Каждая серьезная книга по теории журналистики, а к ним безусловно относится обобщающий труд изучения современной прессы профессора МГУ А.А.Тертычного «Методы профессиональной деятельности журналиста», хороша не только тем, что она ставит проблемы творчества, но и дает пищу для размышлений над сложными процессами работы современных средств массовой информации. Это системное, глубокое исследование многомерных процессов создания различных журналистских произведений суммирует разработку накопленных теоретических вопросов и многолетние наблюдения над практической работой СМИ. Неутомимый, плодотворный автор данной книги хорошо известен своими фундаментальными, теоретическими трудами по аналитической журналистике и практическими учебно-методическими публикациями на страницах «Журналиста».

    Но мы начнем анализ этого издания нетрадиционно. Первое, что останавливает взгляд: автор использует термин «текст» вместо «жанр», слова «жанр» на страницах книги Тертычного вообще нет. Почему и зачем отказываться от того, что уже отстоялось, сложилось? Теория жанра достаточно основательно разработана в литературоведении, в музыковедении, теории кино и в других видах классических искусств. Да и в теории журналистики – тоже. В теории искусств известно, пожалуй, одно высказывание, отрицающее жанры как таковые. Оно принадлежит Б. Кроче. Он исходил из того, что искусство не терпит никаких тормозов и внешних мерок и воспроизводит лишь вечное многообразное творчество бесконечного духа. Мы что: хотим блуждать в этих дебрях идеализма? Понятие жанра Кроче считал «самым значительным интеллектуальным заблуждением» [1]. Это, можно сказать, эпатажное отрицание является скорее исключением, подтверждающим общее правило роли и значении жанра в искусстве. Но даже из этого замечания можно сделать вывод: многообразие форм действительности затрудняет упорядочение и систематизацию типов творческих произведений и тем самым подтверждает их бытие. Что же случилось, что жанры стали не нужны, что двигает нашими младокрочеанцами?

    Речевые жанры, которыми оперирует и журналистика, по определению М.Бахтина, «это типовые модели построения речевого целого». Да, жанры всегда было трудно разграничивать. Б.В. Томашевский свою мысль о сущности жанра, [2] в которой он определял его как «сферу тяготения к одному центру, а разграничивать сферу тяготения очень трудно» [3] дополнял следующей важной характеристикой: «совокупность доминант и является определяющим моментом в образовании жанра». [4] Мне представляется, что возникновение этих доминант, их направления, «колебания» зависят от «вибрации» функций, которые определяют все «внутреннее устройство» жанров и их внешние связи, а сама эта «вибрация» определяется видоизменением задач конкретных журналистских выступления. Этих функций и их вариаций стало гораздо больше, чем в прежней, жестко регламентируемой советской журналистике, поэтому-то жанры и стали синтетичнее, подвижнее, «неуловимее» в своих разновидностях, но это совсем не значит, что они исчезли. Отсюда вывод: надо внимательнее изучать функции, как основополагающий признак жанра, тогда четче проявятся и жанры. Что же случилось с нашей журналистикой, что появились «тексты»? Что несет в себе такая подмена терминов, «смена вех»? Это, пожалуй, самая важная проблема, над которой заставляет задуматься книга А.А.Тертычного. Первые попытки говорить о текстах, а не о жанрах в новое время прозвучали в 90-е годы.  Достаточно вспомнить  «воронежскую школу» ( Л.Е.Кройчик). Тогда некоторые наши исследователи оказались в растерянности от смен парадигм старой журналистики и поспешили «спрятаться» за мысль: «жанры исчезают!»

    Наша российская журналистика, ставшая инициатором перестройки и реформирования страны, первая и испытала на себе «давление» реформ, финансового в первую очередь. Она, как и политическая, экономическая, социальная сферы жизни складывалась под влиянием быстрого «слома», «революционного» развития, смешением новых политических форм бытия и влияния (в значительной степени психологического) прежних, социалистических институтов общественной жизни. Такого «капитализма» в мире не было, он-то и породил новый тип журналистики. Новые цели общества, новая незаявленная идеология подняла новые «функциональные ветры» ,которые устроили волнение и зыбь на страницах журналов и газет, в теле- и радиоэфире. Базовые сдвиги в жизни страны, изменившие ее политику, идеологию, социальный облик, изменили и прежние координаты СМИ (функциональные, проблемно-тематические, стилевые, тональные), создали новые отношения между СМИ и аудиторией (способы воздействия, контакты, эффекты и результаты влияния). Бесцензурная пресса породила авторскую журналистику, все каналы СМИ стали активнее использовать свои природные возможности. Вот тогда на радио и ТВ пришли разговорные жанры, игровые формы, ток-шоу, Периодическая печать пополнилась огромным отрядом желтой прессы. Голосом рекламы в ней заговорила бешеная энергия денег. 

