 |
||||||||||||||||||
|
|
|
|
 
Рюкзак, нарты и ты, нацеленный на Полюс. И совершенно не знаешь, что у тебя впереди, не знаешь, что будет завтра и что через месяц. На этом пути с тобой не может произойти ничего другого: ты или дойдешь до Полюса, или никуда больше не попадешь. Ты сам не сможешь вывернуться из магнитного поля своей мотивации. Ты втянут в его середину как ядро атома, и даже если захочешь выйти из игры – законы, удерживающие тебя на этом пути, почти физические, не дадут тебе покинуть тобой же созданное поле…». (Из книги Г. Карпенко «Неутоленная жажда».)
О том, какую роль «Барнео» призван сыграть в жизни наших путешественников, мы поговорим позже, а сейчас – о первом этапе самой экспедиции «Трансарктика-2005». Уникальной, великой, неимоверно тяжелой, но такой совершенно русской по замыслу. Итак, русская экспедиция, состоящая из двух человек и упряжки (12 чукотских ездовых лаек), стартует с мыса Арктический и предпримет попытку достичь Северного полюса в абсолютно автономном режиме. Что это значит? Это значит пройти до Полюса так, как никто еще в мире не делал: никакой помощи с воздуха, исключив даже подброску продуктов. Тысячи километров в нечеловеческих условиях – тяжкий труд, холод, голод. Добровольные каждодневные пытки, делающие размытой границу между жизнью и смертью. Один неосторожный шаг – и граница будет пересечена. Легендарные Пири и Кук, чтобы достичь Северного полюса, вынуждены были убивать собак, давая возможность оставшимся животным кормиться мясом своих сородичей, чтобы тащить груз дальше. В обеих экспедициях работали группы обеспечения, которые на пути к Полюсу устраивали склады продовольствия. С появлением самолетов все знаменитые путешественники напропалую использовали авиаподбросы для пополнения запасов на маршруте. От Большой Земли до Полюса дошли автономно всего три-четыре десятка лыжников, а на собачьих упряжках – никто! Наши путешественники поставили задачу дойти до Полюса без пополнения запасов и сохранив экипаж, не потеряв ни одной собаки. Если им это удастся, это поднимет уровень достижений экстремальных арктических путешествий, и русские в очередной раз докажут миру, насколько мы сильны духом.
«Почти середина 88-й широты. Сколько людей не дошли сюда и сколько прошли здесь в своем порыве на Полюс. Где-то здесь тринадцать лет назад Файнес, этот великий англичанин, закончил свой путь и вызывал вертолет. Наверное, потому что англичанин не может мыслить иначе как по-английски. Японцам в Арктике мешает японский менталитет, иначе чем объяснить четыре безуспешные попытки настырного Мицуро Обо дойти автономно? Корейцы тоже не приспособлены скользить взглядом своей души в согласии с полями дрейфующих льдов. А мы, русские?! Мы да норвежцы. Я иду и кричу Файнесу: “Зачем же ты, полярный волк, взял еды только на сорок пять дней?!! Здесь, в Арктике, стратегическая ошибка всегда будет иметь свою национальность…”». (Из книги Г. Карпенко «Неутоленная жажда».) Полшага до мечты… В 2003 году Георгий Карпенко почти дошел до Полюса. Ему и его напарнику оставалось всего 62 километра до желанной Точки, но вертолет, нацеленный на определенную дату вылета, ждать героев на Полюсе не стал, а оплачивать отдельную спасательную экспедицию, которая через пару дней за ними вернется, российским героям было не по карману. Обмороженные, истощенные, усталые, бредущие по белоснежной равнине, как зомби, они не хотели сдаваться – все было положено на алтарь великой цели, – но подчинились обстоятельствам. Георгий тогда улетал с неутоленной жаждой Севера. Он знал, что обязательно вернется на Полюс. И сейчас это время пришло. Тогда он описал свои полярные приключения в книге – сегодня она читается на одном дыхании – и теперь воочию можно представить, чего стоила и будет стоить путешественникам прогулка по арктическим льдам. Экстрим по-арктически Cамая холодная часть пути – первые две-три недели. Температура 45-55 градусов ниже нуля. Чем ближе к полюсу, тем теплее: свое влияние оказывает солнечная радиация, и темная палатка хорошо прогревается. Но чем ближе к полюсу, тем чаще наваливается на путников то особое состояние души и тела, которое полярники называют «холодовой усталостью» – когда тело отказывается тебе повиноваться, наступает период апатии, очень хочется спать, и нужны неимоверные усилия, чтобы заставить себя двигаться. А тело, выдерживающее поначалу минус пятьдесят почему-то начинает мерзнуть при минус двадцати.
