 |
||||||||||||||||||
|
|
|
|
 
В черновом конспекте замечаний «Возражение на статьи Кюхельбекера в "Мнемозине" Александр Сергеевич писал: «Вдохновение? Есть расположение души к живейшему принятию впечатлений, следственно, к быстрому соображению понятий, что и способствует объяснению оных. Вдохновение нужно в поэзии, как и в геометрии. Критик смешивает вдохновение с восторгом. Нет; решительно нет: восторг исключает спокойствие, необходимое условие прекрасного. Восторг не предполагает силы ума, располагающей части в их отношении к целому. Восторг непродолжителен, непостоянен, следственно, не в силе произвесть истинное великое совершенство (без которого нет лирической поэзии). Восторг есть напряженное состояние единого воображения. Вдохновение может быть без восторга… …Единый план «Ада» есть уже плод высокого гения». То есть, из черновика этого следует, что вдохновение, имея отношение к быстрому соображению понятий и объяснению их, по сути является Разумом. В процессе создания художественного произведения для Разума-вдохновителя необходимо спокойствие: только при наличии спокойствия может быть создан план гениального произведения, ибо только сила ума может расположить части в их отношении к целому. Кроме того, Пушкин указывает на то, что вдохновение поэта идентично вдохновению геометра, то есть, опять-таки разумно. Обратите внимание, мысль о том, что план великого художественного произведения есть плод высокого гения – то есть, Разума – есть у Пушкина и в «Материалах к "Отрывкам из писем, мыслям и замечаниям"»: «Высшая смелость — смелость воображения, создания, где план обширный объемлется творческою мыслью; такова смелость Шекспира, Данте, Мильтона, Гёте в „Фаусте“»[1] . Думаю, на основании этих размышлений поэта мы вправе предположить, что и для себя Александр Сергеевич разработал план, объединяющий большую часть его произведений в единый мегасюжет, героями которого являются Разум, Чувство, Муза, Свобода, Жизнь, Смерть, Творчество… Иначе, какой прок был ему в этих размышлениях. Учитывая, что отцы в пушкинских произведениях, как правило, являются аллегорией Разума, следует обратить внимание на то, что и Данте Александр Сергеевич величал великим отцом («il gran padre Alighieri» [2]), и Шекспира «Отцом нашим» [3]. Но самое интересное – существует пушкинский автопортрет 1835-1836 годов, под которым рукой поэта написано «Великий Отец А. П.» («il gran padre А. Р.»). Из всего этого и выведена мной формула, являющаяся заглавием данной статьи. Размышляя о Разуме, невозможно пройти мимо одного из интереснейших и совершенных пушкинских стихотворений, которое почему-то считают отрывком. Отрок Невод рыбак расстилал по брегу студеного моря; С. А. Кибальник считает, что «Отрок» «представляет собой замечательный пример синтеза и переосмысления Пушкиным самых, на первый взгляд, разнородных традиций» [4]. Среди источников, которыми поэт пользовался при его создании, пушкинист называет «Послание И. М. Муравьеву-Апостолу» К. Н. Батюшкова, где речь идет о юном Ломоносове, который «мрежи расстилал по новым берегам», эпиграммы Шиллера и Кюхельбекера, то место Евангелий, где Христос у озера Геннисаретского обратился к ученикам: идите за Мною, и Я сделаю, что вы будете ловцами человеков. При этом Кибальник указывает на то, что хоть в стихотворении «Отрок» и использованы контуры судьбы М. В. Ломоносова, оно имеет более отвлеченный, универсальный смысл. Этот неоспоримый вывод разительно отличается от безапелляционных комментариев, вроде: «Стихотворение говорит о судьбе М. В. Ломоносова», или: «В данном стихотворении А. С. Пушкин говорит о судьбе великого русского ученого мирового значения М.В.