Главная
Главная
О журнале
О журнале
Архив
Архив
Авторы
Авторы
Контакты
Контакты
Поиск
Поиск
Обращение к читателям
Обращение главного редактора к читателям журнала Relga.
№05
(407)
21.07.2023
Творчество
Изнанка моря. Стихи
(№16 [196] 10.11.2009)
Автор: Екатерина Вольховская
АНТОНИМ

Анемично-антично-немо,
анонимно-интимно-мимо
проходила по вашим землям
чуть пингвиньей походкой мима.

Словно черт, в черепной коробке
Вы возникли... Пробой в затылке!
Вы меня подстрелили пробкой,
Вы поддели меня, как вилкой –

не ухмылкой! Оскалом – в зубы...
Светотенью в глазах мелькая,
мы вдруг стали конем без крупа,
развеселым тяни-толкаем,

бесконечно похабным зверем:
щукой! раком! Двуликим... (позже!)
...Я вот как-то теперь не верю,
что антонимы – пара тоже...


КАМЕНЬ

Сделаюсь камнем.
Можешь пинать, сколько влезет –
мне все равно:
я не чувствую боли.
Власть моя нынче в другом:
я могу
с крыши на голову рухнуть,
а после
вечно могилу твою украшать,
день ото дня зеленея
от скуки…


THE UNFORGIVEN

Архизлодейский цветок – орхидея
пленным драконом полощется в плошке.
Нервно поджав рахитичную ножку,
млеет
болеет
гниет
понемножку…
Ёжится, жмется – озябшая, злая:
грелку бы ей и пальто с капюшоном…
Ты притворяешься, стерва, я знаю!
Настежь балкон:
умирай непрощенной.

КАМБАЛА

Заколачивай гвозди молний,
небо, в крышки морей по шляпки!..
А меня не колышут волны,
я валяюсь на дне, как тряпка;
рыба-профиль – никак не больше,
рыба-солнце – никак не меньше;
только выпучен глаз на толщу
непроглядной воды кромешной,
и ни брюхо кита, ни днище
корабля не тревожит взора…
Черта с два – никому не пъща
та, кто видит изнанку моря!
Как Атлант, неподъемным грузом
в блин раскатан почти до дырок,
я лежу, я хребет без пуза –
а на мне – вся свобода мира:
все ветра, паруса и мели,
рифы, штормы да ураганы…
Глубина ведь на самом деле –
высота. Только вверх ногами…

HALLOWEEN

Покосившийся ржавый мир,
безобразные швы на стыках
облаков – и обломки дня
тяжелей, чем любой металл…
Trick or treat! Посмотри в глазок:
на пороге с ухмылкой тыквы
возникаю… всего лишь я!
А кого ты, дружище, ждал?..
Блик от свечки в тарелке груш.
«Мой сурок» и, конечно, вермут.
От пожухлых осенних трав
поднимается горький дым.
Я опять подхожу к концу,
точно праздник – такой неверный
и чужой… Не смотри мне вслед:
да пошла я ко всем святым…


ВОЗРАСТ

Я давно уже не сплю
ни с плюшевыми мишками,
ни с волосатыми мужиками.
Я вообще больше не сплю,
потому что Вы
перестали мне сниться…

* * *
А в сахарнице сидела
морщинистая сивилла
и глазом косила – белым,
кристальным, – и говорила,
и булькала свежим чаем –
зеленым, со вкусом лета,
нечаянно
ложкой дегтя
испортив мою диету,
печально кричала чайкой,
рычала с трагизмом зверя –
пророчила…
Я молчала,
не веря.


ВАТЕРЛОО

Я стояла вчера
Бонапартом при Аустерлице:
в шар земной – сапогом,
головою – на вашей ключице;
а сегодня – приветик:
приходит победе на смену
бесконечная ночь
с Ватерлоо на Санта-Елену.
Вся история мира
без мыла вмещается в строчку:
veni, vidi…а дальше –
огромная жирная точка…
Пепелища империй моих
превращают в сортиры
толпы готов и гуннов,
и Вы – Победитель Аттила.

КАК ТРУДНО С ТЕХНИКОЙ БОРОТЬСЯ

1.
Художник рисует чужие картины
с компьютерной точностью
в каждой детали.
Я Вам написала
Ваш собственных стих –
а Вам не понравилось,
Вы недовольны...
Но я же не принтер!
Я только учусь...

