Занятием для каналий Флобер называл – политику. 

Каналья – значит плут, мошенник, пройдоха, прохиндей, проходимец, негодяй, подлец, продувная бестия. С одной стороны, личность, стоящая на низкой ступени нравственного развития. С другой стороны, деятель не очень крупного масштаба.

Герою Иосифа Бродского ворюги (они же канальи) милее, чем кровопийцы (они же тираны, титаны, герои, пророки, вожди народов). Обычно совсем наоборот: масштаб деяний впечатляет ярче, чем нравственный вектор. Великий злодей эстетически более эффектен, чем какой-то проходимец-прохиндей. Народ слагал песни, сказки, легенды об Иване Грозном и Стеньке Разине, а не о Василии Шуйском и Лжедимитрии Втором. 

В иные эпохи бывают востребованы кровопийцы, пророки, вожди и т.д. В буржуазном обществе канальи охотно идут в политику, также как в обществе развитого социализма люди этого типа охотно шли в торговлю.

Когда ворюги совсем достают, общественность начинает в сердцах говорить, что уж лучше кровопийцы. Кое-кто так не только говорит, но и думает – до тех пор, пока, не дай бог, не пришлось реально сравнивать, кто милее: мерзкий коррупционер или неподкупный аскет-душегуб.

Занятие для каналий? Посмотрим, подходит ли определение к виднейшим французским политикам – современникам Гюстава Флобера.

Франсуа Пьер Гийом ГИЗО.

Кроме государственной деятельности, занимался историей, лингвистикой, литературоведением. Специалисты высоко оценивают его исследования о Корнеле и Шекспире. Составил словарь синонимов французского языка.

Цеховая солидарность людей пишущих запрещает мне даже мысленно, даже в порядке эксперимента ставить рядом гордое имя Гизо - и презренное звание канальи.

Луи Адольф ТЬЕР.

Начинал творческую деятельность в качестве литературного и художественного рецензента. Автор капитальных работ по истории Великой Французской революции и Наполеоновской империи.

Виктор Гюго отзывался о нем как о блестящем ораторе, но посредственном писателе. Посредственном – но всё-таки писателе. В некотором роде, коллеге Гюго и Флобера.

Тьер – тоже НЕ каналья.

НАПОЛЕОН ТРЕТИЙ – заговорщик, авантюрист, демагог. К нему, пожалуй, слово «каналья» применить можно. Хотя будущий император опять же не без успеха пробовал силы в литературных занятиях. Сочинил учебное пособие по артиллерии (он был капитаном швейцарской армии в этом роде войск), несколько политических брошюр. В числе прочих, выдвинул такой тезис: если бы добродетель была единственным стимулом человеческой деятельности и если бы лишь заслуги прокладывали путь к власти, лучшей формой государственного устройства была бы республика. Но мы живем в реальной действительности, и поэтому надо предпочесть монархию, которая в то же время осуществляла бы республиканские принципы.

Осужденный за попытку государственного переворота, Луи-Наполеон шесть лет провел в тюрьме, там серьезно изучал общественные науки, много сочинял (в частности, предлагал свои рецепты борьбы с обнищанием масс). Уже на президентском посту издал биографию Юлия Цезаря, написанную живо, хорошим языком, со знанием исторического материала. Именно Наполеон Третий ввел в оборот понятие Латинская Америка для испано-, португало- и франкоговорящих стран Южной и Центральной Америки.

С одной стороны – каналья, с другой – не совсем.

Посмотрим на виднейших политиков Англии той же эпохи.

Генри Джон Темпл ПАЛЬМЕРСТОН. В молодости писал стихи. В политике был, разумеется, лицемером и фарисеем, однако в обычных человеческих отношениях отличался честностью и добросовестностью. Выступая в Палате общин, оценил обстрел английским флотом Копенгагена как акт насилия, продиктованный государственной необходимостью, но не подлежащий нравственному оправданию.

Не похоже на поведение канальи…

Бенджамен ДИЗРАЭЛИ, лорд Биконсфилд. Прежде чем стать премьер-министром, стал известным писателем. Вопрос о том, мог ли такой человек быть канальей, даже не обсуждается.

