Постмодернизм  – состояние культуры западного мира, возникшее в последней трети ХХ века. Сначала это было обозначением стилевых изменений в архитектуре, литературе и в искусстве в целом. Статус понятия «постмодернизм» получает в 80-е годы ХХ в. благодаря работам Ж. Лиотара, распространившего дискуссию о постмодернизме на область философии. Неудивительно поэтому, что как философское течение постмодернизм возник во Франции, вырастая изнутри, на почве структурализма, обстоятельно разработанного к середине ХХ века в трудах К. Леви-Стросса, Ж. Лакана, М. Фуко, Р. Барта и др. Поэтому постмодернизм в философии порой именуют постструктурализмом или неоструктурализмом. После Франции он нашел благодатную почву в США (Р. Рорти) и других европейских странах.

  Однако истоки философского постмодерна шире и не ограничиваются структурализмом. Несомненно, влияние феменологии Гуссерля и Хайдеггера, а также концепции «языковых игр» позднего Л. Витгенштейна. Имеются в виду антисциентизм и отрицание метафизики как синонима теоретической философии. Последнее особенно четко заявлено в статье Э. Гуссерля «Философия как строгая наука» и в статье М. Хайдеггера «Преодоление метафизики».

   Целый ряд лет центральной фигурой философского постмодерна был Жак Деррида. Вслед за Хайдеггером он отрицает какую-либо основу в существующем, то есть в бытии. Мир не имеет никакой основы, иначе говоря, – субстанции, а есть лишь «бытие» как поток событий. Подобно Гуссерлю и Хайдеггеру критика метафизики выступает у него как критика всего западного способа мышления. Она ведется изнутри с помощью метода «деконструкции», который представляет собой такую стратегию отношения к тексту, когда одновременно присутствуют: а) «деконструкция» и б) «реконструкция». Исходный пункт «деконструкции» - невозможность для исследователя находиться вне текста; иначе критика и интерпретация текста не состоятельны. Деррида берет данный метод с целью разрушения всех классических философских понятий, включая и понятие истины. На деле это ведет к ликвидации философии, к подрыву ее изнутри, к самоотрицанию философии как самостоятельной сферы духа. Метод «деконструкции» Дерриды аналогичен концепции «философской терапии» позднего Витгенштейна. В обоих случаях это есть проявление кризиса эпохи и философии современной эпохи. 

   Мишель Фуко в своей критике традиционной западной рациональности стоит рядом с философским постмодерном. В своих книгах, в диссертации по истории безумия, он, по сути, находится на стороне маргиналов: сумасшедших, гомосексуалистов, тюремных узников и вообще отверженных обществом. Что же касается Ричарда Рорти, то он сначала был сторонником аналитической философии, но потом перешел на позиции постмодернизма. «Деконструкцию» он применил для обоснования следующего тезиса: не существует никаких строго универсальных и необходимых суждений и норм [1]. После критики своих работ, посвященных философии постмодерна, он оставил преподавание философии вообще и вернулся на факультет литературы, то есть к своей прежней деятельности литературного критика.

  Постмодернизм фиксирует исчерпанность онтологии, ориентирующей на насильственное преобразование объективной реальности и человеческого мира. На самом же деле, как доказывается философами этого направления, объект мстит за попытки его преобразования и обрекает активизм индивидуального или коллективного субъекта на неизбежный крах.

    Такая онтологическая позиция ведет к радикальному отказу от классической гносеологии. Осознание ее исчерпанности ведет к отказу от стремления систематизировать мир, упорядочить его в дисциплинарных знаниях. Получается, что мир не только не поддается человеческим усилиям изменить его, но и попыткам дать единую синтетическую его картину. Ибо события, как утверждает Бодрийяр, всегда опережает теорию. Бытие изменчиво, поэтому объективно невозможно зафиксировать устойчивость систем.

