Его убили 13 сентября 2004 года – в день рождения сына. Вечной памятью об отце остались часы, которые тот подарил мальчику накануне, в пятницу, в день своего сорокапятилетнего юбилея. Он любил, когда ему самому дарили часы. Любил их мерное тиканье, созвучное биению собственного сердца в минуты размышлений, – но противное ритму его беспокойной жизни, в которой было, пожалуй, больше будней, нежели праздников. А вот праздники Володя не любил, – исключением, пожалуй, был Новый год, все-таки праздник семейный...


Семья Бузлановых была большой и шумной, Володя – самый младший сын. Детство прошло в селе Александровка Читинской области. Мать украинка, отец – китаец, сам же по паспорту и душой – русский. Все как всегда в России. Друзья звали его Китайцем, Бузиком, Бузланчиком даже тогда, когда он стал директором престижного ТоргМаша. А до этого были большие победы в автоспорте, которым предшествовали громадный труд и не меньшие трудности.

В Чите, куда семья перебралась на постоянное место жительства, через чудо-чертежи популярного журнала «Моделист-конструктор» Володя пристрастился к технике. В одиннадцать лет впервые сел в карт, созданный своими руками и стараниями первого тренера В.И. Смехнова, уважение и пиетет к которому сохранил на всю жизнь. Гонщиком впервые почувствовал себя в восьмом классе, даже на чемпионате России выступал.

Жизнь круто изменилась после того, как вслед за братом приехал на Волгу, куда, казалось, в те годы собралась вся страна – строить первый в СССР завод-гигант по производству малолитражных автомобилей. Владимир приехал в Тольятти в июле 1981-го, а в спортивную секцию попал только спустя три года. Для перемены места жительства у него была своя цель – профессионально заниматься автомобильным спортом. О профессионализме в современном значении этого слова тогда никто и не помышлял. На заводе одни специализировались на кольцевых гонках, другие – на кроссе, поэтому подразделения ВАЗа не конкурировали, а, напротив, помогали друг другу.

Бузланов работал водителем погрузчика в Центральном производственном управлении (ЦПУ). После работы домой не спешил: готовил спортивные автомобили к соревнованиям в секции под руководством С. Летягина. Вскоре его педантичность и целеустремленность заметили, и он стал личным механиком у Коли Космачева, именитого тогда гонщика. Так Володя превратился в «подснежника»: помните, наверное, – это когда по штатному расписанию числишься одним, а занимаешься совсем другим. Среди вазовских спортсменов это было обычным делом. Главной привилегией было освобождение от труда водителя, главной проблемой стала необходимость постоянно искать деньги на переоснащение машины и ведение бесконечных переговоров, точнее, уговоров заводских начальников разного ранга по поводу вывоза и ввоза нужных деталей и приспособлений. С этого момента всю его жизнь заполнил автомобильный спорт.

Вспоминает В. Федоров, проработавший с Володей фактически с первого дня его спортивной карьеры:

– Когда он позвал меня, я профессию спортивного механика знал в общих чертах, а он был достаточно опытным механиком. Он научил меня трудолюбию. Всегда докапывался до мелочей, до мельчайших нюансов, ничего не упускал. Он не поучал, а просто учил своим поведением, своим характером, своей работой. Нюансов не бывает, мелочей тоже. В жизни у него была одна цель – спорт. Он никогда не сидел на месте, уже тогда о высоком уровне подготовки Бузлановым техники ходили легенды. Перед гонками он обязательно прогуливался мимо машин соперников, – где можно, подсмотрит, как другие механики машины готовят. Приедет, все своим расскажет и себе на вооружение возьмет. Никогда не скупился делиться ничем с окружающими, был непритязателен в быту, очень общителен.

Об удивительных свойствах его натуры вспоминает Омар Кахишвили:

– Сначала мы оба были механиками, много поездили вместе. Помню, до Тольятти своим ходом ехали две с половиной тысячи километров, машина с ревом такая была. В ней только водительское сидение стояло, мы спальный мешок расстелили на полу и по очереди в нем спали: один ехал, другой отдыхал в этом мешке. Потом долго еще голова гудела.

