Эта история за давностью лет могла бы быть забыта. Но почему-то она по-прежнему волнует историков и общественных деятелей России.

Это драматическая история человека, сделавшего себя самого, хотя и не без помощи «старших товарищей», и расстрелянного по приговору революционного трибунала. История авантюриста и революционера, ставшего агентом полиции – провокатором. История эта обычна для революционной эпохи. Тут драма переплелась с фарсом, а балаган со смертью. Однако она очень хорошо иллюстрирует то, как и кем делаются революции. Но напомню канву событий, ведь для многих читателей они, и связанные с ними имена покрыты столетней давности туманом.

Малиновский Роман Вацлавович родился в 1876 году в Варшавской губернии. По одним данным он происходил из дворян, а по другим, из крестьян. В принципе, могло быть верно и то, и другое. 

Дело в том, что польская шляхта после восстания 1831 года была значительно сокращена Николаем I. Причём не физически, а юридически. Те шляхтичи, кто не смог доказать своё благородное происхождение документально, были переведены в состав крестьянства или мещанства. Аналогичным образом были «раздворянены» и многие грузинские «князья». И таковых лишенцев в Империи стало сотни тысяч, многие из их детей и внуков подались в Революцию. К таковым, например, относятся Дзержинские. Так своими непродуманными решениями правители Империи не столько вносили успокоение, сколько плодили недовольных.

Под «разшляхетствование» попали, наверное, и Малиновские. Роман, воспитанный в католичестве, получил домашнее образование и стал рабочим-токарем. Что-то натворил по молодости и был в 1899 году осужден за воровство. Хотя это обстоятельство почему-то не помешало ему в 1901-1905 гг. проходить военную службу в качестве ефрейтора элитного лейб-гвардии Измайловского полка. Во время службы с 1901 года сначала в Петербурге, потом в Москве он сблизился с социал-демократическими рабочими кругами. После демобилизации в 1906 году официально вступил в РСДРП, и практически сразу же в 1906 - 1910 был секретарем очень влиятельного союза рабочих-металлистов. Непонятно, то ли он сам заинтересовался социал-демократией, то ли в Движение его направили опытные кураторы из Охранного отделения. Не ясно, когда он стал добровольно информировать Охранное отделение. По некоторым сведениям - Петербургское охранное отделение с 1907. А с московской охранкой он стал сотрудничать с 1910 года. По другим же данным лишь с 1911 года Малиновский сделался секретным сотрудником, сначала под кличкой «Портной», а потом под псевдонимом «Икс».

В 1912 от меньшевиков Малиновский перешел к большевикам и быстро завоевал их доверие. Вместе с Джугашвили (Сталиным) он выпускает и редактирует газету «Правда». И уже в январе 1912 г. Малиновский как представитель московских рабочих участвует в работе Пражской партийной конференции, где чрезвычайно понравился самому В.И. Ленину, был избран членом ЦК РСДРП(б), намечен кандидатом от большевиков в депутаты IV Государственной думы. Предварительно о своем решении пойти на выборы он доложил своим кураторам. Получил добро на занятие высокого поста и с помощью Московского охранного отделения и департамента полиции все препятствия для его избрания (в частности, уголовное прошлое) были ликвидированы. Он был избран Депутатом Государственной Думы IV созыва от Московской рабочей курии и, более того, в 1913 он стал председателем думской фракции большевиков. В 1912 и 1913 участвовал в Краковском и Поронинском совещаниях ЦК РСДРП(б) и информировал охранку об их работе и решениях, сообщая ценнейшие сведения. 

Всё было хорошо, крайне честолюбивый Малиновский, «гоноровый поляк» информировал Охранное отделение и получал за это очень даже приличные деньги, а Охранное отделение в свою очередь тешило себя и руководство наличием такого ценного агента из числа руководства радикалов. Но шапка оказалась не по Сеньке. Подавшись на самый верх политики, Малиновский возбудил к себе нездоровый интерес влиятельных персон.

И в 1914 году шеф корпуса жандармов, назначенный товарищем министра внутренних дел либеральный генерал-лейтенант В.Ф. Джунковский еще до своего назначения узнал о провокаторстве сотрудника и "твердо решил прекратить это безобразие", сообщив председателю IV Государственной Думы М.В. Родзянко, что депутат Малиновский является тайным агентом. По его поручению кураторы потребовали от Малиновского за вознаграждение немедленно завершить депутатскую деятельность и выехать за границу, что он и сделал, даже не сообщив об этом большевистскому руководству. 

