Ковалева М.М. Отечественная журналистика: вопросы теории и истории //Сб. статей.- Екатеринбург: Тип. УрГУ, 2000.-108 с.

Эта книга - не сборник избранных научных сочинений видного российского ученого, декана факультета журналистики Уральского государственного университета, заведующей кафедрой истории журналистики, профессора Маргариты Михайловны Ковалевой. Скорее, эту книгу можно отнести к жанру методологических эссе в области истории, теории и современной практики журналистики.

Автор словно примеряет "одежды" (менталитет, идеи, общественную значимость, степень свободы, этические нормы, слово и т.д.) дореволюционного публициста - человека "государственного", по выражению Пушкина, на современного журналиста, при всех его "технологических прикидах", и приходит к неутешительным выводам: великовата еще… И тут же задается сакраментальными вопросами, волнующими многих исследователей журналистики, да и практиков тоже:

"Уцелеет ли отечественная традиция журналистики в век высоких информационных технологий? Насколько востребован и применим исторический опыт российской прессы в современной журналистике? И, наконец: зачем журналисту история, если его миссия - лишь информировать общество, предоставляя ему право самостоятельного суждения и оценки сообщаемых фактов, слухов и новостей? В какой степени действует понятие "свобода печати", и может ли общество быть ограждено от произвола или даже иногда от злой воли СМИ? Что такое вообще журналистика?" [с. 4]. Собственно, об этих и других проблемах автор размышляет в первом разделе своей книги.

Некоторые ответы М.М.Ковалева находит у тех же публицистов XIX в. "Современное состояние России представляет внутренний разлад, прикрываемый бессовестной ложью. Правительство отдалилось от народа и стало чуждым. Всеобщее развращение или ослабление нравственных начал в обществе дошло до огромных размеров. Взяточничество и чиновный грабеж - страшны". Не о нас ли писал К.С. Аксенов в 1855 году?

"Все повторяется и в обществе, и в журналистике,- констатирует автор.-- Но вот что исчезает - это уважение к собственному прошлому, интерес к его изучению, и опять "на ловлю счастья "чинов"" поехал в Россию иностранный люд - учить нас уму разуму" [с. 5]. Не отрицая полезности познания и чужого опыта, автор напоминает слова Пушкина: "Дикость, подлость и невежество не уважает прошедшего, пресмыкаясь перед одним настоящим".

Первая часть книги так и называется: "Теоретические проблемы СМИ глазами историка". Что же видит историк?

Современная концепция функциональной информационности СМИ, с ее полной деидеологизацией, декларируемой независимостью и лживым возведением в ранг "четвертой власти", не может стать основой фундаментальной теории СМИ в России, ибо не выдерживает проверки ни историческим опытом отечественной прессы, ни ее современной практикой.

Внешне привлекательная "система общечеловеческих ценностей" оказалась не вполне способной помочь журналисту найти путь к читателю (падают тиражи изданий, закрываются газеты и телерадиоканалы и т.д.).

Пережившие период эйфории от гласности и свободы, СМИ "начинают ощущать на себе последствия очередного легкомысленного романа с властями", рассчитывая на "государственную поддержку". Само государство (генетически) стремится к контролю за СМИ, имея беспрецедентное количество "своих" федеральных, региональных и муниципальных органов прессы. Агрессивное поведение российских СМИ на выборах, их очевидная ангажированность создают опасность тотального наступления на сознание людей и лишают их права выбора.

Аудитория из "читателя-друга", по выражению Салтыкова-Щедрина, превратилась в "объект", на который воздействуют "самыми различными, порой переходящими нормы элементарного культурного общения, способами". Да и в науке о журналистике основные теоретические знания стали черпать из трудов американских ученых. В системе журналистского образования становятся базовыми теории прессы Зиберта, Питерса и Шрамма, используются "беседы" Денниса и Мерилла, но часто за хорошими и полезными чужими теориями теряются свои исторические традиции, не вписывающиеся в американские системы.

М.М. Ковалева уверена, что опыт прошлого поможет осознать себя в настоящем. Среди духовных ценностей прошлого - и "великая русская журналистика, вернее, зеркало и строжайшая лаборатория общественного сознания, неотъемлемая часть культурного достояния страны" [с. 7].

Русская журналистика, по мнению автора, имеет свою специфику:

1)она была создана усилиями власти, волей царя, по указу "сверху" как инструмент политического руководства, а не экономической интеграции, как на Западе (gazetta);
2) среди специфических условий ее существования были монополия правительства на печатное слово (первые полвека) и политическая цензура (на протяжении всей истории);
3) ее тесная связь с литературой: первые сто лет своего существования она считалась частью словесности, от которой усвоила просветительский и пропагандистский характер, приоритет публицистических жанров над информационными.

