.
Естественное возражение:
- На Гитлера работала вся захваченная им Европа! СССР во Второй мировой войне воевал не с одной Германией, а практически со всей континентальной Европой. Кроме «официальных» союзников Италии, Венгрии, Словакии, Румынии, Финляндии, добровольческие формирования отправляли на Восточный фронт Норвегия, Голландия, Бельгия, Франция, Испания, страны Балтии. Европейское Сопротивление можно не принимать в расчет: оно нанесло немцам ущерб гораздо меньший, чем «прибыль» от использования в своих интересах европейской промышленности и инфраструктуры.
- Значит, все страны Европы, кроме Англии, Польши и Югославии, автоматически записываем в союзники Гитлера – независимо от мотивации и степени вовлеченности в борьбу с СССР? Но ведь наша страна воевала НЕ В ОДИНОЧКУ! На нашей стороне была не только Англия, с ее солидным военно-научно-техническим потенциалом, но и целые континенты – Северная Америка, Австралия и Индостанский субконтинент (современные Индия, Пакистан и Бангладеш) с Южной Африкой в придачу. И американская помощь СССР по ленд-лизу вполне сопоставима по объему с тем, что дала Третьему рейху промышленность всех оккупированных и зависимых стран Европы.

- Существовал ли другой способ убедить немецких солдат в том, что война – это плохо, что не надо убивать и грабить, да хотя бы просто унижать чужих женщин и детей, что немцы не раса господ, что нацизм – преступен… Можно ли было внушить это немецким солдатам, иначе как убивая их, разрушая их города вместе с женщинами и детьми? Должен ли весь народ отвечать за преступления своих главарей?
- А как вы хотели, чтобы народ охотно пользовался плодами преступлений, но не разделял ответственность за них?
Допустим, подавляющее большинство немцев не знали, что творится в концлагерях. Но об «остарбайтерах», о том, что их много и что работают они не по своей воле,- знали все. И все немцы, за редчайшим исключением, считали вполне нормальным использовать принудительный труд славянской молодежи. Значит, у них нет ни малейшего морального права жаловаться на то, что их сыновей угнали на принудительные работы в СССР и Польшу и обращались с ними неласково.
Морального права нет, но – жалуются, пишут воспоминания о перенесенных ужасах.

В начале 2005 года в каждом номере немецкой «Бильд» печатались воспоминания о событиях 60-летней давности.
Воспоминания немцев о том, как они в колоннах беженцев шли на запад, а советские самолеты обстреливали их из пулеметов.
О том, как поляки обобрали немецкую семью - мать с тремя детьми выгнали в одних рубашках, босыми – это в январе! Они шли пешком по снегу, стучались, просили хлеба. Им отвечали: «Вас, немцев, надо убивать». Двое младших детей умерли от голода.
О том, как чешские крестьяне столкнули немку в пруд, не давали выбраться, она утонула – на глазах шестерых своих детей. Старший мальчик пытался помочь матери, его били сапогами, на следующий день он умер.
О том, как русские солдаты затащили 50-летнюю немку в грузовик и изнасиловали. Потом вытолкнули – избитую, в разорванной одежде Ее двенадцатилетняя дочка рыдала: «Мамочка, что они с тобой сделали!»
О том, как из промерзших вагонов в тридцатиградусный мороз каждое утро выбрасывали детские трупики.
И тому подобное.
Я думаю, что сомневаться в правдивости этих историй не больше оснований, чем в достоверности свидетельств о немецких зверствах в оккупированных странах. Кстати, каждую подборку воспоминаний газета «Бильд» не забывала сопроводить напоминанием о том, что и сами немцы творили аналогичные зверства на захваченных территориях. Цель таких публикаций понятна: «Да, Германия очень виновата, но сполна за всё заплатила! Мы помним о злодеяниях НАШИХ отцов и дедов, и не надо постоянно нам о них напоминать, ведь мы тоже можем предъявить список злодеяний ВАШИХ отцов и дедов».

- Это отродье всё передушить надо. Как они с нами, так и мы с ними!
Адъютант генерала Скобелева А.В.Верещагин (брат знаменитого художника) описывает, как после взятия приступом Денгиль-Тепе 12 января 1881 г. два русских солдата спорят из–за текинского мальчика, лет четырех. Один хочет заколоть его штыком, другой не дает, хватается за штык и кричит:
- Брось, малого трогать - грех!
- Чего их жалеть? Это отродье всё передушить надо, мало, что ли, они наших погубили? – восклицает другой и замахивается штыком.
Появление офицера заставляет обоих солдат скрыться.
Вполне естественно, что в памяти русского народа остается образ солдата, спасающего ребенка от расправы, а в памяти покоренного народа – образ солдата, намерившегося заколоть ребенка штыком. Так же могут разойтись мнения о том, какой образ более типичен, и о степени христолюбивости русского воинства.

Из газеты «Бильд»: «В разбое, грабежах, изнасилованиях в оккупированной Германии отличились не только советские, но и французские солдаты. Кстати, вопреки распространенному мнению, самым жестким был не советский, а французский оккупационный режим: немцам запрещалось ездить на велосипеде, они обязаны снимать шапки, приветствуя французского военнослужащего».
Понятно: у французов тоже было, за что мстить!
- Они нам за все заплатят!

