Главная
Главная
О журнале
О журнале
Архив
Архив
Авторы
Авторы
Контакты
Контакты
Поиск
Поиск
Обращение к читателям
Обращение главного редактора к читателям журнала Relga.
№05
(407)
21.07.2023
Культура
«Математические» игры Александра Пушкина
(№4 [337] 12.04.2018)
Автор: Владимир Косулин
Владимир Косулин

     О пушкинской тайнописи, скрывающей мегасюжет, героями которого являются Поэт, Муза, Свобода, Разум, Чувство, говорит и подмена Александром Сергеевичем дат написания того или иного произведения, и игра числами. Об этой игре и поговорим. 

    В 1828 году вышло в свет второе издание «Руслана и Людмилы». Для него – а не для первого издания – Пушкин написал свой так часто цитируемый ныне пролог, в котором для чего-то упомянул о 30 витязях, которые «чредой из вод выходят ясных и с ними дядька их морской». То есть, витязей 29, дядька – 30-й. (Замечу, что по Далю «дядька» – человек, приставленный для ухода или надзора за ребенком, пестун.) Через 3 года после написания пролога, в 1831-м, Александр Сергеевич пишет «Сказку о царе Салтане», среди персонажей которой тоже есть богатыри, но их уже 33, то есть, их количество, как и количество прошедших лет, увеличилось на 3. Появляются они следующим образом:

               …море вдруг
Всколыхалося вокруг,
Расплескалось в шумном беге
И оставило на бреге
Тридцать три богатыря;
В чешуе, как жар горя, 

Идут витязи четами,

И, блистая сединами,

Дядька впереди идет

И ко граду их ведет.

       Из этого описания следует, что из моря парами выходят 32 богатыря, и идут они за дядькой: он –33-й.  

    Предлагаю следующую расшифровку этих моментов. Количество богатырей равно числу прожитых Пушкиным лет. В 1828 году – это 29 лет, плюс ведущий их старик Разум.  Итого: 30 витязей.  В 1831-м – 32 года, ведомых всё тем же старым дядькой Разумом. Итого: 33 витязя. Разум, как пестун прожитых лет, – чрезвычайно сильный образ. 

  Прежде чем продолжить, хочу поделиться следующими соображениями. Невозможно поверить в то, что Александр Сергеевич Пушкин, гений, обладающий безграничной фантазией, не мог дать разные имена карлику-импотенту из «Руслана и Людмилы» и дядьке-богатырю из «Сказки о царе Салтане». Скорее всего, Черномор – это аллегория единого в двух лицах Разума. В одном случае из пучин сознания он выводит мысли, которые являются светлыми красавцами, в другом – выход Разума, хоть и уродливого, но чрезвычайно сильного, предваряют чёрные мысли-арапы: они шествуют перед карликом, неся бороду – символ его мудрости. 

          И опять математика.  

     В 1830-м написана трагедия «Моцарт и Сальери». Здесь Пушкин с помощью Сальери возвращает нас в 1812 год, ведь, полученный от Изоры дар, который есть яд, последний носит 18 лет. Какое отношение всё это имеет к Пушкину? Какой яд мог он получить в дар в 13 лет (таков возраст поэта в 1812 году)?  Обратимся к статье «Опыт отражения некоторых нелитературных обвинений», написанной поэтом чуть раньше: «Кстати: начал я писать с 13-летнего возраста и печатать почти с того же времени…». Скорее всего, «яд», как и старик, которого он встретил «еще в ребячестве бессмысленно лукавом» – метафора Разума [1]. Или речь идет о поэтическом даре?

   Игра с цифрами предпринята поэтом и в «Гробовщике». В самом начале повести существует некий шифр: «Последние пожитки гробовщика Адриана Прохорова были взвалены на похоронные дроги, и тощая пара в четвертый раз потащилась с Басманной на Никитскую, куда гробовщик переселялся всем своим домом. Заперев лавку, прибил он к воротам объявление о том, что дом продается и отдается внаймы, и пешком отправился на новоселье. Приближаясь к желтому домику, так давно соблазнявшему его воображение и, наконец, купленному за порядочную сумму, старый гробовщик чувствовал с удивлением, что сердце его не радовалось. Переступив же незнакомый порог и нашед в новом своем жилище суматоху, он вздохнул о ветхой лачужке, где в течение осьмнадцати лет все было заведено самым строгим порядком» То, что Адриан Прохоров – это Пушкин, не вызывает сомнений: инициалы героя и автора совпадают. Более того, в черновиках инициалы Прохорова были А. С. П.

