Опубликовано 6-19 октября 2017 в Фейсбуке

1. УНИЧТОЖЕНИЕ КРЕСТЬЯН, РОССИЙСКИХ КОРМИЛЬЦЕВ. ЛЕНИН ДОВЕЛ ЛЮДЕЙ ДО ГОЛОДА И ЛЮДОЕДСТВА. ЛЮБИМОЕ РАЗВЛЕЧЕНИЕ БОЛЬШЕВИКОВ – МАССОВЫЙ РАССТРЕЛ ЗАЛОЖНИКОВ, НИ В ЧЕМ НЕ ПОВИННЫХ ЛЮДЕЙ, В ТОМ ЧИСЛЕ ДЕТЕЙ

Из А.Н.Яковлева:

   Ленин к крестьянству относился с особой ненавистью. В полемике со своим сподвижником Соломоном он говорил: «Черт с ними и с крестьянами — ведь они тоже мелкие буржуа, а значит, — говорю о России — пусть и они исчезнут так же с лица земли, как рудимент...» Он был подлинным вдохновителем похода на деревню, как он говорил, с «пулеметами за хлебом». Но, как показали дальнейшие события, преследовались не только экономические цели, они были скорее тактическими. Стратегия состояла в другом — уничтожение российского крестьянства. (Если бы у них были мозги, они задали бы себе вопрос: а жрать-то что, без кормильцев, будем? Впрочем, у них самих жратвы всегда было «выше крыши», ну а народ… народ пусть подыхает. – О.М.). В этих целях 11 июля 1918 года ВЦИК издает декрет о создании комитетов бедноты из деревенских голодранцев, бездельников и пьяниц, призванных разжечь гражданскую войну в деревне. Такова была официальная установка властей. 

    Но еще раньше, 9 мая 1918 года, Ленин инициирует откровенно мародерский «Декрет о предоставлении народному Комиссару продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими». Говорилось, что этому комиссару вменено «применять вооруженную силу в случае оказания противодействия отбиранию хлеба или иных продовольственных продуктов». Далее говорилось, что крестьяне, не желающие отдавать свой хлеб, объявляются врагами народа. 

   Когда читаешь документы о том, что творилось в деревнях, селах и станицах, кровь стынет. Особенно активную роль в этой террористической компании играли Сталин, Свердлов, Троцкий, Дзержинский, Тухачевский, Якир, Уборевич, Фрунзе, Ворошилов, Буденный, Ходоровский, Смилга и другие бандиты. Кроме отрядов продовольственной армии, формирований ВЧК, войск внутренней охраны (ВОХР) и регулярных частей РККА, с августа 1918 года в деревне начинают оперировать военные подразделения — уборочные и уборочно-реквизиционные отряды — общей численностью свыше 20 тысяч человек, а с весны 1919 года — еще и отряды частей особого назначения (ЧОН) — «партийной гвардии», созданной по решению ЦК при губернских и уездных партийных комитетах «для оказания помощи органам советской власти по борьбе с контрреволюцией» (в 1921 г. кадровый состав — около 40 тысяч человек). 

    В августе 1918 года Ленин выступил инициатором назначения заложников из «кулаков, мироедов и богатеев», отвечающих жизнью «за точное, в кратчайший срок исполнение наложенной контрибуции». «Вождь» публично поклялся «скорее лечь костьми», чем разрешить свободную торговлю хлебом. 15 февраля 1919 года Ленин подписывает постановление Совета Рабоче-Крестьянской Обороны: «Поручить Склянскому, Маркову, Петровскому и Дзержинскому немедленно арестовать несколько членов исполкомов и комбедов в тех местах, где расчистка снега производится не вполне удовлетворительно. В тех же местностях взять заложников из крестьян с тем, что, если расчистка снега не будет произведена, они будут расстреляны». 

   Военная оккупация деревни привела к жесточайшему голоду, который унес в могилу более 5 миллионов человек. Отовсюду шли сигналы о гибели и болезнях. Даже каратели на местах приходили порой в ужас, сообщая в Москву об обстановке в деревнях. В архивах полно сводок на эту тему. Приведу лишь одну, похожую на все другие. Из сводки ГПУ по Тюменской губернии от 15 октября 1922 года. «...В Ишимском уезде из 500.000 жителей голодают 265 тысяч. Голод усиливается. В благополучных по урожайности волостях голодают 30% населения. Случаи голодной смерти учащаются. На границе Ишимского и Петропавловского уездов развивается эпидемия азиатской холеры. На севере свирепствует оспа и олений тиф...»

  В голодающих губерниях нередкими стали факты людоедства. Как свидетельствуют документы, ели преимущественно родных. Детей постарше еще подкармливали, но грудных не жалели. (С кладбищ таскали трупы на съедение. – О.М.). Ели не за общим столом, а втихую, всякие разговоры об этом пресекались. Власти знали о происходящем. В апреле 1922 года башкирские власти даже приняли постановление «О людоедстве». Подобные решения были в других областях. В них людоедство осуждалось, но каких-либо мер помощи голодающим не предусматривалось. 

  Крестьяне, борясь за выживание, сопротивлялись, как могли. Но жестокость власти превосходила любые мыслимые пределы. В местностях, особо, как утверждали власти, «зараженных бандитизмом», вводятся чрезвычайные органы управления — уездные политкомиссии, сельские и волостные ревкомы. Было решено рассматривать эти районы как «занятые неприятелем» и «приравнять в смысле важности и значения к внешним фронтам... периода гражданской войны». А это значит — пытки и расстрелы без суда и следствия. Главенствовали чекисты. «Они, — с гордостью свидетельствовал М. Лацис, — безжалостно расправлялись с этими живоглотами (крестьянами), чтобы отбить у них навсегда охоту бунтовать». 

    Наибольшего размаха повстанческое движение достигло в Тамбовской губернии. Оно стало находить поддержку в пограничных уездах Воронежской, Саратовской и Пензенской губерний. В конце февраля — начале марта 1921 года высшим органом борьбы с «антоновщиной» (от имени Антонова — руководителя восстания) становится Полномочная комиссия ВЦИК. Издается приказ № 171 от 11 июня 1921 года: «1. Граждан, отказывающихся называть свое имя, расстреливать на месте, без суда. 2. Объявить приговор об изъятии заложников и расстреливать таковых в случае несдачи оружия. 3. В случае нахождения спрятанного оружия, расстреливать без суда старшего работника в семье. 4. Семья, в которой укрывался бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество конфискуется, а старший работник в семье расстреливается, без суда. 5. Семьи, укрывающие членов семей или имущество бандитов — старшего работника таких семей расстреливать на месте, без суда. 6. В случае бегства семьи бандита, имущество его распределять между верными Советской власти крестьянами, а оставленные дома сжигать или разбирать.!. Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспощадно». Распоряжение подписано председателем комиссии Антоновым-Овсеенко и командующим войсками Тухачевским.

  В конце апреля по инициативе Ленина, требовавшего «скорейшего и примерного подавления» восстания, единоличным ответственным за эту операцию назначается Тухачевский. Вместе с ним на Тамбовщину прибыли другие военачальники и деятели карательных органов: Уборевич, Котовский, Ягода, Ульрих. С их появлением был, по официальной терминологии, установлен «оккупационный режим». 12 июня Тухачевский приказал «леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми удушливыми газами». При этом командующий требовал, чтобы «облако удушливых газов распространялось по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось». (Когда-то мы эту сволочь, Тухачевсккого, жалели. – О.М.)

