Безымянная
«Безымянная» на рабочем столе
Господа. Расширение – GIF. Дату – не помню.
За спиною – пару десятков лет,
а я, радуясь светлому дню, жду преисподню…
Я забыла, кто я, и какие слова умолчать.
Наше время бежит молоком, не убавить конфорки.
Но закрою глаза, и представлю небесную гладь,
как хэбэшное сердце белеет от ревностной хлорки…
Закрываю глаза, и … я – нераскрашенный лист.
Я – без сотен прожилок и без хлорофилла, –
можно запросто взять животворящую кисть,
чтоб раскрасить иначе, чем жизнь наделила.
Вдохни в меня жизнь!
вдохни в меня жизнь с первым попутным ветром
разбери сознание на до и после тебя
пусть небо сольётся в страсти
с лучиком света
а кончик языка коснётся нёба неба
вдохни в меня жизнь
касаясь пальцами кожи
учащая дыхания ритм
будь строже
острее чем сотни бритв
вдохни в меня жизнь
разыщи во мне новые ориентиры
если когда-нибудь
строчки, тире
исчезнут
на их месте появятся пунктиры
Парадигма
Как будто не было меня и вовсе –
жила посерединке – между светом и гардиной.
Я – млечный путь. Я – неба россыпь.
Я – тоненькая паутина
в руках твоих. Попробуй удержать
песок, что утекает между пальцев,
победы исчезающих держав
и голос преданный и преданный: «останься».
Я – солнце, потонувшее во мгле
морей твоих. Утеряна корона.
И солнце превращается в омлет,
Бог им насытится, и с берега иного
рождаюсь снова...
из прочной глины,
теста,
может быть,
металла
в одной из демиургских клиник.
И наплевать, что жизнь нарисовала
нечёткость линий.
Плевать!..
Я – млечный путь. Я – неба россыпь.
Представь, как будто не было меня и вовсе...
И в овсе...
Демиург
На лестничной площадке бытия
курю, ищу, где зажигают смысл жизни
и не найти включатель. Был и я
искателем, электриком.
В/из ни-
откуда спрашивал Господь:
«Чьего ты рода? Имя! – Grazie».
Косился, но с Cоздателем поспорь,
и из меня – в ад – депортация
без права на прощенье и возврат...
А, впрочем, был и так потерян
ключами, выключателем и над...
И вытянут рукой, как лотерея
без совпадений, вперемешку с
везением – иудой неудачи.
SOSловлен, по(но)верженный на вкус
судьбою, будто неуд., значит
что жил моментами
монет
разливневых,
теряясь между ангелом и бесом –
менялся сам, подозревая вывих
Создателя, и стал Им покаместно,
Он спал.
Я опрометчиво опрометеил мир собой,
питался и питал других лишь светом,
чинил, крепил словами как скобой,
свой дом, а древо увядало – с веток
текла смола, которая могла
залечивать мои ушибы, раны,
но опускается, занавесом – мгла
и просыпается Он – вечностью избранный...
Стою на лестничной площадке декабря.
Нет сигарет, но руки по привычке
наощупь
ищут
выключатель чувств,
а зря...
Вон – сверху зажигают свет, подобно спичке...
Лестница
Человечество жаждет денег.
Человечество жаждет крови.
Человечество детство денет –
как билетик его уронит
на холодную землю быта
для сыреющего взавТРАТства.
Человечеством мирь разбита
и колючками бьёт акация
по лицу. Покалечено время – сломано,
костылями – перила лестницы,
замест гипса – здесь слово, но
не поможет, и перекрестишься,
и пойдёшь своею дорогою:
строить заново жизнь и не кланяться.
И подумаешь, чёрт, как здорово –
пусть всё катится, катится, катится...
Убиквист
Я живу в междолетье и в средизимье.
Мои точки плывут, становясь запятыми.
Я ввернул сердце в строчку, прикупив в магазине
новое – на двести ватт с незапятнанным именем.
Этот девственный стук, неопознанный – кардио-
граммами проверяет меня на искусство любить.
Я забыл, что такое любовь, но опять по радио
сообщают, кто выиграл в одной из битв...
Неизбита строка и душа прорастает травами,
если сможешь найти – забери с собой.
Я себя излечил кулаками и травмами,
заглушая стон сердца – болью, но бой
не принёс ничего, только память убил
мою намертво. Сердце новое – более не болит.
Приспособился жить в пустыне и без оазиса – убик-
вистам легче. Буквами меряю бит...
Клепсидра
Освобождаю текст.
Плавно текут минуты.
Для поколения next
время не для уюта,
жизнь не одним маршрутом
в поезде на нижней полке.
Горе проходит мимо, будто
грейпфрута долька:
съешь и оттерпнет лихо,
выпьешь бокальчик «завтра».
Станция «прошлое» – выход,
минута любви – дозатор –
клепсидра недолгого счастья –
вымеряешь и забудешь.
Буквы по свету мчатся,
бьются каёмки блюдец.
Раны засолит утро
солонкою звёзд н е ч а я н н о.
Прошлое время – бутор
сыпется старыми тайнами...
_________________________
© Деришева Екатерина Сергеевна