«В истории любой страны есть страницы и славы, и позора. На чем мы будем воспитывать себя и своих детей? Если на страницах позора, мы, как государство, развалимся. Если на страницах славы, как воспитывают в Америке, Франции и Англии, хотя у них страниц позора было гораздо больше, чем у нас,- тогда все будет нормально».
Вас ничего не смущает в этом абзаце?
Хорошо.
Я позволил себе чуть-чуть переиначить высказывание довольно известного японского прозаика, драматурга и публициста Юкиро Пураку. В оригинале стоит не «Англия», а «Россия».
Не правда ли, он наглец, этот японец? Кто он такой, чтобы судить-рядить, в чьей истории «гораздо больше» позорных страниц? Как можно сравнивать Америку, Францию, Японию, которые грабили и угнетали другие народы, вели бесконечные захватнические войны, - с Россией, которая никому никогда не угрожала, ничего не захватывала, но только жертвенно спасала других?!
Японский кулик хвалит своё японское болото – вряд ли кто-нибудь, кроме соплеменных куликов, отнесется к его словам с доверием и воспримет их всерьез.
Прежде чем воспитывать себя и своих детей на тех или иных страницах японской истории, японец должен эту историю ЗНАТЬ. А деление страниц на светлые и черные – это занятие во многом неестественное: одни и те же события можно трактовать как славные, и как позорные. И что означает «воспитывать на славных страницах»? Тянуться вслед за героическими предками, стремиться быть достойным их – либо гордиться, гордиться и гордиться» самим фактом своей принадлежности к замечательному, удивительному государству?
Мне кажется, что нацию абсолютно необходимо воспитывать и на страницах позора, иначе ничему не научившиеся потомки будут постоянно повторять ошибки и преступления предков.
Кстати, надо ли кого-нибудь убеждать и уговаривать воспитывать себя и своих детей на славных страницах, а не на позорных? Как-то так оно само получается, без всяких усилий, что славные страницы лучше запоминаются и затмевают собой позорные. По той же причине, по которой каждому из нас приятнее иметь сильных, богатых и знаменитых родственников, а не проходимцев и замухрышек.
Ах, простите, я ввел вас в заблуждение. Вышеприведенная цитата взята из недавнего интервью не японского, а нашего патриотического писателя и общественного деятеля Юрия Полякова («Комсомольская правда», март 2009 г.)
Не правда ли, к его словам можно отнестись с полным доверием, у Юрия Полякова вполне достаточно авторитета, чтобы судить, в истории какой страны было гораздо больше позорных страниц! Америка, Франция и Англия, если у них сохранились хоть остатки совести, должны смиренно согласиться.

Немецко-американский философ Ханна Арендт говорила, что вина нацистов состояла не в патологической жестокости и в фанатичной вере в порочные идеалы, а в том, что они не думали, не хотели знать, обманывали себя, не желали видеть и анализировать факты и поступать сообразно своей совести. (Разве не то же самое можно сказать о режимах Сталина и Мао?)
Но как отделить «нацистских преступников» от «немецкого народа», который по определению не может быть преступным, если народ, в громадном своем большинстве, преступников одобрял и поддерживал, отождествлял себя с ними? А в конце войны почти вся мужская половина этого народа яростно и мужественно («с отчаянием обреченных», как писали наши газеты) защищала преступный режим?
Нравственную проблему Арендт, в лучших сократовских традициях, сводит к проблеме познания. Оказывается, самое страшное не то, что преступники аморальны, а то, что они ошиблись в расчетах и умозаключениях, заблуждались и неверно оценивали факты (совесть в этом перечне оказалась на последнем месте).
Да, то, что случилось с немецким народом в 1933 – 1945 гг., можно рассматривать в рациональных, а не этических категориях: общенациональный просчет, колоссальная ошибка. Чем пожертвовали немцы? Личной свободой, личной ответственностью, возможностью участвовать в выборе политического курса и влиять на него. Это казалось сущей ерундой в сравнении с тем, что они приобрели:
- возможность гордиться своей страной, вставшей с колен, вновь завоевавшей уважение на международной арене и вызывающей страх у всех соседей;
- преодоление экономического кризиса, ликвидация безработицы, резкое снижение преступности, рост благосостояния;
- восстановление народного единства, прекращение общественных раздоров, наведение большей социальной справедливости (олигархов и аристократов окоротили, перед гестапо все равны, и сыновья богатеев так же исполняют трудовую повинность, как рабоче-крестьянские сыновья);
- законодательное закрепление приятной обязанности сознавать свое превосходство над иными народами, права крепенько прижимать обнаглевших инородцев, законодательный запрет сомневаться в величии германской духовности, избранничестве, особой исторической роли и высочайшей геополитической миссии немцев.
Кто же, кроме откровенных врагов народа и жалких слюнтяев-либералов, отказался бы от такого выбора?
Они стали рабами людоедского режима в уверенности, что только теперь вырвались из рабства.
Повторюсь, это была колоссальная, но поначалу далеко не явная ошибка, такими очевидными казались преимущества, такими незначительными - потери.

Если за несколько лет нацистам удалось сделать нацистами почти весь немецкий народ, с его давними и прочными гуманитарными, интеллектуальными традициями, скорее сентиментальный, чем жестокий, и не более других народов склонный к фанатизму, - значит, от такой (или подобной) участи не застрахован ни один народ. Это зависит от укорененности в массах демократических традиций и готовности их защищать, от глубины и продолжительности экономического и социального кризиса (и, соответственно, от градуса народного отчаяния и разочарования), от степени харизматичности лидера, от энергии, решительности и сплоченности его сподвижников, от того, сумеют ли антифашисты правильно оценить угрозу и объединиться ради ее предотвращения и многих других объективных и субъективных причин.
Призыв Юлиуса Фучика к человечеству – «Будьте бдительны!» сохранил и еще долго будет сохранять свою актуальность.
______________________________
© Хавчин Александр Викторович