В конце-концов Малиновский был интернирован, оказался в одном из немецких лагерей для военнопленных, где вёл антивоенную агитацию. После победы Февральской революции в 1917 году он был официально обвинён в провокаторстве. В 1918 году, освободясь из лагеря, Малиновский добровольно приехал в Советскую Россию и предался в руки революционного правосудия, надеясь, вероятно, на полное прощение или на сравнительно мягкий приговор, Тем не менее, в ноябре 1918 года Верховный трибунал ВЦИК приговорил Малиновский к расстрелу. Приговор был незамедлительно был приведён к исполнению в ночь с 5 на 6 ноября. 

С тех пор прошло более девяноста лет, но дело Малиновского - «крайне тяжелое», «темное дело», как говорили о нем Владимир Ленин и Надежда Крупская, и теперь представляется во многом загадочным. Впечатление загадочности создается, конечно, самой «профессией» этого пассионария. И не только тем, что демонстрирует успешность внедрения царской политической полицией своей агентурой в оппозиционное движение.

Ведь Р. Малиновский вошёл в партийную элиту, был лидером профсюзов, членом ЦК РСДРП, депутатом Государственной думы, председателем думской большевистской фракции. Именно таковы ступени восхождения секретного сотрудника московской охранки, а затем департамента полиции на вершину партийной иерархии. Успех Малиновского сравним лишь с карьерой другого провокатора - Азефа, который, будучи агентом охранки, в течение ряда лет возглавлял Боевую организацию партии эсеров. Но если Азеф был в конце концов разоблачен (в 1908 г.) и факт его предательства признали руководители партии, то обвинения, выдвигавшиеся против Малиновского, отвергались вплоть до Февральской революции. 

Ленин защищал его изо всех сил: "Фактов у сплетников нет никаких ... Кто видел хоть раз в жизни эту среду сплетничающих интеллигентских кумушек, тот наверное (если он сам не кумушка) сохранит на всю жизнь отвращение к этим мерзостным существам. Каждому своё. У каждого общественного слоя свои "манеры жизни", свои привычки, свои склонности. У каждого насекомого своё оружие борьбы: есть насекомые, борющиеся выделением вонючей жидкости ... Организованные рабочие-марксисты сразу по первым же статьям ... узнали этих кумушек и сразу оценили их совершенно правильно: "грязная клевета", "с презрением пройти мимо"". 

 Вокруг дела Малиновского сложились разного рода легенды и домыслы, порожденные недостатком достоверной информации. В частности, непонятно, что было первично – его внедрение в революционные круги, или же вербовка на компромате уже состоявшегося профсоюзного и партийного деятеля. Как высказался один из публицистов Малиновский был «собран в охранном отделении по чертежам, составленным в том числе и из ленинских же "книжек". … Ленину изготовили Малиновского, а затем и целую партию, о которой он мечтал столько лет.» То есть, получается, что охранное отделение заигралось со своей агентурой и упустил ситуацию из-под контроля. А может быть и специально вело дело к краху Империи.

Версия, сродни той, что приписывает КГБ и Андропову преднамеренную работу по развалу страны.   

А что же было на самом деле? 

Ряд исследователей, например Андрей Власенко и Владимир Разуваева, считали, что Малиновский, дескать, принес партии РСДРП (б) гораздо больше вреда, чем пользы.

Какими фактами это подтверждается:

— увеличением его оклада со 100 до 700 рублей;

— 57 написанными им до 1912 года донесениями;

— арестом нескольких подпольных большевистских групп в Москве и одной в Туле, в чем обвиняется в основном Малиновский;

— участием его в расколе российской социал-демократии;

— наконец, самим фактом его расстрела 7 ноября 1918 года.

Начнем с самого щепетильного вопроса — денежного.