В Грузию ездили вместе к родителям моим. По горам там лазали целый день, крепости всякие разглядывали. В Грузии ему очень понравилось вино, хотя он практически никогда не пил. Первые дни все ему было непривычно: каждый день гости, друзья, родственники. Первые два дня кто-нибудь придет, он: «О! Опять пить!» Родные мои его из многих запомнили, потом постоянно спрашивали: как он? Запомнился потому, что был коммуникабельным, умел с любым общаться, находить контакты. Мне, например, этого очень не хватает. Он это делал легко.

Те, кто когда-то гонялся с молодым Бузлановым, отмечают и его тонкое чувство юмора, умение принимать шутки в свой адрес. Рассказывает Николай Космачев:

– В поле были где-то, ремонтировали машину, коробку нужно было срочно поменять. Место красивое возле речки, но рядом болото, поэтому комаров просто тучи, солнца не видно. Омар волосатый вообще, как разделся и не поймешь, не то это волосы, не то комары. Что-то делать невозможно – а машину чинить надо. Жара жуткая, мы в фуфайках и шапках из-за комаров этих. Горшков рядом ходит, посмеивается над нами. Его комары не кусают. Бузланов начал допытываться и выяснил, почему. Оказалось, что у него есть мазь от комаров. Тогда она была дефицитом, а у Виктора была, потому что он раньше нас всех выездным был, за границей и купил. Долго его просили, но он не давал. А Бузланов его как-то уговорил, меня тоже позвал намазаться. На самом же деле он просто решил приколоться. В палатке на самом донышке в банке из-под стиральной пасты «Триалон» мы нашли «мазь» и начали друг друга мазать. Чувствую, что-то не то. А Бузланов говорит: «Все нормально, смотри, не кусаются». Мы с ним помазались с ног до головы. Первые минуты две, и правда, не кусали. А потом... Этот триалон на Омаре волосатом особенно проявился – он весь седой какой-то стал. Те, кто знал о приколе, уже животы надорвали. Вовка Омару говорит: «Пошли купаться». Тот, еще ничего не подозревая, в ответ: «Мыло возьми, заодно голову помоем». Вода в реке еще долго пенилась.

У Володи была особая манера разговаривать, мимика, жестикуляция. Он умел доходчиво все объяснить. Мудрый по жизни, в людях он больше всего ценил порядочность и обязательность. Пообещал что-то – помни и выполняй. Самая главная черта, которую выделяли все близко и не очень знающие Бузланова, – целеустремленность. Не важно, что у него мотор горит, дымит, – он шел до конца. И свою точку зрения отстаивал до последнего. Позже, если был-таки не прав, имел мужество признаться в этом.

Вспоминает Николай Космачев:

– Володя умел извиниться. В жизни произошел у нас конфликт. Год не общались. Через год он пришел ко мне домой – естественно, без приглашения – и в присутствии друзей подходит и говорит: «Ты меня извини, всякое бывает, ну, не сдержался!» С тех пор мы снова стали друзьями. Или взять гонки. Какие бы там ни были вопросы, например, кто-то кого-то толкнул в заездах, кто-то кого-то перевернул, – а он всегда находил возможность технически выиграть соревнования. Убирать конкурентов незаконными способами – никогда. У него характер был бойцовский, он верил в победу до последнего, потому и выигрывал.

А еще у Бузланова был редкий дар – радоваться чужим победам. Если одновременно гонялись члены одной сборной, приветствовал победителя, потому что тот из его же команды, а команда – одна семья. Если гонки были вдали от родины, радовался, что победили соотечественники, не важно из какого города, республики, края. Если побеждал иностранец – поздравлял, признавая техническое или тактическое превосходство лидера, учился его достижениям. Ведь автогонки – это спорт, в котором учиться, совершенствоваться нужно постоянно. Ты чемпион – но это еще не значит, что умеешь все и знаешь все. Для того чтобы быть на вершине, приходится все время быть в поиске.