   Постмодернизм подхватил у неклассической философии эстафету критики классической философской парадигмы, то есть у марксизма, философии жизни, психоанализа, экзистенциализма и структурализма. Результатом данной критики стало не просто преодоление субъектно-объектной оппозиции, а распад субъекта как центра системы представлений (репрезентаций). Ситуация столь заострена им, что возник скандальный с позиции классических мыслительных навыков тип философствования, а именно – философствование без субъекта. Место категорий «субъективность», «интенциональность», «рефлексивность» заняли безличные «потоки Желания». Ведь классический дискурс предполагает допущение первичного смысла, из которого объясняются отдельные события. Этим первичным истоком или смыслом является субстанция как первосмысл, духовный архетип, а отдельные факты и события выступают как отблеск истины первосмысла. Отказ от этой классической парадигмы выводит философствование в плоскость абсолютной «событийности» и «телесности». Такой тип философствования творцы постмодернистской философии именуют по-разному: «философия сингулярностей» (Вирилио), «мышление соблазна» (Бодрийяр), «мышление интенсивностей» (Лиотар), «философия Желания» (Делёз, Гваттари). 

    Постмодернизм в целом обязан своей популярностью не какими-то достижениями, ибо таковых нет, а лавинообразной критической литературе. Непримиримым критиком  «постмодернизма» (Деррида не признавал этот термин) в современной немецкой философии является Юрген Хабермас. 

   Итак, никакого смысла, никакой сущностной рефлексии, а лишь «игра» в дискурсы – это единственный персональный смысл. Деррида так и считал: удалось в философии утвердить игру, как правило. А игра во что? – Ни во что, безо всякой цели; игра ради игры. Один из зачинателей философского постмодернизма Жорж Батай ввел термин «симулякр». Так вот игра – это игра в симулякры как в пустые знаки, ибо, якобы, никакой смысл через знак уловить нельзя. Сам термин восходит к платоновскому «симулякрум» - буквально «копия копии».  В работе «Платон и сумулякр» Жиль Делёз утверждал, будто Платон открывает то, что симулякр не просто ложная копия, а то, что он ставит под вопрос вообще всяческие изображения, копии и модели. Это – фальсификация Платона, так как у него ложной является именно копия. При этом Платон постулирует мир сущностей, оригиналов, то есть вечный мир идей, копией которого является мир вещей. А копировать их – это уже симуляция, то есть копия копии и не удивительно, что Платон изгоняет художников из своего идеального государства.

   В мире, где отрицается устойчивость, то есть наличие сущностей, оригиналов, а есть лишь окружение симулякров – в таком мире не требуется рефлексия и остается только играть в бисер симулякров. И этот способ экзистенции, совершенно отрицающий Трансценденцию, Батай объявил «открытым существованием», которое предполагает удовлетворение «потока Желаний». Не случайно, видимо, что Батай и Фуко умерли от СПИДа.

  Ведь с позиций философского постмодерна субъект умер, человек лишь марионетка «дискурсивных практик» и «потока Желаний». И попытка обуздать со стороны этот поток гедонизма воспринимается как насилие над личностью.  Делёз и Гваттари поэтому объявили «войну целому», которое, по их мнению, лишь склонно к тоталитарному насилию. Самоутверждение через отрицание не может породить ничего положительного. «Процесс письма» (термин введен Дерридой), якобы, самоценен, то есть текст ради текста, – все это напоминает «поток сознания», предвосхищенный ирландским писателем Д. Джойсом в первой половине ХХ века.

  Стремление лишить философию своего специфического предмета имело место во все эпохи. Ее пытались превратить в служанку религии, науки, политики, но все это попытки со стороны. С философией постмодернизма дело обстоит иначе: это способ самоликвидации философии. Ведь в чисто профессиональном аспекте исчезает демаркационная линия между профессионализмом и дилетантством, а то и шарлатанством. Играть же могут все, а тем более желать. Стирается всякая грань между высоким и низким, добром и злом, прекрасным и безобразным, истиной и вымыслом. Особенно настораживает пренебрежение моральными ценностями, а у Бодрийяра – откровенная апология зла. Все это необходимо четко квалифицировать как «сумерки философии», как опасную тенденцию в европейской духовной жизни. 

Литература 

 1.Рорти Р. Случайность, ирония и солидарность. М., 1996. 

Статья подготовлена на основе доклада, прочитанного в Национальной горной академии Украины  по случаю Всемирного дня философии. Днепропетровск, ноябрь 2011 г.

__________________

© Шубин Василий Иванович