В глобализирующемся мире стремительно увеличивается число контактов между людьми и созданными ими организациями сразу на многих языках. Для частичного решения возникающих проблем возвели на трон "мирового языка" английский, имеющий, к сожалению, неприятные и значительные отличия от заслуженных в прошлом других романских языков - испанского, французского и немецкого. С этим фактом приходится считаться всем, включая Украину, руководители которой развернули сразу по всем фронтам наступление на русский язык, стремясь отодвинуть его на третьестепенную позицию и никогда больше не использовать его в текстах школьных аттестатов, дипломов вузов, паспортов и всех прочих подобных документов. Если эти действия можно оценить даже как "частично успешные" (правда, этому способствовала стратегически ошибочная внешняя политика руководства России), то значительного и быстрого повышения уровня владения английским языком большинством граждан Украины пока не наблюдается. 

Предвидя будущие экономические, политические и культурные изменения вследствие развития Третьей промышленной революции, предсказываемой в ее общих чертах весьма известным американским экономистом Дж. Рифкиным [16], или уже весьма близкого по датам прихода общедоступной солнечной энергетики и "домашнего производства" на базе 3D-принтеров [6], можно уже не сомневаться в том, что на Украине в лингвистических аспектах русский язык неизбежно потеряет значение второго рабочего языка и для молодых поколений окажется по значению и полезности далеко позади английского языка. 

В средних школах и вузах уже происходит интенсификация преподавания английского языка, но пока останется далекой от решения проблема согласования значений распространенных в Украине научных терминов и понятий не столько с английскими соответствиями, сколько с уже сложившейся международной терминологией в сферах гуманитарных наук, в частности, психолого-педагогических. Есть некоторые трудности в точных науках и медицине, но в сфере гуманитарных наук все несравненно сложнее. К тому же, распространенные у нас словари были созданы еще в советские времена, а это создает дополнительные трудности в овладении международными терминами вместе с освобождением от характерных ошибок, вызванных именно несоответствием смыслов ([8] и др.).

Тема наиболее вероятных путей к вступлению Украины в Европейский Союз активно исследуется в научной периодике и занимает значительное место в материалах СМИ. Резко увеличилось количество статей ученых-педагогов по языковой тематике. Однако, среди них слишком мало тех, что направлены на анализ разногласий терминологического плана и устранения проблем, унаследованных со времен доминирования русского языка и почти полной образовательно-культурной изоляции Советского Союза от развитых стран Европы и других континентов. 

Поэтому главной целью этой статьи мы избрали исследование примеров наиболее опасных для взаимопонимания ученых и граждан разных стран различий между украинскими и международными терминами в сфере профессиональной подготовки учащихся и студентов, в частности, будущих специалистов медицинских профилей.

Читатели могут подсказать, что терминологические несоответствия начали накапливаться после отплытия "философских пароходов" и ухода аналогичных поездов, но они продолжали возрастать даже после чрезвычайно запоздалого присоединения Советского Союза к ЮНЕСКО. Точнее, в этот момент Советская Украина также стала полноправным членом ЮНЕСКО и имела в штаб-квартире свою делегацию. Естественно, она подчинялась приказам из Москвы, но в целом это событие привело к появлению зала ООН и ЮНЕСКО в Национальной библиотеке имени В.И. Вернадского. Это, конечно, неплохо, но недостаточно, ведь так и не произошло полноценного включения украинской педагогической науки в мировое и европейское пространство. 

Указанный зал получал зарубежные издания на нескольких языках, но они не получали массового распространения. В итоге за десятки лет существования явления замкнутости советской территории возникли значительные различия в значении первостепенно важных цивилизационных терминов - свобода, право, справедливость, мораль, прогресс и т.д. - с их текстуальными соответствиями в демократических государствах Запада. 