   Кровавый след оставили после себя каратели в Сибири. Там произошло более тысячи крестьянских восстаний, подавленных армией и карателями, что тщательно скрывалось советской властью и стало известно только в последние годы. В борьбе с повстанчеством местные власти особенно широко использовали институт заложничества и круговой поруки. Заложники подлежали расстрелу не только в случаях приближения повстанческих отрядов к уездным или волостным центрам или убийств коммунистов и совработников, но и за повреждения кем-то телеграфных и железнодорожных линий, распространение «провокационных слухов» и даже при «малейшем поползновении на попрание прав представителей власти»… 

    Кровью была полита российская земля и в ходе расказачивания. Эта политика ставила своей целью искоренить вековые устои казачества, физически уничтожить его наиболее трудолюбивую и свободолюбивую часть. Первые же шаги по «социалистическим» преобразованиям в деревне летом 1918 года поставили казачество в резкую оппозицию к новой власти. Во всех крупных казачьих областях (Донской, Кубанской, Оренбургской, Уральской) формируются военные подразделения для вооруженной борьбы против большевистской диктатуры. С тех пор казачество было причислено к «ударной силе» белых армий. Чудовищна январская 1919 года директива РКП(б), подписанная Свердловым. В ней говорилось о необходимости «самой беспощадной борьбы со всеми верхами казачества, путем поголовного их истребления». Директивно предписывалась целая система мер для осуществления геноцида против казаков. Среди них — массовый террор против богатых казаков, массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим прямое или косвенное участие в борьбе с советской властью, перманентный террор против потенциальных пособников «контрреволюции». Трибуналы, выполняя директиву, рассматривали в день до 50 дел, смертные приговоры выносились старикам, женщинам и детям. 

    В сохранившихся расстрельных списках казаков в графе «за что расстрелян» указывались, в числе других, следующие причины: за критику советской власти; за несочувствие большевикам; как отец офицера; офицер, отставной генерал, хуторской атаман, сельский священник, учитель, адвокат, ювелир; брат служит в Донской армии; за сочувствие кадетам; и ДАЖЕ ЗА ТО, ЧТО КАЗАЧКА ОТВЕРГЛА ЛЮБОВЬ КОМИССАРА. (Выделено мной. Вспоминается Окуджава: «И комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной». Вон они что делали «в пыльных шлемах»! – О.М.). Дома расстрелянных подвергались разграблению и сжигались. Храмы осквернялись, предметы богослужения растаскивались, были разгромлены монастыри, архиерейские дома и ризницы. Только на территории Ставропольской губернии было убито 52 священника.

  Типичные поводы для расстрела: служение молебна для проходящих частей Добровольческой армии, протест против богохульства и святотатства, нарушение запрета хоронить казненных. В октябре 1920 года особоуполномоченный по Северному Кавказу К. Ландер (проинструктированный перед поездкой в регион лично Лениным) пообещал с «неумолимой жестокостью» подавить все выступления «бело-зеленых банд». Его приказом на Северном Кавказе был введен порядок, согласно которому станицы и селения, укрывавшие «белых и зеленых», подлежали уничтожению, а взрослое население — поголовному расстрелу. Родственники повстанцев объявлялись заложниками, также подлежащими расстрелу при наступлении «банд». В случаях массовых выступлений в отдельных селах, станицах и городах, писал наместник Ленина, «мы будем применять к этим местам массовый террор: за каждого убитого советского деятеля поплатятся сотни жителей этих сел и станиц». В казачьих краях была проведена тотальная конфискация, до нитки ограбившая казачье-крестьянское население. К весне 1921 года в станицах разразился массовый голод, к лету охвативший только на Дону половину сельского населения. Тех, кого не добил голод, «доставали» карательные органы. Арестовывали все кому не лень — председатели и члены правления колхозов, председатели сельсоветов, секретари партийных ячеек. Пьянство и разгул большевиков в занятых станицах, грабежи, стрельба по крестам и куполам церквей, насилие над женщинами были не исключением, а правилом поведения карателей. 

   В годы гражданской войны было репрессировано в целом по стране более 4 миллионов казаков. Станицы обезлюдели, миллионы гектаров земель заросли бурьяном.

   Начало новой трагедии положил ноябрьский 1929 года Пленум ЦК ВКП(б), принявший решение проводить курс на «выкорчевывание корней капитализма в сельском хозяйстве». В середине января 1930 года Политбюро ЦК образовало специальную комиссию для разработки форм и методов раскулачивания, которую возглавил секретарь ЦК Молотов. Комиссия незамедлительно приступила к подготовке постановления. В нем, в частности, предусматривалось: «При проведении в течение ближайших двух месяцев (февраль—март) мероприятий, обеспечивающих выселение в отдаленные районы Союза, заключение в концентрационные лагеря, ОГПУ исходить из приблизительного расчета заключить в концентрационные лагеря 60 тыс. человек и подвергнуть выселению 150 тыс. хозяйств. В отношении наиболее злостных к.р. элементов не останавливаться перед применением высшей меры репрессии... Местом высылки наметить в округах Северного Края (до 70 тыс. семейств), Сибири (50 тыс. семейств), Урала (20—25 тыс. семейств) и Казахстана (20—25 тыс. семейств) необжитые или мало обжитые местности для использования высылаемых или на сельскохозяйственных работах, или на промыслах (лес, рыба и пр.)... Высылаемые кулаки расселяются поселками, управляемыми назначаемыми комендантами».

   30 января того же года ЦК ВКП(б) принял постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Против крестьянских хозяйств, отнесенных к кулацким, предусматривалось применять следующие меры: «а) первая категория — контрреволюционный кулацкий актив немедленно ликвидировать путем заключения в концлагеря, не останавливаясь в отношении организаторов террористических актов, контрреволюционных выступлений и повстанческих организаций перед применением высшей меры репрессии; б) вторую категорию должны составить остальные элементы кулацкого актива, особенно из наиболее богатых кулаков и полупомещиков, которые подлежат высылке в отдаленные местности Союза ССР... в) в третью категорию входят оставляемые в пределах района кулаки, которые подлежат расселению на новых отводимых им за пределами колхозных хозяйств участках». Пока комиссия Молотова еще только сочиняла планы, ОГПУ приступило к действиям. Уже 18 января 1930 года был отдан приказ, в котором, в частности, говорилось: «Создать при ПП ОГПУ оперативную группу для объединения всей работы по предстоящей операции, немедленно разработать и представить в ОГПУ подробный план операции, с учетом всех вопросов оперативных, личного состава, войсковых, технических... Установить места — желдор. пункты, где будут концентрироваться выселяемые перед отправкой, и рассчитать количество перевозочных средств и желдор. составы, которые должны быть поданы на эти места... Строго учесть обстановку в районах и возможность вспышек с тем, чтобы таковые могли быть пресечены без малейшего промедления. Обеспечить бесперебойную информационно-агентурную работу в районах операции». 20 февраля 1930 года ЦК ВКП(б) принял постановление «О коллективизации и борьбе с кулачеством в национальных экономически отсталых районах». На Север и Восток пошли товарные составы, набитые людьми, на санях и пешком потянулись бесконечные колонны бородатых мужиков, стариков и старух, баб с ребятишками. Для переброски кулацких семей в некоторых районах была объявлена гужевая повинность населения. Раскулачивание на местах — в селах и деревнях — проводили, как правило, уполномоченные, возглавлявшие актив бедноты. 

   Количество репрессированных кулаков намного превышало запланированные уровни. Местные власти старались вовсю, лезли из кожи вон. Так, в Центрально-Черноземной области число раскулаченных достигло 15 процентов всех крестьянских хозяйств. В некоторых районах Нижегородского края — 37 процентов. Массовое раскулачивание сверх установленных квот проходило в Украине, Московской области, Татарской и Башкирской АССР и других районах. Значительную часть раскулаченных вместе с семьями выслали в самые отдаленные районы, на стройки Сибири и Крайнего Севера — около 1 200 ООО человек. Миллионы людей оказались без крова, без средств к существованию. Десятки тысяч переселенцев погибли в пути от голода, холода и пуль конвоиров. Новая волна уничтожения крестьян пришлась на начало 1931 года. Теперь она была направлена против тех людей, которые якобы срывали хлебозаготовки и другие хозяйственно-политические кампании.   

