http://www.colta.ru/articles/literature/3530

    Письменность сама по себе — занятие для тела неестественное. Еще в Средние века люди читали вслух. Лишь потом научились «про себя», молча.

  А теперь и разговор стал безголосым. Письменная речь обретает черты устной — ею общаются. Текст все чаще служит контакту, а не контенту.

   Длина чтения сокращается. Длинный текст становится чем-то вроде латыни — мертвого языка классических знаний. Доступно немногим.

   Из-за освобождения авторства растут, конечно, объемы любых текстов. Но объемы отрывистых сообщений растут опережающими темпами.

   Классическая литература создавала мир повествованием. Ее код — не язык, ее код — усидчивость, diligence. Дилижанс пустеет.

    Код новой экосистемы — fast'n'fun. Весело и вкусно — «Макдональдс»!

   Далеко не все, что было на латыни, перешло потомкам. Ту литературу, кодом которой была усидчивость, на язык fast'n'funвообще не переводят.

   А что если попытаться написать повесть новым языком — языком Твиттера, например?    Поздно, она уже написана.

    Детективная повесть «Executive Severance» составлена из твитов — каждый фрагмент повествования не превышает 140 знаков.

    Но речь не только об отрывистости текста. Повесть в жанре mystery была реально написана в Твиттере.

   Автор эксперимента и повести — профессор Роберт Блекман (Robert K. Blechman). Он преподает теорию медиа в Фордемском университете в США.

    Публикуя несколько твитов в день, за 15 месяцев Блекман собрал 800 твитов. Они и стали текстом повести.

     Способ написания сам по себе создал свою легенду, обеспечив произведению хороший резонанс. Блекман сочинил новый жанр — Twitstery.

    Клэй Ширки сказал, что новые медиа самой своей формой дают месседж: «you can play this game too — ты можешь тоже». А потом уже содержание.

    «Послание формата» есть и у Блекмана: «Wow, повесть написана твитами!» Но это не единственное ее достоинство. Содержание тоже есть.

    За эту повесть Блекман получил в 2012 году от Media EcologyAssociation награду имени Мэри Шелли за выдающееся художественное произведение.

    В мировой литературе «Executive Severance» должна занять место детективной повести с самым частым прямым и косвенным цитированием Маклюэна.

    Несмотря на обилие ньюмедиа-сигналов, это классический детектив. Заумь не досаждает. Критики отмечают острый ум и юмор автора — и не зря.

    «Executive Severance» можно перевести и как «отставка начальника», и как «расчленение начальника» — оба события присутствуют.

    Главный герой полицейского детектива — полицейский детектив. В меру недотепа, по-модному немного аутист.

    Детектив Аркаби — любитель бытовой конспирологии. Странным деталям он не придает значения, зато в обычных событиях видит потаенный смысл.

    В доме вдовы он замечает, что на полке не хватает банки с медом под номером «5», и тут же заключает, что «5» — это ключ и послание от убийцы.

    В шахте ему дают канарейку для обнаружения газа. В напряженный момент герой видит, что канарейка мирно спит на дне клетки, и успокаивается.

    Каждая его версия убийства нелепа. Но следствие как будто само идет по верному пути.  Этим Аркаби напоминает детектива из «Розовой пантеры».

    Важную роль в повествовании играет Твиттер. Не только потому, что повесть в Твиттере написана. Твиттером еще и пользуются герои.

  В момент убийства жертва послала твит. Этот твит был: аааааааааааааааа. То ли зашифровано имя убийцы, то ли кнопка залипла. Подумал Штирлиц.

  Аркаби ведет твиттер, описывая свои шаги и ход расследования. Выясняется, что у детектива один (1 шт.) фоловер. И этим фоловером оказался…

    Аркаби — инициальная аббревиатура имени автора, хотя прямых улик нет.

  Автор играет с двумя пластами нарратива: сообщения в Твиттере, ставшие повестью, и собственно повесть, ставшая книгой.

  Фигура рассказчика невозможно переплетается с фигурой героя — он не просто рассказывает, но делает это в Твиттере. Пир постпостмодернизма.

   Сидя в холодильнике, Аркаби обращается в Твиттер за советом. Отклики реальных читателей включены в повесть как советы из Твиттера.

    В сиквеле Блекман идет еще дальше. Аркаби теперь повествует в настоящем времени. То есть шлет твиты в драке, в аварии, даже в отключке.

    Вот реальное освобождение авторства. Рассказ не зависит от состояния автора. Это не мы переселимся в соцсети, это соцсети вселяются в нас.

   Сиквел называется «The Golden Parachute», пишется прямо сейчас и тоже в Твиттере, в реальном времени. Можно следить — @Twitstery.

   Хотя книгу читать все еще удобнее. Более того, твиты в книге ажурны — текста мало, воздуха много. И Толстоевский тут не забалует.

     И да, забыл сказать. Это же пересказ детектива, верно? Так вот: убийца — садовник.

______________________________

© Мирошниченко Андрей Владимирович