Главная
Главная
О журнале
О журнале
Архив
Архив
Авторы
Авторы
Контакты
Контакты
Поиск
Поиск
Обращение к читателям
Обращение главного редактора к читателям журнала Relga.
№05
(407)
21.07.2023
Общество
Происхождение надежных знаний человека о себе любимом и мотивах своего поведения
(№15 [271] 10.11.2013)
Автор: Константин Корсак
Константин Корсак

   Жизнь каждого человека, как и его индивидуальность, уникальна и неповторима. Но, конечно, имеется немало общего, характерного для всего вида Homo Sapiens (нередко уточняют - Homo Sapiens Sapiens). Рискнем отнести к подобным явлениям стремление лиц третьего возраста поделиться с молодыми современниками и даже их возможными детьми и внуками не только личными воспоминаниями, но и гораздо более важным – мудрыми советами и предостережениями для защиты от опасностей и обеспечения непрерывности поколений. 

    Именно к подобным обращениям нужно отнести большой аналитический материал философов из Днепропетровска Василия Шубина и Александра Шаталовича с емким названием «Универсалии человеческого бытия: Любовь, брак, семья» (РЕЛГА, №6, 2013). И название, и все содержание этой основанной на огромной информации из гуманитарных наук (среди лидеров – философия и психология) статьи нацелено на исключительно благородную цель – максимально ослабить (в идеале – устранить) деструктивное социальное воздействие «массовой культуры с ее агрессивной тенденцией разрушить высокие ценности» и обезопасить будущие поколения от «духовной деградации» через прославление Любви как «фактора человеческой солидарности». 

   Разумеется, в статье В.Шубина и А.Шаталовича речь идет не только о Любви, но и о «человеке» - о мужчинах и женщинах, о их брачном союзе, о сложностях взаимопонимания для сохранения семьи и нормального воспитания детей. Основная часть моей статьи также концентрирована на «человеке», но опирается почти исключительно на новейшие открытия и достижения точных, а не гуманитарных, наук. Так уж случилось, что почти ровно 15 лет тому назад «под влиянием пассионарного порыва» мной была создана статья с названием «Homo Sapiens: сущность и мотивы поведения», содержащая именно те мысли и предложения, что, надеюсь, наилучшим образом усилят позицию В.Шубина и А.Шаталовича и помогут достижению их благородной цели. 


* * *

Упомянутая статья «из ХХ века» начиналась следующей небольшой преамбулой:

Ниже изложено, вне всяких сомнений, самое-самое важное из того, чем автор может поделиться с читателями, размышляющими над фундаментальными проблемами сущности человека и общества. Им судить о том, удалось ли автору доказать важность объединения «океана» накопленных гуманитарными науками и искусствами знаний о душе и сущности человека с небольшим «морем» надежно установленной группой экспериментальных наук информации о природе и мотивах его эмоций, поведения и мышления.

Далее следовал основной текст, который приводим с минимальными сокращениями. 

 

1. Немного о терминологии


   Может показаться странным, но совершенно невозможно выполнить краткий и точный по смыслу и значению перевод привычного нам понятия «гуманитарные науки» на английский язык. Первая преграда – различие в понимании слов «наука» у нас и его аналога «Science» в развитых странах Запада. Читатель, естественно, прекрасно осведомлен о «нашем» значении и не возражает против того, что науки бывают разные – естественные (физика, химия, биология, геология и т.д.), гуманитарные (литературоведение и критика, философия, психология и т.п.), наконец, особо важные «советские» – научный коммунизм, история Коммунистической партии и др.

На Западе об этом, увы, не догадываются и науками считают только те виды систематизированных знаний, которые максимально свободны от какого бы то ни было субъективизма, где каждая крупица может быть проверена и подтверждена любым желающим на эксперименте. Очевидно, что термин «Sciences» в развитых демократических странах относится исключительно к естественным и точным наукам.