Уильям Эварт ГЛАДСТОН. Любил поэзию, сам писал юмористические стихи, исследование о Гомере и его эпохе, статьи о современной литературе, философии, религии, не говоря уже о политических памфлетах.

Все-таки не каналья.

Самым крупным политиком Германии в эпоху Флобера был, конечно, Отто фон БИСМАРК. Коварный политик, прибегавший к весьма сомнительным методам, был все-таки человеком идеи, а не канальей.

Один штришок к характеристике его личности. На заседании Рейхстага в 1878 г. Бисмарк так отозвался о Фердинанде Лассале: «Это был один из самых талантливых и привлекательных людей из всех, с которыми мне доводилось встречаться, интереснейший собеседник… Наши беседы длились часами, и я всегда жалел, когда они заканчивались».

Канцлер Прусского королевства и председатель Всегерманского рабочего союза имели общие политические интересы и общих врагов-либералов, они пытались влиять друг на друга. У них установились доверительные, почти приятельские отношения.

Но чтобы аристократ, консерватор публично заявил о своей симпатии, своей близости к еврею, социалисту?! Хотя никто его за язык не тянул?!

Нет, совсем не каналья. 

Кстати, Бисмарк охарактеризовал Наполеона Третьего так: «Непризнанная, но крупная бездарность». Стало быть, Троцкий просто цитировал, когда сказал, что Сталин «самая выдающаяся посредственность нашей партии».

Продолжим смотр самых ярких политиков Франции на предмет поиска каналий.

О КЛЕМАНСО и генерале ДЕ ГОЛЛЕ и упоминать не будем: спасители отечества.

Аристид БРИАН. Ближайшим его советником был видный дипломат, генеральный секретарь МИДа Франции Алексис СЕН-ЛЕЖЕ, гораздо более известный как поэт Сен-Жон Перс, лауреат нобелевской премии по литературе. Ему принадлежат бессмертные изречения: «Чтобы сказать правду, государственный деятель должен говорить; чтобы солгать, довольно и молчания» и «Поэту достаточно быть неспокойной совестью своей эпохи». Вряд ли такой человек стал бы сотрудничать с канальей, не так ли?

Премьер-министр Леон БЛЮМ в молодости занимался литературоведением, исследовал творчество Гёте, выступал как поэт и критик.

Премьер-министр, затем президент Жорж ПОМПИДУ, по образованию филолог, преподавал литературу. Автор исследований о трагедии Расина «Британик» и романах Андре Мальро (Мальро, известный прозаик, тоже занимался политикой, участвовал в Сопротивлении, был министром культуры при де Голле).

Премьер-министр Пьер МЕНДЕС-ФРАНС. В годы войны ему, уже известному политику, было предложено стать советником де Голля. Он отказался – и пошел в военную авиацию. Франсуаза Саган писала, что Мендес-Франс понимал, какое место в политике должна занимать человеческая мораль. 

Несколько слов о неприглядных делишках французских политиков. Премьер-министр Пьер БЕРЕГОВУА был обвинен в коррупции - и застрелился. Коррупция состояла в том, что он взял взаймы у своего богатого друга крупную сумму на покупку квартиры, долг вернул, но, видите ли, БЕЗ ПРОЦЕНТОВ! То есть вообще непонятно, по нашим меркам, о чем речь!

 Президент Жак ШИРАК (цитирую «Википедию») 5 декабря 2011 года приговорен к двум годам условно. Он признан виновным в злоупотреблении положением, доверием, в незаконном извлечении выгоды и растрате государственных средств в 1990—1995 годах, когда он был мэром Парижа». Оказывается, Ширак создавал фиктивные рабочие места в мэрии, а средства на оплату этих «сотрудников» перечислялись в фонды его партии.

О личном обогащении речи не было. По российским меркам, дело выеденного яйца не стОит.

Явными негодяями были президент ПЕТЭН и премьер ЛАВАЛЬ – предатели, прислужники Гитлера. И то Петэн оправдывался тем, что он, хоть и сам вывалялся в дерьме, и Отчизну унизил, зато спас ее от разрушения. Принес в жертву собственную честь и репутацию, а также честь и достоинство страны, лишь бы сохранить её самое. Пусть, мол, его имя будет опозорено, лишь бы любимая Франция не лежала в руинах.