    Решения о новом выселении кулаков стали приниматься уже с января 1931 года. А в марте специальная комиссия ЦК ВКП(б) приняла решение переселить в течение двух месяцев — мая — июля — 1931 года в северные районы Западно-Сибирского края 40 ООО кулацких хозяйств, в Казахстан — 150 ООО. Люди расселялись по принципу исправительно-трудовых лагерей, отдельными поселками по 100 семей в каждом. Административное управление осуществлялось комендантом, в помощь которому придавались по 2—5 стрелков специальной охраны. Очередной приступ бешенства власти начался в 1937 году. 2 июля Политбюро ЦК ВКП(б) дает указание секретарям областных и краевых организаций и всем представителям НКВД на местах взять на строгий учет всех осевших в местах ссылки кулаков и тех, кто по истечении срока высылки вернулся на родину. Наиболее «враждебных» следовало немедленно арестовать и расстрелять. 

    На следующем заседании Политбюро были утверждены составы троек в республиках, краях и областях по репрессиям в отношении кулацкого и антисоветского элемента и примерное число тех, кто должен быть осужден по первой категории, то есть расстрелян, и по второй, кто подлежал заключению в лагеря или заключен в тюрьму на срок от 8 до 10 лет. Эта операция началась 5 августа 1937 года, на нее отводилось четыре месяца. На этот раз только по России планировалось репрессировать 186 100 человек, 47 450 из них — расстрелять. Еще в августе 1932 года был издан закон, написанный Сталиным собственноручно, по которому за колоски, унесенные со скошенн ого поля, предусматривались тюрьма, лагерь, расстрел. Карали даже за зерно, которое крестьяне откапывали в мышиных норках.

   Обычно раскулачивание связывают только с 30-ми годами. Это неверно. 10 февраля 1948 года Политбюро ЦК обсудило вопрос о высылке из Украины «вредных элементов в деревне». Докладывал Хрущев. Высылке подлежали все, кого подозревали, что они могут «подорвать трудовую дисциплину в сельском хозяйстве» или «угрожать своим пребыванием в селе благосостоянию колхоза». Инициатива Хрущева была распространена и на другие территории, которые оказались в составе СССР. 

   Политика коллективизации нанесла колоссальный урон России, ее народному хозяйству, насильственно разрушила многовековые традиции и устои российской деревни, создала крепостнический колхозно-совхозный строй. Крестьянство добили окончательно. Добили жестоко, кроваво. Народ на долгие годы встал в очередь за хлебом. Перед войной я сам стоял по ночам около нашего поселкового магазина, чтобы сохранить номер очереди, написанный на руке чернильным карандашом. И после войны — тоже. 

   Грех об этом забывать, большой грех.

2. ГЕРОЕВ И СТРАДАЛЬЦЕВ СТРАШНОЙ ВОЙНЫ, КОМУ УДАВАЛОСЬ ВЫРВАТЬСЯ ИЗ ОКРУЖЕНИЯ ИЛИ ИЗ ПЛЕНА, ТЫЛОВАЯ БОЛЬШЕВИСТСКАЯ СВОЛОЧЬ РАССТРЕЛИВАЛА КАК «ИЗМЕННИКОВ» ИЛИ ОТПРАВЛЯЛА НА КАТОРГУ ГУЛАГА. РЕАБИЛИТИРОВАЛ ЭТИХ НЕСЧАСТНЫХ ТОЛЬКО БОРИС ЕЛЬЦИН

АКАДЕМИК АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ ЯКОВЛЕВ (Из не всем доступных архивов):

«Отношение большевистской власти к воинам Красной Армии, попавшим в плен, сложилось еще в годы гражданской войны. Тогда их расстреливали без суда и следствия. В первые же дни Отечественной войны, 28 июня 1941 года, издается совместный приказ НКГБ, НКВД и Прокуратуры СССР № 00246/00833/пр/59сс «О порядке привлечения к ответственности изменников родины и членов их семей». Еще не было данных о ходе боевых действий, но репрессивный аппарат демонстрировал свою готовность сажать, ссылать и расстреливать тех, кого сочтут «изменниками». Карательная кувалда обрушилась и на семьи пропавших без вести. Под следствие попадали даже военнослужащие, пробывшие за линией фронта всего несколько дней. Бойцов и командиров, вырвавшихся из окружения, встречали как потенциальных предателей. 

   Я лично видел подобное. В начале 1942 года на нашем участке Волховского фронта, как и на соседних, прорывались отдельные группы (иногда до 40 человек) солдат и офицеров из окруженной 2-й ударной армии под командованием Власова. Нас особенно поразило то, что практически всех, кто приходил с той стороны, немедленно обезоруживали, заключали под стражу, допрашивали, а затем по каким-то признакам сортировали и отправляли в тыл. 

   Как я уже писал, за время войны только военными трибуналами было осуждено 994 000 советских военнослужащих, из них свыше 157 000 — к расстрелу, то есть практически пятнадцать дивизий были расстреляны сталинской властью. Более половины приговоров приходится на 1941 —1942 годы. Значительная часть осужденных — бойцы и командиры Красной Армии, бежавшие из плена или вышедшие из окружения. Плен, нахождение за линией фронта постановлением ГКО СССР от 16 июля 1941 года, а также приказом Сталина № 270 от 16 августа 1941 года квалифицировались как преступления. Царил невообразимый произвол. Например, в этом приказе обвинен в переходе на сторону противника командующий 28-й армией генерал-лейтенант Качалов. На самом же деле он погиб в бою еще 4 августа 1941 года. 

   Голушкевич В.С., генерал-майор, в начале Отечественной войны работал в штабах Центрального и Западного фронтов. В 1942 году его арестовали. Следствие велось до января 1943 года, а в дальнейшем около восьми лет он вообще не допрашивался. Ввиду того, что он не признал себя виновным «в участии в заговорщической группе», в ноябре 1950 года ему предъявили новое обвинение — «в ведении антисоветских разговоров», и в марте 1952 года Военная коллегия осудила его к 10 годам лишения свободы. 

   Романов Ф. Н. — генерал-майор. В начале Отечественной войны был начальником штаба Южного фронта, затем начальником штаба 27-й армии. В январе 1942 года был арестован за то, что будто бы вел антисоветские разговоры и являлся участником антисоветского военного заговора в 1938 году. Следствие по делу тянулось свыше 10 лет. В августе 1952 года Военная коллегия осудила его на 12 лет лишения свободы. 

   Некоторые генералы скончались, не дождавшись суда. Например, контр-адмирал Самойлов, арестованный в июле 1941 года, умер в тюрьме 19 сентября 1951 года, причем с августа 1942 по декабрь 1948 года он вообще не допрашивался. Умерли в следственной тюрьме арестованные в 1941 — 1942 годах генералы Дьяков, Соколов и Глазков, причем они тоже не допрашивались годами. 

Подобных примеров сотни. 

   27 декабря 1941 года издается постановление ГКО СССР № 1069сс, регламентирующее проверку и фильтрацию освобожденных из плена и вышедших из окружения «бывших военнослужащих Красной Армии». С того момента все они направлялись в специальные лагеря НКВД. Эти лагеря представляли собой практически военные тюрьмы строгого режима. Заключенным запрещалось общаться друг с другом, переписываться с кем бы то ни было. На запросы о судьбе этих людей руководство НКВД обычно отвечало, что никакими сведениями не располагает. 