В 1988 году Бузланов стал чемпионом Советского Союза. В ту пору машины в качестве награды за победу в гонке не выставлялись: до 1993-го спортсмены получали только дипломы разных степеней, иногда в придачу вазу для цветов или часы. Как вспоминает Омар Кахишвили, однажды его день рождения совпал с чемпионатом России, завершали его воскресной местной гонкой. За первое место выставили «Таврию». Володя Бузланов и Алик Гасанов договорились, что один из них нейтрализует именинника, другой выигрывает гонку, – а приз дарят Омару как подарок от обоих. И вот стартуют. Кахишвили лидирует какое-то время, пока, после первых поворотов, Бузланов его не «убирает», но оба не доезжают до финиша – их снимают с заезда. Сюрприза не получилось, зато какая была идея!

Володя трудно побеждал – и легко расставался с призами. Однажды, выиграв гонку, он подарил призовую машину семье умершего после тяжелой болезни гонщика В. Штыкова. И это была самая большая радость, которую он испытал от победы. Выигрывая колеса, кузова, он нередко дарил их тем, кто в этом больше нуждался.

О том, что В. Бузланов был генератором идей, говорят все, кто его знал. Так было в далекой юности, так было и в зрелом возрасте.

Вспоминает В. Горшков:

– Было такое: мы сделали совместную команду с башкирами, укомплектовали уфимцам две боевые машины, а они оплатили два наших сезонных выезда на чемпионат Европы – в 1991 и 1992 годах. А потом Володя «подтянул» Пермь: мы тоже создали совместную команду, приготовили боевую машину. Володя остался в памяти как человек трудолюбивый, эмоциональный, очень сильный в подготовке техники, за что я его любил и уважал. В отличие от других, кто перед гонкой предпочитал настраиваться, отдыхать, – он возился с машиной. Нужно коробку поменять, другую деталь поставить – он механиков всех замучает, спать им не даст, но они ему все сделают. Наукой ему послужила гонка в Каунасе в 1987 году, когда у него оторвало шланг с карбюратора, хотя перед соревнованиями нас всех тренер предупредил – дескать, мужики, обязательно ставьте трубку на карбюратор. Как Бузланов себя потом за это казнил! Это была его первая гонка и урок, который он из нее извлек. А вскоре мы начали выезжать в Европу. На тех первых выездных чемпионатах и узнали вазовские ребята, что такое полный привод. Пока наша машина с мотором в 150-180 лошадиных сил стартанула, их 600-800-сильная уже круг закончила. Стараниями Бузланова и тех, кто в него верил, полуподпольно, урывками, правдами и неправдами вазовцы сделали-таки спортивную полноприводную машину. Машину, которая получила два «золота».

Бузланов просто физически страдал от невозможности реализовывать технические идеи – из-за скудности финансирования и нежелания чиновников решать задачи обеспечения команды. Каждый раз, если не срабатывала стратегия и тактика ведения гонки, приходилось придумывать какую-то хитрость. До сих пор его друзья со смехом вспоминают одну из таких историй. Однажды, в суете прихватив на таможне чужую бочку, решили не возвращаться (в приметы верили всегда), а сделать из «трофея» емкость под бензин. Как выяснилось, 60-литровая бочка оказалась под завязку заполненной замечательным португальским вином. И оно пригодилось. Инициатором идеи, как обычно, стал Володя. Пока шла праздничная стрельба в честь открытия соревнований, до утра играл оркестр, наши механики напоили околосудейскую команду поливальщиков трассы гонок – дороги, по которой до тех пор только ишаки ходили. Осушив бочку доброго вина, рабочие не пожалели воды. Наутро иностранцы, начисто лишенные опыта езды по размытым участкам пути, могли только позавидовать тем, чья страна еще с пушкинских времен славилась… и дорогами. А какой же русский не любит по ним быстрой езды! Пока «цивилизованные» машины буксовали и сползали по грязи на обочину, теряя время, ребята из России ехали – внатяг, но грамотно используя удельную мощность двигателей. Опыт пригодился. Людей со шлангами искали и на последующих соревнованиях, пока технический прогресс не сделал очередной виток – машины стали держать дорогу в любую слякоть. Труднее приходилось в гололед – для наших это была катастрофа. Русские шины никуда не годились, а импортную резину смогли приобрести только когда начали выезжать за рубеж. Сколько было радости, когда, выиграв очередную гонку, на весь призовой фонд купили в Чехословакии фуру с шинами…

