http://www.novayagazeta.ru/society/71080.html 

Что про нас говорят в Анталье и Стамбуле

08.12.2015  

  Две русские женщины постбальзаковского возраста очень точно охарактеризовали очередь на регистрацию моего рейса Turkish Airlines: «Мужики, турецкие жены, и мы с тобой, блин...» Как-то так оно и было. Плюс я в командировку: посмотреть, что там говорят про нас в Анталье и Стамбуле.

   Сотрудницы паспортного контроля, суровые тети в форме:

   — Куда летите?

   — В Турцию.

   — Цель поездки?

   — Туризм.

   — Ах, туризм… Ну-ну. Ленк, ты видела? Этим русским все равно, куда лететь!

  Что принципиально изменилось — так это резкое расслоение (впрочем, оно чувствовалось и раньше). Анталья смотрит на всё происходящее совсем не так, как Стамбул.

  Анталья — пустыня. Со скалистого обрыва в парке Ататюрка под персиковым небом открывается захватывающий вид на абсолютно безлюдные пляжи. Аллея, тянущаяся вдоль берега, окружена пляжными кафе. Вид постапокалиптический: заколоченные двери, разбитые стекла, сваленные в кучу пластиковые стулья, мусор в холодильниках… Здесь вообще никто не понимает ни по-русски, ни по-английски, кроме в изобилии валяющихся на гальке бездомных собак и кошек. Такой Шарик и привел меня к единственному на всем пляже открытому кафе.

   В одинокой посетительнице за столиком я по ботоксу и татуажу на губах с 15 метров безошибочно определила русскую.

  Русская молдаванка из Санкт-Петербурга Елена, имеющая квартиру в Анталье, тут же поведала мне: «О, первое русское лицо за три дня. Так странно! Сезон-то кончился, но русские обычно торчат тут до середины декабря, им не холодно! Я вчера была на русском базаре — никого! И в Мигросе (турецкий сетевой супермаркет — А.Е.) тоже, даже в старом городе не слышно русской речи. А еще эти дурацкие самолеты, из Питера нет прямых рейсов, и наши пограничники такую рожу нам с Пончиком скорчили, когда мы вылетали…» (Пончиком оказался сын Тимур, который работает в Анталье, Петербурге и Москве.)

  Турецкий Елена выучила еще в Молдавии, где жила рядом с гагаузами, — «Это те же турки, язык очень похож, только их заставили креститься».

  Базар — хаос лавок с фруктами, орехами, специями, оливками, овощами, сырами, обувью, одеждой, лейками, прищепками, заколками для волос и множеством прочего барахла. Бесконечная паутина, оплетающая центр города. Турецкий сын русского отца, торгующий оливковым маслом, сообщил мне, что русских продавцов на базаре нет, а русские покупатели — в основном жены турецких мужей, и говорят они по-турецки.

  В большом торговом центре Мигрос блондинка с косой, везущая в коляске тоже блондинку и тоже с косой, только маленькую, меня утешила:

— Тут очень много русских, в старом городе точно встретите.

— А их не стало меньше из-за последних событий? Что-то изменилось?

— А что изменилось? Или вы думаете, все сразу побросают детей-мужей и побегут? Нет, конечно! Передайте там, что у нас все хорошо, пусть приезжают.

  Анталья просыпается после обеда, как многие южные города. На знаменитом спуске Калеичи меня заманил в лавку бойко говорящий по-русски продавец Мемет.

— А русские — это хорошо? Много их?

— Конечно, хорошо! У меня жена русская, из Новосибирска, дочке 5 лет. Сейчас это… сложная политическая ситуация и сезон кончился. Но они вернутся, месяца через 2-3. Как сезон будет, так сразу вернутся. Русские всегда возвращаются.

— Что вы думаете про политику? Правильно ваш президент сделал?

— Конечно, правильно. Они летали над нашей территорией, их 10 раз предупреждали, что они нарушили границу, просили выйти на связь. Они не отвечали, наши даже не знали, чей самолет сбили, в Сирии ведь война. Зачем они летали к нам?

— А что будет, если русские введут санкции против Турции?

— А ничего, как с туристами. Через 2 месяца все равно снимут, России дороже выйдет. Ты поезжай в Хурму, сама все увидишь.

   По определению Елены из Питера, богатый район Хурма — «Это такая турецкая Рублёвка, для русских». На въезде в Хурму в парке стоят русские матрешки. Первая — выше человеческого роста, а потом меньше, меньше. Позади них — горы. Чем дальше в глубь квартала — тем шикарнее дома, тем больше вывесок на русском языке и женщин славянской внешности. Первыми со мной заговаривают две хозяйки магазина с вывеской на двух языках: «Akdeniz Butik. Обувь и одежда». Хозяйки оказываются турчанками из Казахстана и на прекрасном русском рассказывают:

  — В Турции очень много русских, украинцев, белорусов. Так, как здесь, к русским не относятся нигде. Как с братьями и сестрами. Мы вот только на прошлой неделе повесили вывеску специально и на русском тоже.