Ту совокупность информации, которую мы обозначаем термином «гуманитарные науки» на Западе называют «Arts», что автор приблизительно может передать словом «искусства», предупредив читателя о том, что «Arts» перекрывает лишь часть того, что охватывает столь необъятное понятие как «искусства». Следовательно, «Arts» и «гуманитарные науки» имеют точки соприкосновения, но не совпадают. Главная причина – различие в понимании термина «гуманитарный» у нас и у них. В изданных в СССР словарях термин «гуманитарные науки» передается на английском языке словом «humanities», что, наверное, дальше от истины, чем «Arts».

  Детальное объяснение этих тонкостей (или «толстостей»?) слишком сложно и продолжительно, поэтому читателям нужно обратиться к публикациям авторов-филологов. Хотим лишь выполнить некое обобщение сказанного, честно предупредив их, что словосочетание «Humanity Sciences» или «Pedagogical Sciences» для англичанина или американца столь же малопонятная вещь, как «березовый чугун» для россиянина.

Теперь настала очередь понятия «научное человековедение». Тут все вполне ясно – такой науки нет и в ближайшее время не предвидится. Его автор предлагает использовать для весьма общего обозначения целой группы нормальных естественных наук, дерзнувших покуситься на инструментально-приборные поиски ответа на те радикальные вопросы о сущности человека, с доисторического периода пребывавшие в полной монополии искусств и гуманитарных наук. Логика естественного развития привела к их выделению из более общих и старых в отдельные науки – генетику этики, эстетики и морали; этологию; нейро- и нейромолекулярную биологию и другие, которые пока не имеют устоявшегося названия. За последние полстолетия они дали миру немало нобелевских лауреатов и достигли многого в объяснении природы ощущений, чувств и эмоций человека, причины появления, задач и глобальных особенностей мужского и женского пола (этому стоило бы посвятить отдельную статью), а также многих других проблем, которые «всегда» были сферой исследований гуманитарных наук.

  Эти весьма прочные островки научных знаний о человеке не образуют целостной науки, но информация в каждом из них (тем более, в их совокупности) обладает колоссальным значением для каждого из нас для понимания самого себя и других, для педагогики и психологии, наконец, для всех, кто либо сам является «учителем», либо ежедневно занимается контактами, обменом информацией и эмоциональным состоянием, убеждением, организаций, принуждением или утешением.

 

2. Сопоставление гуманитарной и научной информации


   За тысячелетия в гуманитарной сфере работали миллионы ученых, исследователей и деятелей искусств. Среди них были тысячи истинных гениев, десятки сверхгениев. Искусства и гуманитарные науки накопили почти безбрежный «океан» информации о сущности и страстях человека.

  На наших глазах нарастает важность передачи необходимой части этой информации молодежи. Не только у нас, но и в развитых странах гуманизация (центрирование воспитания на ребенке с учетом его прав) и гуманитаризация (расширение доли гуманитарных предметов в учебных планах) стали не временной модой, а последней надеждой в решении лавины проблем в области отношений людей и наций, подготовки новых поколений к жизни в новом тысячелетии на загрязненной планете под дамокловым мечом глобальных угроз их существованию.

  Внимательные и непредубежденные ученые давно уже обнаружили грозные признаки того, что человечеству угрожают совершенно необычные и неожиданные напасти. В частности, они убеждены, что у «вырвавшейся вперед» части человечества вполне ощутимо «едет крыша» (наркомания, культ «голубизны», агрессивный феминизм и др.).

Еще заметнее нарастание сложностей в воспитании и обучении детей и молодежи. Процесс передачи молодежи важнейшей части информации из «гуманитарного океана» и ее надлежащей социализации встречает тем больше трудностей, чем дальше удалилось данное общество от стадо-племенной фазы на пути к «светлому будущему» под неопределенным названием то ли «постиндустриального», то ли «информационного» общества.

  Автор считает, что значительная часть проблем современного воспитания и социализации к обществу третьего тысячелетия вызвана несколькими особенностями гуманитарной информации и знаний. Темы нашего разговора касаются по меньшей мере три из них, отличающих ее от естественно-научных знаний.

 1) Количество важной для воспитания и социализации гуманитарной информации в битах, буквах, словах, килограммах книг или квадратных метрах художественных изображений гораздо больше, чем естественно-научной.