Ломоносова», или «Отрок-рыбак – М. В. Ломоносов». Комментаторы, утверждающие это, превращают Пушкина в автора не вполне адекватного, что, конечно же, недопустимо. Вердикт о Ломоносове они выносят, отталкиваясь от аналогии с указанным выше произведением Батюшкова, при этом упуская из виду черновую пушкинскую строку: «Будешь подвижник Петру». А она указывает на то, что Ломоносовым здесь и не пахнет: Ломоносов прибыл в Москву в январе 1731 года – через 6 лет после кончины Петра (28 января (8 февраля) 1725 года). Так кто же этот отрок, назначенный Пушкиным в подвижники Петру? Записывая в пассив российскому императору жестокость самовластного помещика, Александр Сергеевич отдает должное его обширному уму, исполненному доброжелательства и государственной мудрости [5]. Выскажу предположение, что Отрок и есть аллегория этого ума. Понимаю, что звучит не слишком убедительно, но попытка подойти к четверостишию со стороны Евангелия делает версию более обоснованной. Иисус вразумил учеников, что их удел не ловля рыбы: они должны стать «ловцами человеков» (трактуется, как ловцами душ человеческих). В этом смысле Иисус есть главный рыбак, улавливающий «человеков» сетями Веры. Эту Веру символизирует пушкинский рыбак-отец. А вот Отрок, которому предназначено оставить отца, и уловлять сетями, отличными от отцовских, не души, а умы, скорее всего, символизирует Разум. Кстати, согласно словарю Даля существительное «отрок» может употребляться как в значении «подросток», так и в значении «служитель или раб вообще». Используя данное значение, мы получаем произведение о рабе Веры Разуме, которого поэт призывает освободиться из-под её власти. Александр Сергеевич исключает из окончательного варианта имя Петра. Думаю, у исключения этого было две цели. Первая – уберечь читателей от путаницы. Вторая – заменяя Петра, как носителя Разума, «царями», Пушкин в очередной раз заявляет, что именно поэты – которые по Пушкину есть цари – являются носителями Разума: «Ты царь: живи один. Дорогою свободной /Иди, куда влечет тебя свободный ум». Но существительное «цари» здесь может быть истолковано не только в значении «поэты», но и в значении «избранные»: разумные, которых так же мало, как и царей. Я не являюсь специалистом по Канту, потому не могу судить, спорит ли поэт в данном произведении с немецким философом, отодвигая Веру и тем приподнимая Разум, или не спорит. Говоря об «Отроке», нельзя не обратить внимания на техническую сторону вопроса, о которой Александр Сергеевич, конечно же, был осведомлен. Я имею в виду устройство невода, которым оперирует рыбак, и мрежи (или мережи), которой оперирует отрок. Невод простейшее орудие, принцип лова которым основан на обмётывании скоплений рыбы и вытягивании сети с уловом на берег. Мрежа представляет собой неподвижную довольно сложную ловушку, состоящую из направляющей системы, именуемой «крылья», и круглой «бочки», изготовленной из обручей круглой формы, с натянутой на них сетью. Вход в камеру мрежи прост, а выход затруднён. На мой взгляд, несложный в своём устройстве невод есть аллегория Веры, а сложная мрежа – аллегория Разума. Размышления о четверостишии завершу следующим образом. 1. Противостояние Веры и Разума, чрезвычайно эмоционально описанное семнадцатилетним Пушкиным в элегии «Безверие», где Разум перекрывает индивиду путь к Вере, спустя 13 лет переосмысленное и уложенное поэтом в 4 строки «Отрока», где Вера подавляет самостоятельность Разума, обрело поэтическую образность. 2. Так как противостояние переосмыслено в пользу Разума, есть основания говорить об антирелигиозной направленности произведения. 3. Это единственное(?) пушкинское стихотворение, где Разум выступает не в роли Старика (и Отца), а в роли Отрока. 4. В связи с тем, что Разум и Поэт в пушкинском мегасюжете равны – и, стало быть, взаимозаменяемы – и тот, и другой могут быть и Пророком, и пустынным Сеятелем Свободы.
Литература и примечания: 1. Пушкин А. С. «Материалы к "Отрывкам из писем, мыслям и замечаниям"». http://febweb.ru/feb/ pushkin/texts/push10/v07/d07-045.htm С. 48. 2. А. С. Пушкин. Письмо к издателю «Московского вестника». http://pushkin-lit.ru/pushkin/text/ /article 023.htm 3. Там же. 4. С. А. Кибальник. «Антологические эпиграммы Пушкина» http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/isc /isc-152-.htm?cmd=p с. 162-163 5. А. С. Пушкин. История Петра. Подготовительные тексты. 1721 год. http://pushkin lit.ru/pushkin/text/istoriya-petra/petr_26.htm _______________________ © Косулин Владимир Александрович
|
       
|