    Подобная судьба постигла и репатриантов. От документов, свидетельствующих о том, сколько пришлось пережить репатриантам, оказавшимся за колючей проволокой в проверочно-фильтрационных лагерях, можно сойти с ума. 

   К лету 1945 года на территории СССР действовало 43 спецлагеря и 26 проверочно-фильтрационных лагерей. На территории Германии и стран Восточной Европы работало еще 74 проверочно-фильтрационных и 22 сборно-пересыльных пункта. К концу 1945 года через эту сеть прошли свыше 800 ООО человек. Проверки длились годами, начальство не торопилось, поскольку спецлагеря и «рабочие батальоны» представляли из себя дармовую рабочую силу, сравнимую с той, что давал ГУЛАГ. 

   В районах Колымы, Норильска, Караганды, в Мордовии и Коми были созданы особые каторжные лагеря на 100 ООО человек. Во Владимире, Александровске и Верхнеуральске — особые тюрьмы на 5000 человек. Не менее половины обитателей этих лагерей и тюрем были лица, «подозрительные по своим антисоветским связям», — бывшие военнопленные и гражданские репатрианты. 

    Кремль вернулся к проблеме военнопленных только в 1955 году. Но вовсе не из-за милосердия, а совсем по другой причине. Председатель КГБ Серов сообщил в ЦК, что находящиеся на Западе «невозвращенцы» могут быть использованы в качестве боевой силы в будущей войне против СССР. С учетом предложений Серова 17 сентября 1955 года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941 —1945 годов». Вот так! Амнистия объявлялась тем, кто служил в полиции, в оккупационных силах, сотрудничал с карательными и разведывательными органами, но не касалась тех, кто без всякой вины оказался в советских лагерях. Амнистия не относилась и к тем людям, которые уже отбыли свои сроки на каторгах, в специальных лагерях, в рабочих батальонах. 

 Публикация указа вызвала поток писем в высшие партийные и правительственные инстанции. В результате была создана комиссия под председательством маршала Жукова. 4 июня 1956 года Жуков представил доклад, в котором впервые были приведены убедительные свидетельства произвола в отношении военнопленных. Маршал поставил вопрос о пресечении беззакония. Записка вызвала острую дискуссию в Президиуме ЦК. Многие разумные предложения комиссии были отвергнуты. В Постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 29 июня 1956 года «Об устранении последствий грубых нарушений законности в отношении бывших военнопленных и членов их семей» руководство не пошло дальше амнистии. Реабилитации не последовало. 

   С тех пор правители СССР не хотели обращаться к проблемам бывших военнопленных и гражданских репатриантов, полагая их исчерпанными. Как председатель Комиссии Политбюро по реабилитации жертв политических репрессий, я в 1988 году решил вернуться к этому вопросу. Доложил Горбачеву. Михаил Сергеевич согласился с предложением, но посоветовал договориться с Генеральным штабом. Я дважды разговаривал по этому поводу с [бывшим] начальником Генштаба [военным советником Горбачева, маршалом] Ахромеевым, но безрезультатно. «Вы же фронтовик, Сергей Федорович, знаете, как и я, почему попадали в плен наши солдаты. Давайте вернем честное имя сотням тысяч фронтовиков». 

  «Согласен с оценкой, — ответил Ахромеев, — но возражаю против реабилитации». По его логике, подобная мера может снизить боевой дух в армии, отрицательно скажется на дисциплине в ее рядах. (После поражения ГКЧП этот деятель, поддержавший путчистов, 24 августа 1991 года повесился у себя в кремлевском кабинете на батарее отопления – О.М.)

  Полное восстановление прав российских граждан, плененных в боях при защите Отечества, стало возможным лишь после Указа Президента Бориса Ельцина от 24 января 1995 года № 63, принятого по предложению нашей Комиссии. 

   Вдумайтесь, читатель: справедливость удалось восстановить ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ ВОЙНЫ! Миллионы людей так и покинули этот мир оскорбленными, униженными, оплеванными властью. Особенно преступной эта политика выглядит, когда узнаешь об отношении к военнопленным в западных странах. По возвращении из плена их встречали как национальных героев, награждали орденами, офицеров повышали в званиях и должностях. За период пребывания в плену выплачивалась заработная плата по должностям до пленения. Нахождение в плену рассматривается как участие в боевых действиях».

3. БОЛЬШЕВИКИ ИСТЯЗАЛИ НЕ ТОЛЬКО ОТДЕЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ, НО И ЦЕЛЫЕ НАРОДЫ

АКАДЕМИК АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ ЯКОВЛЕВ (Из не всем доступных архивов):

   «В жерновах террора оказались не только социальные слои и классы, но и целые народы, насильно депортированные в районы Крайнего Севера и Сибири, в Казахстан и Среднюю Азию. В трагической судьбе поляков, крымских татар, немцев, чеченцев, ингушей, калмыков, балкарцев, карачаевцев, турок-месхетинцев, армян, болгар, македонцев, гагаузов, греков, корейцев, курдов, финнов, китайцев, иранцев, монголов, латышей, эстонцев и многих других большевистский фашизм получил едва ли не самое концентрированное выражение, обнажив античеловеческие основы своей национальной политики.

    Практика насильственных депортаций началась задолго до Отечественной войны. Еще 26 апреля 1936 года СНК СССР принял постановление о выселении из УССР в Карагандинскую область 15 ООО поляков и немцев как «неблагонадежных». Затем началась «чистка» приграничных районов. В первую группу депортированных были включены 35 820 поляков. К одной из первых акций по депортации относится переселение «неблагонадежных элементов» из приграничных районов с Ираном, Афганистаном, Турцией. 17 июля 1937 года ЦИК и СНК СССР издали постановление об организации специальных запретных полос вдоль границ. И сразу же из Армении, Азербайджана, Туркмении, Узбекистана и Таджикистана переселили в глубь страны курдов. В том же году была проведена операция по массовому выселению корейцев, проживавших в Бурят-Монголии, Хабаровском и Приморском краях, Читинской области, а также в Еврейской автономной области. Корейцев отнесли к благоприятной среде для японской разведки. Ежов докладывал: «Совершенно секретно. Председателю СНК тов. Молото-ву В. М. 25 октября 1937 года выселение корейцев из ДВК закончено. Всего выселено корейцев 124 эшелона в составе 36 442 семей, 171 781 человек. Корейцы распределены в Узбекской ССР — 16 272 семьи, 76 525 чел., в Казахской ССР — 20 170 семей, 95 256 чел. Прибыли и разгружены на местах 76 эшелонов, в пути 48 эшелонов». Один из очевидцев пишет: «Их привезли на грузовиках, оставляя меж высохших кустиков верблюжьих колючек и тамариска. Люди в белых платьях и серых телогрейках хватали за голенища водителей и милиционеров, умоляя увезти их в людные места, потому что в мороз и ветер, без очага и крыши помрут маленькие дети и старики, да и молодые вряд ли дотянут до утра». 25 июля 1937 года Ежовым был подписан оперативный приказ НКВД СССР № 00439 о репрессировании всех проживающих в Советском Союзе германских подданных. Это мотивировалось тем, что якобы агентура германской разведки из числа этих лиц осуществляет вредительские и диверсионные акты в важнейших отраслях народного хозяйства и готовит кадры диверсантов на случай войны между Германией и СССР. Что же касается политэмигрантов, принявших советское гражданство, их предписывалось взять на оперативный учет и представить на каждого из них справку для решения вопроса об аресте. Для проведения операции устанавливался пятидневный срок.