    Начнём с маршрута Прохорова. Во время сватовства Пушкин останавливался на Басманной в доме дяди Василия Львовича, а на Никитской жила Гончарова. Четвертая поездка Адрияна означает   четвертое   сватовство   Пушкина: до Гончаровой  он  сватался к С. Ф.  Пушкиной, А. А. Олениной, Е.Н. Ушаковой. Несколько слов о ветхой лачужке, в которой у Пушкина-Прохорова «в течение осьмнадцати лет всё было заведено самым строгим порядком». Не сомневаюсь, что пушкинская «лачужка» символизирует «поэзию».  Расчеты здесь те же. Повесть написана осенью 1830-го, стало быть, в «лачужке» поэт поселился в 1812 году, когда ему исполнилось 13 лет. Именно в этом возрасте Александр Сергеевич начал писать стихи. 

     Несколько слов о том, что не имеет отношения к математике, но имеет отношение к тайнописи. Желтый дом, купленный за порядочную сумму, символизирует женитьбу, требующую серьезных финансовых вложений. При этом, жёлтый – цвет сумасшедшего дома и покойников. Относительно вывески на новом доме героя тоже есть чего порассказать. Принадлежит вывеска старому хозяину или въезжающему в дом гробовщику, неизвестно. Так как перевернутый факел символизирует смерть, то факел, перевернутый Амуром, может означать смерть от Любви; так как огонь символизирует разум, то Амур, перевернувший факел, может символизировать Любовь, которая лишает разума; так как по Пушкину огонь есть символ творчества, нельзя упускать вариант, при котором на вывеске запечатлена Любовь, убивающая творческое вдохновение. Ни одно из трёх толкований не имеет ни малейшего отношения к гробовщику, но зато все три имеют прямое отношение к вступающему в брак поэту. Но, вернемся к математике. 

    Пушкинская «лачужка», вне всякого сомнения, ровесница его Музы. Подтверждение этому находим в «Евгении Онегине». 

     В ноябре 1824 года Александр Сергеевич пишет князю Вяземскому: «Онегин нелюдим для деревенских соседей; Таня полагает причиной тому то, что в глуши, в деревне всё ему скучно и что блеск один может привлечь его… если, впрочем, смысл (взаимоотношений Татьяны и Евгения – В. К.) и не совсем точен, то тем более истина в письме; письмо женщины, к тому же семнадцатилетней, к тому же влюбленной!». На первый взгляд это упоминание о семнадцатилетней Татьяне противоречит VIII строфе четвертой главы:

                                                       Кому не скучно лицемерить,

                                                       Различно повторять одно, 

                                                       Стараться важно в том уверить

                                                       В чём все уверены давно,

                                                       Всё те же слышать возраженья

                                                       Уничтожать предрассужденья,

                                                       Которых не было и нет

                                                       У девочки в тринадцать лет! 

    Неужели Александр Сергеевич запутался: в 1824 году Татьяне 17 лет, а в 1825 году – 13? Да, ничего подобного – Татьяне как персонажу действительно семнадцать лет, девочке же по имени Муза, которую Татьяна олицетворяет, тринадцать: сочинять Пушкин начал в 1812 году, а четвертая глава «Онегина» закончена в конце 1825 года.

   Говоря о стихотворении «Паж или пятнадцатый год», нельзя не сказать об очередной пушкинской мистификации. Эпиграф, предпосланный стихотворению – C'est l'âge de Chérubin (Это возраст Керубино) – отправляет нас прямехонько к пажу из комедии Бомарше «Женитьба Фигаро». Для чего Пушкин, читавший «Предисловие к женитьбе Фигаро», написанное Бомарше, и прекрасно знавший, что Керубино не пятнадцать, а тринадцать лет, меняет возраст пажа? Думаю, Александр Сергеевич прячет за Керубино себя четырнадцатилетнего. У меня нет сомнений в том, что он, считающий себя пажом Свободы, и есть герой данного стихотворения [2]. Из названия произведения следует, что пажом поэт стал на 15-м году жизни. То есть, в 1813 году.  

     Раз за разом отправляя читателя в 1812-1813 годы, Александр Сергеевич подчеркивает, что этот период был для него переломным. Именно там встретились его главные герои Разум, Свобода, Муза, и эта встреча послужила началом их совместного существования уже в рамках пушкинского мегасюжета.

   И, конечно же, говоря о числах и датах, невозможно пройти мимо пушкинского персонажа по имени Русалка. Несколько слов о том, как эта героиня трансформировалась. К теме русалки поэт впервые обратился в 1819 году. Героиня стихотворения «Русалка» – соблазнительная озорница, погубившая седобородого монаха – родом из народных сказок и преданий. Никакого отношения к ней не имеет Русалка 1826 года («Как счастлив я, когда могу покинуть»), являющаяся персонификацией вдохновения, олицетворенной Музой. В начатой в 1829 году трагедии «Русалка» и в законченной в 1835-м песне «Яныш-Королевич» у Русалки появляется соперница: возникает треугольник Герой-Русалка-Женщина (Поэт-Муза-Жена).  К работе над трагедией Пушкин приступил в год первого сватовства к Гончаровой, а вот момент её завершения до сегодняшнего дня остается предметом спора. 

