|
|
|
Звук
Нет ничего темнее звука, Нет ничего светлее боли… В висках стучащая разлука, Как птица, вырвется на волю.
Пребудет близостью апреля, Прощающей былые зимы – С их чёрной музыкой метелей, С их тишиной неотразимой…
А после – пёстрою весною В лесных просторах разгорится, Чтоб майской песнею лесною Пронзить покоя шар, как спицей…
Нет ничего темнее звука. В его тени уснуло время. И память стала близорука, От немоты времён старея.
Кто знает звук, его не слыша, Приходит в тихое бессмертье, Траву причин земных колыша Ветрами слов «не верьте», «верьте».
Преграды истин разрушая, В небытие смещая судьбы, Восходит тихо мысль чужая Над горизонтом высшей сути
Былых событий и явлений, Блистая пасмурной печалью И правдой редких откровений, Пасующей перед молчаньем.
Зане молчанье благородней Победно высказанной правды, Как наступившее «сегодня» Честней обещанного «завтра».
Очнуться далёкой планетой…
Очнуться далёкой планетой, Забытой своею звездой, Летящей куда-то и где-то Над тёмной вселенской грядой.
И видеть квадраты и кольца Тебе неизвестных времён, Звенящие как колокольцы Забытых, но звонких имён.
Встречая вторичные дали, Забыть о первичных навек, О том, что тебя называли: Любимый ты мой человек.
И знать, что какого-то завтра Не будет уже никогда. Сомкнётся кромешная правда: Я – глина, песок и вода…
Форма первая
Когда потянется сентябрь За нитью птичьих стай, Усни в заоблачных сетях, Мгновением растай.
Летай на крыльях пустоты, Раскрашенных в рассвет; И где б ты ни был: ты – не ты, Тебя и вовсе нет!..
И пусть отсутствием твоим Не все обеднены… Земное время – алый дым Надмирной тишины.
Ты эргодический процесс В пластах небытия, И ожидание чудес Творит судьба твоя.
Смотри мозаики других Галактик и миров, Сложи единый мир из них, Чтоб не был он суров.
Где нет тебя, там – только ты, И потому ты там, Где времена тобой пусты, Где пусто временам!..
А на Земле в кострах потерь Пускай сгорает то, О чём – поверь – уже теперь Не ведает никто.
Пусть белый коготь хищных дней Царапает всех тех, Кому привычнее, родней Мирок земных утех.
Полёт
В сырое холодное лето Горячие мысли одеты. А мы в ожиданиях тлеем, Скользя по дождливым аллеям.
И тёмная пена событий Вскипает над тем, что забыто. А в чёрной воде откровений Искрятся пылинки сомнений.
Кривые зеркальные ночи Помножат на сто одиночеств Число отражений рассветов, Потерянных памятью где-то.
А дней перламутровый клевер, Бегущий по небу на север, Рассеет пыльцу расставаний По серым лесам расстояний.
И кольца времён разомкнутся. Прольётся бессмертие в блюдце Глубокой печали о чём-то, Растаявшем за горизонтом
Того водянистого лета, В которое были одеты И мысли, и чувства, и даже Земное бесчувствие наше.
Майская ночь
Курила полночь дымный ладан Клубами едкой темноты И наполняла майским ядом В ночи живущие мечты. И дым к востоку поднимался, И в небе змеем извивался,
По звёздной речке проплывал В густое озеро рассвета, Где светом день плескался, ал, Грустила бледная комета. И белой лилией цвела Ночная тишь, во тьме светла.
Но кто-то шёл, шептался с кем-то: По лесу тихие шаги Прошили тьму невнятной лентой. Пространства утренний изгиб, Свивая в кольца свет туманный, Надел на лес их, На поляны –
На остро-тонкий стержень тьмы… И стали млечными просторы, В них робко птичьей кутерьмы Огонь затеплился, в котором Сгорала, плавясь, тишина, Куреньем полночи пьяна.
Сентябрьский день
Стекает утро вязким солнцем С покатых крыш, И день стоит над горизонтом, Кудряв и рыж.
Осенней солнечной слезою Позолочён, Он ловит блик под бирюзою, Хрустит лучом.
Зерном печали кормит небо, Молчит оно, Глотая, словно крошки хлеба, Её зерно.
И пусть сентябрь горчит повсюду Сырой строкой, Но этот день подобен чуду, Живой такой!
И льются тихие просторы Струёй времён На бесконечные повторы Иных имён.
И что ему угрюмый невод Земной тоски, Когда задумчивое небо Кормил с руки!
Диалог (серебряный век…)
Где ты бродишь? Где лучится Памяти твоей слеза? Где роняешь слов зарницы? В чьи глядишься небеса?