2) Печатно-письменная или графическая форма хранения гуманитарной информации при отсутствии внутреннего логического структурирования и упорядоченности делают ее «трудной» для изучения и для трансляции молодежи. Почти вся жизнь уходит на то, чтобы достичь вершин знаний в любой гуманитарной науке. Не удивительно, что в лучших университетах мира не найти заведующих гуманитарными кафедрами моложе 50-55 лет, в то время как в сфере естественных наук нередки случаи получения мирового признания в гораздо более молодом возрасте.

Очень сложно передавать эту информацию не только детям, но и молодежи. В течение преподавательской карьеры у автора не было проблем с трансляцией формул математики и законов физики, но совершенно иной была ситуация при попытке передать гораздо более важные для самоутверждения и социализации морально-этические знания. Они воспринимались молодежью не как объективный и незыблемый закон природы, а как совокупность субъективных мыслей и подозрительно-необоснованных мнений предыдущих поколений, совершивших (это убедительно доказывает история) массу ошибок и малоразумных действий.

3) Но доминирующим признаком «океана» гуманитарной информации является отсутствие в нем средств для отделения «зерна от плевел», истины от добросовестного заблуждения или завлекательно-логичных, но ошибочных, выводов и утверждений. Нужны десятилетия изучения узкого сектора «гуманитарного океана» для накопления необходимого опыта для полуинтуитивной селекции утверждений, взглядов, теорий или учений.

   В сфере естественных наук бывают случаи ошибочных выводов из плохо проведенных экспериментов, чему недавними примерами было открытие и изучение «воды-2» в СССР и «холодного термоядерного синтеза» в США. Но присущая научной сфере высокая защищенность от фантазий и субъективизма делает подобные случаи курьезом, «детскими ошибками» отдельных ученых или лабораторий.

Например, «вода-2» конденсировалась из обычной в тонких капиллярах, располагавшихся в советских лабораториях с их плохо мытым и потным персоналом.   Почти два года, используя детальные описания методики экспериментов с капиллярами в СССР, американским ученым не удавалось получить «воду-2». Помог случай – американец после интенсивных спортивных занятий побежал не в душ, а к «своим» капиллярам, повесив на час-другой потную верхнюю одежду рядом с ними. Вскоре он получил отличную «воду-2». Она оказалась смесью обычной воды и многих «человеческих эфиров». Об этом конфузе весьма не любят вспоминать ученые из нескольких подмосковных научно-исследовательских институтов.

Каждый новый, необычный и просто интересный эксперимент обязательно проверяется и усовершенствуется в других еще более квалифицированных коллективах и лабораториях. Полученные данные уточняются, обсуждаются и лишь после несомненного подтверждения во многих лабораториях вносятся в справочники и описываются в учебниках.

   Нет ничего похожего на эти надежные правила отбора и селекции в «гуманитарном океане», информация которого бесконечно далека от жестких правил многократной проверки истинности и объективности, изобретенных в сфере естественных наук. Не только картина, опера или художественная книга, но и коллективная монография или учебник по гуманитарной науке являются не сводом незыблемых законов природы, а сугубо субъективным мыслительным продуктом, опирающимся на индивидуальное или коллективное мнение или убеждение (чаще всего – предубеждение).

Наиболее заметно это негативное явление в той области гуманитарных знаний, что касаются представлений о формировании человеческой индивидуальности, мыслительного процесса, чувств и эмоций, мотивов поступков человека и т.п. Интернационализация и глобализация социально-экономических контактов не устранила, а усугубила это явление, так как к десяткам отечественных идей и теорий добавила (или сделала доступными для ознакомления) сотни иностранных. Для молодежи усложнился выбор достойных заимствования образцов, снизилась эффективность всего процесса воспитания и социализации. Несмотря на расширение систем образования постоянно растут масштабы отклонений от общественно рациональных и полезных стереотипов индивидуального и коллективного поведения. Более чем сложным стало индивидуальное планирование личного будущего, выбор пути саморазвития и самореализации.

