Падал снег на остывший город

неприметной вначале моросью.

Пили чай мы вприкуску с мороком,

позабыв про свободу гордости.

Снег втирался по крохе в души

(мол, что зелено – слишком молодо),

оглушал и внушал безмолвие,

забиваясь во рты и в уши.

Окопавшись в обвалах снеди,

пропустили, болваны (баловни!):

все запретно, и все завалено

столь привычным российским снегом.

Засыпаем под речи скучные.

Снег – припадочно бьется оземь!

Просто пропили нашу осень,

полагая: весь снег был скушан

вместе с кровью, в году N-надцатом… 

Бум-бум-бум! - по беспечным крышам; 

снег отныне, как посох, слышен

в избах каждой заблудшей нации.

И теперь не дороже чека…

Помнишь, где-то в невинной жизни

ты, смеясь, вырезал снежинки

из страниц моего учебника?

Нынче ж нам не до неба синего.

И свеча по-иному плавится…

К черту эти из ситца платьица...

След от валенка. Мы же сильные…