    В августе 1937 года НКВД представил в ЦК предложения об очередных репрессиях лиц польской национальности. 9 августа они были одобрены Политбюро, а уже 11 августа Ежов рассылает на места закрытое письмо НКВД «О фашистско-повстанческой, шпионской, диверсионной, пораженческой и террористической деятельности польской разведки в СССР», а также сборник материалов следствия по делу «ПОВ» («Польская организация войскова»). Ставилась задача о полной ликвидации «незатронутой до сих пор широкой диверсионно-повстанческой низовки ПОВ и основных людских контингентов польской разведки в СССР». Предписывалось в течение трех месяцев арестовать всех оставшихся в СССР военнопленных польской армии, перебежчиков из Польши, независимо от времени их перехода в СССР, политэмигрантов. Арестованные подразделялись на две категории: к первой относились «все шпионские, диверсионные, вредительские и повстанческие кадры польской разведки», которые подлежали расстрелу; ко второй — менее активные эле- менты, их направляли в тюрьмы и лагеря на срок от 5 до 10 лет. 

    Ежов докладывает Сталину, что на 10 сентября 1937 года из числа польских перебежчиков, политэмигрантов, военнопленных арестовано по СССР 23 216 человек, в том числе в Украине — 7651 человек (из них сознались 1138), в Ленинградской области — 1832 (сознались 678), в Московской области — 1070 (сознались 216), в Белоруссии — 4124 человек и т. д.». Резолюция Сталина гласила: «Т. Ежову. Очень хорошо! Копайте и вычищайте впредь эту польско-шпионскую грязь. Крушите ее в интересах СССР». 30 ноября 1937 года дано распоряжение начать репрессии против латышей; 11 декабря — против греков; 22 декабря — против китайцев, в январе 1938 года — против иранцев и вышедших из Ирана армян; 1 февраля — против финнов, эстонцев, румын, болгар и македонцев; 16 февраля — против афганцев. Начальник НКВД по Ленинградской области Карпов на совещании работников Новгородского горотдела НКВД учил подчиненных: «Вы должны запомнить раз и навсегда, что каждый нацмен — сволочь, шпион, диверсант и контрреволюционер». При этом Карпов приказывал «всыпать» им «до тех пор, пока не подпишут протокола». Работая впоследствии начальником Псковского окружного отдела НКВД, он лично пытал арестованных.

   В июле 1937 года был арестован отдыхавший в Советском Союзе премьер-министр Монголии Боточи. По ложному обвинению в связях с японской разведкой Боточи был расстрелян. Одновременно органы советского НКВД арестовали в Монголии 16 министров и их заместителей, 42 генерала и старшего офицера, 44 высших служащих государственного и хозяйственного аппарата. Для более быстрого рассмотрения дел при МВД Монголии были созданы чрезвычайные репрессивные тройки. Операциями руководил Фриновский — заместитель Ежова. В марте — июле 1939 года были арестованы и другой премьер-министр Монголии Агданбугин и многие руководящие работники республики — всего 29 человек. Арестованных вывезли в Советский Союз, где их обвинили в шпионаже и антисоветской деятельности. В июле 1941 года всех арестованных расстреляли. Были также уничтожены тысячи монгольских лам (служителей культа), места захоронений которых до сих пор не обнаружены. 31 января 1938 года Сталин дал указание продлить до 15 апреля 1938 года операцию по разгрому шпионско-дивер-сионных контингентов из поляков, латышей, немцев, эстонцев, финнов, греков, иранцев, харбинцев, китайцев и румын, как иностранных подданных, так и советских граждан, а также сохранить внесудебный порядок рассмотрения дел. Предлагалось также «провести до 15 апреля аналогичную операцию и погромить кадры болгар и македонцев». Москва жаждала крови, охотно откликалась на безумные инициативы с мест. В свою очередь местные чекисты шли на любые провокации. В Ленинградской области работники НКВД арестовали 170 эстонцев из разных районов, в основном колхозников, объединили их в одну «диверсионную группу». Сами соорудив хранилище со взрывчаткой, каратели выбили из арестованных показания, что именно они хранили взрывчатку для диверсий. 146 человек были расстреляны.

   Работники этого же управления Ходасевич и Тарасов обратились к своему начальнику Дубровину за содействием в получении жилплощади. Последний ответил: «Дадите 50 поляков, и когда их всех расстреляют, тогда получите комфортабельные квартиры». 50 поляков были найдены и расстреляны, квартиры получены. В Вологодской области работники НКВД сфальсифицировали дело в отношении 304 финнов и русских, проживающих в разных районах области, обвинив их в принадлежности к финской повстанческой организации. Среди арестованных 29 человек были в возрасте от 62 до 75 лет. 11 человек значились кулаками, а остальные — рабочими, батраками, бедняками, середняками и служащими. 77 человек расстреляли, 23 — умерли в тюрьме в результате побоев. 

   В акте сдачи Ежовым дел НКВД указывается, что на 1 июля 1938 года было репрессировано 357 227 человек разных национальностей. Среди них: поляков — 147 533, немцев — 65 339, харбинцев — 35 943, латышей — 23 539, иранцев — 15 946, греков — 15 654, финнов — 10 598, китайцев и корейцев — 9191, румын — 9043, эстонцев — 8819, англичан — 3335, афганцев — 3007, болгар — 2752, других национальностей — 6528. Поражает своим варварством и решение Сталина о выселении в Сибирь и Среднюю Азию целых народов. По данным статистики, на начало 1939 года немцев в СССР насчитывалось 1 427 222 человека, в том числе в Российской Федерации — 700 231 человек. В самом начале войны депортации были подвергнуты немцы Поволжья, а затем и все немцы, проживавшие в европейской части СССР. Из 2114 советских немцев, работавших на Гремячинской шахте Молотовской области, к весне 1945 года в живых осталось чуть больше семисот. Из прибывших в Богословский лагерь в феврале 1942 года 15 000 немцев через год осталось в живых три тысячи. Немцы потеряли свою автономию, оказались разбросанными по Северу, Западной Сибири, Дальнему Востоку, Средней Азии и Казахстану. 

   Карательные органы легко придумывали поводы для расправ. Например, было объявлено, что на территорию Калмыкии выброшены немецкие группы с заданием уничтожать предприятия, мосты, запасы хлеба и фуража, травить скот и распространять среди населения заразные болезни. Военные пришли сюда, в Калмыкию, как бы для защиты людей. После этого (28 декабря 1943 г.) началась операция по выселению калмыков, причем не только из Калмыкии, но и из Ростовской, Сталинградской областей, Ставропольского края. Всего было выслано 99 252 человека. В октябре 1943 года в Чечено-Ингушетию выехала бригада работников госбезопасности во главе с заместителем наркома Кобуловым. В записке от 9 ноября 1943 года под названием «О положении в районах Чечено-Ингушской АССР» Кобулов сообщает, что на территории республики насчитывается 38 религиозных сект, руководители которых возводятся в ранг святых, а члены сект — свыше 20 000 человек ведут активную антисоветскую работу, укрывают и снабжают бандитов, немецких парашютистов и призывают народ к вооруженной борьбе с советской властью. 13 ноября 1943 года Берия начертал резолюцию: «Тов. Кобулову. Очень хорошая записка». И приказал незамедлительно создать оперативные группы, которые должны отправиться в Чечню. Ответственными за эту операцию он назначил своих заместителей: Серова, Аполлонова, Круглова и Кобулова. 