Как бы Орлеанская Дева, только с другой стороны.

Госсекретарь США Генри Киссинджер шутил: «Каких-то 90 процентов политиков портят репутацию всех остальных». Он имел в виду, конечно, американских политиков, а не российских. Но сама эта цифра – 90% - мало о чем говорит, если не учитывать, как эти проценты распределяются по уровням управления, т.е. как работает система отбора. Если политики-канальи отсеиваются по мере восхождения наверх, если более негодяйские кадры оседают на нижних этажах государственной лестницы, а всплывают менее негодяйские и почти не негодяйские,- это еще полбеды!

Процентную долю каналий в политической партии можно примерно определить по тому, как партия реагирует на их, каналий, обнаружение. Если каналий мало, партия спешит отмежеваться и откреститься от них, устроить каналье показательную порку и очистить свои ряды:

- Чтобы народ не думал, будто среди нас много жуликов и воров!

«Директор фабрики снят с работы и исключен из партии за самоснабжение», «Председатель губпотребсоюза исключен их партии и отдан под суд за мошенничество»,- в середине двадцатых годов советские газеты пестрели подобными сообщениями.

Через пятьдесят лет публичные упоминания о преступлениях высокопоставленных особ были очень редки:

- Вдруг народ подумает, что таких среди нас много!

 Если бы партия жуликов и воров, не про нас будь сказано, пришла бы к власти, она бы, конечно, стала покрывать и выгораживать своих сочленов. И название у этой партии было бы самое благородное и возвышенное. Как сказал французский философ Ален, если основать партию честных людей, первыми в нее ринутся все канальи. 

Говорят, при настоящей демократии человек, прежде не занимавший выборных должностей, не может стать президентом. Действительно, в западных странах на высший государственный пост претендует обычно губернатор, сенатор, депутат, партийный лидер, мэр крупного города. Т.е. не чиновник-назначенец, пусть высокопоставленный, а лицо публичное, прошедшее горнило выборов более низкого уровня.

Однако и в хваленой Америке («хваленый» и «пресловутый» - прилагательные, применяемые для сугубого унижения имени собственного) в 1848 году был избран двенадцатым президентом некто Закари (Зэкэри) Тейлор, ранее политикой не занимавшийся. До избрания был он всего-навсего талантливым военачальником, одержавшим несколько блестящих побед, национальным героем и народным любимцем. (Не правда ли, характеристика точь-в-точь подходит нашему национальному лидеру, овеянному славой главнокомандующему Второй Чеченской войны?!). Можно вспомнить и генерала Дуайта Эйзенхауэра, снискавшего такую популярность в своей стране, что в 1952 г. обе конкурирующие партии, демократы и республиканцы, предложили ему баллотироваться в президенты (точь-в-точь как обе «России», «Единая» и «Справедливая», выдвинули народного любимца Д.А.Медведева).

В походах и сражениях Тейлор подорвал свое здоровье и умер на второй год своего президентства.

Какое счастье для России, что наш президент пользуется отменным здоровьем!

Были в той же хваленой Америке прецеденты, когда политик становился президентом повторно. 

Некто («некто» - тоже прекрасное уничижительное слово!) Гровер Кливленд, в прошлом мэр Буффало и губернатор штата Нью-Йорк, в 1884 г. был избран 22-м президентом США. Отличался великолепной памятью, административными талантами, огромной работоспособностью, бескорыстием, вел борьбу с коррупцией и расточительством бюджетных средств (как это напоминает нашего дорогого ВВП, не правда ли?). 

Кандидатуру Кливленда выдвинули на второй срок, но сам он предвыборную кампанию 1888 года провел вяло и, хотя набрал голосов чуть больше соперника, республиканца Гаррисона, но из-за особенностей американской избирательной системы потерпел поражение.

На следующих выборах в 1892 г. Кливленд все-таки одержал победу и стал не только 22-м, но 24-м президентом США.