    Мы помним глубокое замечание М.М.Бахтина о том, что существуют «простые», бытовые жанры и жанры «сложные», литературные. В СМИ и хлынули эти простые жанры. Их отличие от литературных  (публицистических) жанров состоит в том, что в них не проявляется социально-общественная функция, они не предназначены для массового воздействия. И к ним не стоит подходить с мерками жанров журналистики, всегда выполняющих ( хотят это сознавать работники СМИ или нет) свое социально-политическое предназначение. Эти «простые» жанры ( их самый яркий пример - треп в эфире в контексте вещания коммерческих информационно-музыкальных радиостанций) стали первым слоем, еще больше размывающим жанровые границы. Кроме этого,  под влиянием новых функций, воздействием рекламы, когда не только рекламные сообщения, но и публицистические тексты стали «продаваться» аудитории, а значит - менять свой содержательный облик. Стало складываться впечатление, что жанры действительно стали исчезать. Эта ситуация напоминала события начала 20 века, когда в физике были открыты мельчайщие частицы строения вещества. Некоторым ученым тогда «показалось», что материя исчезает (эмпириокритицизм). Но материя никуда не делась. Жанры, как и материя, повторим эту важную мысль, никуда не подевались. И подеваться никуда не могли, ибо речевые жанры не исчезнуть пока существует речь. Ну, разве только что человечество не вернется в дикую фазу существования и будет общаться с помощью жестов и междометий.

    Жанр как тип произведения - очень широкое понятие. Метафорически под жанром можно понимать любое произведение материального производства. Любая вещь , выполняющая свое предназначение для удовлетворения материальной или духовной потребности тоже своеобразный «жанр» (стол, дом, автомобиль и … и … и…) И разновидности предметов обусловлены различиями функций определяющих содержание и форму их воплощения в производстве, так как все в мире подчинено единству, общим принципам, существующим в разных формах. Кстати анализ строения любой вещи, ее предназначение, воплощенное в законченной форме, может служит «подсобным материалом» для постижения и жанрового строения литератрынх, журналстских произведений. В вещах нагляднее проявляется, яснее проступает их предназначение, материал из которого они сделаны, инструменты с помощью которого они произведены и методы работы над ними. Я думаю, читатели понимают и принимают условность этого сравнения.

    Теперь вернемся к понятию «текст». Что несет в себе это «новшество»? Оно, безусловно, помогает «сортировать» произведения без особых проблем, но одновременно, заменяя собой понятие «жанр», замещает в определенной степени и его содержательную сущность. Давайте обратимся к аналогиям. В наше «языковое существование» (термин японское языковедения) активно вошли слова «коммуникация», «контент», «формат», «озвучить»… Всмотримся в их употребление – они ведь в определенной степени замещают, отодвигают в сторону содержательное начало, говоря о формах. А мы хорошо знаем силу слов! Так - «озвучил» - это слово мы слышим ежедневно по много раз. А ведь это технический термин, обозначающий наложение в определенных случаях звука в кино, телевидении, радиовещании. Озвучил, значит, использовал с нужной целью чужую речь. Чьи это мысли использует Президент, когда о нем говорят он «озвучил…»? Что, в великом русском языке не хватает синонимов слову «сказал»? «Контент» - это содержание. Так почему не говорить это русское слово? Коммуникация нередко употребляется в значение «информация». Но «коммуникация» это технический путь движения информации. А слово «формат» приняло совершенно гипертрофическое распространение, а ведь это всего -навсего технический термин названия радиопрограмм. Вас, уважаемый читатель, не настораживает такая «затемняющая» экспансия определенных выражений на содержательную сущность речи. А ведь содержание - это смысл. 

