Главная
Главная
О журнале
О журнале
Архив
Архив
Авторы
Авторы
Контакты
Контакты
Поиск
Поиск
Обращение к читателям
Обращение главного редактора к читателям журнала Relga.
№05
(407)
21.07.2023
Творчество
Звонок. Рассказ.
(№7 [385] 01.07.2021)
Автор: Олег Белобородов
Олег  Белобородов

 В этом городишке, находящемся за полярным кругом, постоянно дул промозглый ветер. Ветер нёс сухой песок, который как плёткой бил по коже  лица. От этого кожа приобретала красно-синий цвет. Глаза слезились, и слёзы текли – то ли от ветра, то ли от боли, то ли от отчаяния. Иногда они замерзали на щеках. Его осенняя куртка хоть и имела подкладку, называемую в этих местах «рыбий мех», продувалась насквозь. Его знобило. Уши сворачивались в «трубочку», а на голове вместо вязаной шапочки или «треуха» была осенняя кепка. До этого утра он уже сменил две бытовки – «гостиницы», пристанище командированных, вербованных или попросту бродяг и искателей приключений, что в этом краю означало примерно, одно и то же. 

В одну из ночей, в одной такой бытовке отключили электричество, комната быстро  изнутри покрылась инеем, и он вынужден был перебраться в городскую гостиницу, где, на последние деньги снял койку на ночь в многоместном номере. Цена пятичасового сна в тепле обошлась ему дороже, чем одноместный номер в европейском пятизвёздочном отеле.

Он не любил этот городишко и, казалось, город отвечал ему взаимной неприязнью.  В те времена и городом-то назвать его можно было с большой натяжкой. Несколько грязных, не имеющих тротуаров вахтовых посёлков тянулись вдоль реки до самого Ледовитого океана. Многочисленные сараи и склады располагались на расстоянии нескольких километров друг от друга, времянки – халупы обшиты фанерой и рубероидом, располагались без плановой ориентации. Строились владельцами «хоп» способом, каждый строил из того, что мог добыть в этой песчаной и снежной пустыне. Так строят обычно временщики. Построили – уехали и, после меня, – хоть трава не расти. На самом деле, даже трава, в этом месте приполярной тундры почти не росла. Деревьев и кустов не было совсем. Была середина сентября, а термометр показывал минус 20 градусов. Город казался пустым и безжизненным. Ни единого пешехода не было видно на улицах. Ветер разносил рваные газеты и речной песок по замёрзшим лужам. Школьники были на занятиях в школе, взрослое население предпочитало работать и «прятаться» в тёплых конторах.

Он хотел есть, но не нашёл ни одной столовой или открытого ларька. Руководитель, что пригласил его на работу в эту область, не явился на встречу в аэропорту. Дальнейшая поездка к месту работы (из-за чего, он и оказался здесь, на краю света) откладывалась на неопределённое время. 

Ощущения тоски, голода, холода, неприкаянности доминировали в его мозгу.  В очередной  раз  жизнь  его не то что  обманула, а скорее поставила  в положение дикой неопределённости. Его сознание подёрнулось пеленой хронической усталости так, что он сам себя стал воспринимать, как собственную бестелесную тень, человека, хоть и временно, но оказавшегося без определённого места жительства. Эта неустроенность, отсутствие стабильности преследовали его в мыслях последнее время. Последние годы он выполнял самую изнурительную, неперспективную, и даже унизительную для его квалификации работу. Он понимал, что  человек есть  то, как он себя воспринимает и как его воспринимают окружающие. 