 Любопытна история президентства Теодора Рузвельта (не путать с Франклином Делано!). Был он депутатом Законодательного собрания штата Нью-Йорк, потом заместителем военно-морского министра, отличился на войне с Испанией (в звании полковника командовал добровольческим кавалерийским отрядом), в 1899 -1900 гг. губернаторствовал в штате Нью-Йорк, а кандидат в президенты от Республиканской партии

МакКинли предложил молодому популярному политику стать своим «вице». Мак-Кинли был избран, в марте 1901 г. приступил к исполнению своих обязанностей, но уже в сентябре того же года стал жертвой убийцы. Так Теодор Рузвельт в 42 года стал самым молодым президентом. Победил он и в следующей кампании (1904 г.). Формально имел право выдвигать свою кандидатуру и на третий срок (запрет на это был законодательно установлен лишь в 1951 г.), но… как ни странно, отказался, выборы 1908 г. пропустил. И поддержал кандидатуру своего близкого друга Уильяма Тафта. Который и стал следующим президентом.

В 1912 г., Рузвельт завоевал большинство на первичных выборах Республиканской партии, однако на съезде республиканцев разгорелся скандал: кандидатом в президенты был назван Тафт, которого Рузвельт обвинил в подтасовках и фальсификациях (вот вам пресловутая хваленая американская демократия, нам, россиянам, трудно это понять!).

Рузвельт основал собственную Прогрессивную партию и в президентской гонке обошел Тафта, хотя уступил победу демократу Вудро Вильсону. Если бы не амбиции Тафта и не раскол республиканцев, Рузвельт победил бы уверенно. Впрочем, ему предсказывали победу, если бы он баллотировался в 1920 году, Рузвельту исполнилось бы всего 62 года – для политика цветущий возраст,- но в 1919 г. он умер… 

Вот пример крайней политической наивности: будь Теодор Рузвельт немного поумнее, он бы полюбовно договорился с Тафтом, остался бы при нем государственным секретарем, а затем спокойно вернулся в оставленное местоблюстителем кресло.

Между нами говоря, прав наш выдающийся сатирик и мудрец Задорнов: тупы они до невозможности, эти американские политики!

К вопросу о фальсификациях на выборах.

Наш Национальный Лидер, общаясь с народом, обронил: «Оппозиция всегда будет указывать на то, что выборы были нечестные. Всегда. Это происходит везде, во всех странах. Вопрос только, в какой форме это выражается. Это вопрос политической культуры».

Блаженна страна, где не нашлось среди слушателей наглеца, который посмел бы заявить, что Президент Российской Федерации введен в заблуждение Службой внешней разведки, Главным разведуправлением Министерства обороны, аналитическими службами Министерства иностранных дел и прочими госструктурами. Либо попросту сбрехал, во что, естественно, никто не поверит.

Есть такие страны! – позволим мы себе возразить. Есть страны, в которых оппозиция НЕ ВСЕГДА указывает на то, что выборы были нечестные. Это, например, Германия, Голландия, Дания, Франция, Швеция, Финляндия, Чехия, Канада. Владимир Владимирович по должности обязан знать о существовании этих стран, ибо в некоторых из них он побывал с визитом, а у послов других принимал верительные грамоты.

Более того, в большинстве стран, где правящая партия и оппозиция время от времени меняются местами, как-то не слышно обвинений в жульничестве и махинациях с подсчетом голосов. То есть имеют место нарушения, и печать их с удовольствием расписывает. Но такого, чтобы проигравшая партия обвинила в нечестной игре партию правящую целиком и избирательные комиссии,- такое бывает не «всегда», как неосторожного выразился Лидер, а очень редко. Это вопрос политической культуры. 

Когда власть и оппозиция регулярно меняются местами, ни той, ни другой не имеет смысла раздувать отдельные факты жульничества и ставить под сомнение победу противника и легитимность его правления. Дабы на следующих выборах противники не использовали это оружие и дабы каждый раз при смене власти не муссировалась («муссировать» - еще одно убийственное слово!) тема фальсификаций. 

Судьба президентских выборов 2000 года в США решалась во время подсчета-пересчета-пере-пересчета голосов в штате Флорида. Всё время вскрывались новые ошибки в пользу то одного, то другого кандидата. Верховный суд постановил прекратить этот мучительный процесс, но кандидат демократов, действовавший вице-президент Альберт Гор имел возможность оспорить это решение. Тем не менее, он предпочел отказаться от дальнейшей борьбы, лишь бы не создавать прецедент, опасный для института президентской власти.

