https://echo.msk.ru/blog/yasin/2248252-echo/

27 июля 2018

   Днями мне передали очень любопытный материал. Напечатан в «Литературной газете» где-то в конце 1989-го года. Это интервью обозревателя газеты Г. Целмса с известными политологами Игорем Клямкиным и Андраником Миграняном.

Приведу две выдержки:

      И. Клямкин: «Переход от дотоварной экономики к товарной, к рынку никогда и нигде, ни у одного народа не осуществлялся параллельно с демократизацией. Политическим переменам всегда предшествовало более или менее длительное господство авторитарных режимов».

    А. Мигранян: «Признать объективную необходимость усиления власти при переходе от тоталитарного режима к демократии вовсе не значит быть в восторге от авторитаризма. Но коли переход к демократии – и в этом я глубоко убеждён – только через это…»

     Иначе говоря, переход от планового хозяйства к рынку и от тоталитаризма к демократии идёт через авторитаризм.

    Ребята, видимо, имели в виду не то, что мы имеем сегодня. Они имели в виду Горбачёва, который через Съезд народных депутатов под лозунгами демократии хотел усилить свою власть.

         Но сегодня мы можем говорить о более глубоком смысле сказанного.

   Действительно, одновременно рыночную экономику и демократию образовать, видимо, невозможно или крайне трудно, нужны какие-то особые обстоятельства. А демократия формируется при более сложных условиях, когда есть понимание её в гораздо более широких кругах и сильные слои общества, готовые её продвигать и защищать.

    Напомню, вслед за первыми съездами народных депутатов СССР, параллельно с углублением кризиса экономики, к власти в России пришёл Борис Ельцин. Летом 1990-го года образовалось его короткое соглашение с М. Горбачёвым, завершившееся подготовкой экономической программы «500 дней». Как один из авторов, я был глубоко убеждён, что более важна экономическая реформа. После августовского путча 1991 года Ельцин привлёк Егора Гайдара и с января 1992 года рыночные реформы начались. Потребовалось примерно 5-6 лет, чтобы они дали плоды, сначала в виде трансформационного кризиса, а потом, после 1998-го, через подъём экономики.

      А демократия? Я помню, что 21 октября 1991-го года наш парламент слушал и принял концепцию судебной реформы. Важный шаг к демократии! А 28 октября Ельцин выступил с докладом об экономической реформе, которая тоже в основном была одобрена.

    Но в 1993-м году был роспуск парламента и в проект Конституции внесли изменения, состоявшие в передаче Президенту большей части полномочий Съезда народных депутатов. Я бы сказал, что политические реформы в итоге закончились «дефектной демократией» (идея видных учёных Меркеля и Круассана).

      Следующий шаг – Б. Ельцин выбрал себе преемником В.В. Путина.

   Это был неплохой выбор, во всяком случае с позиций большинства населения России. Рыночная экономика набирала силы, с 2003-го года начали быстро расти цены на нефть. Определённые изменения, показавшие ограниченность достигнутых позитивных сдвигов, начались в 2012-2014 годах. Стали сказываться обстоятельства, связанные с тем, что установившийся режим можно было назвать авторитарным. И. Клямкин и А. Мигранян оказались правы. Правда, обстоятельства были иными, чем в 1989 году. Но может быть эти обстоятельства ныне более подходят для начала нового этапа демократизации. Не потому, что власть этого захотела. Но потому, что видятся непосредственно благоприятные условия для этого.

    Есть иные причины. Я убеждён, что только при этих условиях в России начнётся серьёзный подъём экономики, бизнес и власть смогут проникнуться доверием и польётся поток эффективных частных инвестиций, большей частью от малого и среднего бизнеса. Тему надо продолжить, обещаю это сделать в следующий раз.