РАЗНЫЕ ВРЕМЕНА И ТРАДИЦИИ РАЗНЫЕ

Плач Ярославны  остаётся проблемой текстологов, но главное, самим своим жанровым определением плача растворяется в способном и возвысить, возвеличить персону, но в самом принципе своём,  обрядовом, а потому и  ритуальном, подчинён народному голосу. Голос плача  вне какого-либо  века, он праисторичен. Мучения избиваемой кнутом некрасовской музы имеют историческую определённость девятнадцатого века, а  таинственная печаль и изысканность блоковской ресторанной дамы исторически сопряжены с началом двадцатого века столичной России.  И Некрасов, и Блок – авторы, поэты с их биографиями. И здесь чувства каждой персоны имеют свою личную историю. Возможно, тогда, в девятнадцатом и двадцатом веках, волею мужчин расходятся пути женской и дамской поэзии. Борьба за интересы и права женщин, человека из общественных низов, сочувствие этой борьбе рождают музу женской поэзии, её бы можно было назвать «Феминией», именем вымышленным, над которым бы могли хихикнуть Эвтерпа с Эрато, но простим им их улыбки. Маскарад и рыцарский турнир, геральдика и символика тех или иных домов, семей, но не народов, семиотика игр, вплоть до обычных картёжных, правят бал в мире прекрасных дам. Здесь и для музы можно было бы придумать особое игровое имя, противоположное уже введённому под хихиканье Эвтерпы и Эрато с их законными классическими парнасскими сестрицами имени Феминия. Заводим мы эту речь в дали дальние, уводящие от поэзии далёко. Ой, далеко-далёко в связи с поэзией Блока и Северянина, других утверждающих личность, персону, само «Эго» поэтов в связи с творчеством Галины Богапеко. Игровое, специально изобретаемое для наших этих речей  имя порождаемому «терминологическому гомункулусу » импровизируем  в сей миг по воле капризов  вдохновения. Имя это, о, не смейтесь, «смехачи», ГАЛА-ДП. Образовано это сиюминутное имечко от слов «ГАЛА» в честь и самой Галины Богапеко, и в честь её многих сестриц, от имени  почтенной супруги самого Сальвадора Дали до прочих Гал не одних только крымских, но и многих других. Вторая часть импровизируемого в сей миг терминологического гомункулуса совсем проста и понятна. Ведь это всего лишь аббревиатура от номинатива «Дамская Поэзия». Вот и всё имя для новейшей музы «ГАЛА-ДП».  Апчхи,  «смехачи»  и  «схемачи», будьте здоровы, смейтесь, если смеётся. Смейтесь на здоровье. 

Итак, мы рискнули пошутить и поговорить о терминах.  Это  после приобщения к  катавасиям  Константина Кедрова не без участия его партнёра – издательницы и философа, организатора знаменитого литературного фестиваля  фестивалей. И это всё под началом   лидера женской российской прозы Светланы  Владимировны  Василенко.

ГАЛА-ДП. ДАМСКАЯ ПОЭЗИЯ  ОТ ГАЛА…

Дамская поэзия? Февраль выдумщика и затейника Водолея впереди.  Свеча Пастернака на столе ещё не зажжена, но надцатое мартобря, введёное Гоголем и Бродским, всегда готово до придуманного русистами МАПРЯЛа. Самое время порассуждать о дамской поэзии. 

Дамская поэзия, в лице дам-поэтесс восходит к мифу о прекрасной даме, чистой и непорочной, не судимой, но способной судить, стоящей не только выше благородного рыцарства, но и прекрасной выше  самого короля, лишь равного среди равных рыцарей. Судить тяжкий труд, благо, что можно  учить, давая просвещаемому уму возвыситься к себе по ступеням познания, а не позволяя   скатиться буйной головушкой  к подножию эшафота.     Хлад познания делает прекрасной даме  ближе зиму жизни, а не царскую роскошь бунинской осени. Так,  в «Своей линии» у Галины Богапеко «Растворяется дряхлая осень \\ с наступлением юной зимы.»  (Г. П. «Своя линия», - М.: Издательство «Спутник+», –  с. 51.).