Один из очень юных героев Аркадия Гайдара был уверен, что если в его городе идет дождь, то он идет и на всей планете, а если у него над головой сияет солнце, то и во всем свете то же самое.

Вот так, может быть, устроен и Владимир Владимирович: если в России оппозиция указывает, что выборы были нечестными, то и в других странах так же.

Счастлива страна, во главе которой стоит человек с такой искренностью, простотой и чистотой воззрений!

Об американских президентах, кроме Линкольна и Ф.Д. Рузвельта, мы имеем представления довольно негативные. В большинстве своем это были либо отставные вояки, либо адвокаты, либо преуспевающие бизнесмены, от нечего делать решившие заняться делами государственными. Советские газеты охотно повторяли ходячую американскую остроту: «Трумэн доказал, что президентом США может стать кто угодно, а Эйзенхауэр – что Америка может обойтись без президента. Рейган и Буш-младший много способствовали закреплению образа президента – такого же самоуверенного невежды-грубияна, как рядовой американец: «Интеллектуал может стать лидером страны где угодно, только не в США!»

Однако Америка знавала всяких президентов. В том числе мыслителя, как Томас Джефферсон. Доктора философии, профессора политологии и истории, президента Принстонского университета, как Вудро Вильсон. Блестящего публициста, лауреата престижной Пулитцеровской премии за книгу «Очерки политического мужества», как Джон Ф.Кеннеди (кстати, большинство героев этой книги принадлежали не либеральному, а к консервативному направлению, что позволяет судить об истинных симпатиях автора).

И даже Линдон Б.Джонсон, о манерах и умственных достоинствах которого де Голль отзывался весьма нелестно, был человеком образованным и в молодости преподавал в колледже ораторское искусство. 

Любопытно, что в американских средних учебных заведениях изучается такая дисциплина – ораторское искусство и действуют школьные дискуссионные клубы, а в российских школах такой традиции нет. Это очень чувствуется! Послушайте, как выступают с высоких трибун и спорят обычные российские политики, например, депутаты Государственной и областных Дум.

 Между нами говоря: они косноязычны! 

Сталин отправил обоих своих сыновей воевать. Это вызывает восхищение некоторых публицистов. Надо же, без труда мог отмазать Якова и Василия от армии – но не отмазал!

Почему-то не вызывает умиления то обстоятельство, что президент Франклин Д.Рузвельт тоже отправил своих сыновей воевать. Не отмазал от армии! Попробовал бы он их отмазать – оппозиция его самого размазала бы по стенке.

Когда американские газеты стали писать, что сыновья президента пристроены в безопасных местечках, на приятных должностях, один из них, который занимался авиаразведкой на европейском театре военных действий, написал отцу в отчаянии: «Неужели меня должны убить, чтобы газеты оставили тебя в покое?!».

Отцами Джона Ф. Кеннеди и Джорджа Буша-старшего были очень богатые и влиятельные политики, однако они тоже почему-то не захотели «отмазать» будущих президентов, те не просто воевали, но и рисковали жизнью, показали себя отважными командирами, отличились в сражениях.

Европейские короли и русские цари тоже посылали своих ближайших родственников на войну. Кронпринцы, цесаревичи и великие князья участвовали в походах, бывало, рисковали жизнью. Это не считалось чем-то удивительным, заслуживающим восхищения.

Нынешние восторги по поводу отцовского подвига Иосифа Виссарионовича показывают, как сместились у нас нравственные понятия.

Есть теория, что политик не должен быть шибко умным. «Шибко умный» понимает, сколько трудностей впереди и как сложны, если вообще разрешимы, стоящие проблемы. И это лишает его, как Гамлета, воли к решительным действиям. Тогда как политик умный, но не слишком, видит перед собой только ближайшие задачи - те, которые можно выполнить.

Но шибко-шибко умный политик не впадает в отчаяние и депрессию. Ну, проблемы неразрешимы, но жить-то надо? Как писал видный английский историк Макс Гастингс, нерешаемую проблему нужно как-то контролировать или просто терпеть в надежде, что наступят лучшие времена. Часто они и наступают.

