 |
||||||||||||||||||
|
|
|
|
 
Гость редакции "Воронежского курьера" – Владимир Васильевич Тулупов, доктор филологических наук, профессор, декан факультета журналистики Воронежского госуниверситета
- Владимир Васильевич, первого августа вам исполняется шестьдесят. Поздравляю! - Спасибо! Но в паспорте у меня другая дата рождения – 8 августа. - Почему? - Отец так долго радовался рождению сына (а передо мной было три дочки), что пошел оформлять свидетельство лишь через неделю. - Но ведь была же справка из роддома? - А ее не было, потому что роды принимала бабушка. Дома. Так что не знаю ни своего первоначального веса, ни роста… И первые семь дней я как бы не существовал. - Но сейчас-то, спустя шесть десятков лет, вы существуете. Поэтому раскройте, пожалуйста, тайну – кто вы? Поэт? Живописец? Футболист? Актер? Журналист? Ученый? Администратор? - Учитель. В моей семье почти все учителя. Отец, вернувшийся с войны, преподавал и директорствовал в школе. Жена – учитель русского языка и литературы в старших классах, дочь Ксения – кандидат наук, преподает в вузе, сын Василий после защиты диссертации ведет занятия на курсах. - Получается – педагогическая династия? - Выходит, что так. Однажды сажусь в такси. Еще практически ничего не сказал, а водитель спрашивает: «Вы учитель?». Киваю головой. Он: «Похоже». Так что я – педагог. А педагог он ведь и ученый, и актер, и творец. Ему и знание предмета необходимо, и воображение, и стойкость (попробуйте постоять три пары в аудитории). Мне нравится быть учителем. - Однако, насколько я знаю, после школы вы отправились в Ленинград поступать в художественное училище. Почему? - Потому что любил рисовать. - Как говорит мудрец: «Все, что не делается в этом мире, все к лучшему». Стены факультетских кафедр и деканата увешены вашими пейзажами и натюрмортами… - Учитель должен обладать многими талантами. Мне нравится заниматься творчеством. С первого класса я ходил в драмкружок, в десятом – инсценировал и поставил спектакль «Я, бабушка, Илико и Илларион» по Нодару Думбадзе. - А сами играли? - Да, главную роль – Зурико Вашаломидзе. - Но актером не стали. - Не стал. Хотя к театральным занятиям относился серьезно. И когда преподаватель в художке просил поменять школу, чтобы остаться в его смене, я наотрез отказался. Из-за драмкружка. Его вела наш библиотекарь Ольга Васильевна Кацерик, и с нею мы дважды становились лауреатами республиканского конкурса художественной самодеятельности. Я, игравший Дениску Кораблева (помните героя замечательных рассказов Виктора Драгунского?), был школьной знаменитостью, и даже местная шпана оберегала меня как артиста. - А в вузе использовали свой актерский талант? - Талант – слишком громко сказано, но в университетскую кавээновскую команду взяли сразу. В аспирантах также выходил на сцену, потом в университетских «Веснах» не раз выступал с Александром Тихоновичем Смирновым, Вадимом Георгиевичем Кулиничевым, да и с вами, Лев Ефремович, если помните… - Конечно! Поскольку вы вспомнили факультетских преподавателей, позволю себе вопрос: как вы, отец троих детей, преуспевающий в Уфе журналист и доцент университета, рискнули перебраться в Воронеж. Страшно не было? - Конечно, волновался. Но город-то уже не был для меня чужим. Здесь я в 1976 году поступил в аспирантуру к Гориславу Валентиновичу Колосову, сюда после аспирантуры неоднократно приезжал к своим друзьям – Саше и Вадиму. Знал многих ребят из Театра миниатюр и Театра песни, из редакций газет. - Но Воронеж не очень жалует «варягов». По себе знаю: лет пятнадцать прошло, прежде чем почувствовал, что, меня, ярославца, город принял. Хотя и учился в ВГУ, и жена у меня воронежская. - Да, поначалу было нелегко… Мы ведь еще пять лет снимали частные квартиры. Но не было того, что порой ощущалось в Уфе, - клановости… - В Воронеже, по моим наблюдениям, этого тоже хватает. - И все же переезд в Воронеж стал для нас благом. Старший сын Костя вскоре с медалью закончил Кольцовскую гимназию. Супруга Тамара Варисовна выиграла губернаторский грант. А главное – отличный университет, прекрасная