 

3. Формулировка проблемы «научное человековедение и гуманитарные науки»


  Автор статьи не считает себя ученым, процветающим в области человековедческих наук. После получения неплохого природоведческого среднего и высшего образования, обеспечения своего существования выполнением требований относительно научной степени и пр., пришлось работать на стыке миров точных и гуманитарных наук. Чисто личные мотивы стали причиной того, что большая часть свободного времени уходила на изучение иностранных языков и использование их для ознакомления с основными достижениями естественных наук вообще, а также в области исследования природы и сущности человека, в частности.

  Удалось, конечно, ознакомиться лишь с частью достижений человековедческих наук, доступной по иностранным журналам из Центральной научной библиотеки НАН Украины, других библиотек Киева и т.п. Но даже эта полуфрагментарная информация много лет верой и правдой служила автору в случаях его «вторжения» в гуманитарную сферу, при общении с учениками школ, студентами вузов, коллегами. Уроки и лекции становились не просто более интересными для слушателей – во много раз повышался коэффициент их воспитательного и ориентирующего влияния на аудиторию.

Например, однажды три студента сами завязали с автором разговор с целью поблагодарить за его давнюю получасовую лекцию об эмоции любви, о природе и важности «состояния Ромео и Джульетты». Хотя их резюме о том, что «эти годы доказали нам -- Ваша лекция о любви дала нам гораздо больше, чем полтора десятка уроков школьного курса по этике и эстетике семейной жизни» сильно отдает юношеским максимализмом, этот эпизод был для автора еще одним доказательством того, что изложение законов природы, управляющих эмоциями человека, является лучшим из известных ему способов положительного влияния на молодежь, опорой для понимания себя и других, для правильного стратегического планирования жизни и отношений с другими людьми. Это факт, что в сочетании с изложением других достижений нейромолекулярной биологии ознакомление детей и подростков с научной теорией эмоций является эффективным средством создания отрицательного импрессинга по отношению к алкоголю, наркотикам и прочим способам бессмысленного повреждения системы рекомпенсации (удовольствия) в мозгу человека, следовательно, реальным и простым средством предотвращения алкоголизма, наркомании и прочих отклонений в поведении.

  Если сделать обобщение, то последние два десятилетия принесли автору этой статьи массу доказательств того, что известная ему информация из человековедческих наук является незаменимым средством отделения «зерна от плевел» практически во всех серьезных гуманитарных науках о человеке – педагогике, психологии, социологии, политологии, обществоведении и пр. Подчеркнем, что достижения этих наук ни в коей мере не обесценили «гуманитарный океан», не принизили величие гениев, силой «голого интеллекта» отыскавших и сформулировавших «зерна истины» за десятки и сотни дет до того, как генетик, этолог или нейробиолог повторили и подтвердили эти открытия гуманитариев в сильно «облегченных» условиях, так как опирались на эксперимент и использовали всю инструментальную мощь современных естественных наук.

  Итак, читатели должны знать, что человековедческие точные науки уже превратили заметную часть субъективных догадок гуманитариев в незыблемые и объективные законы природы, неподвластные дискуссиям или сомнению, развязной критике или отрицанию, ибо это не частное впечатление или случайные рассуждения одной (пусть и выдающейся) личности.

  Так в чем же состоит проблема, провозглашенная в заглавии статьи «Homo Sapiens: сущность и мотивы поведения»? Не является ли она личной проблемой автора?

Нет, конечно же. Личные проблемы не стоит поспешно выносить на всеобщее обозрение и неконструктивно отвлекать других людей на их восприятие и обсуждение (хоть множество представителей искусств занимается именно этим).

Мотивы написания этой статьи в том, чтобы обратить внимание уважаемых читателей как на факт существования «моря» естественно-научной информации о «душе» и сущности человека, так и на исключительную важность и эффективность применения ее в обучении и воспитании молодежи, в ее социализации, в саморазвитии и самоусовершенствовании, в общении с другими людьми и т.п.

Для автора статьи вся поставленная им перед собой и другими задача распадается на две проблемы.

  Меньшая проблема – успешное преодоление незнания, полузнания, скепсиса, предубеждений и инспирирование у читателей интереса или убеждения в необходимости затрат определенного времени на самостоятельное ознакомление с довольно сложной информацией. К счастью, с каждым годом сделать это все легче и легче. Если в 60-70-х годах речь могла идти о научных статьях или монографиях нобелевских лауреатов или известных ученых, то сейчас есть публикации и на русском языке с доступным для всех читателей «Персонала» изложением. Пример – указанные в списке литературы работы по этологии [3; 4] и одна (70-х годов) – по генетике [15].