Элементарное действие – сходить в туалет – и то проблематично: даже плевок застывает, не долетев земли. В палатке, если ее не обогревать примусом, всего на пять градусов теплее, чем снаружи. Если обогревать – придется брать с собой много топлива. Но 60 процентов поклажи составляет провизия для людей и собак. А еще снаряжение, спецоборудование… Опять же в классической советской школе туризма в сложных походах отапливать палатку примусом всегда считалось признаком дурного тона (как будто в этих условиях кому-то есть дело до приличий!). Бензин берут только для приготовления пищи. Продукты – сублиматы, из которых можно варить некую высококалорийную питательную смесь. Неудивительно, что на подходе к Полюсу в прошлый раз Георгий, выходя на связь с Большой землей, попросил передать на «Барнео» колбасный сыр и вареную колбасу по две палки, шоколад – десять плиток, мешок печенья… Двое и белое безмолвие – есть в этом что-то величественное, напоминающее рассказы Джека Лондона. Или песни Высоцкого: «Север. Воля. Страна без границ. Снег без грязи, как долгая жизнь без вранья. Воронье вам не выклюет глаз из глазниц, Потому что не водится здесь воронья!» В зоне торошения не может быть ничего живого. На участках пути с разломами и живой водой есть лишь маленькая вероятность встречи с нерпой. Однако самостоятельно ловить нерпу нашим путешественникам не доводилось, а поскольку это целая наука, рассчитывать на ее мясо в пути им тоже не придется. Весьма желанной (потому что это – еда) и реальной для них остается лишь встреча с белым медведем. Причем знатоки говорят, чем ближе к полюсу, тем медведи будут свирепее. Из книги Г. Карпенко: «Несколько советов, почерпнутых от бывалых охотников. Если вам встретится белый медведь, старайтесь не находиться между ним и полыньей. Ни в коем случае нельзя бежать, тем более к воде: медведь воспримет вас как добычу. Прежде чем напасть, зверь обязательно захочет помериться с вами ростом. Нужно встать как можно выше: заскочить на торос, заструг или нарты. Стрелять с расстояния 15-20 метров. Целиться в голову. Если медведь подошел к палатке, из палатки не выскакивать, как бы этого ни хотелось. Ждать, когда он лапой порвет палатку и просунет голову в дыру. В этот момент нужно выстрелить…» Все эти ценные указания, как оказалось, хороши только в книжках. Позже Георгий убедился, что медведя бояться можно лишь в первые дни похода, когда ты полон сил и надежд. Тогда ты, по инструкции бывалых, оглядываешься на всякий треск за спиной. Когда же они с напарником прошли несколько сот километров, и каждый лишний грамм поклажи превратился в непосильный груз, Гера выбросил на снег карабин – единственное средство защиты. Инстинкт выживания выбрал из двух зол меньшее.
