http://www.echo.msk.ru/blog/rizhkov/1527956-echo/

Владимир Рыжков, политик 

10 апреля 2015

  Тема патриотизма последние годы стала центральной в идеологической политике Кремля. Те, кто поддерживает присоединение Крыма, кто верит, что в Киеве правит «фашистская хунта», что на Донбассе воюют исключительно местные добровольцы, что при Владимире Путине Россия укрепилась и встала с колен, что Запад мечтает развалить Россию, что поэтому надо наращивать гонку вооружений и изолировать страну, что только Путин спасает страну от гибели – те патриоты. Те же, кто считает аннексию Крыма незаконной, кто обвиняет Кремль в посылке войск и оружия на восток Украины, кто критикует Путина за авторитаризм, требует сменяемости власти, кто открыто обсуждает коррупцию в путинском ближайшем окружении, кто выступает за дружеские отношения с Западом, требует оставить в покое Украину, немедленно прекратить там войну – те национал-предатели и «пятая колонна».

  Как заявил на последнем Валдайском форуме первый зам главы администрации российского президента Вячеслав Володин, современная Россия не может существовать без Путина. Он сообщил, что «россияне хорошо понимают, что атаки на Путина – это атаки на Россию». И больше того: «Есть Путин – есть Россия. Нет Путина – нет России». Таким образом, сама критика Путина, причем любая – это, в такой логике, удар по всей России, по самому ее существованию. Автоматически – любой критик Путина, при таком понимании положения дел, становится врагом не только Путина, но и самой России.

  Сам Владимир Путин видит мир схожим образом. На Валдайском форуме 2013 года он потребовал от всех участников внутренних политических дискуссий патриотизма – «в самом чистом значении этого слова». Ведь «слишком часто в национальной истории вместо оппозиции власти мы сталкиваемся с оппозицией самой России».

   Кремлевская версия патриотизма, как полной поддержки политики власти и всех ее решений, как новой мобилизации вокруг главы государства в духе прежних «самодержавия, православия и народности» (формула графа С. Уварова середины 19 века), как видно по опросам, разделяется более чем 80% населения страны, несмотря на нарастающие экономические проблемы, стагнацию и нарастающее отставание страны от мировых лидеров.

  Означает ли столь массовая поддержка, что именно такая – великодержавная, самодержавная, милитаристская, традиционалистская, антилиберальная, враждебная к творческой свободе и инновациям, версия патриотизма – является в России единственно законной в глазах народа и единственно исторически правильной?

  Вовсе нет – патриотизм так же вариативен, как и все остальное. Сегодняшнее меньшинство может выиграть исторический спор у сегодняшнего подавляющего большинства. Стремление властей выдать себя за всю Россию, и свою политику за единственно верную и соответствующую интересам России, вполне понятно и привычно для нас, но в истории России не раз бывало так, что доминирующая версия патриотизма как раз и приводила государство к краху. Так было по итогам правления Николая Первого в середине 19 века, а затем в 1917 и в 1991 годах. Во всех трех случаях официальная версия патриотизма объявлялась единственно верной, а альтернативы объявлялись враждебными и даже предательскими. И все три раза с треском провалился именно господствующий вариант патриотизма.

  В толковом словаре Владимира Даля патриот определяется как «любитель отечества, ревнитель о благе его». Это очень точное определение, как всегда у Даля. Патриоты, как сторонники начальства, так и его острые критики, искренне любят Россию, и радеют при этом о ее благе. Что их глубоко разделяет – так это представление о том, что именно есть благо для России. От этого и зависит понимание того, что именно есть в данное время патриотизм.

  Для нынешнего издания официальных патриотов, патриотизм – это авторитарная, персоналистская, несменяемая власть, монополистический госкапитализм, где основные богатства достаются бюрократии, а самые жирные куски прилипают к рукам тех, кто близок к президенту, это приоритетное развитие ВПК и силовых структур, в ущерб гражданским секторам и развитию человеческого капитала, это подавление инакомыслия и творческой свободы, изоляция от Запада, сакрализация власти, ее полное господство над обществом и экономикой. Все это называется «Великая Россия» и апеллирует к имперским (уже дважды провалившимся за последние сто лет) образцам прошлого.