Большая проблема – объединение усилий гуманитариев и естественников для максимально полного и эффективного использования упомянутых достижений в исследовании сущности человека в самых разнообразных сферах – от детского садика до послеуниверситеского образования, от обучения иностранному языку до работы с персоналом, от семьи до Верховного Совета. О чрезвычайной трудности реализации этого плана свидетельствует и приобретенный личный опыт.

  Недолгое время автор представлял Украину в Комитете по образованию в Совете Европы (Страсбург). В процессе ознакомления с реализуемыми программами и проектами в области совершенствования обучения и воспитания бросилась в глаза узость теоретической базы, опора лишь на «западную» часть гуманитарной информации, полное игнорирование достижений «западных» естественных наук. Часовая лекция автора убедила коллег из Комитета в потенциальной важности научной информации о человеке, но не привела к каким-либо сдвигам или изменениям в проектах. Во-первых, коллеги из развитых стран сообщили, что понятия не имели о том, что пишут их научные журналы, так как они их не читали и не собираются это делать впредь. Готовясь к работе в гуманитарной сфере, в школе они почти не изучали естественные науки, поэтому даже научно-популярные статьи по генетике, нейробиологии или другой науке им непонятны и практически бесполезны. Во-вторых, инициатором серьезного нового проекта по использованию достижений упомянутых наук в гуманитарной сфере не может быть один человек или отдел Совета Европы, на это имеет право лишь страна-участник этой организации.

  Эта малообещающая ситуация дополнительно отягощается некоторыми элементами предубеждения части западных ученых относительно значения достижений научного человековедения. Пришлось даже сталкиваться с ярлыком «сьянтист», употребляемым отдельными гуманитариями для обобщенного обозначения тех нахалов, что с «амперметрами и пробирками» пытаются «разобраться» с возвышенными порывами творческих личностей, грубо вмешаться в их объяснения и трактовку восприятия, эмоций, мышления. Такое аксиоматическое отвержение нового обещает очень крупные проблемы в диллеме «гуманитарные – научные знания».

Автор видит, по крайней мере, две причины чрезвычайной сложности реализации сотрудничества ученых из этих двух сфер и практиков из систем воспитания и работы с людьми.

  Первая (и главная) проистекает из того, что ученые-естественники являются узкими специалистами, исследующими, например, действие молекул определенного типа на некие зоны нашего внутреннего мозга. Они публикуют полученное в журналах, с которыми знакомятся несколько десятков или сотен коллег из разных стран мира. Ученые-гуманитарии учились и формировались на материалах своих наук, поэтому им сложно (если не невозможно) полностью и без искажений воспринять и использовать новейшую информацию из человековедческого «моря».

  Второе препятствие более субъективного, хотя по-человечески и понятного, происхождения. Речь идет о том, что в случае достаточно полного восприятия и понимания гуманитариями смысла научных открытый и достижений в области объяснения сущности и мотивов действий человека, они слишком часто ужасаются и стремятся отбросить ее прочь как порождение зла или исчадие дьявола. Слишком высокого мнения они о человеке, слишком редко задумываются над обоснованностью самопровозглашения последним своей полной разумности (точнее – «дважды» разумности) при полном нежелании спросить кого-либо об истинности этого!

Открытия человековедческих наук неопровержимо свидетельствуют о том, что многие широко распространенные, тщательно сформулированные и «весьма правильные» представления гуманитариев о сущности человека, мотивах его индивидуальных и общественных поступков и поведения являются мифами и заблуждениями, следование которым затрудняет социализацию новых поколений, создает сложности в предвидении своих и чужих реакций и действий

  Отличный пример – отношение гуманитариев к научным достижениям австрийского этолога, лауреата Нобелевской премии Конрада Лоренца.