2.
Пальцы,
вы созданы были для клавиш!
Есть телефон, пианино, компьютер...
Хочешь, и я на груди нарисую
клавиатуру – чтоб мог ты сыграть?..

ОЗИМОЕ

Здравствуй, Ночь моя
обетованная!
Давай, пробивай меня
точно –
насквозь и вдребезги,
на слезы,
на звезды,
на брызги…

Каплей дрожать
на листе смородинном,
родинкой –
колдовскою меткой,
кровью
стекать по веткам –
в землю
осеннюю
семенем…

Мерзлые корни
дыханием грея,
спать
до апреля…

ЯЗВА

Язва жестока, как зверь Годзилла:
ноет в желудке и кровоточит…
Язва, зачем Вам такая сила –
рвать изнутри в лоскуты и клочья?
Бросить бы язву кормить пороком –
сладким, и острым, и… прочей дрянью…
Ах, я прогуливала уроки
жизни по правильному питанию!
Жгучее пьянство, сухие спазмы,
утром – овсяная епитимья…
… Намертво с Вами сживаюсь, язва –
непобедимо неотделимая…

* * *

А тем, кто не плачет,
намного больнее
справляться с навязанной
сызмальства ролью:
глядеть на людей,
не дрожа, не краснея,
осколками зеркала
старого тролля;
Ни Герды, ни роз,
ни бабули, ни печки:
ваш Ханс Кристиан
как-то вышел из моды…
…Сложив ледяное и колкое
«ВЕЧНОСТЬ»
из плоских острот –
обретаешь свободу…

* * *

А календарь отстал от жизни
чуть больше, чем на полсезона,
и навсегда на циферблате
застрял ехидный файф-о-клок;
и тело стало серым стеблем,
распятым на листе бумаги,
небезнадежно защищенным
несокрушимостью стекла.
А за стеклом плюется осень
хребтами сожранных каникул,
и пахнут яблоки подвалом,
и, точно мухи, мухи мрут…
Но бабье лето существует –
для тех, кому достанет силы
на вызов плюнуть, повернувшись
бескрылым тылом к ноябрю…


ГОРОД СНОВИДЕНИЙ. Диптих
1.
Там, где стены пятнисты
от солнца и плесени,
и наморщены веки
седой черепицы,
я бродила босая
по стесанным лестницам,
отражаясь в незрячих
оконных глазницах;
я искала забор,
аккуратно помеченный,
отпечатками маленьких
грязных ладоней –
их оставила я,
чтобы к позднему вечеру
возвратиться
обратно
домой…

2.
В темных парках качаются
сонные липы,
за немыми фонтанами
прячутся звезды…
Я, как водится, путаю
«leben» и «lieben» –
ведь уже очень поздно…
Я смеюсь, потому что
устала бороться.
Я вальсирую в свете
каштановых свечек…
Как забавно: твой крестный –
сам дядюшка Моцарт,
этот милый и странный,
чудной человечек…
Я во власти пломбира
с банановым вкусом,
как другие бывают
во власти эмоций…
Я смеюсь, потому что
устала быть грустной –
а, наверное, все-таки скоро
придется:
наше темное небо
становится серым,
набухая малиновой
пеной по краю…
Я в тебя бесконечно,
безудержно верю –
потому что
теряю…


БЕСПОКОЙНАЯ ЗАУПОКОЙНАЯ

В глазах – опустевшая ночь.
Обесточенный
город лежит, словно туша медведя.
Медью
во рту отзывается гарь.
Бледен
единственный в мире фонарь...

Слизывать
капли дождя с подоконника,
всхлипывать
тоненько:
что-то приблизилось
к самому носу...
Еще бы чуть-чуть...

...В поисках сердца
ощупывать грудь...


БРЕВНО

Вы горячо обсуждали сук и
бензопилу под названьем «Дружба» –
но мне давно обрубили руки,
и мне от вас ничего не нужно.

Вы жарко спорили о пожарах,
о папе Карло, бобрах, плотинах –
но в этой плоти, сухой и старой,
увы! – не кроется Буратино.

Смолы хотите? Но я не плачу:
ведь я не дерево, между прочим...
Мне, видно, жребий другой назначен:
быть невидимкой в глазу. И точка.