   Конечно, в определенных исследованиях ученые оперируют и самым широким понятием «текст», как определенной формы, системы проявления, передачи информации. И это вполне оправдано. Через структурную лингвистику этот путь ведет к математике, кибернетике. Но ведь мы говорим о журналистике, публицистике, т.е. о том, что призвано (удовлетворяя социально-политические, общественные потребности) влиять на умы и сердца людей. Пейзаж, который я вижу сейчас из окна (часть кленовой рощи) – тоже текст  в широком понимании  этого термина. Но это произведение природы. Природа не знает цели или, по крайней мере, мы не знаем её. Творчество же человека всегда целеположено, целенаправленно, оно индивидуально, субъективно и отражает не только объективный мир (факты, события, явления), но и мир личностный. Субьективный. Авторское «я» (я не забыл, разумеется о степенях его проявления в том или ином жанре как произведении творческого процесса) можно считать центром журналистского творчества, тем более в аналитике – душе, сердце публицистики.

   Жанр обладает свойствами конвенциальности, т.е. определенной условной договоренности (конвенции) между автором и читателем, зрителем, слушателем. Без определения «очерк», «репортаж», «комментарий» и т.д. читатель вводится в заблуждение. Он не знает, чего ему ждать от «текста». При оперировании понятием «текст» исчезают некоторые важные качества. Например, системность Системы жанров развиваются эволюционно именно во взаимосвязи, взаимозависимости, которую и обеспечивает система. Между ними тоже есть «свои договоренности» о разделе «сфер влияния» и способов контакта с аудиторией. Системность жанров определяет и жанровое мышление журналистов. Кроме того, именно в системе жанров проявляются, становятся более заметными некоторые особенности, как всей общности, так и отдельных видов жанров, а так же и методы профессиональной работы. ( В.В.Смирнов). Такова диалектика их взаимодействия. Систему жанров можно представить как условную «цепочку» или «спираль» ( М.Минков), в которой не только отражаются, развиваются, осмысляются события, но и в разной степени проявляется авторское «я». Более того, в жанрах, от информационного сообщения, заметки до очерка, в каждом случае на своем уровне используются средства художественной организации ( А. Шерель). Журналистика, и аналитическая в том числе, а может быть она – в первую очередь, требует не только логики мышления, но и эмоциональности отношения автора к тому, о чем он пишет, что говорит, что показывает, а это усиливает выразительность материала. Жанр, как «каменный топор» ( А.Якупов) нужен нам для понимания  генезиса жанровых систем, в которой зарождаются и живут жанры, их эволюции, зависящей от политической жизни общества, развития техники и своего собственного саморазвития. 

    Жанр – категория историческая, политическая, творческая, формальная и даже психологическая. Она всегда связана со временем. Это как точка отсчета, как ноль в математике, без него мы теряем имена. «Текст» же - это маска наброшенная на лицо жанра. Публицистически-резкие, но убедительные аргументы против тотального применения в журналистике слов «текст», «формат» высказал в своем эссе «For mat” даже такой «раскованный» в поисках новых форм писатель, поэт, журналист Д.Быков. [5] Да, наше жанровое хозяйство требует современной систематизации, частичного пересмотра, в котором должно обязательно проявляться наше уважение к заслугам жанров. Сейчас я пишу не «текст», а рецензию, а это тот жанр, который функционально требует размышления над проблемами произведения, находящегося в поле моего внимания с использованием материала рецензируемого издания, его оценки…

      Основное содержание монографии А.А.Тертычного ( жанр – монография (!) , а не текст) - системное, глубокое описание процесса творчества, методов и методик, моделей создания журналистского произведения. Автор её демонстрирует завидное системное мышление, умение органично структурировать изучаемый материал, дотошность и скрупулезность в его изложении. В центре его внимания, как я уже говорил – аналитика. Можно представить, с какими трудностями столкнулся бы он, если бы попытался вместо «текста» оперировать, как в таблице Мендлееева клеточками для жанров. Потому что в поле его внимания попадают не только журналистские жанры, но и жанры простые, жанры бытового речевого общения, взятые на вооружение журналистами, а они таковыми не являются. Еще бы: все позволено, если Бога, извините, цензуры нет. Я предполагаю, читатель правильно понимает меня, я не ратую за цензуру, чур, меня, чур, хотя и цензура бывает разных степеней. «Различайте степени!» – вот мое кредо и мой призыв.