– По высоким звёздным тропкам, По тончайшей вышине Я брожу, гляжу, как робко Ты стремишься ввысь ко мне.
В чащах лунных, в чащах звёздных Ты почти и не видна, И моей печали гроздья Поглощает тишина.
– Милый, помнишь, мы блуждали По фиалковой весне? Синеокий, бело-алый Мир светился, как во сне.
Да, я помню – майской ночью – В небе звёздные цветы Рассыпали многоточья, Где гуляли я и ты.
В пенном облаке сирени На свирели тишины Ночь играла… Наши тени Были переплетены.
А потом хрусталь рассвета Проливал весенний день… Где же, где теперь всё это? – Только память! Только тень!
– Успокойся. Не печалься. Слышишь, время ожило, И кружится в быстром вальсе, И дрожит миров стекло.
Вижу, скоро разобьётся. И тогда в предел иной Полетишь, как в темь колодца, Вновь окажешься со мной!
Снег
Снег устал под тоскою кружиться. Просит смеха сиреневый снег, Потому что печальною птицей Бьётся в сетке секунд человек.
Потому что и сами секунды Снегопадом бескрайним идут, Покрывая поспешно цикуты Ядовитых от счастья минут.
Снег – темнее, чем память о снеге, Снег – невнятнее мысли о нём. Огоньками порхая на небе, На земле он не станет огнём.
Может, нет его вовсе, а то, что Называем снегами – лишь связь Между будущим нашим и прошлым, Обитающим где-то, лучась.
Но – ни вздоха, ни горького смеха… Только тихо поёт темнота, – Голубыми секундами снега, Будто светом времён, повита!
Ночная ящерка души…
Ночная ящерка души! Такая слабая, слепая… Беги во тьму, Спеши, спеши – Испуг на лапки рассыпая.
В зрачках безжалостного дня – К тебе – и ярость, и презренье. Твой путь – не путь его огня. Ты ночи ртутное творенье!
Ночная ящерка души, Тоской дышАщая закатной! Во тьме, где топь и камыши, Тебе спокойно и приятно!
Но день, безжалостен и сух, Ночной души не пожалеет И опалит весельем дух, И станет счастье горя злее.
Чёрно – белое
Где небо бело, как мел, Где с тёмной водой канал – Без цели, мечты и дел – Там некто один стоял.
Пусть светлая быль – темна. А тёмного – ярок след. Но та, кто во тьме одна – К нему выходи на свет!
Пусть капает звёздный воск На чёрную гладь воды И слышаться речи звёзд Как слово одной звезды.
Сшивается чернота, Без ножниц и без иглы, Из белых времён холста, Из локонов светлой мглы.
И в злой паутине дней – Звенящая болью грусть, И в мятном дыму ночей – Запутались сотни чувств.
Ты помни – одна вода Жива, и хранит в себе Тот мир, где поёт звезда О чёрной земной судьбе.
Когда ушла ты в ночь…
Когда ушла ты в ночь из дома моего, Свечение времён сверкнуло и погасло, И задрожал хрусталь забытых мной тревог, По рельсам белых дней текло, пролившись, масло...
В петле из ста проблем повесился мой мир И смерти всех удач, как яд, вошли под кожу. И бряцала весна на струнах старых лир, Расстроенных тобой и мною, впрочем, тоже!
А ты брела по дням в скрещении лучей, Которые всегда светили нам обоим, И звал тебя покой, просторный и ничей. Ведомая судьбой, сама была судьбою!
По небесам сердец, забытых и пустых, Прошла огнём побед над суетностью дольней В края высоких снов, как детский мир, простых, Где духу твоему и легче, и раздольней.
Хоть не было меня в пространстве снов твоих, Ты кольцами ночей сплетала зыбкий невод – Ловить мечты мои, где был с тобою в них, А после воскрылять в сновидческое небо.
Человеческое
Когда тяжело тебе И ноет былая боль, И веры в твоей мольбе – Жестокий и чёткий ноль,
На шее – петля пространств, По венам – ножи времён, И тянут сознанье в транс Магниты былых имён, –
То знай – от тебя ушла – Ушла, как уходит день, Твоя световая мгла, Твоя вековая тень:
Ушла от тебя она К другому ли, в пустоту – Не важно. В окне весна Иная, а ждёшь всё ту...
Хоть сам ты давно не тот. И та – уж давно не та, Но ты без неё – никто! – Несчастие, пустота!
По скорбным пустым годам Рассеешь пылинки чувств, Не сможешь понять, когда Веселие или грусть,
…Когда не найдёшь в себе Себя и былую боль, То та, кто нужней тебе, Вернётся, чтоб стать судьбой. |
|