Естественно, что услуги секретаря всероссийского правления Союза металлистов можно было оценить и в 100 рублей, а услуги еще и члена ЦК РСДРП(б), депутата Государственной Думы, "русского Бебеля" оцениваться должны были совершенно иначе, вне зависимости от ценности поставляемой информации. Кроме того в 1910 году он был начинающим агентом, хотя и имеющим некоторый опыт стукача-любителя, а к 1912 году его успели "натаскать" такие тузы охранки и асы своего дела как Заверзин, Мартынов, Иванов. Соответственно и платить должны были больше, хотя бы за "выслугу лет". Следует учесть и то, что иметь высокооплачиваемого агента из верхушки оппозиции было престижно самим руководителям службы безопасности. О ценности информации, благодаря которой якобы были взяты кружки в Москве и Туле, говорит сама сумма, выплаченная в этих случаях Роману Вацлавичу — 25-30 рублей за группу. За серьезные сведения платили в десятки и сотни раз больше — денег на это не жалели. О ценности же его донесений для охранки говорит сам Белецкий, и это отражено в статье "Нового времени" — о положении социал-демократической фракции в Думе он "знал куда лучше, чем его агент". То же самое наверняка можно сказать о других донесениях Малиновского. Тут в чем-то повторяется ситуация с Азефом, когда тот поставлял до 1907 года ненужную или устаревшую информацию, но она позволяла ему получать от полиции деньги и невмешательство в его дела. 

Обвинение в расколе социал-демократии не по адресу. В этом можно обвинять Ульянова-Ленина, который начинал с 1900 года все делал для того, чтобы наиболее радикальная часть эсдеков, получившая впоследствии название "большевики" действовала отдельно от "умеренных" ("экономистов" и "меньшевиков"). Именно благодаря этому в 1917 году РСДРП(б) и пришла к власти. Останься РСДРП единой — единоличной власти ей в крестьянской стране не видать, а ведь "вопрос о власти есть основной вопрос всякой революции".. 

Сам же факт расстрела ничего не доказывает — в противном случае следовало бы признать, что осужденный человек всегда виновен. Теперь посмотрим, что считал по вопросу о том, чего больше было в деятельности Малиновского — вреда или пользы — один из его близких товарищей по партии, считающий что "можно, ей-ей можно, с такими людьми построить рабочую партию (ПСС. Т. 48, с. 140). В "Детской болезни левизны в коммунизме" он писал: "-.Малиновский как член Цека партии и Депутат Думы, должен был помогать нам ставить легальные еженедельные газеты, которые умели и при царизме вести борьбу против оппортунизма меньшевиков, проповедовать основы большевизма в надлежащем образом прикрытой форме. Одной рукой отправляя на каторгу и на смерть десятки и десятки лучших деятелей большевизма, Малиновский должен был другой рукой помогать воспитанию десятков и десятков тысяч новых большевиков через легальную прессу" (ПСС, т. 41, с. 28-29). "От этого (провокаторства Малиновского - М.Ю.) охранка не выиграла бы так как наша партия от "Правды" и всего легального аппарата..." (из свидетельских показаний Ленина по делу Малиновского) (ПСС, т. 31, с. 354).

Теперь вспомним о периоде, когда большевикам удалось заполучить Малиновского. 1912 год. Революцией и не пахнет. Партия в глубочайшем кризисе. Рабочие в нее не идут. Интеллигенция шарахается от экстремизма. Число подписчиков у большевистских газет незначительно, соответственно нет и должного влияния. Появление Малиновского усилило влияние партии в Союзе металлистов. Благодаря ему партия победила на выборах в Москве от сословия рабочих, а это дало повод бросить упрек социал-демократам Германии, что они своими денежными субсидиями поддерживают ликвидаторов (т.е. меньшевиков), несмотря на то, что от Москвы избрали депутата-большевика, и, значит, их влияние в рабочем классе России гораздо сильнее. Через некоторое время субсидии были предоставлены и большевикам. А о том, какое было положение с деньгами в этот период у большевистской фракции социал-демократии говорят хотя бы письма Ленина, в которых он призывает экономить каждую копейку. Наконец, Малиновский совместно с Джугашвили-Сталиным добился увеличения вдвое тиража "Правды" и этим спас газету от краха. В то время когда стоял "вой всеобщий — людей нет" (ПСС, т. 48, с. 172) Малиновский был незаменим со своими способностями оратора-трибуна и организатора.