 Именно в тот год практикантка, появившаяся в их коллективе, этакая современная белокурая продувная бестия, «дитя пепси», без зазрения совести и совсем не принимая во внимание его возраст, начала строить ему глазки и пыталась с ним флиртовать. Делала она это открыто, играючи, с целью показать силу своих женских чар и несовершенство, и полную, по её понятиям, беззащитность и несостоятельность противоположного пола. И всё это ради того, что бы внедриться в коллектив, и чтобы он  помог ей постичь тайны его профессии.  Ему нетрудно было просчитать ход следующего акта её сценария. Поэтому он всячески, без особых душевных затрат но, с некоторым внутренним раздражением, упорно придерживался в своём поведении линии нейтралитета. Упорно держал оборону против стервозности, надо заметить, весьма аппетитной и эффектной молодой нахалки. Напора в достижении своих целей, у этой особы было с избытком. При этом она не могла скрыть презрительного взгляда – «мол, неудачник»! А он про себя решил, что терять ему особо нечего, и, некоторое время даже делал вид, что играет по её правилам. 

На работе его каторжный труд воспринимался коллегами как само собой разумеющееся явление. Работает мужик за троих, значит, это его устраивает, – примерно так рассуждало большинство. Работу свою он выполнял хорошо, любил свою профессию и начальство было им довольно. Только никто из руководителей и не собирался реорганизовывать его работу, как бы аргументированно он ни доказывал необходимость преобразований. Дополнительных людей и специалистов ему не давали. А средств у руководства коллектива, никогда не хватало… 

Но стержень его характера жизнь не сломила… Иначе откуда бы появились духовная сила и решимость почти на десятилетний каторжный труд, а затем на быстрые двухдневные сборы и перелёт в пол страны на самолёте и вертолёте… Оставить всё, чем занимался четверть века, смог бы не каждый…

 Раньше ему довелось бывать в командировке в этом городе. Он тщетно пытался найти среди существующих здесь ранее дощатых сараев с аляповатыми фанерными вывесками забегаловок хоть одну действующую. Таковых он не обнаружил. Казалось, их смело полярным океанским шквалом ветра. Он посетил несколько маленьких частных вагончиков – магазинчиков, но там кроме консервов в банках, соли, сигарет и спиртного ничего не продавали. Он умел бороться за жизнь. В его сумке был термос с горячим кофе и булочки. Он зашёл в единственный в городе каменный, двухэтажный универмаг. И там, под лестницей увидел два столика и титан с кипятком на прилавке. За прилавком, стояла, занимая половину помещения своей массой, баба в застиранном халате серого цвета. На голове её возвышался, контрастом отделяясь от халата, белый колпак, с ободком из бумажной фольги от пачки чая, вставленный в края колпака. Такие самодельные «короны» он видел на новогодних праздниках  в своём полузабытом детстве, на девочках-снегурочках. В углу рта « снегурочки», размалёванного ярко – красной помадой, торчала дымящаяся, смятая папироса «Беломор-канала». За одним из столиков сидел обросший щетиной то ли бомж, то ли вахтовик неопределённого возраста, в тонких спортивных штанах с пузырями на коленях и резиновых кедах одетых на босу ногу. Он пил чай, ковырял твёрдую котлету пластмассовой вилкой и одновременно курил «беломорину». Из его беседы с продавщицей наш путешественник понял, что посетитель есть отставший от своей бригады вахтовик. Он ожидал транспорта, для доставки его на буровую. Пластмассовый стаканчик кипятка с пакетиком разового чая, по стоимости, равнялся бокалу качественного коньяка на Большой земле, поэтому трапеза опоздавшего вахтовика была весьма скудной. 