  Для их критиков, патриотов – либералов, благо России – это, прежде всего, ее экономическое и социальное процветание, богатство и благополучие ее народа. Достижение процветания требует, по их мнению, мирной внешней политики, добрых отношений с передовыми странами, надежной защиты собственности, низких налогов и поощрения предпринимательства и конкуренции, верховенства права, снижения военных и прочих силовых расходов, роста вложений в здоровье, образование и науку, демократической сменяемости и подотчетности исполнительной власти, децентрализации и культурной терпимости. Их идеал: «Свободная Россия».

 За каждой из версий патриотизма стоит своя коалиция интересов. За великодержавной и авторитарной версией стоят сегодня коррумпированная сверху донизу бюрократия, силовики, генералы ВПК, монополии, зависимые от государства слои населения, которые боятся, что при переменах будет еще хуже.

  Коалиция либерального патриотизма намного слабее – в нее входят малый и средний бизнес, интеллигенция, НКО, лица свободных профессий. Так объясняется соотношение 80 на 20, подкрепляемое ударной пропагандой официального патриотизма и выборочными репрессиями.

  Коалиция «великороссов» нацелена на проедание и перераспределение в свою пользу кажущихся бесконечными природных ресурсов России, и обогащение на них. Для того, чтобы молчал застойно бедный народ, и нужна идеология вечно осажденной крепости, в которой «не до жиру» (потому державники принялись осуждать ценности «общества потребления»). Эту систему метко описал историк В. Ключевский: «Государство пухло – народ хирел».

  Коалиция патриотов «свободороссов» призывает опираться на деловую и творческую инициативу народа, стабильно повышать его уровень жизни, ограничивая и сокращая аппетиты государства. Патриотизм первых – это патриотизм господствующих бюрократов, патриотизм вторых – патриотизм свободного народа.

  Коалицию патриотов — державников полностью устраивает нынешнее положение дел. Патриоты — либералы выступают за перемены — в интересах подлинного развития страны, в интересах большинства россиян. Эту дилеммы хорошо выразил русский философ Владимир Соловьев (конец 19 в.): «Существуют глубокие различия «между требованиями истинного патриотизма, желающего, чтобы Россия была как можно лучше, и фальшивыми притязаниями национализма, утверждающего, что она и так всех лучше».

http://www.echo.msk.ru/blog/b_akunin/1528544-echo/

Борис Акунин, писатель

11 апреля 2015

  Извините, что буду излагать вам азбучные истины, но сейчас такое время, когда приходится к ним возвращаться. Да и с терпением бывают перебои. Знаете, почему всякие брехуны и воры, вредящие собственной стране, у нас сегодня считаются «патриотами», а тех, кто стремится сделать Россию лучше, то есть настоящих патриотов, публично обзывают «национал-предателями» и «пятой колонной»? Потому что настоящий патриотизм, как и настоящая любовь, не терпит болтовни и громогласных деклараций. Орать во всю глотку «Я ЛЮБЛЮ РОДИНУ!!! Я ПАТРИОТ!!!» так же пошло, как вопить посреди улицы «Я люблю свою жену!!! Я самый лучший на свете муж!!!». Если увидите такого мужика, дамы, не верьте ему. Наверняка у него рыло в пуху. Шляется по девкам, уворовывает зарплату, дома у него бардак и запустение, жена ходит в обносках, дети сопливые. Зато никто громче него не треплется о любви.