  — И правительство не запрещает? А то у нас, знаете, уже пишут лозунги: «Кто в Турцию ездит, тот не патриот…»

  — Нет! У нас правительство за русских! Если бы они были против, мы бы не повесили. 

  Дальше — вовсе уж сюрреалистическая вывеска: «БОРЩ+50 гр+Бородинский — 20, Бабушкины пирожки — 3, Селедочка+Пиво — 15, Беляши — 5, Чебурек+Пиво — 16, Пельмени 1 кг — 30». Кафе называется «Toros café», за столиком курят три женщины, на барной стойке лежит празднично упакованный кирпичик бородинского с подписью группы в FB «Русские в Анталье». Хозяйка кафе:

  — Да, мы русские. У нас тут мужья и дети, мы сюда переехали, открыли это заведение. Не для туристов, для местных наших. В Хурме русских больше живет, чем во всей остальной Анталье. Нас тут любят. А в связи с последними событиями любить стали еще больше! Приходят наши соседи-турки, вот из аптеки напротив, поддерживают, говорят, что все устаканится. Мы смотрели российские новости, это бред какой-то. Говорят, что нельзя сюда летать, тут все плохо. А у нас ничего такого, это в России все плохо, а тут ничего не изменилось. И про русских жен, говорят, у вас много. Что нас тут бьют, хлеб отбирают, заставляют паранджу носить! Так посмотрите на нас и напишите, что к нам отлично относятся, вон мой муж стоит в жилетке — прекрасный человек. И кормят нас хорошо, ну по нам же видно! Русских жен в Анталье — 20 000. У нас тут хороший бизнес, и не только у нас. Вот бородинский хлеб и квас нам привозит русский молодой человек Алексей, у него тоже хорошо всё. Беспорядков тут никаких не было, если бы были, то начали бы с нас, пришли бы в Хурму, тут же только мы. Если где и есть недовольные, то, может, в Стамбуле…

  Утренний Стамбул окружает меня базарным шумом, сиренами «скорой помощи», звуками намаза и продавцами всего на свете, которые буквально выпрыгивают из своих магазинчиков с воплями: «Девушка, золото! Дубленки, меховые жилетки, сладости!» Я долго соображаю, что же переключает продавцов на русский быстрее, — славянская внешность, темно-русые волосы или камера в моих руках. Для начала я попадаюсь в лапы торговцу джинсами: папа у него русский, мама из Таджикистана, он тут работает и учится, но работать стало трудно.

  — Такого года, как этот, не помню. Вы не смотрите, что тут все так красиво, магазинов много, продавцы веселые, вы спросите, что у них дома, с семьями — они заплачут. Теперь еще эти санкции, Россия перестала покупать, товары на границе стоят, ничего не пропускают, все портится, денег нет. И так плохо было, теперь еще беженцы. Президент решил пускать сюда туркменов из Сирии, а тут своему народу есть нечего! И с Россией нельзя было так делать, он теперь пойдет Путину ноги целовать, извиняться, чтобы вернуть, как было. Если Россия не будет покупать, не будет русских туристов — нам нечего будет есть. Я смотрю русские новости, там говорят, что русский президент ждет извинений, а наш не хочет извиняться. Но ему придется.

  — Вы, наверное, русское телевидение смотрите? — говорю я.

  — Ну да, — недоуменно отвечает он. — А вы какое?

  Беженцев на улицах и правда много, но узбекского официанта в ближайшем кафе это не пугает. Он также не заметил, что русских стало меньше, но зато точно знает, что президент Эрдоган не прав:

  — Нельзя было так с Россией, они теперь овощи у нас покупать не будут! Я из Узбекистана, поэтому я за Россию.

Вечером на ресепшене меня встречает хозяин гостиницы — турок, неплохо говорящий по-русски. За чаем он жалуется:

  — Русских совсем нет сейчас. Это очень плохо. Это на курортах сейчас зима, а у нас сезон круглый год, у нас бизнес тут, торговля. Нет торговли — нет отелей. Людям нравится здесь останавливаться, потому что расположение хорошее — метро, магазины, карго рядом, центр. Непонятно, как это кончится. Они, конечно, зря наши границы нарушили, так нельзя, военные правильно сделали, что сбили. Но что теперь людям-то делать?

Он смотрит турецкое телевидение. «А какое же еще?»

— Самая такая проблема, много проблема — это Лимонов, — говорит он вдруг.

— Откуда вы знаете Лимонова?

— Все тут знают. Много, много лимонов на границе стоят, испортятся. И еще помидоров. Не пускают помидоров. Чем они виноваты?

— Какие у вас воспоминания про русских гостей?

— Да нормальные люди, почти совсем как мы. Никакие конфликты, ничего.

— А война будет? — спрашиваю я.

— Ты что, какая война?! Кому мы так нужны, как русским? И кому так русские еще нужны?..

 _____________________________________

Анастасия Егорова, специально для «Новой газеты»