В молодости Володя постоянно искал каталоги о машинах – публикаций СССР на тему автоспорта в стране практически не было. Добывал какие-то подвески, выписывал и закупал делали. Результат всегда был налицо: задуманная им программа шла. И это при условии, что единственное, чем мог располагать энтузиаст-вазовец – заводская база: станки, доступ к металлу, угол в каком-нибудь цехе. Такого «уровня» вскоре перестало хватать всем заводским производствам. На ВАЗе решили все объединить в одних руках – создали Управление спортивных автомобилей. Но благого дела не получилось, поскольку УСА, по мнению тех, кто жил тогда автоспортом, его руководители создали скорее для себя (так было при М.Н. Годзинском, так было при В.Д. Стоянове). Задача, тем не менее, ставилась архиважная – собрать в одном месте всех передовых гонщиков, все передовые разработки. Парадоксально, но ни одного передового гонщика туда не взяли – взяли кого-то из своих.

С созданием управления начали сверху давить секции «на местах»: массового автоспорта на ВАЗе отныне быть не должно. И когда появилась возможность собрать свою команду и реализовать свой спортивный опыт, Бузланов ушел к Алику Гасанову: созданная им «Мега-Лада» была первой частной российской структурой в сфере профессионального автомобильного спорта. Там он организовал процесс подготовки спортивных агрегатов для машин, создал секцию картинга, начал проводить зимние гонки, грандиозные шоу с эстрадными звездами во время соревнований по спидвею. Автоспидвей придумал тоже он. У него вообще голова всегда была полна идей. Некоторые таким бредом казались, а проходило время – актуальным становился вопрос, за который его мечтателем называли. Он умел заинтересовывать, подтягивать в свои ряды единомышленников, находить спонсоров, придумывать проекты. После смерти Гасанова в октябре 1996-го, когда рядом никого не осталось, чтобы сохранить стадион, Бузланов организует гонки на выживание. Таким образом удается спасти хотя бы спидвейную команду.

Следующий этап – ТоргМаш, куда В. Бузланова пригласил В. Незванкин. За семь лет работы в компании Володя сделал очень много. Под его руководством пилоты команды «ТоргМаш» Виталий Дудин и Владимир Шарандин выигрывали отдельные соревнования и целые чемпионаты по автомобильным кольцевым гонкам, по кроссу, по зимнему ипподрому. Но еще больше наград завоевали клиенты фирмы – под руководством Бузланова было организовано настоящее производство комплектующих для спортивных болидов самых разных классов.

За это время была реализована масса проектов, где Володя играл главные роли. Это – ВАЗ-2108 и ВАЗ-2110 в «кольце», ВАЗ-2112 для раллийных гонок и, конечно же, проект национальной гоночной серии LADA, которым Владимир Бузланов с партнерами по компании вплотную занимался последние два года.