 «Левая интеллигенция», «либеральная профессура» - звучит естественно. «Профашистская интеллигенция», «реакционная профессура» - дико! Оксюморон, можно сказать, несовместимость эпитета и существительного.

Между тем, португальский диктатор Салазар был профессором экономики. Кстати, множество португальцев и сегодня, спустя десятилетия после краха тоталитарного режима, поминают Салазара добрым словом и считают самым великим своим соотечественником.

Джованни Джентиле, один из крупнейших итальянских философов, основоположник так наз. «актуального идеализма», был сподвижником Муссолини, министром образования в его правительстве и сочинил труд «Основы фашизма».

Профессор философии Бухарестского университета Нае Ионеску и его ассистент, в будущем выдающийся религиовед Мирча Элиаде, активно поддерживали праворадикальную «Железную Гвардию».

Ректор Софийского университета экономист и, между прочим, масон Александр Цанков принял активное участие в фашистском перевороте 1923 г., возглавил правительство, жестоко подавившее два восстания левых, установившее белый террор.

Президент Болгарской Академии наук Богдан Филов, археолог и искусствовед, сделавший открытия в изучении античности, в 1940 г. возглавил правительство, которое втянуло Болгарию во Вторую мировую войну на стороне Германии.

Когда требуются интеллектуалы, правые партии находят их почти так же легко, как левые.

Политическая биография болгарского деятеля Кимона Георгиева необычна.

В мае 1934 года он, отставной подполковник, стал одним из организаторов военного переворота, во многом подобного фашистскому. Возглавляемый им кабинет, по классическому образцу «крайне правых», распустил парламент, запретил политические партии, существенно ограничил местное самоуправление, провел чистку государственного аппарата. Однако Георгиев, как «левые» и либералы, во внешней политике ориентировался не на Германию с Италией, а на Англию с Францией, установил дипломатические отношения с СССР, поощрял кооперацию, поддерживал самые обездоленные слои населения.

Кроме того, правительство Георгиева ввело государственную монополию на соль, нефтепродукты, сахар и табак, что делали как правые, так и левые диктатуры.

Уже в январе 1935 года Кимон Георгиев и его сподвижники после неоднократных и острых конфликтов с царем Борисом Третьим лишились власти. Находясь в оппозиции, наш герой сблизился с коммунистами, занял антинемецкую и просоветскую позицию, возглавляет правительство Отечественного фронта, после войны занимает важные посты, дважды удостоен звания Героя социалистического труда.

У кого бы повернулся язык попрекнуть его полуфашистским прошлым?!

Разойдясь с кем-то в политике, Ленин немедленно разрывал и личные отношения (например, с Мартовым). И наоборот, поддерживал тесные отношения с политически близкими деятелями, например, с Троцким, хотя, по всем признакам, тот был Ленину не слишком симпатичен.

Мне всегда казалось, что, если из-за политики можно поссориться с другом, значит, это была не настоящая дружба, а политический союз, не более. Карл Маркс выговаривал своему не в меру принципиальному соратнику: разве можно отказать себе в удовольствии общаться с таким человеком, как Гейне, из-за его неправильной позиции?

Вполне в духе европейской политической традиции либерал Аристид Бриан дружил с коммунистом Шарлем Раппопортом и, что более существенно, коммунист Раппопорт дружил с буржуазным либералом Брианом! Черчилль дружил с Ллойд Джорджем, несмотря на острые политические разногласия.

«Служба службой, а дружба дружбой».

Один оппонент сказал о Ллойд Джордже, что тому все равно, куда направить государственный корабль, лишь бы самому стоять у руля. Однако было бы большой ошибкой считать его карьеристом, который готов на всё, лишь бы дорваться до власти и сохранить ее.

Ллойд Джордж возмущенно отверг бы подобные подозрения: он намерен оставаться у руля только для того, чтобы вести страну единственно верным путем, ведь этот путь ведом только ему. Во всяком случае, известен ему лучше всех. 