Галина Богапеко даже создаёт в нескольких глянцевых томах просто шикарной полиграфии «Школу в лесу для птиц и зверей». Самое главное, в этой школе не поощряется взаимное поедание персонажами друг друга. В таких книжках этика и гуманизм важнее расчёта и корысти, но это не значит, что поэтесса пренебрегает счётом. В книжке-школе много простых повторов стихов, как счётного материала.  «Считать, друзья всегда занятно». Считать и регистрировать то, что посчитано… Здесь резонно начинать первые уроки не со знатока экспериментальной психологии и формирования абстрактных понятий Жана Пиаже, а с пирожков для Кроликов и Алис у Кэролла и новой шинели знаменитого гоголевского Акакия Акакиевича. И в математику через словесность российскую тропинки школьные могут проходить. Ну, здесь достаточно отметить, что главный принцип соблюдён, этический. Подражатели найдутся, да и самой даме-поэтессе захочется не раз в свою лесную школу поиграть. 

Для дамы-поэтессы вопрос Андрея Вознесенского о фишках и великих не проблема. Фишки, они с изяществом и миниатюрной мадам Помпадур при     банкирском имени  Жермены де Сталь пасть способны в имперское пушечное зеро. Но это всё общие рассуждения о дамах и поэтессах. 

Настоящие дамы всегда остаются дамами и никуда не падают. Я был потрясён и даже сам себе от имени одной изысканной дамы придумал замечание.  Не буду раскрывать тайн, раскрытых другой поэтической дамой, но, признаю, это была школа. Впрочем, остаётся школа. 

В современной ей жизни дама-поэтесса – всегда в пути. И разумно полна впечатлений для очей и для  контуров своих лицезрений. И критика не случайно отмечает жизненность, реальность этих впечатлений.  Именно они связуют миры, придают единственно возможную единственность единству мира – личную, персональную, импрессионистическую,  вкусовую. Не входить в лязгающие с аппетитом зубья сцеплений всемирной механики, а скользить и не спотыкаться по глади вращающихся плоскостей.  «Душа тает, словно конфета». Книга «Сцепление миров учит», что Ты сама сладость вкушающего тебя мира. (Галина Богапеко «Сцепление миров» - М. 2017: авторское издание. – с. 114 – 115.)  В нём нам «дано плавать,  летать и струиться…» («День в сарафанчике»). Саам Стива Облонский мог бы расписаться в классном журнале такой наставницы. И нельзя не позавидовать его ученикам и ученицам.

Да! Да! И сарафан к лицу, очень даже мил и хорош для поэзии дамской. И сарафан способен быть элегантным и даже изысканным. И здесь сами соскальзывают с пера два слова, явленные в рождественскую ночь предвещающей их звездой. Эти слова – имена новорождённых муз, да не обвинят нас инквизиторы в ереси. Феминия  и Дэпия! Да именно так именовали мы с Галиной Богапеко на бурсацкий манер придуманные имена придуманных нами муз. Музу женской поэзии и музу дамской поэзии. Из особого уважения (Всё-таки дама есть дама!) мы музу поэзии дамской стали даже именовать не просто с большой буквы, а большими, заглавными буквами ДЭПИЯ. Итак, Феминия и Дэпия, ах, прошу прощения мадам, ДЭПИЯ. ДЭПИЯ, сеньора, сударыня, ДЭПИЯ. Феминия и ДЭПИЯ.  В школе лесной для птиц и зверей самой Галины Богапеко эту потешную, но добрую и милую лексическую оказию наставник добрейший Ёж Учиёж вполне бы мог назвать иронично «ква-ква-квазионализмами», вспомнив с усмешкой термин «окказионализм». Но не будем походя, слишком уж между делом касаться «с ученым видом знатока» многотомного десятилетнего труда поэтессы.