Вспоминает М.Л. Гольд, руководитель спортивных команд серии машин «Лада Революшн»:

– Володя был человек неиссякаемой энергии. Он не мог сидеть спокойно, все время был в работе, у него всегда было стремление вперед. В ТоргМаше он с нуля организовал производство. В 1997 году у нас был совместный проект cо спортклубом «Лада» и Управлением спортивных автомобилей ВАЗа – на 25-летие «Ладьи» провели гонку ветеранов. Так он подготовил машины за две недели. Как были благодарны ветераны, которые приехали из многих городов! Эту великолепную гонку показывали по «Евроспорту». Позже мы планировали создать коллегиальный орган производителей автомобилей, организовать профессиональную подготовку спортсменов.

По натуре же Володя был очень скромный. Уже стал чемпионом Советского Союза, а жил в малосемейке в седьмом квартале. То же самое с личной машиной – у Володи ее долго не было…

Вспоминает И.В. Ермилин, вице-президент Российской автомобильной ассоциации:

– С Бузлановым мы познакомились в 1997 или 1998 году. Я занимался организацией соревнований автомобильно-кольцевых гонок в Москве. Мы очень быстро прониклись симпатией друг к другу. Спорили о каких-то вещах, которыми он занимался. Для него не было условностей, со всеми спорил, как с равными. Иногда пересматривал свои представления. Немногие могут сказать: «Я был не прав». Во время последней встречи он вдруг сказал: «А помнишь, как два года назад до начала создания Лада-революшин ты говорил, что можно сделать прототип? Проект реализован в ТоргМаше».

У Игоря Ермилина давно выстроилась система подготовки автомобилей для кольцевых гонок. Это должны быть специально сделанные машины. ТоргМаш стал той фирмой, которая создала для этого условия и имеет технические возможности. Заслуга Бузланова в том, что эту идею он со своим коллективом воплотил в жизнь. Глобальный проект стал реальностью. Параллельно занимался концепцией автомобильного спорта ООО «АВТОВАЗ». Это был один из ключевых моментов – создание концепции нового прототипа. Прототип был создан в рекордно короткие сроки. Очень помогал дар Володи работать практически с любым человеком, умение договориться с каждым участником проекта. Это редкое качество. Многим мешают амбиции. Другое качество – технические знания человека, участвующего в международном автоспорте, хорошие организаторские способности, которые сочетались с возможностью спокойно говорить и аргументированно убеждать. Володя всегда набирал позитивный баланс, а во время споров мотивировал свою позицию.

Он очень ценил хороших людей. Не просто умных – он знал многих умных, которые нагло наживались на других, и таких не любил. Ценил преданность делу, профессионализм, всех, кто отдавал себя делу без остатка. Команда его распадалась, а потом опять собиралась, потому что Бузланов создавал условия – и люди снова шли. Это был человек-ветер: мог приехать из Москвы и тут же улететь в Германию.

Известный пилот «Лада революшн» Виталий Дудин последнее время был не только учеником, другом, но и первым заместителем Бузланова:

– Он всегда понимал проблемы молодежи. Причина вся в стране, в которой мы живем: страны-то долгое время не было, и молодежь была брошенная. Бузланов хорошо понимал, что произошло, и цель его была – создать фундамент, по крупицам собрать и создать базу, которая смогла бы привлечь молодежь, чтоб у нее цель какая-то появилась в жизни.

В Тольятти не было нормальной производственной базы, где могли бы готовить агрегаты для автомобилей на всю Россию. Мы начали потихонечку развиваться, специалистов привлекать. Три-четыре года молодежи в автоспорте не было вообще. Сейчас есть перспективные талантливые ребята. Из тольяттинских – Володя Титлов, из Питера – Миша Митрохин, Слава Летунов, из Кургана – Витя Дануть, из Екатеринбурга – Кирилл Латынин, из Выборга – Виталий Петров. Цель – привлечь молодежи не только из Тольятти, хотя тольяттинская площадка нас очень интересует. Чтобы наши выросли быстрее, мы и создали эту площадку.

О разговорах с отцом вспоминает сын Костя:

– На мой вопрос «Как себя по жизни вести?» отец отвечал: «Будь честным. Прежде чем что-то сказать, подумай. Не торопись, не суетись. Подумай, правильно ли говоришь, какая реакция у людей будет, говори четко». Как вести себя, не учил, считал, что все зависит от воспитанности. А у самого было потрясающее чувство самообладания и чувство юмора.