Достигая высших эшелонов власти, политик очень часто (даже как правило) начинает полностью отождествлять свой успех с успехом страны. Он вполне искренне считает, что его пребывание у власти есть безусловное благо для народа, а лишение его власти – соответственно ужасное бедствие.

В одном рассказе Ильи Эренбурга высокопоставленный русский дипломат, выступавший против союза с Румынией, военные победы румын воспринимает как удар по своей репутации, А СЛЕДОВАТЕЛЬНО, печальное событие для России.

Это смешение (добросовестное) «личного» и «общественного», собственной карьеры с процветанием державы может привести к опаснейшим последствиям. Стейнбек говорил: «Развращает не власть, а страх потерять власть». Потому и развращает, что потеря личной власти ужасает как предвестие неизбежного народного бедствия, мировой катастрофы. А значит, все средства хороши, чтобы этого не допустить.

«…человек чрезвычайно гуманный и исключительно добрый, высокоинтеллигентный, но он словно немножко стыдится таких своих свойств и готов заключиться в броню революционной твердости, иногда, может быть, даже чрезмерной»,- так Луначарский отзывался о Григории Зиновьеве. Высказывание характеризует скорее самого Луначарского: это он, Анатолий Васильевич, был человек добродушный и не без наивности. Его нравственным оценкам нельзя вполне доверять.

Другие, более проницательные современники (как политические противники, так и соратники) описывают Зиновьева так: «Трус, палач, хам с нижестоящими, ненадежный, мелочный, завистливый, злопамятный». Ко всему еще бабник и любитель красивой жизни. Даже внешний его вид вызывал отвращение и даже казался непристойным. 

Тем не менее, на Лондонском съезде за Зиновьева было подано больше всех (после Ленина, разумеется) голосов депутатов. В 1917 году на выборах в Учредительное собрание он шел номером вторым в списке большевиков. Был председателем Исполкома Коминтерна с марта 1919 по 1926 год.

Неужели Ленин не нашел никого более достойного?

Может быть, и не нашел. Зиновьев знал сочинения Маркса-Энгельса чуть ли наизусть. Ленин, обладавший отличной памятью, обращался к Зиновьеву, как в наши дни запрашивают «Гугл»: «В какой работе Маркс говорит о том-то и том-то?»

Лев Троцкий, отнюдь не питавший к Зиновьеву симпатий, упоминает о больших его заслугах в революционной агитации: «Оратор исключительной силы. Его высокий теноровый голос в первый момент удивлял, а затем подкупал своеобразной музыкальностью. Зиновьев был прирожденный агитатор… На собраниях партии он умел убеждать, завоевывать, завораживать, когда являлся с готовой политической идеей, проверенной на массовых митингах и как бы насыщенной надеждами и ненавистью рабочих и солдат. Зиновьев способен был, с другой стороны, во враждебном собрании, даже в тогдашнем Исполнительном комитете, придавать самым крайним и взрывчатым мыслям обволакивающую, вкрадчивую форму, забираясь в головы тех, которые относились к нему с заранее готовым недоверием».

Трус, хам, палач – но при этом очень ценный, даже незаменимый работник. Вот такая диалектика! Ленин знал цену Зиновьеву, но, как можно предположить, не слишком много имелось у него людей, на которых можно было положиться.

Троцкий о Ленине: «Он в такой неизмеримой степени превосходил своих ближайших учеников, что они чувствовали себя при нем как бы раз навсегда освобожденными от необходимости самостоятельно разрешать теоретические и тактические проблемы».

Лев Давыдович дает понять, что сам-то он к числу прочих учеников не относится: он-то не считал себя освобожденным от необходимости самостоятельно решать задачи, он стоял где-то рядом с Ильичом – ниже, но ненамного. Если его утверждение соответствует действительности, оно характеризует не только Ленина и его учеников, но и устройство партии большевиков.

Где-то в горней выси парит Мессия, Учитель, Провозвестник. Неизмеримо ниже – его верные соратники, апостолы, толкователи, пропагандисты. И еще неизмеримо ниже – паства. Перед нами не политическая партия, а секта!

Даже Наполеон Бонапарт превосходил своих министров и маршалов «измеримо». Правда, под его чутким руководством иные из них тоже почти полностью утрачивали инициативу и способность самостоятельно принимать решения – но далеко не все.  