Итак, просим любить и жаловать новых, нафантазированных критиком-эссеистом и поэтессой муз-сестриц с их именами, Феминию и ДЭПИЮ. Не гоните их, сестриц, лингвисты-пуристы. Будьте волхвы и для детских игр в лесные школы, а не ироды всему и вся даже и не помышляющему сомнения сеять в святых и вечных мифах, но лишь укреплять, рождая и рождая вновь детской забавой веру вечную в своей доброте. Итак, вновь это словечко «итак» повторяется,   тикая, как часики. Сама длительность момента речи словечки и названных этими словечками муз-сестриц новоявленных утверждает, вы уж и жалуете их вниманием своим, верим, и полюбите, Феминию, ДЭПИЮ. Заодно не грех и законных классических сестриц вспомнить. Итак-итак. Перечислим, вспомянем всех девять парнасских сестриц, муз, дочерей ведающей памятью богини Мнемозины. Клио – муза истории. Урания – астрономии. Терпсихора – танца. Каллиопа – эпической поэзии. Эвтерпа – лирической. Эрато – эротической. Талия – комедии. Мельпомена – трагедии. Полигимния –  поэзии гимнов. Феминию и ДЭПИЮ совсем легко в общем хороводе покружить на потеху и в назидание. Если повторение мать учения, то исключение хоть в мачехи примерные, далеко уж не худшие, да сгодится.

И заключительное соображение о собирании вместе уважаемых персон, муз ли, поэтесс ли, писателей ли, да и прочих. Ох серьёзное это занятие, дело не из простых, кого-то обозревать, да ещё и выделять при этом, собирать, а уж боже упаси – считать, подсчитывать. Если уж солдат раз, два, три, а генералов трое, то муз, писателей, не приведи господи «всуе поминать». Вот Фёдор Михайлович Достоевский, на что скромный труженик пера российского, а настаивал брать имя своё в рамочку и отделять. Да, и такое в литературе встречается, но в такие дали и заглядывать даже не будем, поостережёмся. 

На всякий случай, позволим себе коснуться скромно важнейшего различия между дамами и женщинами. Женщины коллективистки в своих общих интересах, заботах, правах и, что и говорить, печалях, страданиях, ведь, случалось, несчастным и бичами, кнутами быть побиваемым даже в статусе муз Николая Алексеевича Некрасова. 

Дама скорее будет гордо одинока в своём абсолютном бытии. Даже и в окружении, обособлении, она останется всегда без спутников, одна. Абсолютизация  в   «Эго» персоны есть отличие дамы от женщины, сливающейся с народным уже не бессознательным, но осознаваемым потенциальным «мы» и равно потенциальным «я» (Не побоимся терминологического косноязычия некоторых классиков,  которое позволял себе высмеивать Фёдор Михайлович Достоевский под вежливым  эвфемизмом «-бов»…).

ПЛОДЫ НАУК И УЧЕНИЙ,

ИЛИ ПРЕДУСМОТРИТЕЛЬНОСТЬ И ПРЕДОСТОРОЖНОСТЬ НЕ ИЗЛИШНИ

В своих бурсацких вольностях студиозусов –оболтусов мы меру знаем.  И не потому что, тем, кто защитил предусмотрительно диссертации, тому  даны щиты серебряные и золотые от  разящих стрел грозного водителя муз  и  копья его сестры-охотницы Артемиды. Золотые – это, конечно, громко сказано, но и бумажные, картонные, декораторские нынче тоже не дёшевы.  

Задолго до наших словесных упражнений великие поэтессы российские сами себя фактически среди муз означили. И в недостижимо чистые выси, подъяв величественно слово поэзии, и в самом синтаксисе своём стоически претерпевая муки и страдания испытаний, учений. 

Вот она гордая дама и наставница. И вот она ученица-мученица. Вот одна научила всех женщин говорить. Вот другая поэтесса. За всех самые трудные уроки приняла. И цветка, и моря, словно соревнуясь со студенческой великомученицей Татьяной, избирающей себе самый тяжкий жребий учения.

Они, великие предшественницы на пути к хороводам муз и приняли наказание  Феба, водителя и предводителя настоящих парнасских сестёр, коих всего девять. Зная их муки, помня даже о бедном Пане, с которого не знающий жалости бог заживо кожу снял, не стремишься к статусу высоких, но опасных притязаний, а познаёшь его разве что в тенях. Не в шаржах, но в самом умалении приближения. И да поможет нам муза комедии Талия. 