Распад СССР и возникновение большой группы независимых государств, население которых впервые получило возможность эмигрировать или хотя бы временно работать за рубежом, создал для партнеров из свободного мира немалые трудности с оценкой и признанием всех образовательных документов, имевших советское происхождение. В преодолении этих трудностей активную роль сыграло не только ЮНЕСКО, но и подразделения Совета Европы в Страсбурге. Анализируя эти действия в первой украинской специализированной монографии о мировом высшем образовании [7], современный украинский философ К. В. Корсак сформулировал важные для нас выводы: "В течение почти всего ХХ в. в теории и практике оценки и признания иностранных образовательных квалификаций доминировала концепция эквивалентности (equivalency). Формально этот термин обозначает отношение паритета (равенства без полного тождества) по ценности, содержанию и границам использования образовательных квалификаций двух или нескольких стран. Практически же эквивалентность при принятии решения о признании зарубежного диплома зачастую оказывалась гораздо ближе к полной тождественности, чем к сходству. Учитывая, что даже в одной и той же стране нет тождественных программ в различных вузах, остается только удивляться, что мобильность студентов и аспирантов все-таки не была сведена к нулю.

На 21-й Сессии Генеральной Конференции ЮНЕСКО 13 ноября 1993 г. решили отказаться от термина "эквивалентность" в пользу другого - "признание" с почти обязательным уточнением "для определенной цели". 

Это означало победу новых теоретических представлений об оценке, сравнении и признании иностранных образовательных квалификаций. На практике начали повсеместно опираться прежде всего на согласие о достаточном соответствии (при отсутствии параллелизма или равенства) в общем уровне и функциях между зарубежным документом об образовании и каким-то из национальных... 

На подобные представления опиралась представительная группа экспертов Совета Европы, которая создала компактный каталог европейских дипломов и признала, что советские образовательные квалификации имеют неплохой имидж, ведь диплом "специалиста" (несмотря на его крайне неудачное звучание) для части дисциплин и специальностей европейские эксперты рекомендовали приравнивать к зарубежному диплому магистра. Предостережение относительно желательности углубленного изучения содержания наших документов сделано лишь в отношении тех предметов, содержание которых в советский период слишком сильно отличалось от аналогичных (по названию) дисциплин в остальном мире: право, политические науки, экономика, социология, история, философия" [7, §2.4.2].

Указанные рекомендации Совета Европы достаточно убедительно объясняют относительный успех на рынке труда развитых стран Запада советских представителей точных наук и незаинтересованность зарубежных университетов и других работодателей в подготовленных в СССР экономистах, политологах, юристах, историках или философах.

Отдельно стоит рассмотреть оценку советских медицинских квалификаций. В этом случае мнение упомянутых международных экспертов оказалась гораздо более противоречивым, чем для математики, физики или химии, где уровень профессионализма ученого легко оценить по текстам его публикаций, понимание которых облегчается универсализмом терминологии. В медицине было рекомендовано ценить хирургов и специалистов по использованию сложного оборудования как несомненных профессионалов, а во всех других случаях для принятия окончательного решения использовать профессиональные испытания (стандартные тестирования и другие средства).

Учитывая эти факты, становится понятным, почему мы в этой статье хотим в первую очередь сконцентрировать свое внимание на вопросе представления о непрофессионализме и профессионализме в Украине и в развитых государствах, ведь есть основания надеяться на то, что в будущем украинцы будут зарабатывать на Западе не только на подсобных работах и в роли помощников в домашнем хозяйстве. К этому нас побуждают также определенные сомнения в правильности действий составителей англо-украинских (или англо-российских) словарей, которые для двух разных слов "vocational" и "professional" приводят одинаковый соответствующий термин - "профессиональный" (впрочем, точно так же поступает и интернетный переводчик https://translate.google.ru/).

Итак, стартуем в нашем анализе со слова "профессионал", обратившись вначале к украинским специализированным и энциклопедическим словарям. 