Как известно, в переводе с греческого языка «этология» звучит почти как «поступковедение», «поведениенаука». Это чисто экспериментальная «внучка» биологии, ищущая и находящая естественные материальные объяснения реакций и действий поведенческого (behavioural) вида развитых живых существ. Она одна из первых покусилась на поиски ответа на вопрос «Когда мы, думая, что думаем, мыслим в самом деле и насколько именно, а когда всего лишь используем мозг для формального обоснования неосознанных программ и действуем как обычные программируемые автоматы?».

  Именно этология человека вызвала заметную и активную ненависть у политических руководителей СССР, вследствие чего была редуцирована до почти полного исчезновения, оставаясь неизвестной в своих высших достижениях вплоть до его полного и окончательного развала. Честно говоря, она вполне заслужила такое отношение, так как еще в 70-х годах доказала жуткую истину – для построения идеального коммунизма с имеющимся человеческим материалом необходимо заменить мозг человека мозгом, например, термитов. Собственно говоря, именно этим так старательно и долго занимались в давнем и недавнем прошлом Ленин, Сталин и Суслов «со товарищи».

  Итак, пока К.Лоренц занимался изучением поведения инкубаторных утят, открытием явления импринтинга и демонстрацией перед кинооператорами того, как весело «импринтизированные» утята бегают за ним в магазины и кинотеатры, считая его своей «натуральной мамой», его труды переводились и издавались в СССР. Первые проклятия от коммунистов и западных «леваков» он заслужил тогда, когда, обнаружив различие между нейтральными и эмоциональными реакциями живых существ на факторы окружающей среды, исключительно неудачно назвал последние «агрессией» и исследовал их значение в выживании биологических видов. До сих пор беднягу Лоренца упоминают как апологета войны и ненависти, певца и вдохновителя внутренней агрессивности человека, ученого, оправдавшего насилие на основании его «естественности и полезности для выживания человеческого вида». Если бы в последнем предложении была хоть крупица правды, стоило бы и подискутировать с критиками К.Лоренца. На самом же деле оно содержит сплошные измышления и фантазии, опирающиеся (в лучшем случае) на лексические промахи и неудачные примеры проявления закона эмоциональной реакции.

Но еще большие неприятности наступили для К.Лоренца после открытия им (совместно с Н.Тинбергеном) закона природной (естественной) морали. В сокращенном (и упрощенном) виде он выглядит так: мораль данного развитого биологического вида прямо пропорциональна «вооруженности» каждого его представителя.

Абсолютность оружия однозначно гарантирует абсолютно качественную мораль как полный запрет на использование этого оружия во время сколь угодно жаркой конкуренции за кормовую территорию или благосклонность самки. Слабость или отсутствие смертельного оружия очень ухудшает мораль… Вплоть до превращения вида в «аморальный».

  В итоге почти идеальной моралью отличаются ядовитые змеи, отлично вооруженные крупные хищники и пр. Почти нет морали в семействе куриных и прочих слабовооруженных птиц и млекопитающих. Во время драк почти нет правил, а проигравший должен удирать без проволочек, иначе он неминуемо погибнет.

  У человека К.Лоренц выделил двойственность видовой морали, близкой видам со слабым вооружением особи. Относительно «своих» человеческая мораль имеет заметные положительные аспекты, ибо и без предварительного обучения человек знает, что ударить «своего» -- плохой поступок (хотя, в отличие от кобр или гремучек, не обладает врожденным запретом на негативные действия по отношению к «своим»). Зато весьма плоха мораль по отношению к «чужим». Плохие поступки не только не запрещены генетически, человек еще и похваляется ими перед «своими», а «свои» руководители стада, племени, народа или «державы» без всяких сомнений провозглашают убийцу «чужих» крупным героем и обвешивают его орденами и медалями.

  Многих гуманитариев Запада, особенно из франкоязычных стран, где вершинным достижением учения о человеке считаются взгляды и идеи Руссо, весьма шокировали выводы из закона природной морали в приложении к человеку. Из этого закона и ряда достижений генетики следовал более чем неприемлемый для гуманитариев вывод о том, что новорожденный вовсе не является «чистостраничным ангелочком», а вполне сформировавшимся «павианчиком» с выраженной программой плохого отношения ко всем, кого он относит к «чужим». Наверное, оскорбительное словечко «сьянтизм» было изобретено кем-то из гуманитариев именно в этот период.