Возьмем западных политических деятелей, превосходивших умом, политическим чутьем, энергией, дарованиями, смелостью, самоуверенностью свое окружение и своих оппонентов и обладавших к тому же авторитарными замашками (Рузвельт, Черчилль, Тэтчер, Аденауэр, де Голль, Кеннеди). Они действовали в демократической системе, и их министры и советники, не говоря уже об их политических противниках, вовсе не считали себя свободными от необходимости самостоятельно думать и решать. О превосходстве «неизмеримом» не могло быть и речи! Известно было, кто в команде Харизматического Лидера человек номер два, политический наследник. Марксизм первоначально был похож на «обычное» политическое учение, Маркс дублировался Энгельсом. Божество может быть парным, даже тройственным, однако в секте не бывает двух мессий: вокруг Вождя группируются несколько соперничающих (вначале за близость к Верховной власти, потом - за самое Верховную власть) сподвижников. Наличие официального Первого Ученика и Преемника для секты не характерно. Первым Учеником и Единственным Достойным Преемником объявляет себя победитель в схватке за власть. Он инстинктивно стремится неизмеримо превосходить всех остальных. Лучший способ добиться этого – оставить возле себя только тех, кто согласен не высовываться и признать «неизмеримое превосходство».

«Большая политика – это всего лишь здравый смысл, примененный к большим делам». Так говорил Наполеон. Надо ли это понимать в том смысле, что нет никакой особой, высшей, недоступной простым смертным государственной мудрости? И если у человека хватает здравого смысла для успешного ведения малых дел (малой политики), должно хватить здравого смысла и для больших дел, большой политики?

Жизнь показывает, что вполне заурядные личности, хотя отнюдь не лишенные житейской сметки и здравого смысла (президенты Трумэн, Форд, Картер), оказавшись более или менее случайно у кормила большой политики, вполне успешно справляются с большими делами. То ли здравый смысл подсказывает им, как выбрать хороших советников. То ли высокая должность позволяет самому обычному человеку раскрыться необыкновенным образом, обрести дополнительные умственные ресурсы… 

Вся парламентская демократия строится на уверенности в том, что депутатам вполне достаточно здравого смысла для законотворческой деятельности и контроля над чиновниками-специалистами.

Может быть, и военное искусство – всего лишь здравый смысл, примененный к стратегии, и нет там никаких особых секретов? Ремесленники, фельдшеры, слесари, агрономы, крестьяне, недоучившиеся семинаристы, не получив специального образования, становились маршалами и генералиссимусами и бивали профессиональных вояк. 

Большинство руководителей Компартии Китая (Чжоу Эньлай, Чжу Дэ, Дэн Сяопин, Лю шаоци, как и сам Мао) в свое время были «полевыми командирами», т.е. самоучками в военном деле, сумевшими сколотить партизанские отряды. И эти отряды и армии разгромили способного и опытного генерала Чан Кайши.

Черчилль получил военное образование и дослужился до майора, понятно, что он мог успешно выступать и на поприще военной истории. Но ведь и Пилсудский, и Муссолини вполне здраво и компетентно (по отзывам специалистов) анализировали действия полководцев, ход военных кампаний и причины побед одной стороны и поражений другой!

- Да-а, дожила Америка: президент – актеришка, вице-президент - обер-шпион,- издевался в 1981 году обозреватель Валентин Зорин. Имелись в виду Рейган и Буш-старший, ранее служивший директором ЦРУ.

Прошло не так уж много времени, и лидером СССР становится Андропов, бывший председатель КГБ, т.е. обер-шпион, по той же терминологии. А еще позже к вершинам власти поднимаются выходцы из того же ведомства Примаков, Фрадков и кто-то еще.

Осталось только подождать появления на политическом Олимпе актера.

Вот Станислав Говорухин уже возглавлял предвыборный штаб. А Никита Михалков на вопрос, есть ли у него президентские амбиции, дает понять, что ПОКА у него есть другие занятия и ПОКА он не видит необходимости идти в политику.

Кто знает, кто знает…

________________________

© Хавчин Александр Викторович