Итак, самые тяжкие и неподъёмные труды разделили между собой классики, Анна Ахматова и Марина Цветаева, как вы уже поняли, любезные читатели.   Мы не велико-учимся. Мы оболтусы-студентусы. Мы радуемся и славим свою стезю искусств и наук. И школам лесным мы тоже рады. Как шутил Илья Сельвинский, не Фебом единым жив человек.

 МУЖСКИЕ ПАРАДОКСЫ ДЭПИИ И  ФЕМИНИИ,

 МУЗ ДАМСКОЙ И ЖЕНСКОЙ ПОЭЗИИ

Мужчины везде и во всём любят пальмы первенства. Есть здесь великие предшественники и на путях литературной. Даже на путях поэзии дамской и женской. 

Ну, разве не опередил всех женщин на путях именно их встретив свою избиваемую кнутом музу.  Сочувствие низшим классам в их горестях и болях,  вера для всех в лучшую долю из возможных и поиски этой доли. Разве это не для  женщины роль? Честная открытость в общении с другим человеческим сердцем, гордость и вместе с тем самоирония в ощущении себя человеком корпорации людей свободного слова – это вполне приемлемая роль, маска, да и сама кожа, имидж для женской поэзии. Нет, не короля, к примеру, слова, репортажа, не рыцаря и даже просто кавалера-дуэлянта роль, но роль обычной женщины, крестьянки ли, горожанки ли, способной на  компромиссы, свободную перемену мнений и взглядов. 

Да, музой себе и своей поэзии избрал несчастную крестьянку Николай Алексеевич Некрасов. И при этом посмотрел на мир её глазами, её сердцем, из её отводимой ей обществом, так сказать, экологической ниши. 

Если женскую поэзию явил нам Некрасов, то уж тем паче дамскую явил мужчина, но, разумеется, иной, вином веке. Кто опьянялся от самого ощущения себя в чём-то норвежском, в чём-то испанском? Кто был горд тем, что он  везде на экранах? Ну только знаток всех мороженых и всех ананасов. Самая изысканная и благородная российской поэзии. Ну, конечно, такой дамой мог стать, состоящий в родстве с первой женщиной-послом Александрой Михайловной Коллонтай Игорь Лотарёв, король российских поэтов Игорь Северянин. 

Да, настоящая дамская поэзия тоже мужских рук дело. Что делать. Такова история. Поэтому нужны предусмотрительность и предосторожность, знание о том, кто же именно расплатился с Фебом за игры и шалости с его хороводами муз. Да, спаси нас благосклонность музы комедии Талии, только в восхищении твоими талантами надеемся мы не вызвать гнева Аполлона. О, да будет так и только так, любезные читатели. 

 Александр Блок в чём-то соединяет для российского читателя Некрасова и Северянина, усредняет, приближает их, делая россиянам соизмеримых с нашими далями веков и десятилетий ближе и понятнее без максимумов афиш для грубо материальных восковых персон и экранов для светоносно эфирных в своей эфемерности лучей света.

Ничего слишком необычного. Театр, искусства всегда был далеко не чужим делом мужчин и женщины расплачивались за свои призрачно реальные статусы в историях искусств частенько уж слишком дорогой для простых смертных, так сказать, Феба   ценой, а не хлеба. Да, ценою Феба, а не хлеба, любезные читатели, но и хлеба нынче тоже не дёшевы. Для того и нудны щиты от стрел Аполлона. Хотя бы декорационные, бутафорские. Правда, конечно, и настоящий золотой тоже не помешает. К примеру, гонга золотого, который деканом МГУ имени Михаила Васильевича Ломоносова был дарован издателю и редактору нашей любимейшей газеты relga.ru