Спорт – особая сфера, где люди с ангельским характером не могут появиться по определению. Здесь можно быть только Личностью. Даже если перед вами внешне абсолютный флегматик, это лишь свидетельство феерии его души. Внутренне все, кто однажды связал свою жизнь с машинами, центристы, гонка для них не увлечение, не профессия, а диагноз.

Бузланов был хорош собой внешне и внутренне. У него был сильный характер – искры сыпались там, где что-то шло не так. С годами научился гасить эмоции. Его психофизический тип был всегда выше, чем у соперников. Он был идеологом и харизматической личностью, и благодаря этим свойствам с кажущейся легкостью вовлекал в орбиту профессионального автоспорта людей и финансы. «По-моему, я никогда не смогу уйти из спорта. Для меня это уже и производство, и бизнес, причем активно развивающийся. То есть автоспорт сродни альпинизму, когда после покорения одной вершины возникает желание пойти на новую, неизведанную. И по-другому мы не можем», – сказал Володя в одном из интервью.

Он был настоящим профессионалом с врожденным талантом гонщика, неунывающим весельчаком, удивительно душевным парнем, был человеком с генетически житейской мудростью. Сегодня, когда Володи нет, отчетливо вспоминается каждая деталь его многогранной личности. Он любил купаться, хорошо плавал. Любил бальные танцы и мечтал, что когда вырастет кроха-дочка, она будет танцевать. Теннис любил. Неплохо водил самолеты. Курить вот никак отучиться не мог – бросал, но срывался.

Любил тишину и шум, любил посидеть в небольшой компании, побеседовать. Иногда же были иные моменты, например, когда звучала гармошка. Имевший дело в основном с людьми серьезными, с директорами, вынужденный общаться по этикету, в деревне он мог так сплясать и спеть, будто все время только этим и занимался.

Он хотел когда-нибудь увидеть родину своих предков по отцовской линии, а в Тольятти открыть китайский ресторанчик. Задумал построить деревянный дом за городом, даже место уже присмотрел…

Происшедшее не могло быть случайным. У него была трудноопределимая в словесной форме интуиция, он всегда был очень осторожен. Скорее всего, он оказался разменной фигурой в чьей-то большой игре. Даже если его не хотели убить (печальный опыт заказных убийств в Тольятти показывает, что когда убивают – убивают сразу, но не наносят бесчисленное количество ударов железными прутьями), а только предупредить кого-то, – его убили. Сила воли и жажда видеть белый свет позволили Владимиру Бузланову еще какое-то время бороться. Он поступил в Медгородок в половине первого ночи с ушибом головного мозга, гематомой справа, переломом свода основания черепа. Гематому удалили, осколки из черепа тоже. По медицинскому заключению смерть наступила от сердечной недостаточности. Мало кто знал, что у него был приобретенный порок сердца, не знали этого и медики, предоставив больного самому себе сразу после сложнейшей операции. Как только пришел в себя, Володя встал и пошел. Его обнаружили в половине седьмого утра, реанимировать уже не представлялось возможным…

Похоже, что в России вопросы «кто виноват?» и «что делать?» сегодня не просто риторические. А вопрос «как жить?» уже неактуален. На повестке другое – «как выжить?». Как выжить таким неуспокоенным, пытливым, жаждущим прогресса людям, каким был Бузланов? Тем, кто сотворил себя сам, кто сумел заразить других своими помыслами, надеждой, верой. Тем, чьи достижения могли бы стать новой отправной точкой продвижения Отечества – причем неважно, в какой профессиональной сфере.

Как выжить таким людям? – этот вопрос, пожалуй, стоит сегодня острее солженицынского «как обустроить Россию?».

_____________________________
©Ярыгина Наталья Степановна