 |
||||||||||||||||||
|
|
|
|
 
Небесная механика
Я от тебя убегаю, но ты искривляешь пространство – и я, кольцо замыкая, опять возвращаюсь к тебе. Ты это совсем не нарочно, тебе до меня нет дела. Хотя, если б и пожелала, ты меня не смогла б отпустить. Я кружу по своей орбите, полагая, что это – прямая. Но в твоём искривлённом пространстве не бывает прямых путей. Да, я делаю вид, что свободен, но давно понимаю, что это противоречит закону, который мне не отменить. О любви между нами нет речи, разве что платонической, ибо я к тебе не могу прикоснуться, точно зная, чем это грозит. Кеплер, Ньютон, Эйнштейн и другие, описавшие наше сближенье, не учли в уравнениях чувства, предсказав лишь финальный аккорд, когда я убегать перестану и в твою раскалённую плазму упаду, испытав напоследок, обжигающий душу восторг. Ну а ты не заметишь потери: ежегодно так гибнут десятки астероидов, − ты сожалеешь, но не можешь о каждом скорбеть. Я исчезну, мгновенно растаю, испарюсь, ты же выдохнешь тихо и сиреневым протуберанцем мне прощально махнёшь в пустоту.
* * * Какой минфин так обошелся с нами – желанья девальвировал под ноль, чтоб только память каверзными снами терзала душу, как фейсбучный тролль?
Судьба-индейка – тощая – она нам платить готова только за обман. Приду к портному я с пустым карманом: пришей-ка мне наполненный карман!
Я знаю сам, что выгляжу премерзко. Пусть сшит костюмчик на живую нить, и предстоит мне новая примерка, но общий вид уже не изменить.
Я не Гарун, чтоб бегать резвой ланью – ни от, ни за, – любому исполать! Эх, мне б найти всего одно желанье, чтоб не прошло желание желать!
* * * Ты буксирный катерок без прицепа − Ты и рыбка, и блесна, но живая,
Моим друзьям, не любящим отмечать дни рождения
Что наши даты? Это только повод собрать друзей – не кончена игра! Когда ж однажды оборвётся провод, к ним, а не в землю перейдёт искрá!
* * * То, что не стоило нам ни гроша, всё же имеет свою цену. Впрочем, порой оно просто бесценно!
На выставке
Кандинский (лестница, перила, бесконечность, решётка, тень решётки, тень от тени − депрессия, соблазн самоубийства, прыжка в пролёт, в размазанный движеньем лиловый фон, кровавые разводы и пятна в клетках тени, битый кафель…)
Малевич (жизнь спиральная в разрезе, в осколочной, растерзанной, разъятой, для жизни совершенно непригодной и больше не способной к излученью вселенной в форме чёрного квадрата, наследственный порок которой – смертность…)
Дали (в подтёках времени и смысла…) Пикáссо (до голубки или после…) Шемякин (в чреве сумрачном Парижа…) Леже, Матисс (наивная попытка спастись, вцепившись в шаткие перила, застыв у края расчленённой бездны…)
Край – света, цвета, бешеного танца, закрученного гибельной пружиной, и, чтобы не разбиться, над Землёю − над Витебском, Берлином и Парижем − парящие «Любовники» Шагала… Последний зал – теперь живите сами…
Флюгер и другие * Понять бы мне, куда подует ветер, чтоб наплевать, но не себе в лицо. * Он пользовался бешеным успехом у девушек. И пользовался им. * Когда умом ты крепок только задним, ходи, чтобы его не отсидеть. * Предметы, подлежащие списанью, нередко сами списывают нас. * Я попадаю в ноты с трёх, а если прицелюсь, то и с четырёх шагов. * Я знаю, где, кого и как подмазать, и потому пока ещё верчусь. * Железные объятья патриотов стране ломали рёбра и хребет. * Любить футбол мы рады беззаветно, но безответно – это перебор! * Глобальным потеплением встревожен, готовлю сани, чтоб встречать ледник. * Ну что же, раз Америку открыли, пойду изобретать велосипед! * А оппонентов мы, конечно, любим, особенно, когда они молчат. * Прибит был флюгер намертво, и ветер отлично знал, куда он должен дуть. * Я рад, когда меня не понимают. Поняв, пожалуй, били бы сильней. * Я две строки до четырёх дополню и дальше побегу на четырёх.
Белка под колесом * Научный атеизм уже не кормит, поэтому профессор стал попом. Но радует, что слушатели те же и вера их всё так же глубока. * Сидел в Сети, как Золотая Рыбка, и исполнял желания он-лайн. Старуха же стиральную машину в реале до сих пор не дождалась. * Нам абсолютно лживые продукты известный проходимец предлагал. Мы проходимца строго осудили, но съели всё, что было на столе. * Машиной управления повсюду крутые парни весело рулят. Когда ж они начнут решать, кто круче, из-под колёс никто не убежит. * В Наркоконтроль пришли Иван-да-Марья сказать, что нерадивый почтальон принёс в посылке им Мари-Хуану, как видно, перепутав имена. * Как белка в колесе, бегу без цели, сам от себя не в силах убежать, но чувствую, что лучше подготовлен к тому, чтоб скрыться от крутых парней.
Корея и мы
В России тишь и благодать, но долетает, душу грея, девиз «Век воли не видать!» из братской Северной Кореи. Пускай траву они едят, зато могучи их ракеты, и этих северных ребят уже боится полпланеты. Ну, а у нас размах иной: здесь каждый хочет быть героем, чтоб, трепеща, весь Шар Земной, ходил на цыпочках и строем. Мы больше не идём «на вы», − «на ты» − слова просты и грýбы − и верим: хватит нам травы, − вот только были б целы зубы.