Окажется, что отдельной пояснительной статьи с таким названием нет во всех современных украинских педагогических словарях ([3, 4, 9] и др.). Но, на наш взгляд, весьма красноречивым является тот факт, что в большой "Энциклопедии образования" 2008 года издания существительное "профессионал" на многих сотнях страниц бегло используется всего дважды, а родственные прилагательные и существительные с буквами "професс-" - почти сто раз.

Фундаментально важные выводы можно сделать из анализа статьи "Профессионализм" [2]. В ней указано, что "ПРОФЕССИОНАЛИЗМ (лат profiteer - объявляю своим делом) - совокупность знаний, навыков поведения и действий, свидетельствующих о профессиональной подготовке, обучаемости, пригодности человека к выполнению профессиональных функций. Профессионализм - сформированная в процессе обучения и практической деятельности готовность к компетентному выполнению оплачиваемых функциональных обязанностей; уровень мастерства в профессиональной деятельности соответствует уровню сложности работы. Развитие профессионализма обусловлено ростом уровня сложности производственных задач. Скорость приспособления к новым условиям и требованиям производства является основой для достижения и развития профессионализма рабочего широкого профиля". 

Воздержимся от продолжения цитирования полного текста статьи "Профессионализм", так подчеркнутые нами слова уже достаточно убедительно свидетельствуют о том, что ее титулованный автор полностью убежден в том, что понятие "профессионал" или "профессионализм" применимо исключительно к рабочим специальностям и занятиям. Оно непригодно к педагогическим работникам, а также к представителям "либеральных" профессий, включая почти всю сферу медицины.

Разумеется, истоки подобной оценки общественной и производственной важности рабочих профессий пребывают в глубине специфически советских взглядов, ведь СССР провозглашал себе "страной победившего пролетариата". 

Но в нынешнем веке подобные убеждения мы считаем ошибочными и неперспективными в нашем взаимодействии с коллегами из Европейского Союза. Ушли в прошлое советские времена, когда максимально хорошо подготовленного в университете или подобном вузе работника называли "специалистом", а все слова, содержащие "професс-", было разрешено применять только для сектора профессионально-технического образования, который действительно готовил преимущественно именно рабочих и предоставлял им ремесленное, а не какое-либо другое обучение. К сожалению, подобные представления слишком распространены и в современной Украине, что чрезвычайно заметно не только в цитированных словарях, но и в образовательном законодательстве. 

Из изложенного следует необходимость обращения к зарубежным словарям и справочным изданиям для выяснения того, что же на Западе означает слово "профессионал" и как сформировалось это представление.

Начнем с нового издания известного во всем мире британского социологического словаря [1]. В нем на стр. 363 приведены шесть основных признаков тех специалистов или исполнителей, по отношению к которым можно использовать термин "профессионал": 1) использование навыков, основанных на теоретическом знании; 2) получение образования с целью получения этих навыков; 3) компетентность, гарантированная успехом на профессиональных экзаменах; 4) кодекс поведения, гарантирующий профессиональную честность; 5) выполнение важных обязанностей, идущих на благо общества; 6) членство в профессиональной ассоциации [1, с. 363].

В британском подходе мы обратили внимание на отсутствие "зацикливания" на рабочих функциях узкого или широкого профиля, акцентирование значительных теоретических знаний, приобретенных в системе образования, но больше всего - на "выполнение важных обязанностей, идущих на благо общества", что, очевидно, касается и медицинских специальностей.

Можно считать слегка удивительным тот факт, что очень много интересной информации по теме нашего исследования мы нашли в новых русскоязычных изданиях. Толчком к поискам стало то, что в современной России вместо слов "высшее образование" разрешено использовать только гораздо более длинный вариант - "высшее профессиональное образование" с прозрачным намеком на то, что каждый его выпускник - точно профессионал.

Мы разыскали новую российскую трехтомную "Энциклопедию профессионального образования", а в ней - предельно краткое и четкое определение: "ПРОФЕССИОНАЛ – лицо, избравшее какое-либо постоянно оплачиваемое занятие в качестве своей профессии и обладающее необходимыми для этого занятия знаниями, пониманием дела и умениями. В ряде стран профессионалами называют только лиц свободных профессий, дипломированных специалистов и высших должностных лиц в промышленности или коммерции»[12, с. 378].

