Рыбинский памятник бурлаку скульптора Леонида Писаревского – единственный в мире. Установлен он здесь не случайно. Еще два века назад в навигацию в волжском городке бурлаков собиралось до 170 тысяч человек. Поэтому уже в то время Рыбинск называли «столицей бурлаков».

Бурлаки – колоритнейшая страница в отечественной истории. Бывалые люди безошибочно определяли пришлых людей по одежде, лаптям, головным уборам – кто из какой местности. Саратовских прозвали «чехонниками», казанских – «сиротами», нижегородцев – «водохлебами», а ярославцев – «аршинниками».

«Кроме мужчин в артели входили также и женщины. Были и полностью женские артели. И естественно, гнала их в эти артели, в бурлаки беспросветная женская доля», – рассказывает младший научный сотрудник сектора истории края Рыбинского музея-заповедника Жанна Кисина. Соответственно, и нагрузка разная: если у женщин на каждую 1000 пудов клади на судно ставилось по пять бурлачек, мужчин – только по трое. Тяжелой была бурлацкая лямка. Работать приходилось по 19 часов в сутки.

Вел артель «шишка» – опытный и сильный бурлак, который знал «сакму» (бурлацкую тропу). Он же затягивал обычный припев: «Сено-солома» – для поднятия бодрости и движения в ногу. За «шишкой» шли «подшишельные». Далее «ленивые» и так называемые «кабальные» рабочие, они тянули бечеву лишь за харчи, потому что растратили в пути весь заработок. А подгоняли «кабальных» в самом хвосте артели «добросовестные» бурлаки. Замыкал шеренгу «косной». Он следил, чтобы бечева ни за что не цеплялась. Одни впрягались в бурлацкую лямку из-за нужды, другие – просто продолжить династию. «Существовали и поколения бурлаков, – замечает Жанна Кисина, – но, к сожалению, данных об их потомках не сохранилось».

Несмотря на тяжкую работу, бурлацкая профессия процветала. Да и заработки были огромные. Например, за большую 70-дневную путину от Рыбинска до Астрахани работникам платили до 40 рублей. На эту сумму они могли позволить себе прожить безбедно более полугода. Но каждый распоряжался заработком по-своему. Инородцы садились в лодки и уплывали снова до Астрахани, чтобы на следующий сезон вновь наняться на эту работу. Большинство же русских бурлаков сразу после получения расчета отправлялись в город: сходить в баню, выпить «привольное» и славно отдохнуть. Вдоволь нагулявшись, бурлаки приходили на главную бурлацкую улицу. Здесь они объединялись в артель и ждали приказчиков, которые предлагали им новую работу. С тех пор в Рыбинске эту улицу называют Стоялая. Одни бурлаки, «корченые», нанимались зимой или ранней весной на всю навигацию. А «добавочных» брали летом взамен больных или бежавших с судов.

На протяжении двух веков Рыбинск оставался своеобразной российской бурлацкой биржей труда, но с появлением пароходов надобность в таких людях исчезла. Но в истории-то они след оставили, а значит, памятник заслужили! Речники до сих пор чтят бывшего собрата по труду, тем более что памятника людям в тельняшках в Рыбинске нет. Бурлак для моряков стал символом флотского братства. Поэтому в день окончания речного училища выпускники надевают на скульптуру тельняшку. А так как фигура бурлака очень большая, то и тельняшку шьют из трех обычных.

Кстати, идею одевания монумента местные студенты позаимствовали у речников Петербуржского императорского морского корпуса, которые во второй половине XIX века впервые надели тельняшку на памятник Крузенштерну. Рыбинский обычай зародился в 1978 году. «Эта традиция связана с определенным суеверием моряков, – рассказывает один из зачинателей рыбинского одевания Алексей Конюхов. – Ведь после окончания училища, которое мы все очень любим, курсанты разъезжаются по всей стране от Калининграда до Владивостока. И хочется оставить какую-то память о себе, чтобы обязательно сюда вернуться».

Надо сказать, разодетый бурлак не очень нравился рыбинским стражам порядка, нарушал городскую патриархальность. Милиционеры ставили засады и даже водили хороводы вокруг памятника всю ночь – но всякий раз наутро бурлак оказывался в тельняшке, повергая в стыд людей в фуражках.

И вот однажды городская власть вдруг вспомнила о знаменитом земляке Федоре Ушакове. Он родился неподалеку от Рыбинска. И чтобы впредь не забывать непобедимого морского флотоводца, чиновники решили – на этом месте должен быть бюст Ушакова. Вот так 5 лет назад бурлак уступил место адмиралу, а сам нашел приют на берегу реки. С тех пор тельняшка для бурлака как нельзя кстати – здесь постоянный ветер с Волги и даже летом холодновато.

Открытие памятника Ушакову приурочили ко дню города. Заказали бюст и колонну для подставки. Однако к празднику готов был только бронзовый Федор Федорович, мраморный пьедестал запаздывал. Ничего, справились – поставили бюст на временную колонну, открыли памятник и закрыли «подножие» до поры забором. А когда прислали колонну – вновь открыли.

Именно тогда на этом ответственном участке городской территории начала работать дворник баба Галя. Флотоводец и работница метлы неразлучны. Баба Галя называет своего подопечного не иначе, как мой адмирал: «Да, мой! Я вот у него каждый день сметаю с плешины».

За уборку памятника Ушакову и окрестностей баба Галя получает 700 рублей. Говорит, что из-за такого маленького оклада до нее дворники менялись как перчатки. Но она уходить не собирается.

Знаменитый бурлак в пору своего житья-бытья на Стоялой такой любви к себе не ощущал. Ни со стороны властей, ни от женского пола. Может поэтому и стоит угрюмее прежнего, отвернувшись от родного города и направив взгляд в мутные воды великой русской реки.












___________________________
© Громов Игорь Васильевич