   Думаю, идентифицируя Русалку с Музой, мы можем осуществить реконструкцию процесса написания драмы. Из комментариев известно, что последний раз Пушкин работал над пьесой в 1832-м. Е.Ф. Корш относил написание одной из сцен к концу 1833 или 1834 года. С.М. Бонди предполагал, что часть набросков могла быть написана в 1833 или в 1835 году. По этому поводу выскажу следующие соображения. В 1833-м Е.К. Воронцова обращается к Пушкину с просьбой помочь в издании альманаха в пользу бедных. В марте 1834-го поэт отправляет ей несколько сцен из «Русалки», которую именует трагедией: то есть, в произведении описаны не драматические события, а трагические. Есть основания предполагать, что перед отправкой сцен в Одессу в начале 1834 года Александр Сергеевич возвращался к работе над рукописью. Это, на мой взгляд, подтверждает приведенный ниже фрагмент, в беловой вариант не вошедший.                                       

                   Княгиня

                                        Я слыхала,

Что будто бы до свадьбы он любил

Какую-то красавицу, простую

Дочь мельника.

                      Мамка 

                                 Да, так и я слыхала,

Тому давно, годов уж пять иль больше 

     Пушкин вновь ведет речь о красавице[3]. Брошена она была 5 лет назад. Не может быть простым совпадением то, что с 1829 года – года сватовства поэта и начала работы над поэмой – до 1834 года, года правки рукописи – прошло 5 лет. 

    Далее. В мае 1836-го по воспоминаниям В. А. Нащокиной Пушкин читал «Русалку» в Москве в доме Нащокиных. По сообщению П.И. Бартенева, в ноябре того же года поэт читал «Русалку» в Петербурге в доме Э.И. Губера. Это может служить косвенным свидетельством тому, что Пушкин вновь вернулся к работе над драмой. Судить об этом можно по приведенным ниже строчкам.

                      Русалка 

Прошло семь долгих лет – я каждый день
   О мщеньи помышляю…

    В черновике «пять долгих лет» (скорее всего, вариант 1834 года) исправлены на «семь долгих лет». И действительно с 1829 года к моменту чтений 1836 года прошло семь лет.  

За два дня до дуэли, по свидетельству Смирновой-Россет, (исследователи считают, что именно в данном случае ей можно верить) Пушкин говорил о «Русалке» с Жуковским, и вручил ему окончание драмы. А это свидетельство того, что работа над «Русалкой» велась Александром Сергеевичем и в начале 1837 года. И велась работа не вопреки трагическим событиям, происходящим в эти месяцы в его семье: в ходе работы происходило осмысление трагедии «Поэт-Муза-Жена». 

    Но последние слушатели «Русалки» на тот момент не могли предположить, что не литературное произведение пытается донести до них поэт, а идущую к развязке трагедию собственной жизни. Даже за несколько часов до смерти Пушкин не оставляет попыток поделиться тем, что его мучает. Подтверждением этому может служить и письмо, написанное поэтом за несколько часов до дуэли детской писательнице О. С. Ишимовой. 

       Милостивая государыня Александра Осиповна, 

       Крайне жалею, что мне невозможно будет сегодня явиться на Ваше приглашение. 

Покамест, честь имею препроводить к Вам Barry Cornwall. Вы найдете в конце книги пьэсы, отмеченные карандашом, переведите их как умеете – уверяю Вас, что переведете как нельзя лучше. Сегодня я нечаянно открыл Вашу Историю в рассказах, и поневоле зачитался. Вот как надобно писать! 

     С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть, 

милостивая  государыня, 

                                                                    Вашим  покорнейшим  слугою. 