Укажем самое главное - текст второго предложения подчеркивает то обстоятельство, что наибольшее уважение к слову "профессионал" наблюдается как раз не в России, а лишь "в ряде стран", где используется словосочетание "свободные профессии". В плановой экономике и в тоталитарной системе управления Советского Союза такого произвола быть не могло, а единичные сторонники подобных основ жизнедеятельности признавались "тунеядцами" и подвергались различного типа преследованиям (самый яркий пример - высылка на "трудовое перевоспитание" молодого поэта и будущего Нобелевского лауреата Иосифа Бродского).

Закончим анализ нашего обращения к российской "Энциклопедии профессионального образования" указанием на то, что уже в следующей статье "Профессионализм", как и во всей книге, профессионально-техническое образование отождествляется с подготовкой к рабочим, а не "либеральным" профессиям. 

Поиски в зале ЮНЕСКО Национальной библиотеки Украины имени В.И. Вернадского и других местах литературы о подготовке учителей позволили отыскать два интересных источника [10; 11]. Второй оказался более доступным для ознакомления, а поэтому именно в нем мы разыскали, что современное международное представление о профессионалах и настоящем профессионализме укрепилось далеко не сразу, а является следствием длительных и бурных событий в американском обществе. Там же мы разыскали и ссылки на зарубежные источники.

Среди нескольких доступных наиболее полезной оказалась книга М. Садкер и Д. Садкер "Учителя, школы и общество» [17], где кроме многочисленных разделов, содержащих методологические и другие советы школьным учителям, приведен обзор истории становления педагогической профессии в Соединенных Штатах Америки.

Читая этот обзор, мы узнали, что высокое общественное реноме (напомним - профессионал является ценностью для общества [1]) было завоевано американскими учителями после многих лет незаурядных усилий. Вряд ли это справедливо, если учесть автоматизм получения высокого общественного статуса и хорошего социального обеспечения адвокатами. Учителям пришлось сначала объединиться в профессиональные союзы, а позже долго убеждать всех, что они нужны так же, как юристы или медики высоких квалификаций.

В книге М. Садкер и Д. Садкер мы нашли наиболее полный и совершенный перечень особенностей того или иного занятия, которые с точки зрения абсолютного большинства американцев полностью необходимы для его признания на уровне профессиональности, а не "работы (job)" или "ремесленничества (handicraft). 

"1. Профессионал работает в каком-то учреждении или на таком рабочем месте, где может предоставить очень важные услуги и обществу, и отдельным лицам.

2. Профессионал заинтересован в четкой идентификации поля своей деятельности, в его отделении от других полей или секторов.

3. Профессионал обладает необходимой совокупностью знаний и навыков, то есть - профессиональной компетентностью.

4. Он вынужден принимать взвешенные решения по обслуживанию клиента на основе новейших знаний.

5. Профессия профессионала опирается на одну или несколько дисциплин-основ.

6. Профессионалы - члены ассоциации, имеющей широкие лицензионные и надзорные функции.

7. Профессия имеет свои четкие стандарты по важным вопросам.

8. Подготовка к профессии включает длительное и целенаправленное высшее образование.

9. Профессионалы пользуются высоким уровнем доверия граждан и общества.

10. Они непрерывно повышают компетентность до конца жизни.

11. Разрешение на работу дает ассоциация, ответственность несет профессионал.

12. Он имеет относительную свободу от прямого контроля на месте труда. Он чувствует ответственность перед обществом не только за себя, но и за свою профессию [17, таблица на стр. 48-49].