Оказывал он услуги и после ухода с политической сцены. Правда в этом заслуга не его. Случай с ним был использован Лениным в июле 1917 года для дискредитации Родзянко. «Ведь "Джунковский еще 22 апреля 1914 года сказал Родзянко, что Малиновский провокатор, но взял с Родзянко честное слово (!!!) никому об этом не говорить. И наша партия и все общество, среди коих провокатор Малиновский продолжает вращаться, остаются в заблуждении... ибо Родзянко дал "честное слово" охраннику не выдавать провокатора. И это можно терпеть и Родзянко можно считать не преступником?" (ПСС, т. 31, с. 369). О том, что эти обвинения были по сути своей демагогией говорит хотя бы то, что человек, обвиненный в провокаторстве, а все меньшевистские газеты были полны в мае-июне 1914 года всевозможных слухов об этом, автоматически переставал пользоваться доверием "общества" и становился прокаженным, даже если слухи и не подтверждались — такова уж была психология российского «освободительного» движения. Да и вращение Малиновского в среде «общества» было недолгим сославшись на нервное переутомление он отошел от дел и от общения с бывшими товарищами. Даже после своей смерти Малиновский был примером того, как надо использовать людей в революционной работе (см. ту же "Детскую болезнь левизны…"). Так что пользы Малиновский принес партии большевиков в тот период несравнимо больше, чем ущерба.

А знал ли Ульянов или его окружение, что Малиновский был агентом полиции? Многие исследователи это  отрицают. Отрицают это и руководители Отдельного корпуса жандармов П. Заварзин и А.П.Мартынов. Однако, возможно, что узкому кругу революционеров это было известно. Психология тогдашних "неформалов от политики" была точно такой же, как и части нынешних оппозиционеров и политических деятелей. По их мнению, во имя Движения, достижения своих Целей и пользы своего Дела можно и нужно не считаться ни с чем. В 1900 году Ленин в работе "Насущные задачи нашего движения писал: "Социал-демократ не связывает себе рук, не суживает своей деятельности одним каким-нибудь заранее придуманным планом или приемом политической борьбы, — он признает все средства борьбы, лишь бы они соответствовали наличным силам партии и давали возможность достигать наибольших результатов достижимых при данных условиях (ПСС, т. 4, с. 376). В более поздний период он писал буквально следующее: "Наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата. Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата (ПСС, т. 41, с. 309). Или: "Нравственность это то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества" (ПСС, т. 41, с. 311).

Можно в качестве примера привести и известную цитату Маркса: "В политике ради известной цели можно заключить союз даже с самим чертом, — нужно быть только уверенным, что ты проведешь черта, а не черт тебя" (ПСС, т. 8, с. 410). Люди подобного склада не боялись запачкаться в грязи, если это должно было послужить по их мнению интересам Революции. Достаточно вспомнить пример, приводимый И.В.Сталиным, когда в 1922 году Политбюро РСДРП(б) накануне Генуэзской конференции, встав перед выбором -или "идти в кабалу капиталистам" из-за займов или ввести продажу водки государством — дружно проголосовали за последнее. На этом заседании присутствовал и Ленин. Так что теоретически высшее политическое руководство партии вполне могло знать о "двойной игре" Малиновского и не быть этим шокировано. Это доказывается хотя бы тем, что большевики упорно отказывались от серьезного расследования обстоятельств бегства Малиновского. Письмо от 25 мая 1914 года Ленина Петровскому похоже на указание как надо представлять дело Малиновского рабочим и товарищам по партии в России. "Исключать не надо. Устранился сам. Осужден. Политическое самоубийство" (ПСС, т. 48, с. 294). То, что в письмах Инессе Арманд он не пишет и не намекает никак на истинное положение дел объясняется тем, что, во-первых, Арманд хоть и была верной подругой, но не могла, да и не должна была знать абсолютно все интриги политиков, а, во-вторых, почте доверять все же было нельзя, как и вообще бумаге.

А в 1915 году, когда встал вновь вопрос об объединении с меньшевиками Ленин и РСДРП(б) в качестве одного из условий объединения потребовали признать дело "Малиновского, Икс и т.д." клеветническим или явиться представителям обвинения для объяснения, хотя заранее было понятно, что это условие неприемлемо (ПСС. т. 26,с. 127). Так Малиновский еще раз послужил для раскола социал-демократии России.Любопытно заявление Ленина на разбирательстве по делу Малиновского в мае 1917 года. "Оба эти органа ("Правду" и легальный аппарат партии — М.Ю.) провокатор должен был охранять, что бы оправдать себя перед нами". В этой фразе Ульянова возможно и есть невольное признание, зачем надо было Малиновскому служить в полиции. Для охраны "Правды" и легального аппарата партии. После бегства Малиновского и "Правда" и аппарат были разгромлены. Возможно, если бы он остался, полиция и не тронула бы их, даже в военное время, что позволяло бы сохранить легальный центр будущей кристаллизации. У либералов (кадетов и октябристов) такие центры были – Дума, Центральный военно-промышленный комитет, Земский и городские союзы. А у большевиков к февралю 1917 года в России не было ничего, кроме подпольной сети, да сидящих в ссылках товарищей. 