КАПРИЗЫ И ЖЕНСКИЕ, И ДАМСКИЕ МИЛЫ МУЖЧИНЕ, 

ДАЖЕ ЕСЛИ ОБЗАВЁЛСЯ ОН КОПЬЁМ САМОГО ДОН КИХОТА

И капризы, женские ли, дамские ли, милы мужчине, которому и копьё известного старца ламанческого не помеха быть достаточно галантным.  Букеты и конфеты среди муз, уважающих мужчин галантных, тоже в чести, но не сам ли Зевс решил пролиться конфетно-букетным золотым дождём? Дух захватывает. Не вздумает ли кто заживо кожу драть? Мало ли кто возомнил себя Фебом! Хоть с козлика несчастного, хоть у подтанцовывающих с музой комедии в пёстрой толпе шествия комического. Много желающих в Аполлоны, начиная с  первейшего в России фельетонного Оси Бендера. Бедный Козлевич с его Антилопой. О, Талия, спаси и защити всех  своих поклонников и почитателей, всех служителей. Шкуры драть с бедных писателей не годится. Такие аполлоны торопятся в уголовники, а сии картины не отрадны, безрадостны, унылы.

Прекрасные дамы и женщины обычные, не капризничая,  улыбнутся, где и слезу смахнув, а где и хмуро,  строго. Новые имена, слова обычные и специальные умным людям не помеха. Затейливы, разнообразны схемы смеха. И в соревнованьях, ратных ли, любезных ли, есть  комедиям,  достойное место, если гуманны они, справедливы без подлости и лести созданы  честно.

Женское и дамское имеют одно лицо. И восхититься значит в чём-то умилиться. Меж женщиной и дамой не ищи различий, а соблюдай условности, приличья. Так и своё лицо ты сохранишь, В тартарары не угодишь. 

Танцевать можно и под танцем. В этом секрет танца водевильного, комедийного в его особом типе. Ну, не будем раскрывать всех секретов Терпсихоры. Музы нас поймут, а если поймут, то   не осудят, надеемся.

ПОЭТОМ МОЖЕШЬ ТЫ НЕ БЫТЬ, 

НО ПОЭТЕССОЙ БЫТЬ ОБЯЗАН! 

    Достопочтенные читатели, действительно, почтенная, почтенная, дорогая публика, давайте пофантазируем, позволим дерзновение, достаточно поэтическое. Да, представьте. Смоленская площадь, допустим, позволим дерзновенную фантазию. Дома писателей, конечно российских, по странам и континентам взросли чудесной  небоскребной рощей! 

В домах писателей по действительно полномочной даме-поэтессе. Апофеоз! Дамской поэзии! Девиаций и дезориентаций не допустим. Прекраснейшая из дам, естественно российской и только российской поэзии. Не будем злоупотреблять подробностями и перечислениями. Прекрасные дамы этого не любят. Прекрасные дамы возводят себя в абсолютный статус своего уникального «эго». Она молодая пара поэтов Юга придумала и даже ввела в профессорском клубе ЮФУ (Южного федерального университета) термин «уникализм». Такой термин для возведения в абсолютный статус собственной персоны,  своего персонального «Эго»  допустимо использовать. Студенческие вольности студийцев радуют слух доцентуры и профессуры, если они соответствуют академическому духу высшей школы. Это и проделали литературные смельчаки Геннадий Михалёв и Светлана попова. Наверное, они сами уж и не помнят своего дерзновенного маифеста «уникализма». Но не дадим кануть в лету бесследно колоритному нюансу студенческой научной жизни одного из самых поэтичных университетов мира. И не побоимся ироничных взглядов прекрасных дам, оно понятно, уникальны именно прекрасные дамы. Извольте с этим считаться.

Считаем, почитаем, восхищаемся. О, Дамы, Прекраснейшие из Прекрасных!  И не гневайся. милостиво, любезная почтенная публика. Новые веяния овевают, освежают живительным дыханием нашу планету. И не чужда им Смоленская площадь. Почётные консулы были среди таких веяний. Но вот и приняли в сферы своих дружеских объятий добрую половину мира. Широко раскрыты добрые и щедрые объятия и прекрасных дам русской поэзии. Будучи верны своим российским ориентациям, сохраним верность и прекрасным дамам, российской дамской поэзии. Одним словом, будь ты хоть почётный консул, хоть чрезвычайный и полномочный посол, но не чураться дамской поэзии, её прекрасных дам обязан. О, дамская поэзия щедра и добра даже в запредельных высях и чистоте своего абсолютного «Эго»!