    23 февраля 1944 года Берия докладывает Сталину: «Сегодня, 23 февраля, на рассвете начали операцию «Чечевица» (кодовое название операции) по выселению чеченцев и ингушей». 1 марта сообщает: «По 29 февраля выселены и погружены в железнодорожные эшелоны 478 479 человек, в том числе 91 250 ингушей. Погружено 177 эшелонов, из которых 157 эшелонов отправлено к месту нового поселения». Вагоны заполнялись людьми сверх всяких норм. В дороге умерло 1262 человека, в основном дети. Установлены факты, когда в высокогорных аулах Мелхастинского и Мереджоев-ского сельсоветов Галанчожского района людей и не пытались выселять, а расстреливали на месте. В поселке Хайба-хой Нашхойского сельсовета жителям было объявлено, что для больных и престарелых будет создана особая транспортная колонна. 

     Желающих следовать с этой колонной собрали в колхозной конюшне, которую зажгли, а находившихся в ней стариков, женщин и детей расстреляли из автоматов. Погибло более 300 человек. Спустя две недели после начала операции — 7 марта 1944 года — появился Указ о ликвидации Чечено-Ингушской АССР. А на следующий день — Указ о наградах «за образцовое выполнение заданий правительства в условиях военного времени». Руководители «Чечевицы» —Аполлонов, Кобулов, Круглов, Серов, Меркулов, Абакумов — были награждены боевыми орденами Суворова I степени. Карателей причислили к полководцам. С середины апреля 1944 года началась подготовительная работа по депортации крымских татар. К этой операции было привлечено до 20 ООО солдат и 8000 оперативных работников НКВД. Операция началась с рассветом 18 мая и закончилась 20 мая. Было выселено 191 044 человека. С 26 мая началось выселение болгар — 12 975 человек, армян — 9919 и греков — 14 300 человек, проживавших в Крыму. Кровавые операции надолго отравили национальные отношения в России. Мины, заложенные сталинской национальной политикой, взрываются до сих пор».

4. К СТОЛЕТИЮ ОКТЯБРЬСКОЙ КАТАСТРОФЫ. КТО БОЛЬШЕ ВИНОВАТ В ЭТОМ «САТАНИНСКОМ ДЕЯНИИ» – РУССКИЕ, ЕВРЕИ, ГРУЗИНЫ, АРМЯНЕ, УРАИНЦЫ, ЛАТЫШИ, НЕМЦЫ?... ЕЩЕ КТО-ТО?

АКАДЕМИК АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ ЯКОВЛЕВ (Из не всем доступных архивов):

   «Сохраняется миф, что лично Ленин порицал антисемитизм. Это неправда. В проекте тезисов ЦК РКП(б) «О политике на Украине» (осень 1919 г.) он пишет: «Евреев и горожан на Украине взять в ежовые рукавицы, переводя на фронт, не пуская в органы власти (разве в ничтожном %, в особо исключительных случаях под классовый контроль)». Не желая выглядеть слишком вульгарным антисемитом, он делает к этому пункту стыдливое примечание: «Выразиться прилично: еврейскую мелкую буржуазию». 

    Итак, в лексиконе Ленина появилось определение «ежовые рукавицы». Потом, во времена Ежова, оно станет боевым лозунгом карателей. Любая власть лицемерна, но большевистская относится к категории уникальных. В изобилии произносились слова о равенстве наций, о дикости шовинизма, национализма и антисемитизма. На деле же культивировалась политика, не имевшая ничего общего с декларациями, политика ксенофобии. В одном из интервью Сталин называет антисемитизм «каннибализмом», однако, как свидетельствует его дочь Аллилуева, ему везде мерещился сионизм, он часто повторял, что вся история партии большевиков — это история борьбы с евреями. Об антисемитских взглядах Сталина рассказывал и его сын Яков. Отец перестал встречаться с сыном, когда узнал, что Яков женился на еврейке. 

   …Нередко обсасывается и тезис о том, что его совершали в основном евреи. Не хочу обстоятельно комментировать эту глупость, но об одной стороне этого вопроса надо сказать. Начать с того, что октябрьский переворот был антигосударственным и антинародным преступлением. А вот это как раз и является отправной точкой для тех или иных оценок. Преступление творили преступники, но, как известно, ни преступления, ни преступники не имеют национальности. Об этом можно говорить долго и подробно. Но в данном случае сошлюсь лишь на отдельные факты. Еврей Яков Свердлов был фанатичным большевиком, а его родной брат Зиновий, усыновленный М. Горьким, а потому носивший фамилию Пешков, был последовательным борцом против большевизма. Уехав во Францию, дослужился там до звания генерала, стал ближайшим сотрудником де Голля. 

    Это один из многих примеров того, что октябрьская контрреволюция была делом рук не евреев, как утверждают антисемиты, а людей, считавших себя мессиями всепланетной революции, пророками интернационализма особого вида — пролетарского. Еврей Троцкий был таким же антисемитом, как и грузин Сталин. Контрреволюция в октябре (так А.Н.Яковлев называет октябрьский большевистский переворот. – О.М.) , повторяю, — дело грязное и преступное, но ее совершали сообща прежде всего дезертиры с фронта и кронштадские матросы — люди русские. Зимний захватывали не евреи. Поместья дворян жгли не евреи, а деревенская голытьба. Да что там говорить, все — и русские, и евреи, и грузины, и армяне, и украинцы, и латыши, и немцы — все несут ответственность за это сатанинское деяние, имя которой октябрьская контрреволюция. 

  Сразу же после октябрьской контрреволюции большевики развернули кампанию по дискредитации еврейской религии и ее служителей. Начались организуемые властями митинги, собрания и театрализованные «показательные суды» над иудаизмом. Нападкам подвергался традиционный образ жизни евреев. В местах компактного проживания евреев на Украине и Белоруссии власти регулярно проводили кампании: «Недели борьбы с иудейскими клерикалами», «Суд над богом Иеговой» (с сожжением чучела иудейского бога), «По борьбе с субботним отдыхом» и т. п. Митинги нередко заканчивались кровопролитием и разграблением синагог. Так было в Одессе, Рыбинске, Симбирске, Минске и других городах. 

      Обратимся к посланию Патриарха Тихона к чадам Православной церкви. «...Вся Россия — поле сражения! Но это еще не все. Дальше еще ужаснее. Доносятся вести о еврейских погромах, избиении племени, без разбора возраста, вины, пола, убеждений... Православная Русь, да идет мимо тебя этот позор. Да не постигнет тебя это проклятие. Да не обагрится твоя рука в крови, вопиющей к Небу. Не дай врагу Христа, диаволу, увлечь тебя страстию отмщения и посрамить подвиг вместо исповедничества, посрамить цену твоих страданий от руки насильников и гонителей Христа. Помни: погромы — это торжество твоих врагов. Помни: погромы — это бесчестие для тебя, бесчестие для Святой Церкви!..» 

    При Сталине накладываются прямые ограничения на развитие еврейской национальной культуры, языка, религии. Евреи вытесняются из партийного аппарата, государственных и хозяйственных органов управления. Производятся аресты еврейских писателей, закрываются еврейские учебные и культурные заведения, запрещается издание книг на иврите. 

      Даже во время войны (август 1942) Управление агитации и пропаганды ЦК докладывает о том, что в искусстве преобладают «нерусские люди (преимущественно евреи)», а также о том, что Управление сомневается в возможности работать в Большом театре таким мастерам искусства, как Самосуд, Файер, Штейнберг, Габович, Мессерер и др. В октябре 1943 года Раневская не была утверждена на одну из ролей в фильме «Иван Грозный», поскольку «семитские черты у Раневской очень ярко выступают, особенно на крупных планах». И это говорится о величайшей русской актрисе, гордости отечественной и мировой культуры. О необходимости очищения культуры от евреев неоднократно пишет во время войны начальник этого управления Александров. 