Что же вас гонит? «…Ты не можешь остановиться, чтобы отдохнуть, мороз тут же хватает тебя железными пальцами, корежит и отвоевывает для себя все новые и новые части твоего тела. Тело кричит и стонет. И только мозг спокоен, кажется, он уже с безразличием, как бы со стороны наблюдает угасание, но в последний миг ставит тебя на ноги, для того, чтобы ты шел. А вокруг тебя во все стороны простираются бескрайние нагромождения изломанного льда. В какой-то момент этого напряжения твое отчаяние вырывается потоком последней оставшейся энергии: “Все, хватит! Это невозможно! Не хочу больше!!!” Почти каждый день меня посещает подобное отчаяние, громкое, кричащее: МЫ НЕ СМОЖЕМ! Нужно скорее вызывать вертолет и улетать отсюда! Но примерно столько же раз приходит уверенность, что мы непременно дойдем. В самом начале пути, в окружении непроходимых торосов, мы договорились о том, что наше возвращение домой, наше избавление лежит через Полюс. С этого момента мы оба закусили удила, и через пару недель отмороженные мозги выдали более соответствующий нашему состоянию тезис: “Северный полюс или смерть!”». Господи, мазохизм какой-то, скажут многие. Зачем, почему, ради чего люди находят на свою голову такие приключения? Где они берут силы, неистово продвигаясь на обломанных лыжах, на израненных ногах, с обмороженными руками и лицами, почти каждый день рискуя провалиться под лед и погибнуть? Куда лучше цивилизованный туризм – те же дальние страны, нечто новое, неизведанное, и не нужно неоправданно рисковать. Живем и так слишком мало… Но давайте посмотрим, что говорят на сей счет наши герои… Георгий Карпенко: «Мне всегда было трудно отвечать на вопрос: “Что же вас все-таки толкает туда?” Вот Федя Конюхов, вытаскивают его из лодки, ведут под руки, а он еле живой! Каждый раз обещаю себе придумать ответ раз и навсегда. Но, как всегда, ленюсь, и теперь приходится мучиться. Что толкает? “Проходить пространство. Океан это или тундра, все равно. Но пересечь”. Такие ответы всегда оставались неубедительными для людей, а слова о том, что вид чистого горизонта в море или испещренный черточками торосов горизонт Северного Ледовитого океана заставляют меня дрожать всем телом, были для нормального человека непонятными вдвойне». Артур Чубаркин: «Мне трудно выразить это словами. Меня привлекает сама идея постоянного прорыва. Мужчина так задуман природой, ему все время нужно что-то преодолевать. Мне нравится сама идея какой-то неожиданности событий. По дороге к Полюсу жизнь постоянно будет ставить новые сложные задачи, требующие моментальных решений. Я бы не стал называть это какими-то высокими словами – первопроходцы, открытия… Но в этой гонке за неизведанным, вы правы, наверное, есть и то, что заставляет медиков пробовать на себе новые вакцины, а звездочетов искать свою, и только свою звезду…» Двое и безмолвие Они очень разные – Георгий из подмосковного города Пушкино и наш Артур. Один – человек порывистый, эмоциональный, горячий, привыкший скорее полагаться на интуицию. Другой – сдержанный, собранный, многое почерпнувший от мудрости коренных народов Севера. Наш тольяттинец Артур Чубаркин родился и вырос в условиях северного поселка, его отец был полярным летчиком. Он привык с уважением относиться и к человеческой жизни вообще (по профессии он врач-психотерапевт), и к тем задачам, которые судьба подбрасывает. Удивительно и то, что этот человек, который отправляется в нынешний арктический экстрим, – автор тренингов «Я – хозяин своей жизни», и то, что вообще-то он привык путешествовать с комфортом. Отправляясь с семьей даже в обычный турпоход с палаткой и спальниками, Чубаркин обычно продумывает все до мелочей и даже не забывает взять с собой наволочку. Он и сейчас уверен, что их суровое пребывание в Арктике можно сделать более комфортным, чем оно было в первом походе у Карпенко. Он намерен прибавить к поклаже несколько необходимых вещей, которые помогут им экономить силы. Карпенко рассказывал, какими мокрыми становятся спальники, когда они оттаивают ночью от человеческого тепла, в них совершенно невозможно согреться. Чубаркин предложил между ковриком и спальником прокладывать оленью шкуру и взять для сохранения тепла дополнительное покрывало. А кроме того, в первые недели похода все-таки не пожалеть топлива для обогрева палатки. И обязательно взять сменную обувь. К слову, мокрую пару в условиях севера можно высушить только на собственном голом теле, положив сапоги на ночь на живот или между ног. Нарты в этот раз они тоже заказали особые – пластиковые морозостойкие: состыковав двое нарт вместе, их можно будет