Она работала в войсковом госпитале. Война катилась к закату. Шёл 1944-й год. А ей шёл 33-й год.

       В этот раз ей не повезло. Операций было столько, что она уже едва ходила. Ползала, как лягушка перед заморозкой. Ни ноги, ни руки не слушались. А ведь она прислушивалась именно к ним – работала в нейрохирургии. И каждое онемение конечностей вызывало состояние, близкое к тревоге.

    Три дня в операционной! А есть ли предел женским возможностям? Её выпотрошили, навернули на эбонитовую палочку все нервы. Казалось, ещё один раненый – и всё! Легче на Луну улететь, чем терпеть такое.

   Она не летела, она находилась в состоянии невесомости. Губы шептали: «Не отрекаются, любя!» Она слишком насмотрелась на тех, от кого так легко отказаться. От людей, которые, возможно, никогда в жизни не смогут встать с постели, да что там встать – пальцем пошевелить не в состоянии.

       Можно ли отречься от человека, которого любила больше жизни, только из-за того, что он не по своей воле превратился в тряпичную куклу?!

     … Она на секунду затаила дыхание. Жизнь промелькнула разрядом молнии. Вот её отец – профессор Казанского ветеринарного института Михаил Павлович идет свататься к её будущей матери – выпускнице Высших женских Бестужевских курсов. 

    Ах, мама-мамочка! А если бы ты отказала? Если бы не почувствовала, что именно этот молодой человек может стать твоей судьбой?!

      … Она родилась, когда отец был уже почти её ровесником, ему было 32 года.

Казань, Казань! Только тот не может её любить, кто в ней никогда не был! 

Папа, мама, Казань. Светлое пятно детства.

      Они переехали в столицу. Отец постепенно изменился, стал придираться к жене и дочери по мелочам, превратился в деспота, мстил за то, что его разглядели не сразу, кочевряжились!

        В доме всё было заточено под него! Ешь три часа, а в три дни не сварится!

    … Он умер, когда дочери было 24. Он успел порадоваться тому, что она выбрала медицинский. Был снисходителен к ней – занялась живописью – перебесится…

    В 1938 году, спустя три года после смерти отца, вышла замуж. За врача-психиатра. Мать уже и не чаяла – уж больно «самостоятельной» была дочь – никого не слушалась и не собиралась связывать свою судьбу с кем ни было! На первый взгляд, была счастлива – родила дочь!

      Но это только на первый взгляд. Брак распался почти сразу. Она бросилась спасаться в поэзию. Спаслась ли? Не успела. Всё смяла война…

       Эвакуировалась в родную Казань. Спустя два года вернулась в Москву.

     Эти три дня в операционной перевернули всю её жизнь. Она еле успела набросать карандашом на бумажке, перед тем как свалиться в глубоком сне:

Не отрекаются любя.

Ведь жизнь кончается не завтра.

Я перестану ждать тебя,

а ты придёшь совсем внезапно.

А ты придёшь, когда темно,

когда в стекло ударит вьюга,

когда припомнишь, как давно

не согревали мы друг друга…

        Всё ли она написала? В тот раз, в 1944-м?

        Да-да-да! – уверены исследователи её творчества. 

Но не всё так просто. 

     Я внимательно исследовал все, до последней, строки. Между восьмой и девятой – несколько лет. Они созданы в разный период.

       После войны она снова вышла замуж. Любила мужа больше солнечного света. Так ей казалось. Пока не встретила Сашу Яшина. Известного поэта, который был моложе её ровно на два года. Они родились в один день – 14 марта. Она влюбилась до изнеможения!

       Но они не могли быть вместе. Она не хотела обманывать его жену, у которой с её возлюбленным было четверо детей. Она не могла – его супруга была душевнобольной, лечилась в психиатрической больнице. Уйди он к ней, своей поздней любви, и несчастная отвергнутая женщина, наверняка, свела бы счёты с жизнью. Могла ли она лишить жизни ту, которую её ненаглядный так любил когда-то?!

       Он мучительно принимал решение. Принял. Не в её пользу – остался с семьёй. Она восприняла это без слезинки. По крайней мере – при нём. Вот только жить уже не хотелось. Не имело смысла. Биохимические реакции её организма начали отсчитывать время до ухода в небытие. Песочные часы разбились…

       Она сгорела от рака в течение считанных месяцев. В возрасте 54 лет. Но перед тем, как уйти в небытие, на больничной койке, дописала стихотворение – «Не отрекаются любя».

И так захочешь теплоты,

не полюбившейся когда-то,

что переждать не сможешь ты

трёх человек у автомата.

И будет, как назло, ползти

трамвай, метро, не знаю что там.

И вьюга заметет пути

на дальних подступах к воротам…

А в доме будет грусть и тишь,

хрип счетчика и шорох книжки,

когда ты в двери постучишь,

взбежав наверх без передышки.

За это можно всё отдать,

и до того я в это верю,

что трудно мне тебя не ждать,

весь день не отходя от двери.

       Мог ли он пережить ее надолго?

       Нет. 

      Он умер от рака спустя три года. Почти день в день. Она 7 июля, он – 11 июля.

        Они оба передали эстафету поэтам следующего поколения. Для меня образец поэзии такие её строки:

Не боюсь, что ты меня оставишь

для какой-то женщины другой,

а боюсь я,

что однажды станешь

ты таким же,

как любой другой.

И пойму я, что одна в пустыне, –

в городе, огнями залитом,

и пойму, что нет тебя отныне

ни на этом свете,

ни на том…

         Да, чуть не забыл… Её звали – Вероника Тушнова. 

     Стихи «Не отрекаются любя» впервые прозвучали на сцене спустя 11 лет после ее смерти – в 1976 году. А уже через год их взяла в свой репертуар Алла Пугачева…

__________________________

© Москаленко Юрий Николаевич