DIE SCHULD (долг, чувство вины)

Просто устать.
Просто больше не встать.
Грудью в асфальт и спиной к звездам.
Серая муть или синяя гладь –
хватит гадать.
Поздно.

Гавань близка.
Полно сито песка.
Валятся яблоки, в рот метя...
Колкий оскал.
И металл у виска.
И между скал
ветер...

КИЛЬКА

Здравствуй, грустная килька,
мой маленький брат,
бесконечно растянутый символ!
Ты уже не малек – ты вдохнула томат,
я уже не ребенок – я видела зиму...

Ах, мой внутренний мир до пупа обнажен!
Видишь – по лбу цепочкою ранки?
Я совсем не герой. Мне консервным ножом
просто-напросто взрезали банку.

Я и ты, поражая отсутствием шей
с головами – ты помнишь ли, килька? –
целовали чужих нелюбимых мужей,
повисая всем телом на вилке.

И когда мы протухнем – а будет и так,
ибо годности срок ограничен, –
нас обеих с тобой встретит мусорный бак
в бесподобном величии;

и тогда я полезу, ломая хребет,
истекая томатом, в бутылку...
Я себя ненавижу. Взгляни: я теперь
до смешного похожа на кильку.

МУХА

Меня не гнула воля рока,
меня не сманивал злодей –
я просто влипла ненароком
в порочный круг твоих сетей.

Вчера я весело жужжала,
а нынче в тело въелся клей,
и победительные жвалы
уж к плоти близятся моей.

Я буду выжата, как тряпка,
и скрючена, как ни крути,
мои безжизненные лапки
присохнут к маленькой груди;

но мир твой сетчатый не рухнет:
я слишком для него легка –
вконец искомканная муха,
любимый ужин паука...

ЛЕТО

Июнь

Мы надуем себе
дирижаблик из геля для душа
с ароматом бамбука,
ментола, зеленого чая,
приспособим гондолу
из дна от стакана пломбира
и с пустого перрона
отчалим к далеким созвездьям...

Июль

Середина июля –
отличное время для танцев:
разбирайте партнеров
(по косточкам) сколько угодно
и в бестактные вальсы
пускайтесь, как струи фонтана,
не забыв приобщиться
к волшебному соку полыни...

Август

Проходить лабиринты
запутанных рельсов трамвая,
проходить умножение
ссадин на дырки в заборах,
проходить мастер-класс
превращения бабочки в кокон...
Потому что конец –
это, в общем-то,
только начало...

* * *

А в кухне беснуется
злой выкипающий чайник,
и щурятся окна
на снежный бессмысленный свет.
Рыданьем и хохотом
вскроем тоску и молчанье!
Нам завтра исполнится
ровно две тысячи лет.
К нам завтра вернутся
суда, утонувшие прежде,
и сразу сюрпризом
придет в оправданье зимы
новехонький год
с многотысячелетней надеждой –
простой, как салат,
и упрямо бессмертной, как мы...

* * *

Опять на Вас мне капает вода,
и я Вас помню с нежностью теленка;
я Ваша дочь, забытая в продленке
на долгие-предолгие года.
Я грежу, как сова средь бела дня,
о дальних странах, странных и прекрасных,
где в огородах зреют ананасы,
и Вам совсем не больно за меня...

НА ДОРОЖКУ

Заманив меня в лужу ложью –
непридворной и непарадной, –
кто-то бросил меня без кожи
на дороге обратно к правде;

веселя и вгоняя в краску,
чтоб успела чуток согреться,
кто-то бросил меня без маски
на холодные ребра рельсов...

А потом, на пустом, как вечер,
и глухом, как стена, вокзале,
я клялась, что кого-то встречу
и ему сосчитаю шпалы;

только кто-то ушел без боя,
зацепив облака закрылком,
и унес навсегда с собою
шутовскую мою ухмылку...
_______________________
©Вольховская Екатерина
Чичибабин (Полушин) Борис Алексеевич
Статья о знаменитом советском писателе, трудной его судьбе и особенностяхтворчества.
Белая ворона. Сонеты и октавы
Подборка из девяти сонетов. сочиненных автором с декабря 2022 по январь 2023 г.
Интернет-издание года
© 2004 relga.ru. Все права защищены. Разработка и поддержка сайта: медиа-агентство design maximum