   После Отечественной войны антисемитизм становится открытой государственной политикой. Бывший заместитель министра госбезопасности М. Рюмин заявил, что с конца 1947 года в работе его ведомства «начала отчетливо проявляться тенденция рассматривать лиц еврейской национальности потенциальными врагами советского государства». Однако ослепление антисемитизмом нередко приводило к яв- ным курьезам. К евреям причислили монаха Менделя, а также Моргана, Татлина, Мейерхольда. Для невежд не имело значения, какой национальности эти люди, лишь бы фамилии звучали соответственно. В номенклатурную элиту практически не попадали лица, женатые на еврейках, если, конечно, они не были агентами КГБ. 

   Особое место в антисемитской политике занимают два дела: Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) и «врачей-убийц». 

    Хорошо известно, что Еврейский антифашистский комитет внес неоценимый вклад в разоблачение фашистской идеологии и политики. Международные контакты ЕАК способствовали сбору за рубежом продовольствия, одежды, медикаментов, валютных средств в качестве безвозмездной помощи нашей стране. Но кончилась война, надо искать новых врагов, как внешних, так и внутренних. Без них уходит властная почва из-под ног. Уже 12 октября 1946 года руководитель Министерства госбезопасности пишет в ЦК и правительство донос «О националистических проявлениях некоторых работников Еврейского антифашистского комитета». В свою очередь, Отдел внешней политики ЦК обвиняет работников ЕАК в том, что они забывают о классовом подходе, а международные контакты строят «на националистической основе». 

   Затем последовала записка Михаила Суслова от 26 ноября 1946 года. Он обвинил ЕАК в антисоветской и шпионской деятельности. Дело пошло. Из арестованных Гольдштейна и Гринберга пытками выбили показания, которые послужили поводом для возбуждения уголовного преследования самого комитета. Кроме того, ответственными секретарями или их заместителями в ЕАК, как и в других общественных организациях, в разные годы были штатные работники или осведомители госбезопасности: Эпштейн, Фефер, Хейфец. Они докладывали о каждом шаге и высказываниях членов комитета. 

   Кровавый этап в борьбе с Еврейским антифашистским комитетом начался с убийства Михоэлса. Во время истязаний одного из узников Лубянки были получены «признательные» показания о якобы шпионской деятельности Михоэлса, его интересе к личной жизни Сталина. 10 января 1948 года этот протокол допроса был направлен «вождю». Последовало прямое указание о ликвидации Михоэлса, находившегося тогда в Минске. Через несколько дней его убили, а общественности сообщили, что он попал в автомобильную катастрофу. 

    Во второй половине 1948 года начались массовые аресты лиц, в той или иной мере связанных с ЕАК. Следственную группу по этому делу возглавил некий Комаров, который даже в кругу своих собутыльников именовался «палачом». Но позднее кто-то донес и на него — Комарова арестовали. 18 февраля 1953 года он обращается к Сталину со следующим письмом:

    «...В коллективе следчасти хорошо знают, как я ненавидел врагов. Я был беспощаден с ними, как говорится, вынимал из них душу, требуя выдать вражеские дела и связи. Арестованные буквально дрожали передо мною, они боялись меня, как огня... Особенно я ненавидел и был беспощаден с еврейскими националистами, в которых видел наиболее опасных и злобных врагов... Узнав о злодеяниях, совершенных еврейскими националистами, я наполнился еще большей злобой к ним и убедительно прошу Вас: дайте мне возможность со всей присущей мне ненавистью к врагам отомстить им за их злодеяния, за тот вред, который они причинили государству...» 

    20 ноября 1948 года Политбюро по предложению Сталина и Молотова постановило немедля распустить Еврейский антифашистский комитет, так как этот комитет регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранных разведок. Это постановление открыло путь массовым репрессиям против советских граждан еврейской национальности. Среди арестованных оказались известные ученые, политические и общественные деятели, поэты, писатели. 

  3 апреля 1952 года министр госбезопасности Игнатьев направил Сталину текст обвинительного заключения. Вот его письмо: «Представляю вам при этом копию обвинительного заключения по делу еврейских националистов, американских шпионов Лозовского, Фефера и других. Докладываю, что следственное дело направлено на рассмотрение Военной коллегии Верховного суда СССР с предложением осудить Лозовского, Фефера и их сообщников, за исключением Штерн, к расстрелу. Штерн сослать в отдаленный район сроком на 10 лет». 

    Политбюро одобрило обвинительное заключение и меры наказания. Только для академика Штерн срок был сокращен до 5 лет. Когда все было практически решено, начался судебный процесс. В ходе его ни одно обвинение не было доказано. Подсудимые обличили следствие в фальсификации и рассказали о пытках и избиениях. Председатель Военной коллегии генерал Чепцов, видя, что процесс проваливается, добился приема у Маленкова и рассказал ему о положении дел. Маленков сказал Чепцову: «Политбюро приняло решение, выполняйте его». 12 августа Лозовского, Маркиша, Квитко, Шимелиовича, Бергельсона и других расстреляли. 

     Крупнейшей антисемитской провокацией было «дело врачей».

  Травля врачей-евреев началась вскоре после войны. Устраивались бесконечные проверки по анонимным письмам. В 1950 году были приняты два постановления ЦК с требованием ужесточить чистки евреев в медицинских учреждениях. После письма в КГБ некоей Тимашук (доносчица, оклеветавшая высокопрофессиональных врачей, которые лечили Жданова, и награжденная за это орденом Ленина. – О.М.) начались преследования медицинских светил, привлекавшихся к лечению высших правителей. Искали доказательства того, чтобы обвинить врачей в «преступных методах лечения» в целях «умерщвления видных деятелей партии и государства». Среди арестованных были люди разных национальностей — русские, украинцы, евреи. Всех объявили участниками сионистского заговора. 

    Следователи не смогли найти фактических данных о существовании заговора врачей и их шпионской деятельности. Тогда осенью 1952 года следствие взял в свои руки Сталин. Он лично установил сроки подготовки открытого процесса. По его распоряжению людей, слабых здоровьем и далеко не молодых, подвергли чудовищным пыткам и истязаниям. СТАЛИН САМ ОПРЕДЕЛЯЛ, КАКИЕ ПЫТКИ И К КАКОМУ АРЕСТОВАННОМУ НУЖНО ПРИМЕНИТЬ, ЧТОБЫ ДОБИТЬСЯ «ПРИЗНАТЕЛЬНЫХ ПОКАЗАНИЙ» (сталинисты любят утверждать, будто их кумир ничего не знал о том, что творится в стране. – О.М,) . Сам проверял, насколько точно выполнены его распоряжения на этот счет. Я прочитал официальные записи допросов Виноградова и Вовси. В начале следствия они решительно отрицали все обвинения, которые им навязывали. Но в ходе пыток арестованные начали давать «признательные показания» в шпионаже, терроризме, во всем, что им диктовали следователи. 

    В «Правде» публикуется сообщение об аресте группы «врачей-вредителей». Хотя следствие еще продолжалось, в сообщении шла речь о как бы уже доказанных преступлениях. Сообщение открывалось следующей фразой: 

«Некоторое время тому назад органами государственной безопасности была раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям Советского Союза... Жертвами этой банды человекообразных зверей пали товарищи А. А. Жданов и А. С. Щербаков... Установлено, что все участники террористической группы врачей состояли на службе иностранных разведок, продали им душу и тело, являлись их наемными, платными агентами. Большинство участников террористической группы — Вовси, Б. Коган, Фельдман, Гринштейн, Этингер и другие — были куплены американской разведкой. Они были завербованы филиалом американской разведки — международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт»... Другие участники террористической группы (Виноградов, М. Коган, Егоров) являются... старыми агентами английской разведки». 