  А уж если о своем великом патриотизме стали усердно разглагольствовать очень большие начальники – об этом феномене исчерпывающе высказался еще Салтыков-Щедрин: «На патриотизм стали напирать. Видимо, проворовались». Больше всего для славы и подлинного величия страны делают не политики, а люди культуры и науки. Лучшее, что мир получил от России и за что он ей благодарен, это Толстой, Достоевский, Чехов, Чайковский, Рахманинов, Менделеев. Насколько мне известно, никто из них о любви к России и правительству во все горло не кричал.

   Школьный, хрестоматийный пример настоящего патриотизма – толстовский капитан Тушин, который спокойно и без пафосных рассуждений о любимой Родине делает то, что должно, не ждет за это награды от начальства, да и не получает ее. У Толстого был даже перегиб в противоположную сторону. Он считал, что вообще всякий патриотизм вреден и опасен: «Патриотизм, как чувство исключительной любви к своему народу и как учение о доблести жертвы своим спокойствием, имуществом и даже жизнью для защиты слабых от избиения и насилия врагов, -— был высшей идеей того времени, когда всякий народ считал возможным и справедливым, для своего блага и могущества, подвергать избиению и грабежу людей другого народа; но уже около 2000 лет тому назад высшими представителями мудрости человечества начала сознаваться высшая идея братства людей, и идея эта, всё более и более входя в сознание, получила в наше время самые разнообразные осуществления». (Вот именно это мне в толстовстве и не нравится: что всех надо любить одинаково – дальних так же, как ближних. Кому к черту нужна такая любовь? Вы хотите, чтобы ваша жена любила человечество так же сильно, как вас? Я – нет. То же относится и к Родине. Вряд ли она хочет, чтобы вы любили ее так же, как, допустим, Верхнюю Вольту или Новую Зеландию. Вот когда вся Земля станет одной страной и патриотизм станет общепланетным, тогда я соглашусь с графом Толстым. Раньше – навряд ли).

  Дурной, крикливый, кичливый «патриотизм» отвратителен. Чехов, повесть «Степь»: «Наша матушка Расия всему свету га-ла-ва!"— запел вдруг диким голосом Кирюха, поперхнулся и умолк. Степное эхо подхватило его голос, понесло, и, казалось, по степи на тяжелых колесах покатила сама глупость».

(Это из квазинародной песни времен Николая Палкина:

Хоть лихие вы поляки, 

Покоритесь же вы нам:

Если вы не покоритесь,

Пропадете как трава:

Наша матушка Россия

Всему свету голова.)

   Ладно, не буду тратить буквы на бичевание дурного «патриотизма» (только в кавычках его и употреблять). Жители России на него каждый день по телевизору любуются. Вот вам несколько картинок из интернета, enjoy – и хватит. А вот на патриотизме без кавычек давайте остановимся подробнее. 

   Не всякий достойный человек — патриот. (Непохоже, чтобы мать Тереза была шумной патриоткой родной Македонии; для апостола Павла не было ни иудея, ни эллина; про Л.Толстого см. выше). Но всякий настоящий патриот – человек достойный. Потому что хочет сделать более достойной свою страну. Вот по этому параметру и только по нему нужно вести счет, кто патриот, а кто нет. Осталось лишь определить – что такое «достойная страна». Предлагаю следующие критерии, по которым можно измерить достоинство страны: чем больше баллов, тем оно выше.

1. Все без исключения жители имеют максимально равные стартовые шансы для самореализации.

2. Те, кто не может заботиться о себе сам или нуждается в помощи, получают ее от государства.

3. Гражданам выгоднее жить честно, по закону и собственным трудом, чем жульничать, химичить и паразитировать.

4. Страну любят и поэтому уважают в мире (именно так, а не «боятся и поэтому уважают»). То есть уважают за науку, культуру и великодушие, а не за атомную бомбу.

  Кто работает на повышение хотя бы одного из этих показателей, тот и патриот. Даже если терпеть не может слова «патриотизм» и от нелюбви к пафосу говорит про Родину «эта страна». 

  И кстати: сколько баллов по десятибалльной шкале вы поставили бы сегодняшней России на каждом из этих четырех экзаменов?