*  *  *

А когда-то ходила по лезвию,

вызывая восторженный стон…

Перерезаны корни поэзии

и евангельский лик искажён.

Эти двери не то, чтобы заперты,

просто коды нельзя подобрать

и в гордыне толпится на паперти

самозванцев крикливая рать.

Заменили хоругви на постеры,

подменили призами азы...

Временами здесь бродят апостолы,

исповедуя мёртвый язык.

Причащаясь баландою камерной,

бесполезным владея ключом,

перед дверью, заваренной намертво

просто не о чем и ни о чём

говорить с неразумными тварями

недобитку имперских потрав...

Свинорой прорастает в гербариях

безвозвратно утраченных трав.

*  *  * 

...а когда вступил в права наследства,

разбирайся с тем, чего не знал --

если цель оправдывает средства,

значит, цель порочна и грязна.

Если нет на средства окорота,

то кромешный путь неотвратим,

мы другого не видали сроду,

мы другого просто не хотим.

Истиной единственной владея,

до конца пройдём, не отклонясь...

Но зато –  какие орхидеи

вырастут из пепла после нас!

*  *  *

В какую веруем рекламу,

какою ложью дорожим,

гордясь страной, включившей само-

уничтожения режим.

Для подрастания героев

вернее средства не найти,

чем устремлённый параноик

с рецептом ратного пути.

Каких ещё траншей нароем,

последний празднуя парад...

Как оказалось – паранойя

заразней вируса стократ.

И вновь в согласии едином

грязь, как святыню, поднесут

толпе придворные акыны

из государственных посуд.

И вновь, на барщине калымя,

духовность чувствуя нутром,

завалим досками гнилыми

окно, пробитое Петром.

Традиционными корнями

продолжим скрежет подлых нот

и небо красными огнями

вот-вот над нами полыхнёт.

А нам привычно под конвоем

угрюмо странствовать в ночи,

пока не вымрет всё живое

в краях, где цвёл улус Джучи.

*  *  *

Ноябри ничем не отличаются

в истребленье угнетённых трав...

За окном гледичия качается

суетливо серьги растеряв.

Заморочки вечные осенние –

всенародной грязи торжество,

ничего не помнить о спасении

всё-таки надеясь на него.

Причащённый тою же отравою,

небо напоследок насмеши,

собирай суму свою дырявую,

плача над ошмётками души. 

И не ври, что притащили волоком

к этой неминуемой поре,

где с корнями выдранное облако

 и глаза безумные в дыре.

Недоумки, неучи, воители

небо раскалили добела,

переполнив мусором строительным

яму, что фонтаном побыла.

Час настал, колода растасована

лизоблюды величать вольны

тех, кто лязгал ржавыми засовами

отпирая камеру войны.

За того, кто горд делами ратными,

и за тех, кто грязь готов месить

ничего не спросится с привратника,

просто будет некому спросить.

Участь смертных -- соблюдать обычаи,

веря в предначертанный транзит...

За окном качается гледичия,

иглами бессмысленно грозит.

*  *  *

Длится эксперимент

по перекраске вех –

корни твои в дерьме,

корни в грязи навек.

Не вызывай дозор,

в слизи веков скользя —

твой вековой позор 

переписать нельзя.

Пусть закрома пусты,

льстивый историк врёт,

мир на твои цветы

смотрит, разинув рот.

Скорбно взглянув назад

не создавай эрзац,

лучше возделать сад

чем обустроить плац.

Пестуй свой киловатт

не умножай потрав,

не бормочи, что свят

и не ори, что прав.

Брат мой, тоска не грусть,

чем я помочь могу,

если Святая Русь

только в твоём мозгу.

Если вживлён в нём чип

бить, не жалея сил,

там, где улус Джучи

имя своё сменил.

За безрассудство трат,

за рецидив гордынь

каяться время, брат

славящим век орды.

Праведный путь – другой,

с ужасом обнаружь 

в слякоти под ногой 

выжимки прежних стуж.

Выбрав одно из двух,

совесть свою проверь --

ты воплощённый дух

или с дубиной зверь.

Как ни дурит страна,

ты изначально прав --

вечен лишь путь зерна,

смертию смерть поправ.

*  *  *

Как ни бравируй, чем ни мотивируй,

не ври себе, что дух непобедим,

когда вконец разболтаны шарниры

марионетки с именем твоим.

Ты не пророк, тем паче – не воитель,

всё надоело, от чудес отвык,

а небо вновь перебирает нити

и шевелит твой старческий язык.

Где в тренде искажающая призма,

чем станет справедливость, господа,

когда пройдёт сквозь фильтр патриотизма

и обесцветит совесть навсегда.

Но эта грусть… Последняя страница,

которой не поделишься ни с кем,

ты никуда не можешь отстраниться

и меч судьбы висит на волоске.

_________________________

© Рыльцов Валерий Александрович