Подобное отношение многих «западных» гуманитариев (впрочем, это относится и к «нашим», хотя они и вовсе незнакомы с достижениями естественных наук и частенько ругают их, так сказать, «впрок») к достижениям научного человековедения автор считает необоснованным и ошибочным, а главное – неконструктивным. Полное их отрицание сделает невозможным применение в воспитании и социализации молодежи важнейшей информации, затруднит борьбу с наркоманией, самоубийствами и массой других проблем.

  Подчеркнем, что задачи воспитания и обучения состоят не заполнении «руссоподобно-чистого» листа новорожденной человеческой души правильными каракулями и фразами, а в преодолении (почти «стирании») природных программ и замене на другие, нужные в наше время. Врожденная мораль почти идеально приспособлена для племенного общества, когда мало «своих» и слишком много вокруг «чужих». В нем, и это доказывают наблюдения этнологов, почти нет проблем с воспитанием и социализацией новых поколений.

  Современное наше бытие ультимативно требует отнесения к «своим» всех и всяких, иначе не будет надежд на выживание и стабильное развитие всего человечества. Автор считает, что преодолению природных и национально-патриотических стереотипов в воспитании и обучении, в формировании пригодных для жизни в демократическом обществе комплекса ценностей и стандартов коллективного поведения может весьма способствовать взаимодействие гуманитариев и «человековедов»-естественников. В индивидуальном же плане достижения этологии, наук о мозге, генетики и др. дадут каждому ученику и студенту совсем иную – прочную и проверенную – базу для рефлексии, для тактического и стратегического планирования своих действий.

 

4. Некоторые выводы


  А может ли автор гарантировать успех в преодолении всех перечисленных (как и неназванных) проблем в случае упомянутой, разрекламированной, но так и не изложенной сколь-нибудь систематически, информации?

Если откровенно – не может. Тем более, что уже были случаи более или менее «успешного» провала применения отдельных научных достижений (пример – прикладной психологии к проблемам воспитания в начале ХХ ст. Впрочем, она лишь частично может быть отнесена к естественным наукам).

  Но, в конце концов, лишь практика ставит все по местам и отделяет полезное от ошибочного. Вот уже более 15 лет автор использует известные ему фрагменты «моря» естественно-научной информации о человеке и ни разу не пожалел об этом, не обнаружил ее бесполезности или избыточности. Особо следует отметить, что она обладает тем методическим преимуществом, что оставляет каждого ее обладателя перед личным выбором – учитывать ее или нет. Убедившись, что речь идет о законах природы, молодежь никогда не отвергает ее, а в меру своих способностей и возможностей использует как базу для рефлексии и действий.

Пока же автор оставляет читателей перед выбором – знакомиться с «научным человековедением» или нет.

  В случае положительного ответа автор приглашает их поискать рекомендованную литературу или подождать вполне возможную новую статью, если редакция и читатели сочтут ее просто необходимой. 

 

* * *

 

Изложенный выше материал, как ни странно, заслужил похвалу даже от моих довольно откровенных недоброжелателей, а позже небольшими фрагментами использовался в разнообразных публикациях по педагогике и философии образования (самая крупная и полная – монография «Образование, общество, человек в ХХІ веке: интегрально-философский анализ» [6]). 

За истекшие 15 лет этология накопила не так уж и много принципиально новых данных, но вот в секторе исследований мозга человека и программ его деятельности в разных возрастных интервалах прогресс просто колоссальный. И не удивительно – ученые все точнее и точнее сканируют мозг без вмешательства в его работу (пример – [11] и подобные данные). Очень много нового и в расшифровке молекулярных механизмов возникновения и использования эмоций. Совершенно очевидно, что позиция и надежды В. Шубина и А. Шаталовича могут значительно укрепиться, если использовать всю новейшую информацию («для приличия», укажем несколько более новых материалов научного плана [1; 2; 5; 7-10; 12-14; 16], но этот список можно легко намного расширить с помощью Интернета). 