Мы считаем важным указать то обстоятельство, что М. Садкер и Д. Садкер относятся к указанному перечню и всем его положениям достаточно критически и требовательно. По их мнению, весь комплекс этих определений и указаний очень хорошо подходит лишь к тем профессионалам, которые имеют поразительное высокие заработки - успешным профессорам университетов и колледжей, хирургам и другим специалистам-медикам, судьям и адвокатам с богатой и обширной клиентурой и тому подобное. Что же касается подавляющего большинства американских учителей, то речь может идти только о "полу-профессионализме". В доказательство этого авторы книги "Учителя, школы и общество" приводят редуцированный перечень с упрощенными требованиями к учителям, хотя в целом в нем те же 12 позиций (1а, 2а, 3а и т.д.). Для примера приведем пятую: "Для учителей существенно уменьшены требования к теоретическим и концептуальным основам осуществления рабочих функций (практической деятельности)".

Предпринятый нами небольшой анализ позволяет достаточно обоснованно утверждать, что англоязычное прилагательное "professional" есть все основания воспроизводить нашим термином "профессиональный", но никогда не забывать о том, что профессионал еще до начала выполнения своих обязанностей получил высшее образование продолжительностью не менее четырех лет, а в целом, учитывая среднюю школу, имеет "образовательный стаж" в пределах 16 лет (конечно, мы здесь использовали "западные", а не современные украинские стандарты).

Мы доказали, что на Западе слово «профессиональный» имеет довольно суженное значение, а в образовательном аспекте его нужно сочетать с чем-то, имеющим аналогично высокий рейтинг - "университет", "лидирующий колледж" и т.д. 

Ни в коем случае нельзя применить его для перевода словосочетания "vocational education", ведь подобный вариант обучения вместе с подготовкой к выходу на рынок труда предоставляют не университеты или колледжи, а специальные заведения из системы обязательного образования всей молодежи. Конечно, если оставаться в рамках советских терминов и понятий, то для перевода "vocational education" можно использовать словосочетание "профессионально-техническое образование". Если же действовать в сфере международной терминологии, то необходимо слова "vocational education" переводить как "ремесленное образование (подготовка)". Все остальные варианты будут слишком неточными и не позволят найти общий язык с коллегами из ЕС или США.

На наш взгляд, не требует каких-то дополнительных объяснений напоминание о том, что массовая ремесленное образование было изобретено и применено во всех странах мира, совершивших индустриальную технологическую революцию и начавших обеспечивать аграрный сектор различными машинами. Этим они радикально уменьшили потребность в рабочих руках на селе. А молодые средние и большие города с фабриками и заводами нуждались в очень большом количестве слесарей, станочников, водителей, операторов и др. 

В результате за период 1850-1960 годов сформировались различные системы массовой ремесленной подготовки, имевшие общее общественно-экономическое предназначение, но отличавшиеся национальными особенностями. В СССР и многих государствах Запада существовали ремесленные училища (у нас - ПТУ). В Германии подростки часть дня работали на будущих местах труда при почти непрерывном консультировании со стороны мастеров и получали за это деньги (теоретическое обучение было коротким и происходило отдельно). Уникумом стала Великобритания, где вся молодежь училась только теоретически, а специальность могла приобрести лишь после школы в программах борьбы с молодежной безработицей. Результат довольно убедителен - немецкая сантехника, мотоциклы, автомобили или автоматические линии и сейчас "работают как швейцарские часы", а вот о качестве советских соответствий этих изделий лучше и не вспоминать (в Киев из Германии привезли "трофейный" завод, до самого конца СССР выпускавший одну и ту же модель мотоцикла, созданную еще в 1930-х годах. Почти реликтовое изделие, которое в 1990-х частенько покупали зарубежные любители технических исторических раритетов). 

Возвращаясь к продолжению нашего анализа, в первую очередь объясним введение временной границы "1960 год".

До этой даты в классические "ремесленные" времена высшее образование университетского или иного подобного подлинно-профессионального уровня получали всего несколько процентов состава каждого поколения. После второй мировой войны страны Запада стимулировали появление мировых конвенций о правах человека и защите детства, одним из центров которых мы считаем требование обеспечить каждого человека длительным обучением до момента появления у него способности успешно действовать на рынке труда.