творческая атмосфера на факультете, разнообразная журналистская работа… - Насколько я помню, не было в Воронеже изданий, к композиционно-графическим моделям которых вы бы не приложили своих трудолюбивых мозгов. - (Смеется) И рук. - «Коммуна», «Воронежский курьер», «Независимый курьер», «Вечерний Воронеж», «Берег», «Авось!», «Утюжок», «Эфир-365», «Инфа»… Много всего было. - Повезло со временем. В начале 90-х менялось информационное пространство. Возникали новые издания, появлялись неожиданные идеи. Платили мало, но фантазии это не останавливало. «Инфу» я принял как газету бесплатных объявлений, но мне это было неинтересно, и вскоре она стала массовым деловым еженедельником. 32 полосы, 50 тысяч тираж, ареал – ЦЧР плюс некоторые области Украины… При этом никакого административного ресурса – только желание выпускать качественную влиятельную газету. Среди авторов – Ягодкин, Никитин, Сысоев, Скрипченко, Смирнов, Бусалаев, Богданов, Запорожец, Валагин, Верменич, Щукин, Батейкина, Власов, Давидович, Кройчик… Почти все вели персональные рубрики. Гонорары (по тем временам немалые) выплачивались в день выхода газеты. - Мы знакомы с вами около сорока лет, Владимир Васильевич, и я всегда поражаюсь (и – завидую) вашей творческой неистощимости. Такое ощущение, что вы всю жизнь куда-то бежите. Торопитесь жить? - Вот вы, Лев Ефремович, не поверите, что младенцем я долго сиднем сидел. - Как Илья Муромец? - Примерно. Только не 33, а всего лишь 2 года. Это было последствием испуга от петушиного кукареканья. Мы тогда в Сибири жили, на станции Татарская Омской области, где зимой птицу держали дома… - А сейчас за вами не угонишься – и в прямом, и в переносном смысле этого слова. - Увы, младший сын Василий – кандидат в мастера спорта на средние дистанции – меня давно обгоняет. - Завидуете? - Радуюсь. И стараюсь не отставать. Может, поэтому интуитивно перехожу на бег. В общем, стараюсь быть в форме. - Если судить по вашему творчеству, вы всегда в форме. Включаю телевизор – смотрю ваши «Встречи на журфаке», включаю радио – слушаю вашу «Азбуку», прихожу в университет – читаю вашу очередную колонку в научном альманахе «Акценты». Удивительная работоспособность. - Это происходит само собой. Умение делать сразу несколько дел привилось в редакции, где быстро научают переключать скорость. - Недаром вахтеры говорят, что по Тулупову можно сверять часы: в 7.30 декан уже на работе. Кстати, Владимир Васильевич, а вы в суете забот не забыли, что осенью у вас еще один юбилей: двадцать лет пребывания в деканском кресле? Как ваш непосредственный предшественник удивляюсь мужеству, с которым вы ежедневно несете деканскую ношу. - (Смеется) Ну, вы же помните, Лев Ефремович, лукавую фразу из «Золотого теленка» Ильфа и Петрова? Когда в переполненном купе поезда кто-то взгромоздился на колени журналиста Авессалома Изнуренкова, тот грустно подумал: «Если есть колени, на них кто-то должен сидеть». - Факультет – ноша не из легких. Остается сочувствовать и выражать уважение: деканская доля не из самых счастливых. А уж доля декана журфака вдвойне тяжела. Современному журналисту живется несладко. - Я что-то не помню времени, когда журналистике у нас жилось беспечально. Вы обратили внимание, Лев Ефремович, из профессионального обихода исчезла формулировка «Пресса – четвертая власть». Правда, я сам воспринимаю ее лишь как метафору (четвертой властью должно быть общественное мнение, пресса – его инструментом), но все же, все же, все же… - Да, СМИ со своей аудиторией ведут диалог, а диалог предполагает равноправие сторон. Нам не нужна власть, нужно, чтобы власть нас просто слушала, но прежде всего – слышала. - Чтобы быть услышанным, нужная четкая позиция, оригинальная точка зрения. А вот профессиональной внятности и не хватает. Понятно, что она приходит лишь в условиях свободы. Но одной внутренней свободы недостаточно – нужна экономическая независимость. Журналистика же – дело недешевое. Но она должна быть и выполнять свою миссию. Что возможно лишь когда существуют «правила игры», принимаемые одновременно