Поэтому очень важной для исследователей журналистики является статья М.М.Ковалевой "Философские основы изучения истории журналистики". Она пишет, что академическая школа изучения печати стала складываться в конце XIX-начале ХХ вв., и сегодня без трудов А.М. Скабичевского, Н. Пекарского, М.К. Лемке, И.Н. Беркова трудно представить подлинную картину российской прессы.

Следующий этап исследований автор называет "идеологической историей", когда история отечественной журналистики рассматривалась в связи с ленинским учением об основных этапах освободительного движения. Образцом такого подхода является, по мнению автора, "уникальный и непревзойденный по полноте" учебник "История русской журналистики XVIII-XIX веков" (А.В. Западов, В.Г. Березина, Б.И. Есин), выпущенный в 70-е годы.

Новое направление в области исследований истории журналистики, связанное с развитием теоретических представлений о самой журналистике, о методологии и методах ее изучения, типологии изданий, было инициировано в 80-е годы учеными Ростовского университета (Е.А. Корнилов, А.И. Станько, А.И. Акопов). В это же время бурно развиваются исследования региональной прессы России (Г.В. Антюхин, В.А. Павлов, многие другие ученые из различных краев и областей России), в которых опровергался миф о якобы исторически обусловленном отставании провинциальной периодики от столичной и проводилась мысль о единстве культурноисторического процесса и преемственности традиций духовной культуры.

В последнее время уверенно заявила о себе социология СМИ (С.Г. Корконосенко, В.Ф. Олешко). Появились более широкие возможности формирования нового подхода к изучению истории журналистики.

М.М. Ковалева предлагает свою концепцию философии журналистики, основанную на синтезе научного знания и герменевтической методологии (толкование, интерпретация, поиск смысла и значения того или иного явления). "История журналистики,- по мнению автора,- на уровне философского знания может быть тем теоретическим фундаментом, на основе которого возможно создание теории СМИ и который, в свою очередь, помогает пониманию сути профессии, самореализации субъекта журналистской деятельности" [с. 14].

В отличие от прежних периодизаций истории журналистики по десятилетиям (40-х, 50-х, 60-х годов и т.д.) или по этапам освободительного движения, М.М.Ковалева предлагает свою, основанную на системных факторах - политика правительства в области печати и общественные потребности в печати:

1) период полной монополии власти на печатное слово;
2) возникновение частноиздательской практики;
3) укрепление и развитие двух основных типов СМИ: официальных, включая официозные, и оппозиционно-либеральных, революционно-демократических и т.д.
4) рубеж Х1Х и ХХ вв. - оформление партийной прессы как особого типа СМИ.

При этом цензуру автор рассматривает не однозначно отрицательно (тормоз журналистики), а диалектично (как социокультурный феномен): "Отечественная цензура,-пишет она,- ограничивала область практической свободы журналиста, литератора и вольно или невольно провоцировала развитие духовной свободы" [с. 18]. Автор уверена в необходимости определенных ограничений для современных СМИ, но не в виде политического и идеологического надзора, а в виде системы общественного контроля в сфере их деятельности, в т.ч. на основе установления норм профессиональной этики.

Очень важными представляются идеи автора о месте журналистики в политическом пространстве общества и в связи с этим - необходимости подготовки журналистов-политологов. "Журналистика,- подчеркивает М.М.Ковалева,- просто обязана служить - в соответствии с российским менталитетом - не только средством популяризации политики, она должна анализировать, объяснять ее своей аудитории. Таким образом, проблемы "СМИ и власть", "Журналистика и общество" могут быть объяснены только с учетом содержания политики как процесса, объединяющего все четыре стороны коммуникационного процесса: политикавласть-журналистика-общество" [с. 37].

Во втором разделе книги представлены статьи, содержащие новое прочтение произведений известных и малоизвестных публицистов Х1Х века - Белинского и Чернышевского, Хомякова, Елисеева и Майкова. Впервые публикуется статья об известном писателе и публицисте С.М. Третьякове, а точнее - о его участии в становлении отечественного киноискусства и работе над созданием фильма "Броненосец Потемкин".

Книга М.М. Ковалевой - это плод многолетних раздумий ученого о связи времен в обществе и журналистике как зеркале его. Щедрой рукой сеятеля автор рассыпала по статьям сборника множество научно-методических, методологических, практических идей и наблюдений, в надежде, что они прорастут. Недаром книга имеет посвящение - "Моим ученикам". А учеников у М.М.Ковалевой с этой книгой станет гораздо больше, ибо сборник может быть использован как учебное пособие по курсам "Введение в специальность", "История отечественной журналистики", а также ряду спецдисциплин, изучаемых на факультетах журналистики, политологии и социологии.

______________________________________
© Ахмадулин Евгений Валерьевич