Наш путешественник купил чай, выпил  свой кофе, съел булочки и оттаял. Тепло чая растеклось сначала в груди, а затем и по всему телу. Неприятные мысли и плохое настроение куда-то улетучились. Появилась тяга к деятельности. На первом этаже магазина он разыскал туалет и смог побриться, почистить зубы и умыть лицо. Хотел набрать номер телефона  руководителя, но вдруг услышал звонок своего мобильного телефона. Руководитель сам его разыскал и сообщил, что ему необходимо быть в аэропорту, и что вылет вертолёта через два часа. Плеснув на бритые щёки одеколон, он ощутил приятный запах своего далекого дома. Этот запах вернул его к мыслям об  его уютном, тёплом и красивом доме. К мыслям о его семье,  жене, о детях, о матери. Правы англичане, утверждающие, что их дом – это их крепость, это их тихая гавань! И он ощутил себя вновь 15 летним хулиганом с улицы Поморской. И ничто уже не могло сбить его с поставленной им цели. И взгляд его был не унылый – взгляд потерявшегося человека, а боевой взгляд архангельского мужика-помора. Он вспомнил первую свою полярную экспедицию, в которую взял его отец. Вспомнил первые штормы в открытом море на утлой деревянной шхуне. Вспомнил, как сжималось его сердце, от мыслей о неминуемой гибели от сильных волн. И как отец невозмутимо стоял на мостике, сжимая в своих руках штурвал. И он понял, что он победит. Победит свою нерешимость и свою унылую, немного застоявшуюся жизнь. Понял, что его час пришёл, и что надо действовать. Он выскочил из магазина, и на пустынном шоссе остановил  одиноко и медленно ползущий самосвал. Водитель, парень, недавно прибывший на север на заработки, был рад поговорить с таким же приезжим « за жизнь». Он довёз его до аэропорта. Здесь он разыскал геологов, улетающих в том же направлении.

 На взлётной полосе  ветер завывал, как  орган, вернее как бушующий вал моря. Задержка вылета возникла из-за заправки вертолёта. Казалось, что морозный ветер проникал в каждую складку его одежды. Стылый воздух задувал за воротник, в уши, в нос, в ботинки. Геологи окружили не по сезону одетого попутчика, прикрыв его своими телами и полярными куртками. И вдруг ещё один телефонный звонок. Второй звонок за неделю казалось бесконечных, мучительных своей неизвестностью и неопределённостью скитаний. Голос в телефонной трубке был как бы с другой планеты. Но он узнал его сразу по каким-то наигранным, неестественным и совсем неуместным и, по сути, фальшивым вздохам той практикантки. «Ах, ну как так? Ну почему? Ну не предупредив, не попрощавшись? И рассчитались… и уехали…!!!» На минуту воспоминания о своей прежней работе, о привычном кабинете и родном коллективе тёплой волной  слегка  затуманили его глаза. Но только на минуту. Он уже обрёл свой внутренний стержень. Он уже поднял рамку своего самосознания. Он принят на высокооплачиваемую должность и работу. Он не только на плаву в этой жизни. Он взял свою жизнь в свои руки, как отец во время шторма, брал в свои руки штурвал шхуны. Он может носить не только халат младшего научного сотрудника… И хоть внутренний голос поморского хулигана во всю мочь рвался гаркнуть «да пошла ты…», он с улыбкой воспитанного человека, спокойно, как ему казалось, а на самом деле пытаясь перекричать ревущий двигатель вертолёта крикнул: «Do not need to be sorry... be happy!»

А дальше… А дальше была  другая жизнь. Многочисленные встречи, организация нового рабочего места, руководителем которой он был выдвинут самой жизнью в ближайшие дни, самоутверждение и утверждение в коллективе. Дальние, дальние экспедиции – как путешествия. И путешествия.. на другие континенты, к другим, совсем не северным, а тёплым морям и океанам. И везде он работал с  людьми. Он поверил в себя, вновь влюбился в свою жену. И вспоминая тот звонок, он был благодарен той практикантке, что вызвала своим звонком приступ ярости и созидательной злости. Злости на ту застоявшуюся жизнь, в которой он сам себе казался неудачником. И вероятно в глазах коллег был им. Но человек есть на самом деле то, как он сам себя воспринимает. Более строгого цензора над собой, чем он сам, не существует. Может, ещё только время и жизнь….

________________________

©️Белобородов Олег Аркадьевич


Чичибабин (Полушин) Борис Алексеевич
Статья о знаменитом советском писателе, трудной его судьбе и особенностяхтворчества.
Белая ворона. Сонеты и октавы
Подборка из девяти сонетов. сочиненных автором с декабря 2022 по январь 2023 г.
Интернет-издание года
© 2004 relga.ru. Все права защищены. Разработка и поддержка сайта: медиа-агентство design maximum