Необходимость выполнения этих конвенций быстро сделала среднее образование общим и заставила вложить значительные финансовые средства и кадровые ресурсы в увеличение количества различных вузов. Не акцентируя множество второстепенных явлений, отметим самое главное - в государствах-лидерах сформировалось необычное для нас понятие очень длительного образования под названием "Initial Education". Оно предназначено для предоставления профессии каждому молодому человеку до начала его взрослой и независимой трудовой деятельности. Наиболее целесообразный перевод этого понятия на русский язык - "первоначальное образование», что немного усложняет его отождествление с привычным для нас термином "начальное образование", которым мы традиционно обозначаем обучение детей возрастной группы 7-12 (или 6-12) лет.

Упомянутые выше две мировые конвенции и ряд подобных рекомендаций ООН и ЮНЕСКО ликвидировали для организаторов народного образования возможность выгонять "двоечников" или просто непослушных из школ и заставлять "получать профессию на улице". В результате до конца ХХ в. в развитых странах непрерывно возрастала продолжительность пребывания молодежи в государственных или частных средних и высших школах.

В процессе наступивших изменений на Западе отказались от базового "vocational education" и начали всей молодежи предоставлять полноценное среднее образование - академическое для "склонных" к обучению, а среднее ремесленное - для всех остальных. В данный момент в развитых государствах какой-то из вариантов среднего образования получает почти вся молодежь, имея полную возможность продолжить обучение в различных заведениях после-среднего образования. По успешному примеру Германии самый "трудный" молодежный контингент удается подготовить к выходу на рынок труда в особых высших или после-средних профессиональных заведениях. 

Если обратиться к западным статистическим изданиям из ОЕСР или ЮНЕСКО, то окажется, что в момент смены столетий ребенка ждало первичное образование полной продолжительностью 18,3 года в Бельгии, 17,5 г. - В Нидерландах и Испании, 17,3 г. - В Великобритании, по 17 лет - в Дании и Канаде, 16.5 г. - в США, Германии и Франции и т.д. [13; 14]. Позже был момент, когда Швеция и Новая Зеландия указали продолжительность более 20 лет, но в последнее время показатели стабилизировались вблизи 19 лет - компьютеризация существенно облегчила переход на рынок труда ([15] и др.). Нет смысла уточнять, что из-за слишком короткого среднего образования соответствующие показатели для Украины значительно ниже. Поэтому мы приветствуем недавнее провозглашение у нас второй попытки введения 12-летней средней школы.

Приступая к заключительной части статьи с рекомендуемым названием "Выводы", предлагаем в первую очередь обратить внимание на Финляндию, которая после распада Советского Союза потеряла огромный рынок, на который она направляла большие объемы продукции посредственного качества. В этот трудный момент падения уровня жизни граждан Финляндия сделала упор на развитие системы образования и повышение своих производственных возможностей благодаря новым принципам подготовки детей и молодежи (достаточно детальный анализ этих образовательных успехов, подтвержденных международными испытаниями PISA, выполнил украинский ученый С.Ф. Клепко в своей книге о европейском образовании [5]). Для провозглашенного в названии статьи исследования наибольшее значение имеют все же не результаты на тестировании PISA, а тот блестящий успех, которого достигла Финляндия в программе перехода от индустриальных производств 3-го и 4-го укладов (лесоводство, грузовой флот и др.) к высоким технологиям преимущественно 5-го и 6-го уклада. Избранное в Финляндии средство - преобразование учреждений средней и после-средней профессиональной подготовки молодежи в особые высшие неуниверситетские заведения.

В результате нескольких лет выполнения этой программы уже в середине 1990-х Финляндия достигла неоспоримых положительных результатов, а фирма Nokia стала гордостью страны. Но еще важнее то обстоятельство, что в нескольких исследованиях способности развитых государств воспринимать и использовать высокие научные и технологические достижения Финляндия регулярно признавалась лидером. 