  По стране была развернута разнузданная антисемитская кампания. Организаторы провокации рассчитывали на то, чтобы разжечь, как и в 30-е годы, новый психоз в отношении «убийц», «шпионов», «врагов», «диверсантов» и на этой основе перейти к новым массовым репрессиям. В ходе кампании по «искоренению космополитизма» добивали еврейскую культуру, преследовали любые формы национального самовыражения. Закрыли еврейские театры в Москве, Черновцах, Минске, Одессе, Биробиджане, Баку, Кишиневе, еврейские научные центры и библиотеки в Киеве, Львове, Минске. Закрыли кафедру гебраистики факультета востоковедения Ленинградского университета. Уничтожили богатейшие коллекции еврейских музеев в Тбилиси, Вильнюсе, Биробиджане. Закрытие синагог сопровождалось уничтожением свитков Торы, религиозной литературы, молитвенников. 

    Кандидат в члены Президиума ЦК КПСС Малышев, присутствовавший на его первом заседании после XIX съезда, записал в своем дневнике некоторые высказывания Сталина. Вот они: «Любой еврей-националист — это агент амери[канской] разведки. Евреи-националисты считают, что их нацию спасли США (там можно стать богачом, буржуа и т. д.). Они считают себя обязанными американцам. Среди врачей много евреев-националистов». 

    В феврале 1953 года началась подготовка к массовой депортации евреев из Москвы и крупных промышленных центров в восточные районы страны. Дело планировалось организовать так: группа евреев инициативно подготовит письмо правительству с просьбой о депортации, дабы спасти их от «гнева советских людей», вызванного «делом врачей». Такое письмо, заранее сочиненное, находилось в газете «Правда». Сборщиками подписей были Я. Хавинсон и академик И. Минц. К сожалению, им удалось собрать большое число подписей. 

После смерти Сталина были прекращены публичные преследования евреев, однако в партийно-государственной элите продолжал действовать негласный сговор-договор: не допускать евреев во властные структуры на всех уровнях. Кадровые аппараты партии, министерств и ведомств тщательно следили за этим «порядком» под общим контролем КГБ, влиятельные представители которых были в каждом ведомстве и высшем учебном заведении. Правда, в порядке фарисейского прикрытия антисемитской политики в каждом министерстве работали по два-три еврея, как правило, сотрудники спецслужб или близкие к ним. 

    На каверзные вопросы, особенно иностранцев, обычно отвечали: ну что вы нас обвиняете в антисемитизме — у нас один еврей работает в МИДе, другой — в Минобороны, третий — в ЦК, четвертый — еще в каком-то министерстве. Сложнее обстояло дело в научной сфере. Здесь побеждал голый прагматизм власти, особенно в прикладных военных науках. Поэтому приходилось «терпеть» и евреев, хотя тоже далеко не всегда. 

   В борьбе с нерусским инакомыслием, равно как и русским, особенно усердствовал Андропов. В записках КГБ он постоянно подчеркивал национальность. Преднамеренно создавалось впечатление, что инакомыслящие — это, прежде всего, евреи. Вот они, враги! Приведу один пример из множества подобных. 15 ноября 1976 года Андропов пишет в ЦК записку «О враждебной деятельности так называемой «группы содействия выполнению хельсинкских соглашений в СССР». Перечисляет членов этой «группы»: «Гинзбург А. И., 1936 года рождения, еврей; Григоренко П. Г., 1907 года рождения, украинец; профессиональный уголовник Марченко А. Т., 1938 года рождения, еврей; Щаранский А. Д., 1948 года рождения, еврей; Слепак В. С, 1927 года рождения, еврей; жена Сахарова Боннер Е. Г., 1922 года рождения, еврейка; Бернштан М. С, 1949 года рождения, еврей; Ланда М. Н., 1918 года рождения, еврейка...». 

     В доносах, где не было еврейских фамилий, национальность не указывалась. 

   Не могу не вспомнить человека, перед которым не грех преклонить колена. Во тьме сталинского мракобесия в защиту всех гонимых по национальному признаку постоянно выступал со своими блистательными проповедями архиепископ Лука (Валентин Войно-Ясенецкий). Профессор-хирург в 1921 году стал священником. Он так объяснил свой поступок: «При виде карнавалов, издевающихся над Господом нашим Иисусом Христом, мое сердце громко кричало: «Не могу молчать!» Я чувствовал, что мой долг — защитить проповедью оскорбленного Спасителя нашего». 

    Пастырь Лука 12 лет провел в тюрьмах и ссылках. По всему ГУЛАГу ходили легенды о профессиональном чудотворении и мудрости священника-доктора. Как и святым апостолам-первохристианам, советскому Луке выпали чудовищные муки. Арестованный во второй раз в 1937 году, он вынес все пытки чекистских палачей, не признав вины и не совершив навета. В 1951 году, будучи архиепископом Крымским, Лука выступил с гневной проповедью в защиту национальных меньшинств. Он говорил, что перед Богом все равны, что для Бога, как учил апостол Павел, «нет ни эллина, ни иудея... ни варвара, ни скифа, ни раба, ни свободного...». Говорилось это в защиту выселенных из Крыма греков, армян и татар, в защиту евреев — жертв «борьбы с космополитизмом», в защиту интеллигенции, дворянства и прочих «социально неполноценных» людей, попавших под ленинско-сталинские колеса смерти. 

    И сегодня, когда вновь громко звучат призывы к расправе над евреями и прочими «нечистыми», священнослужителям нашим не грех почаще напоминать пастве заветы апостола Павла о том, что все люди — избранники Божьи, «святы и возлюблены». Негоже нам, православным, не чтить евреев за создание Ветхого Завета и Евангелия, за то, что святая церковь Христова основана евреем Павлом. Не чтить еврейку Марию — Богородицу, заступницу земли Русской, родившую Иисуса Христа. Не чтить всех смертных, носивших еврейские имена: Иван, Марья... 

    С началом Перестройки в 1985 году с государственным антисемитизмом было покончено. Однако реальная политическая и гражданская свобода открыла простор не только лучшим качествам людей, но и выявила все то грязное, темное и подлое, что десятилетиями через террор, через официальное поощрение доносительства, через лживую пропаганду поощряли и культивировали вожаки большевизма. В России издается более 100 фашистских и антисемитских газет. Действуют разные организации подобного же рода. Многие выходки антисемитов, демонстрирующих обществу свои погромные взгляды, открыто использующих лексику и атрибутику фашизма, остаются безнаказанными. 

   Не буду утомлять читателя цитатами из многочисленных изданий большевиков и фашистов. Они заимствованы из гитлеровских газет, журналов и книг — ничего нового. Идет подлое заигрывание с маргинальной толпой, темной, завистливой, всегда готовой разрушать и ненавидеть, пытать и убивать. Носителями (переносчиками) этой чумы являются национал-патриоты, ненавидящие Россию. И немало еще в государстве нашем невежд и глупцов, аплодирующих человеконенавистникам. 

    В книге Б. Миронова «О необходимости национального восстания», изданной в 1999 году, говорится: «Жиды прибрали-таки Россию к своим загребущим, липким рукам, скрали власть, суды, деньги, нефть, газ, энергетику, заводы, фабрики, телевидение, радио, газеты; но, овладев Россией, жиды, памятуя уроки русской истории и не желая повторить исхода монголо-татарского, польского володения Русью, изводят русский народ, вымарывают голодом, холодом, страхом, безработицей, беспросветной нищетой, безысходностью, искореняют национальный русский дух, национальное русское сознание, а из подрастающих русских пестуют жидовских рабов, кровного родства не помнящих, могил предков не почитающих, зато поклоняющихся золотому тельцу». 

    Не хочется тратить эмоции на все эти гнусные выходки, в конце концов, не все приматы вылюдились (прекрасная формула – «не все приматы вылюдились»! – О.М.)»

__________________

© Мороз Олег Павлович