властью, бизнесом, СМИ и обществом, когда действуют нормальная экономика и нормальное право. А пока же свобода профессионального поведения российского журналиста измеряется длиной поводка, на котором его держит рука реального хозяина. Общественных же СМИ нет, а канал ОТР даже не обозначен в программе передач… - Грустный монолог. - Многие знания – многия печали… Я ведь почти сорок лет отдал практической журналистике: начинал внештатным корреспондентом, потом работал художником, заместителем ответственного секретаря, ответственным секретарем, редактором… В 33 года получил приглашение возглавить областную газету «Советская Башкирия». - И вы отказались от предложения, от которого, как говорят в таких случаях, не принято отказываться? - Отказался, точнее, признался в страшном грехе – не являлся на то время членом партии… - По моим представлениям, работа вузовского управленца сегодня требует не столько уважения к конкретному человеку-преподавателю, студенту, сколько – к документам. Ваш стол тоже завален бумагами. Как управляетесь? - Рядом со мною не просто помощники, смею думать – единомышленники. Обязанности распределены, и я доверяю каждому замдекана: Елене Михайловне Бебчук, Ануш Арамовне Давтян, Татьяне Николаевне Хомчук-Черной, Елене Валерьевне Масловой, Наталье Николаевне Козловой, Марине Игоревне Цукановой, Владимиру Игоревичу Сапунову, Андрею Александровичу Золотухину, Петру Ивановичу Новикову. Каждый из них знает, как говорится, свой маневр. Но дело даже не в бумагах, а в том, что высшую школу постоянно пытаются реформировать. Только приладишься к одним правилам – возникают новые. И если бы они учитывали предыдущие… Постоянно говорят о нехватке финансов, об оптимизации штатов. Сколько можно оптимизировать! На Западе вузовский преподаватель, имеющий нагрузку 300-400 часов, активно занимается наукой. Наши тоже стараются, не отстают, но – на пределе же сил. Ведь бюджетная нагрузка составляет более 800 часов, а есть еще внебюджетные часы, позволяющие иметь более-менее приличную зарплату. При сокращении аудиторных часов, выделяемых на учебные дисциплины, преподаватель должен разрабатывать все новые и новые курсы, становиться специалистом широкого профиля. Порой, слишком широкого… - А как же требования отрасли? - Вот именно. Требования-то повышаются. Но университет, наш факультет в частности, находят баланс. Например, за счет более активного привлечения к учебному процессу практиков. - Что с конкурсом? - Он стабилен, и радует, что по среднему баллу ЕГЭ наши абитуриенты – одни из первых в стране. То есть нас выбирают лучшие (кстати, примерно 50 % первокурсников – иногородние). Значит, они оценили репутацию факультета, учебные программы (а у нас несколько направлений – «Журналистика», «Телевидение», «Реклама и связи с общественностью»), развитую инфраструктуру (теле- и радиостудии, фотолаборатория, лаборатория конвергентной журналистики, интернет-центр, мини-типография, компьютерные классы и др.). У нас работает диссовет, выпускается несколько научных журналов продолжающихся периодических изданий, широко известных в стране. - Владимир Васильевич, в вас заговорил декан. Давайте из кабинета выйдем на улицу. - (Оживился) Давайте! Вот иду я как-то по улице. - Быстрым шагом? - Обычным – быстрым – шагом. - Когда это было? - В апреле. - Душа пела? - Да, настроение было хорошим, утренним (ведь я жаворонок). И сами собой сложились строки. - Строки или стихи? - Это уж не мне судить: Ах, эти запахи весной! Они даруют обещанье, что впереди не летний зной, а теплых дней очарованье, и тихих теплых вечеров, и у реки свиданья с зорькой походных на лугу костров… Все это вызвал запах стойкий куста сирени на пути к служебным хлопотам. Работа… И надо в кабинет идти, и быть с природою охота… - Вот так всегда, Владимир Васильевич, только начнешь с вами о чем-нибудь разговаривать, как вы встаете и нетерпеливо говорите: «Мне пора!» И убегаете. - Не убегаю, а ухожу. - Быстрым шагом! - Быстрым шагом. ____________________________________ © Кройчик Лев Ефремович, «Воронежский курьер» |
       
|
