* * *
Какое утро за окном,
его пока никто не видел.
Ещё недавно было сном
и вот он — чудно-очевиден!
Потягиваются дерева,
явилась первая синичка.
Блестит ожившая трава,
слезинки на её ресничках.
Ещё неведома беда,
нет места злу и укоризне.
Такого утра никогда
не повторится в нашей жизни.
Оно нам тянет пятерню,
оно невинно и наивно.
Не погубите на корню,
не заглушите в сердце гимна!
Собрать в пучок лучи любви,
лучи бесхитростного счастья:
вот жизнь, бери её, лови,
войди в неё хоть малой частью!
* * *
Включаю жизнь на всех конфорках,
впускаю утро на порог.
В душе и в комнате уборка –
всё, что померкло и прогоркло –
развеет лёгкий ветерок.
В зелёном чае «Грёз султана»
ночные грёзы растворить,
освоить магию кристалла
и непрерывно, неустанно
тропинку к радости торить.
* * *
Балкон распахнуло от ветра.
Привет тебе, утро, привет!
Щедры твои тайные недра,
и чем отплачу я в ответ?
Потешить в себе ли гурмана,
отдать свою дань стеллажу?
Мой день оттопырил карманы
и ждёт, что я в них положу.
Карманы пока что пустые,
и девственно чистый блокнот
глядит, чем заполню листы я,
что, право, важнее банкнот.
Ещё поваляться недолго,
собрать свою душу в горсти,
где тряпка, утюг и иголка
порядок спешат навести.
Я дыры судьбы залатаю,
я тришкин кафтан удлиню,
и вот уже жизнь как влитая,
зовёт на свою авеню.
* * *
День неспешно зачинается.
Я ему пока никто.
Даль чуть брезжит, разгорается,
как в туманностях Ватто.
Он ещё пока на вырост мне,
он просторен и широк.
На невидимом папирусе –
иероглиф недострок.
Будет день с его обновами,
будет пища и питьё,
будет дом, где оба снова мы,
наше нищее житьё.
Полдень обернется вечером,
утишая шум и гам,
и спадёт жарой доверчиво
шёлково к моим ногам.
А в каком отныне ранге он –
этот день зачтётся мне
прилетевшим свыше ангелом
в полуночной тишине.
* * *
Тюльпанов вытянуты шейки,
полуоткрыты губы роз…
Скорее напоить из лейки,
осуществив работу гроз.
Как будто повинуясь гласу
того, кто прячется в дали,
вдруг стали видимыми глазу
все утешения земли.
Глядеть поверх беды и горя,
поверх житейской суеты,
с росинкой в безмятежном взоре,
как эти свежие цветы.
И думать, как же это мудро –
наивно верить чудесам,
сердца распахивая утру,
живя по солнечным часам,
мечтая о небесной дани,
как пчёлка, собирая мёд
любви, надежд и оправданий,
всего, что нашу боль уймёт.
И знать, душистый мёд сбирая,
что в жизни есть не только ад,
а радость, отголосок рая,
цветущий соловьиный сад.
* * *
Сна ещё не ослабла власть,
но сплетённое рвётся кружево...
Я ещё не сбылась, не срослась.
Поцелуем твоим не разбужена.
Это сказка ещё или быль?..
Грёз обрывки... не помню, о ком они.
Губ твоих ощущаю пыл,
но мои пока сном закованы.
От луча глазам горячо.
Кто-нибудь, веки мне разлепи мои...
Потягушечки... Где тут плечо
моего бесконечно любимого?
Белый свет побеждает тень.
Сколько ждёт нас здесь всякого-разного!
Здравствуй, день, новых дел канитель!
Как тебя мы сегодня отпразднуем?
* * *
Утром, хоть сны ещё сладки,
я покидаю кровать
и устремляюсь в посадки -
воздух себе воровать.
Клёны, берёзы, осины
вытянутся в строю,
бабочки, голуби, псины
примут меня как свою.
Здравствуйте, парки и скверы!
Родом из блочной норы,
я полюбила без меры
щедрые ваши миры.
Сини и зелени море.
Тишь вдалеке от колёс.
Счастье за вычетом горя,
радость за вычетом слёз.
* * *
Открыло утро полог голубой.
А у меня теперь одно мерило:
пространство улыбнулось мне тобой,
окликнуло тобой, заговорило.
Ты где-то там, в лазоревом краю,
но время ничего ещё не стёрло.
Дома сжимают улицу твою
и мне до боли стискивают горло.
Упрямо, в ту же реку, сквозь года
к тебе стремиться снами и стихами...
О, если б знать тогда, что навсегда
твои шаги по лестнице стихали.
* * *
Утро — самый нежный час,
обморок зари.
Не наступит он для нас,
хоть теперь умри.
Мой недолгий гость души,
оторопь судьбы.
Звук шагов замолк в тиши,
замело следы.
Это день моей тоски.
Тиканье часов.
Но сквозь сжатые виски -
эхо голосов.
Это было так давно...
Пробирает дрожь.
И стучит в моё окно
только снег да дождь.
* * *
Сонно нащупаю тапок.
Тает за окнами тьма.
Тихой крадущейся сапой
сны покидают дома.
Влагой траву оросило.
Я из окошка смотрю,
как эта ночь через силу
переродится в зарю.
Утро – синоним пролога,
с жизнью единых кровей.
Яблоки солнечных блоков
через авоськи ветвей.
Дня бытовое лекало.
Злоба. Усмешка юнца.
Всё это только начало,
только начало конца.
* * *
Ещё совсем свежо и рано
По тихим улицам спешить...
Ночные затянулись раны,
и кажется, что можно жить.
Как сердцу хочется порядка
взамен расхристанной тоски.
Жизнь – как раскрытая тетрадка
без недописанной строки.
Что допишу? И что умножу?
Чем усмирю кипенье дней?
Держу отчаянно, стреножу
летящих к пропасти коней.
* * *
Скользну на улицу, спеша,
пока все горести уснули.
Как хороша моя душа
в часу предутреннем июля.
Весь город мой, и только мой!
(Попозже выспаться успею).
Куда б ни шла — иду домой.
Куда б ни шла — иду к себе я.
Шаги и звуки не слышны.
Лежит, потягиваясь, кошка.
Как страшен мир без тишины
и без герани на окошках!
Овечек поднебесных рать
залижет нам ночные раны.
Вставать, страдать и умирать
ещё так рано, рано, рано...
* * *
Я руку тебе кладу на висок -
хранителей всех посланница.
Уходит жизнь, как вода в песок,
а это со мной останется.
Тебя из объятий не выпустит стих,
и эта ладонь на темени.
Не всё уносит с собою Стикс,
не всё поддаётся времени.
Настанет утро – а нас в нём нет.
Весна из окошка дразнится...
Мы сквозь друг друга глядим на свет,
тот—этот — какая разница?
________________
© Кравченко Наталия