ИЗ УРОКОВ АФОРИСТИКИ ОТ ПРЕКРАСНЫХ ДАМ

Хотя общеизвестно, что в интриганах Яго, а не Дездемона, в интригах мы виним женщин и опасаемся интриг от дам, предпочитающих быть в этих делах, мягко скажем, повыше. К примеру, сюжетную остроту треугольников прекрасные дамы, если судить по кругу чтения такой  их достойнейшей представительницы, как Галина  Богапеко, предпочитают стабильности квадрата. Пример тому повесть и драма с одноимённым названием «Квадрат».    Подольский Л. Г.   Четырёхугольник. … - М.: Издательство «У Никитских ворот», 2022. 416 стр.  Прелесть, очарование этой фигуры предпочтения в сентиментально-романтической целостности, а не в романтически революционном столкновении и треугольников. Наблюдая за  вариативной символикой,  дама-философ рассуждает. При этом дама почти афористична, но обыденно, по-житейски, не мудрствуя лукаво: «Мы видим в жизни то, \\ Чтоб мы хотели - \\ одни капели, \\  а другие – грязь. \\ Одни услышат звук ночной свирели, \\ Другие – лай! \\ Кому что Бог подаст!» (Богапеко Г. Своя линия.  – М.: Издательство «Спутник+», 2011. – С. 181.)

Афористично и самопознание проявляется в речи. Себя лирическая героиня именует белой вороной. Белыми воронами в русской лексикографии именуют людей редких, исключительных, таких, о которых словами Ювенала можно назвать рабами, владеющими царствами волею рока, пленными, той же прихотливой волею, удостоенными триумфов. Такие счастливцы реже белых ворон.  Себя героиня не просто считает счастливой, раскрывая душу во внутренних монологах, но в общей приемлемости счастливой, нормативно, конвенционально. Так именует себя она даже своей собеседнице в одном из сновидений книги «Небеса в зеркалах» (Юнне Мориц). И даже делает вступлением к этой «птичьей» книге небесного паренья эссе Кирилла Ковальджи «Земля и небо», в котором критик. Известный и авторитетный воспитатель российской литературной молодёжи  откровенно возвещается своей героиней «раскованной, вызывающе восторженной» и «щемяще элегической, тихой»… Не будем спорить с волхвом поэтическим российской литературной юности. За парадоксами афористики, как в лабиринте неприступного  замка среди звёзд, небес и скалистых вершин, провозглашено божество. Ох, трудно быть богами, но и общаться с ними не проще… Для наглядности напомню об одноимённом романе Джона Фаулза «Волхв», который в девяностых годах двадцатого века подарил мне восхитительный и непревзойдённый Борис Кузьминский., переводчик, критик, журналист. Боги, писатели и психиатры….  Это так бывает взаимосвязано в современной литературе.  Вот основатель нашей литературоведческой кафедры, самого направления в филологии Александр  Михайлович Евлахов  даже стал директором психиатрической клиники. Современные писатели и учёные рождаются род звёздами, но предпочитают быть психиатрами и не стремятся ни в боги, ни в пациенты. Это очень дорогое удовольствие, оно не каждому по карману, не каждому по гонорару.

      Обозрение одного из типов, феноменов литературы наших времён может быть и обозрением одной поэтессы. Это мы и проделали с восхищением и приязнью дружески, стараясь не выступать, боже упаси, ни соблазнителем, ни провокатором кого бы то ни было. Волшебную фею шоколадных конфет южанину, эссеисту ещё могут дозволить пылкому эссеисту, да еще южанину, да ещё из Крыма,  Но вот приглашал всего лишь на чашечку «Симфонии кофе» в Дом Кофе кое-кого из достойных друзей  профессорско-писательского руга. Пока приязненным принятие не удостоили  Вашего слугу покорного эссеиста. 

_____________________ 

© Пэн Дмитрий Баохуанович