Но даже в рамках гуманитарных наук вполне возможен качественный «прорыв», если избавиться от имеющихся недостатков и трудностей. Для русского языка среди оных доминирует отсутствие разделения во время изучения проблемы «любви, брака и семьи» состояния приятности (любви к себе, родителям, искусству, изысканной пище и пр., и пр.) и наркотического восхищения существованием другого человека. В украинском языке (как и во множестве иных) эта внутренняя наркотизация передается словом «кохання» (или его аналогами). В русском, конечно, можно его заимствовать, но можно изобрести и собственное – совсем новое (или применять «влюбленность-любовь»). 

  Указанные выше точные науки весьма глубоко проанализировали молекулярные механизмы «любви к человечеству (мороженому, дайвингу и т.п.)» и «любви между Ромео и Джульеттой» и убедительно доказали их колоссальное различие и разное предназначение. 

  В заключение автор честно признается читателям, что из соображений заботы о своей физической целостности пока-что сознательно воздержится от изложения постулированного им еще в 1972 г. и ныне достаточно хорошо подтвержденного научного объяснения того, по каким причинам в России слово «любовь» оказалось тождественным словосочетанию «все приятное», а в статьях на соответствующую тему начисто отсутствуют совершенно необходимые вспомогательные слова «ласка», «нежность», «благодарность» и масса прочих подобных (увы – их нет и в статье В. Шубина и А. Шаталовича). 

 

Литература

1. Барбас Х., Хильгетаг К. Оформление мозга // В мире науки. – 2009. - №5. – С. 72-77

2. Благутина В. Форматирование мозга  // Химия и жизнь. – 2013. - №1. – С. 28-31

3. Дольник В.Р.  Непослушное дитя биосферы: Беседы о человеке в компании птиц и зверей. — М.: Педагогика-Пресс, 1994. — 208 с.

4. Дольник В.Р. Этологические экскурсии по запретным садам гуманитариев // Природа - №№ 1,2,3. -- 1993

5. Имянитов Н.С. Счастье как несбыточная мечта // Химия и жизнь. – 2006. - №8. – С. 42-47

6. Корсак К.В. Образование, общество, человек в ХХІ веке: интегрально-философский анализ: Монография. – Киев-Нежин, Изд-во НГПУ им. Н.Гоголя, 2004. – 224 с. (на укр. яз.)

7. Маркина Н.В. Загадки и противоречия творческого мозга // Химия и жизнь. – 2008. - №11. – С. 4-10

8. Палмер Дж., Палмер Л. Эволюционная психология. Секреты поведения Homo sapiens.— СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2003.- 384 с.

9. Смирнова М. Эмоции и разум: друзья или враги? // В мире науки. – 2006. - №12. – С. 88-93

10. Сравнительная психология и зоопсихология / Сост. и общая редакция Г. В. Калягиной. — СПб.: Питер, 2003. — 416 с.

11. Стасевич К. Для самооценки в подростковом мозге выделены специальные зоны (http://science.compulenta.ru/746732/, 24 апреля 2013 г.)

12. Филдз Д. Вещественность белого вещества // В мире науки. – 2008. - №6. – С. 39-45

13. Циммер К. В поисках гена интеллекта // В мире науки. – 2009. - №1. – С. 56-62

14. Эволюционная эпистемология. Антология / Научный редактор, сост. Е. Н. Князева. – М.: Центр гуманитарных инициатив, 2012. – 704 с.

15. Эфроимсон В.П.  Генетика этики и эстетики. — СПб: "Талисман", 1995. — 288 с.

16. Rossano M.J. Evolutionary Psychology. The Science of Human Behavior and Evolution. – USA, John Wiley & Sons, Inc., 2003. – 488+XI p.

_____________________________

© Корсак Константин Витальевич

Чичибабин (Полушин) Борис Алексеевич
Статья о знаменитом советском писателе, трудной его судьбе и особенностяхтворчества.
Белая ворона. Сонеты и октавы
Подборка из девяти сонетов. сочиненных автором с декабря 2022 по январь 2023 г.
Интернет-издание года
© 2004 relga.ru. Все права защищены. Разработка и поддержка сайта: медиа-агентство design maximum