К восьмидесятилетию тридцать седьмого (Инструкция для болтливых интеллигентов, найденная в старых архивах)
Дурацкий колпак в нашем деле непременнейший атрибут, как у профессора шапочка, у дирижёра фрак. Потому что когда однажды они тебя загребут, ты, может быть, уцелеешь, сделав вид, что круглый дурак. − Урон от меня, − ты скажешь, − сравнительно небольшой; болтал, но без злого умысла, − зачем же сразу в ГУЛАГ?.. И главное, что не очень при этом кривя душой, сумеешь легко затеряться в толпе других бедолаг. Ты в этом море утонешь, но тут же, нащупав дно, вырвешься на поверхность из гибельного пике, чтобы с другими рыбами себя ощутить заодно и молча плавать по кругу в дурацком своём колпаке.
Осознание
Согбенные рабы – не оттого ли Звезду мы ищем лишь на дне колодца и видим в бездорожьи символ воли: коль нет пути – иди куда придётся. Пусть ненадолго, но ямщик свободен, в бескрайности степей пропав из виду, он открывает произвол Господень и забывает древнюю обиду. Здесь никогда свободы не бывало, но эта пустота – правам замена. Энергия разлома и развала усильям созиданья равноценна. Мир огранив, к его холодным граням летим во сне, пугающем и вещем. А вот Звезду мы так и не достанем, лишь только отражение расплещем.
Проповедь
Не очень-то гордись собою: не это поднимает ввысь, − духовным смыслом мордобоя, перекрестившись, насладись! Пускай обычаи жестоки: мол, глаз за глаз и кровь за кровь, − подставь и ту, и эту щёки и ягодицы приготовь! Но если машущий руками тебя достанет некий жлоб, ты поищи пращу и камень и засвети мерзавцу в лоб!
Полезный совет
Услыхав призыв боевой трубы, берегите, хлопцы, свои чубы! Скоро пустят вас, хлопцы, паны на фарш и набьют мошну под военный марш!
Замена буквы
Страну волной духовности накрыло −
Стабильность − признак мастерства В Большом театре перенесли, а по сути дела, отменили премьеру поставленного Кириллом Серебрянниковым балета Ильи Демуцкого «Нуреев». В искусстве важнее всего постоянство: Нурееву тот же достался билет. Когда-то танцора лишили гражданства, теперь запретили крамольный балет.
Ответ москвичке, обескураженной поведением сограждан, которые разграбили парк Зарядье
А я предлагаю сменить минор на мажор. Ну чего стыдиться и глаза отводить? Воровство есть норма и дань, так сказать, традиции.
Рондо
Будущее уже было − тот же конструктор лего. Так что впереди – кобыла или опять телега? И почему не едет – драйвер у нас не профи ль? Дéбет сведёт и крéдит – те же яйца, но в профиль! Грохот великих буден – эквивалент тротила… Прошлое ещё будет! Оно уже наступило!
Перевод
(Сонет Макиавелли, написанный им 500 лет назад после изгнания из Флоренции, когда власть в городе снова захватила семья Медичи, прославившаяся покровительством ваятелям и живописцам, но также непотизмом, коррупционностью, жестокостью и коварством)
Не граждане мы, так себе – население. И наш покоритель – из наших краёв. К чему иноземцы? Орде холуёв он отдал наш город на разграбление.
Мы быстро смекнули, что песенка спета. Но чтоб не роптал подрывной элемент, над городом был вознесён монумент – стоящий с мушкетом конструктор мушкета.
Пусть сам Микеланджело автор скульптуры, его истукан не эмблема культуры, а напоминанье любому стручку,
коль хочет быть цел, чтобы вёл себя скромно, – правителю видно не всех из хором, но его мушкетёры всегда начеку.
Идентификация стиха
Как я отличаю живое стихотворение от неживого? А как отличается активная ссылка от неактивной? Подносишь к ней курсор − она пульсирует, кликаешь − переносит в другое пространство. Надя Делаланд Стих без мотора и рессор – плохое транспортное средство. Но стоит подвести курсор − и ты легко впадаешь в детство, и улетаешь позывным в такие сказочные дали − в иной простор, к мирам иным, где в прозе нас бы не видали. Но это, если стих живой, а если только приложенье к живому, вешкой межевой торчит он в поле без движенья. Там жизнь гремящая, здесь тишь и делать нечего поэту, и лишь компьютерная мышь курсор гоняет по планшету.
Победитель
Царь Пирр пирует, но к его шатру пришли бойцы немногие, увы, поскольку остальные поутру в сраженьи не сносили головы. Но не горюет Пирр: растёт народ, и бабы народят ещё солдат. Он их к победам новым поведёт – плевать на цену, важен результат! Пусть армия погибла – не беда! Царь пьёт вино и в рот кладёт шербет. В историю войдёт он навсегда как учредитель пирровых побед!
* * * Я к раритетам отношусь спокойно и сохраняю разве только малость. Мне эта куртка старая на кой? Но выбрасывать рука не поднималась. И всё ж сегодня выверну наружу и распорю – давно сменилась мода. И что же я в подкладке обнаружу? Монетку шестьдесят восьмого года. Конечно, потускневшую, но сами мы тоже не блестим в иной одежде. Я выйду в парк и поищу глазами и не найду того, что было прежде. Я всё забыл, но кажется, что снова здесь оживёт любовь моя немая. Отсюда я звонил тебе, ни слова не говоря и трубку зажимая. Но в тёмном парке, где трава примята, как времени ушедшего примета, нет больше телефона-автомата и бесполезна старая монета. ___________________ © Вольфсон Борис Ильич
|
       
|