Именно финны лучше многих в Европе используют информационные, биологические и нанотехнологии с целью максимального роста всего объема национального "человеческого капитала" - общей производительной компетентности активного населения страны.

Как заключительный совет мы можем предложить использовать не только опыт Финляндии, но и еще более успешные примеры Ирландии и Сингапура, где практически вся молодежь становится профессионалами еще до выхода на рынок труда. 

В Украине наибольшие перспективы в управлении мы видим в переходе на законодательство демократических государств и на самоуправление общин, а в образовании - вывод всего нашего ремесленного и полу-высшего образования (во втором случае мы имеем в виду заведения I-II уровней аккредитации) на уровень подготовки кадров если не в Германии, то хотя бы в странах Скандинавии.

Литература

1. Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б.С. Социологический словарь: Пер. с англ.. – 2-е изд., перер. и доп. - М.: ЗАО „Изд-во „Экономика”, 2004. - 620 с.

2. Аніщенко В.М. Професіоналізм / Енциклопедія освіти / Акад. пед. наук України, головний ред. В.Г. Кремень. – К.: Юрінком Інтер, 2008. – С. 742.

3. Гончаренко С. Український педагогічний словник. – Київ, Либідь, 1997. – 376 с. 

4. Енциклопедія освіти / Акад. пед. наук України, головний ред. В.Г. Кремень. – К.: Юрінком Інтер, 2008. – 1040 с.4. Энциклопедия профессионального образования: В 3-х т. Том 2. / Под ред. С.Я. Батышева. – М., АПО. 1999. – 440 с.

5. Клепко С.Ф. Філософія освіти в європейському контексті. – Полтава: ПОІППО, 2006. - 328 с.

6. Корсак К.В. Ноофутурология XXI века: условия спасения популяции Homo Sapiens Sapiens // RELGA. - 2015. - №1 [289] 25.01. (URL: www.relga.ru)

7. Корсак К.В. Світова вища освіта. Порівняння і визнання закордонних кваліфікацій і дипломів / за заг. ред. проф. Г.В.Щокіна: Монографія. – К.: МАУП-МКА, 1997. – 208 с.

8. "Ложные друзья" переводчика с английского языка [Текст] / сост. Л. И. Борисова ; ред. В. Н. Комиссаров ; АН СССР, Всесоюзный центр переводов научно-технической литературы и документации. - М. : [б.в.], 1982. - 184 с.

9. Педагогічний словник / За редакцією дійсного члена АПН України Ярмаченка М.Д. - К.: Педагогічна Думка, 2001. – 516 с.

10. Пуховська, Людмила Прокопівна Професійна підготовка вчителів у Західній Європі в кінці ХХ століття [Текст] : дис... д-ра пед. наук: 13.00.04 / Пуховська Людмила Прокопівна ; Ін-т педагогіки і психології проф. освіти АПН України. - К., 1998. - 354 л. - л. 322-354.

11. Пуховська Л. П. Професійна підготовка вчителів у Західній Європі: спільність і розбіжності [Текст] / Л. П. Пуховська ; Ін-т педагогіки і психології проф. освіти АПН України. - К. : Вища школа, 1997. - 179 с 

12. Энциклопедия профессионального образования: В 3-х т. Том 2. / Под ред. С.Я. Батышева. – М., АПО. 1999. – 440 с.

13. Career guidance and public policy: bridging the gap. – OECD Paris: OECD, 2004. – 160 p.

14. Education et a Glance. OECD Indicators. – Paris, OECD, 1995. – 373 p.

15. Education at a Glance 2012: OECD Indicators, OECD Publishing. (http://dx.doi.org/10.1787/eag-2012-en)

16. Rifkin J. The Third Industrial Revolution  (URL: http://www.thethirdindustrialrevolution.com/) 28-10-2015

17. Sadker M.P., Sadker D.M. Teachers, Schools, and Society. – McGraw-Hill, Inc. New York – Tokyo, 1991. – 612 p.

______________________

© Тимченко Ирина Николаевна