                                                                                               А. Пушкин

27 января 1837 года  

    Известно, что в книге «The Poetical Works of Milman, Bowles, Wilson and Barry Cornwall» (Paris, 1829), отправленной Ишимовой, Пушкин отметил следующие произведения: «Ludovico Sforza» («Лудовик Сфорца»), «Love cured by Kindness» («Любовь, излеченная снисхождением»), «The Way to Conquer» («Средство побеждать»), «Amelia Wentworth» («Амелия Уентуорт») и «The Falcon» («Сокол»).  Вот что о содержании пяти предложенных Пушкиным произведений пишет М.  Д. Филин: «…1) возвышенная любовь, преодолевающая все преграды; 2) юный поклонник, вносящий разлад в размеренную супружескую жизнь; 3) мудрость государя, спасающего заблудшего от рокового шага; 4) правитель, дающий наставления подданными и устраивавший их судьбу; и, наконец, 5) государь в роли убийцы. В пяти пьесах Б. Корнуолла Пушкин находит поразительные совпадения с собственной судьбой» [4]. Как видим, в эти пять отрывков вместилась и пушкинская любовь, и взаимоотношения Гончаровой с Дантесом, и отеческие беседы государя с последним, и аудиенция государя, данная Пушкину. Что касается пятого отрывка, то из его краткого содержания, сформулированного Филиным, понятно, что через переводы Ишимовой поэт пытался донести до нас, что истинным виновником кошмара, происходящего в его доме, был не Дантес, а Николай.  

 

Примечания:

    1. Согласно концепции К. Юнга, точками, в которых всякий разум может соприкасаться с другим разумом, являются универсальные символы-образы, имеющие общее значение для всех людей. Старик – один из таких образов – символизирует наше Высшее Я или нашу собственную внутреннюю мудрость. Александр Сергеевич задолго до Юнга писал:      

Ещё в ребячестве бессмысленно лукавом

Я встретил старика с плешивой головой,

С очами быстрыми, зерцалом мысли зыбкой, 

С устами, сжатыми наморщенной улыбкой.

   Но у Пушкина в черновиках есть ещё и характеристики, уточняющие образ Старика-Разума: «Еще в ребячестве моем бесстыдным нравом/Пленил меня старик…». Также из черновиков мы узнаем, что этот бесстыдный Старик, кроме всего прочего, мастер расставлять сети: «Я старцу в сеть попал…». Обидно, что вездесущие пушкинисты, и в данном случае занявшись поисками прототипа, свели на нет этот мощнейший поэтический образ. Прототипом оказался Вольтер. Удивительные люди: считая себя большими знатоками Пушкина, они игнорируют его главный постулат «Воображайте, воля ваша! / Я не намерен вам помочь».     

   2. Получить подтверждение тому, что возлюбленной пажа является Свобода, мы можем сопоставляя произведение с «Кавказским пленником. Утверждению, что севильская графиня, готова бежать со своим пажом в пустыню соответствуют строки: «в край далекий полетел/ С веселым призраком свободы. / Свобода! Он одной тебя / Еще искал в пустынном мире».

     Кроме того, графиня в черновиках стихотворения была не «севильской», а «варшавской», и это ещё одно подтверждение тому, что речь в произведении идёт о Свободе. В нём эхо многолетнего недовольства поляков зависимостью от России. Об этом недовольстве и о том, что представители польского тайного Патриотического общества пытались установить контакты с декабристами – оговаривали с ними будущее государственное устройство Польши – о том, что в Польше зрело восстание, Александр Сергеевич не мог не знать. 

     Подготовка к восстанию, назначенному на 29 ноября 1830 года. началась в первых числах октября, а 7 октября был написан «Паж». Определение «польская» сослужило плохую службу специалистам. Перекрыв доступ к воображению, оно подтолкнуло к поискам польских соискательниц на роль графини: соискательницами стали Стефания Радзивилл и Зинаида Александровна Волконская. В случае с Радзивилл на роль пажа был назначен Иосиф Иосифович Россет, в случае с Волконской – Николай Петрович Девитте. При этом были оставлены без внимания – и на мой взгляд, совершенно напрасно – строки, не вошедшие в окончательный вариант произведения:  

 Давно я только сплю и вижу,

 Чтоб за неё подраться мне.

 Вели она, весь мир обижу,

 Пройду от Стрельны до Парижу

 Один, пешком иль на коне.   

    Дело в том, что путь от Стрельны до Парижа проделал лейб-гвардии Уланский Его Величества полк. 15.03.1812 г. он выступил из Стрельны в составе 4-х эскадронов, а 19.03.1814 г. – вступил в Париж. На этом пути Россией была обретена свобода.    

   3. Данный эпитет у Пушкина неразрывно связан с Музой. В этом нетрудно убедиться, перечитав «Красавицу» и «Зимнее утро».          

    4. Филин М.Д. «Последнее письмо». Газета «Литературная Россия», 7 февраля 1986 г., №6

__________________________

© Косулин  Владимир  Александрович

Почти невидимый мир природы – 10
Продолжение серии зарисовок автора с наблюдениями из мира природы, предыдущие опубликованы в №№395-403 Relga.r...
Белая ворона. Сонеты и октавы
Подборка из девяти сонетов. сочиненных автором с декабря 2022 по январь 2023 г.
Интернет-издание года
© 2004 relga.ru. Все права защищены. Разработка и поддержка сайта: медиа-агентство design maximum