использовать как катамаран, чтобы переплывать вместе с собаками через открытую воду. Психологическая совместимость этих людей, похоже, тоже не вызывает опасений. Они давно дружат, в 1989 году вместе доплыли на яхте «Урания-2» до берегов Антарктиды. «У нас с Герой даже энергетика разная, не только характеры, – говорит Артур Владимирович. – Он, если можно так выразиться, тревожный экстремальщик. Больше полагается на интуицию и на некий прорыв. Он мне даже сейчас шлет факсы: “Готовься, настраивайся на то, что работать будем по 12 часов в день”. Но у меня другие мерки. Я люблю пожить, иногда я буквально кайфую от созерцания того, что происходит вокруг… Думаю, в пути мы будем прекрасно дополнять друг друга. А кроме того, с нами будут еще и собаки. И значит, у нас уже не два, а четырнадцать членов экспедиции…» Готовясь к походу, Чубаркин два месяца пробыл с упряжкой на Чукотке – охотился, проверял собак на выносливость. Звери привыкали к новому хозяину, учились слушать его команду «Тагам!Тагам!» (что означает «вперед!»). А он привыкал к ним. К их характерам и немного странноватым именам: Господин, Типуик, Топик, Белая Шейка, Что, Барс, Дунай, Двойка, Чертик, Где, Серый, Иляк. Во время полярной экспедиции Артур Владимирович обещал регулярно выходить на связь с родным городом, и наша газета по мере возможности будет сообщать читателям обо всем важном, что происходит в жизни тольяттинского путешественника и его друзей. К тому же в апреле, после достижения Полюса, Чубаркин и Карпенко не собираются останавливаться надолго. Они запланировали практически тут же двигаться дальше – к берегам Канады, пересекая Северный Ледовитый океан. Предыдущая и пока единственная в этом роде экспедиция совершила переход через океан на собачьих упряжках с поддержкой более чем 10 авиаподбросов. Наши хотят обойтись одним: на Полюсе им поменяют спальники, нарты, теплую одежду и подбросят вертолетом… гитару. Да-да, в таких нечеловеческих условиях Артур Чубаркин собирается еще и петь. Оптимизм и песни так же, как и ежедневные тридцать грамм медовухи (спирт с двумя ложками меда), должны помочь бороться и с «холодовой усталостью», и с неверием в собственные силы. Деньги не пахнут? На сегодня самое больное место задуманного проекта не отсутствие оптимизма, а катастрофическая нехватка денег. Экспедиция – удовольствие очень дорогое, счет здесь идет на десятки тысяч долларов. Один только перелет из Хатанги на мыс Арктический обойдется в 31 тысячу у.е. Русское Географическое общество сегодня весьма благосклонно относится к любого рода экстриму и готово оказать поддержку путешественникам. Но только в части оформления бумаг, связанных с прохождением границ иностранных государств. Денег у этого общества даже на столь грандиозные проекты, как этот, нет. Нужны спонсоры. Представители некоторых политических партий уже предложили Чубаркину и Карпенко свои финансы в обмен на съемку рекламных трюков на Полюсе, смысл которых: наши взгляды живы даже в условиях вечной мерзлоты. Но разве это не противно? Месяцами карабкаться по жестоким торосам, перебираясь через дрейфующие льды, ежесекундно решая вопросы жизни и смерти – ради чьих-то политических амбиций?!! Это исключено. И тем не менее, для делового партнерства или спонсорской помощи экспедиция «Трансарктика-2005» открыта. Она просит о денежной помощи у руководителей городов Тольятти и Пушкино, благотворительных фондов и спорткомитетов. Фотовыставка, которую недавно устраивал в Тольятти Артур Чубаркин, была бесплатной для посетителей, но тоже преследовала своей целью сбор недостающих экспедиции средств. На выставке каждый мог познакомиться с Севером, каждый мог приобрести книги Георгия Карпенко – выручка от их продажи ляжет в общий котел. Но можно было просто опустить свои десять-пятнадцать рублей в деревянный ящик с надписью: «Сбор средств в фонд экспедиции». И при этом почувствовать гордость за то, что, оставаясь зимой в теплом доме на мягком диване, ты все равно хоть немного причастен к Великому делу освоения земли, на которой живешь. Эпилог Знаете, о чем подумал Карпенко, когда его, с обмороженной ногой, худого и изможденного, сняли с пути в двух шагах от Полюса? – «Почему мне так не везет? Почему Господь не дал закончить этот путь? Ведь конец его – это и есть тот сокровенный смысл, который нужно было непременно постигнуть. Или я опять ошибаюсь? Дай мне Полюс сейчас, успокоился бы я? Ушел бы навсегда из этого состояния дерзновенного движения к цели? Конечно, нет. Не будет конца этому пути…» _____________________________ © Виктория Лобода фото Владислава Азернова |
       
|