     А.А. Тертычный анализирует в основном печатную прессу и правильно делает, так как страницы газет – поле настоящей публицистической аналитики. Можно сказать и поле идейных битв, в частности – и за Россию. Неслучайно, выступая по «Радио России» (программа Н.Бехтиной «От первого лица» 28.10.2011) редактор еженедельника «Аргументы и факты» В.Зятков сказал: «Нас упрекают на Западе, что у нас мало демократии. На это хочется сказать: читайте наши газеты!» Кстати о демократии в СМИ. Именно бесцензурная пресса создает предпосылки для такого разнообразия своей продукции. Сетование на нехватку демократии, еще большей свободы слова, прикрывают стремление к либеральной «свободе вообще», которой, кстати, не бывает в природе. Свобода, как и все остальное ,даже истина всегда конкретна ( Гегель). Путь к свободе слова, как и путь к деньгам, раскрывает подлинные цели, сущность этих устремлений. А буржуазно-либеральная свобода многократно описана и убедительно разоблачена в классической литературе: художественной, политической, публицистической. Говоря о приоритете газеты в изучении современной аналитики, я вовсе не хочу сказать, что телевидение и радио не представляют интереснейшего объекта для изучения ее форм, ее возможностей. Там тем более  жанры смешаны, и во многих случаях скорее надо говорить о формах, в которые как в скворечники попрятались жанры. Хочу обратить внимание еще на одну особенность монографии Тертычного. Она в первую очередь представляет собой логико-теоретическое исследование. Всё в ней убедительно, жестко подчинено связи метода и текста в их разных проявлениях - от выбора темы и предмета выступления через сбор материала и осмысление информации до творческого применения в тексте результатов изучения реальной жизни и способов построения журналистского произведения.

      Да, такого масштабного труда по теории творческой деятельности наше прессоведение еще не знало. И очень важно, что автор обильно «проиллюстрировал» свое произведение интересными образцами всевозможных публикаций и передач. «Проиллюстрировал» - надо понимать органично, целостно вписал свои яркие примеры из практики сегодняшних СМИ как дополнительные аргументы своих сложных логических конструкций. Их точный профессиональный анализ говорит о том, как мастерски владеет сам автор методикой литературоведческого, публицистического анализа, как объемно он знает текущую периодику, отслеживая её характернейшие процессы и проблематику . Мы хорошо помним статьи А.А. Тертычного в журнале «Журналист». Они были нацелены на то, чтобы помочь молодым журналистам овладеть азами профессионального ремесла (разумеется, в лучшем смысле этого слова). Они емки, просты по изложению, ориентированы на раскрытие творческой лаборатории сегодняшнего (это особенно важно!) журналиста. А это уже свидетельствует об определенном уровне Тертычного–журналиста. Конечно, жанр монографии (опять-таки как жанр) требует строгой научности изложения, но мне кажется читатели обратят внимание на некую схематичность  рассмотрения материала. Её автор, как мне кажется, смог бы её и преодолеть. Такого, более раскованного по изложению подхода диктует сам предмет исследования. Автор пишет о ТВОРЧЕСТВЕ! А в творчестве всегда много составляющих. В частности, например, психология творческого поведения, а она не всегда поддается формальной логике, тем более индивидуальная.

     И, наконец, одна из самых манящих, загадочных «частей» созидательного процесса в журналистике – тайна самого творчества. Да, хорошо знать методы, владеть профессиональными приемами, знать возможности жанров публицистики. Но когда человек пишет литературный текст (вот здесь я позволю себе применить это слово в его прямом значении), в нем горит огонёк вдохновения: кто скажет, как он находит нужные слова, необходимые образы, метафоры, сравнения, как струится его мысль… Суть проявления творческого «я», природу творчества великолепно и удивительно точно выразил Б.Окуджава: «Каждый пишет, как он слышит, каждый слышит, как он дышит, как он дышит, так и пишет, не стараясь угодить. Так природы захотела, почему - не наше дело, для чего - не нам судить». Разве это не тайна подлинного творчества, о которой говорит нам поэт? Разумеется, он имеет в виду художественное творчество, но кто, где, и когда указал границы между публицистикой и художественной литературой? Я слушаю… А? Весь процесс такого творчества соподчинен, обусловлен, телеологически предопределен авторским «я», его профессиональным умением, мастерством, талантом. А почему так захотела природа, так вот этого-то мы и не знаем…

Литература:

1.Кроче Б. Эстетика как наука и как общая лингвистика. – М., 1920. – С.40; 130.

2. Бахтин М.М. Проблемы текста // Вопросы литературы. – М.. 1976. – С. 151.

3.Томашевский Б.В. Стилистика и стихосложение.  - Л., 1959. – 502.

4. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. – М.-Л., 1931. – С. 162.

 5. Быков Д. FOR MAT // Телерадиоэфир: История и современность. - М.: Элиткомстар. - 2008. – С. 336-340.

__________________________

© Смирнов Владислав Вячеславович