Суд над самим Малиновским тоже крайне любопытен. Ведь речь Крыленко заранее задавала суду установку на причину приезда бывшего члена ЦК. Эти причины были названы "психологическими". Молчание Малиновского можно объяснить тем, что он не верил, что его все-таки расстреляют. Даже в самом аресте Малиновского много загадочного. Ведь он четыре (!) дня добивался ареста и лишь на пятый день просьба была удовлетворена. Ему как бы давали возможность одуматься и уехать. Ведь шел 1918 год. Осень. Время красного террора, когда расстреливали за один факт службы в полиции или охранном отделении. А тут целый ПРОВОКАТОР. Поэтому... долго так продолжаться не могло, да и круг посвященных во все подробности этого дела был очень узок. По этой причине секретарь петроградского комитета Гессен, арестовал Романа. А раз "провокатор" арестован, то его надо судить и расстрелять. Ведь законы революционного мира были строги. Если уж и сейчас в случае доказательства связи верхушки революционеров с полицией остатки доверия к ней (к "верхушке", конечно) будут подорваны, то что говорить о 1918 годе. Поэтому даже незначительные контакты надо было скрывать любой ценой, тем более, что над Малиновским висело обвинение в пособничестве аресту нескольких революционных групп. Следовательно, если о его связях с охранкой было известно руководству большевиков, то арест людей должен лежать и на их совести. И попробуй докажи, что надо было пожертвовать несколькими "учениками" (по выражению Сталина), чтобы сохранить "мастера" и само дело. А тем более, что арестованные особо и не страдали — несколько лет ссылки и высылки это не смертная казнь, а на каторгу вряд ли вообще кого-то отправили. Зато из арестованных получились бы непримиримые борцы с самодержавием.

Отказ Ленина встретиться с Романом Вацлавичем может говорить о том, что ему была неприятна эта встреча с человеком, не оправдавшим его доверия. Но скорее Ленин не хотел встречаться с человеком, который должен был погибнуть для пользы Революции абсолютно без вины. Владимир Ильчи тоже был человеком и ему была тяжела такая встреча. 

В деле Малиновского есть несколько интересных деталей.

Сам факт его привлечения к большевистской партии и последующая история с выборами в Думу показывает острую нехватку людей в партии, да еще людей именно из рабочей среды, имеющих такие выгодные детали в биографии, как служба в лейб-гвардии Измайловском полку. И не было в распоряжении партии ни проверенных подпольщиков, ни прочного влияния в рабочей среде. 

"Правду" читали в 1912 году 30 тысяч человек и это считалось, по утверждению самого Ленина, большим делом. Хотя… с учётом того, что рабочий класс России насчитывал около полутора миллионов человек, это было не так уж мало. Как показали последующие через пять лет события. Интересно и то, что Малиновский долгое время работал совместно со Сталиным, которого ряд исследователей считал также связанным с охранкой. Отличными были его отношения с Л.Б.Каменевым, который был связан с масонскими ложами. 

Так что действительно в этом деле очень много темных и неисследованных сторон.

Наверное, американский исследователь Дзияка все-таки прав, считая, что деятельность Малиновского в качестве агента охранки была известна некоторым большевикам еще до его разоблачения (причем не имея в виду Бухарина, утверждавшего еще тогда о провокаторской роли Романа), и что он думал о возвращении в политику в стране победившего пролетариата? для победы которого он так много реально сделал. но… он оторвался от российских реалий и не учел, что признать даже опосредованные связи с полицией с  марта 1917 года никто их российских политиков не мог. Шпионы тогда ещё не были в моде. 

А даже помилование фигуранта дела советским судом было бы таким косвенным признанием. 

Конец известен — через две недели после ареста Роман Вацлавич Малиновский, честно служивший в России "делу революции" был расстрелян "за провокацию".

Так в чём же мораль сей басни?

Сколько верёвочке не виться, а конец найдётся. 

И архивы хоть и горят, но товарищи всегда на стрёме. 

В истории Романа Вацловича – урок и оппозиционерам, путающимся с кураторами, и самим сотрудникам – нельзя играть с дьяволом. Он всё равно переиграет.

__________________________

© Московский Юрий