Проблема ядерной безопасности широко обсуждается общественностью в связи с рассмотрением в Думе соответствующего законопроекта. Я обладаю достаточно большим опытом, чтобы иметь право высказать свое суждение по теме парламентских слушаний. И тем более должен это сделать, потому что руководство Минатома поддерживает идею ввоза в Россию атомных отходов.

Сначала формальная постановка вопроса. В сентябре прошлого года в своем выступлении на сессии тысячелетия в ООН Президент России Владимир Путин в качестве важнейшей задачи нового столетия назвал проблему избавления ядерной энергетики от урана и плутония. Это по крайней мере означает, что о ввозе тех же урана и плутония в Россию, очевидно, не может быть и речи. Зачем ввозить то, чего человечество, и мы в том числе, должно избавиться? Проблема настолько важна, что любой чиновник, не согласный с такой постановкой вопроса, должен либо подать в отставку, либо быть уволен.

А теперь о том, прав ли Президент? Ведь в памяти еще свежи примеры некомпетентных высказываний высшего руководителя страны, которые тут же компетентные чиновники бросались комментировать, как говорится, с точностью до наоборот.

В качестве аргументов сторонники идеи ввоза обычно называют два момента:

1. Отработанное топливо явится дешевой сырьевой базой для развертывающейся атомной энергетики России в предстоящий период. Запад, дескать, хлопает ушами, и нам надо этим воспользоваться;

2. За хранение отработанного топлива будут платить. На эти средства мы реанимируем нашу науку.

Если прочитать любой официальный материал (например, ядерного общества России), то везде мы обнаружим информацию о том, что, поскольку из-за увеличивающейся эмиссии углекислоты в атмосферу экологическая ситуация на планете катастрофически ухудшается, необходимо заменять энергетику на органике энергетикой ядерной. И это абсолютно верно, альтернативы действительно нет!

Но здесь я должен открыть общественности глаза на факт, который скрывается Минатомом. Дело в том, что ядерной энергетики в России… тоже нет. Уже практически нет. Так зачем же завозить топливо для того, чего нет. Между прочим, у специалистов этот тезис поначалу вызывает как минимум недоумение. И все-таки посмотрим правде в глаза. А она состоит в том, что по блокам ВВЭР-440 уже составлен план вывода из эксплуатации, поскольку их ресурс практически выработан. По блокам ВВЭР-1000 эти сроки наступят через 10-15 лет. А может быть, и существенно раньше.

Дело в том, что в самом конце 80-х годов были замечены массовые выходы из строя парогенераторов - одного из важнейших элементов реакторной установки. У них лопались коллекторы, отгораживающие радиоактивный теплоноситель первого контура от теплоносителя второго контура. Парогенераторы имеют проектный ресурс 40 лет. Однако некоторые из них - например, парогенератор одного из блоков Южно-Украинской АЭС - простоял всего лишь… год! Будучи членом всех комиссий, которые занимались этим делом, я видел трещины полуметровой длины на коллекторах. Тогда были предприняты грандиозные усилия по спасению ситуации.

Решения оказались, по-видимому, достаточно хорошими, поскольку с тех пор парогенераторы стоят вот уже 10 лет. Но их замена стоит безумных денег. (Кстати сказать, на западных блоках типа PWR эта процедура традиционна: заводы Фраматома сегодня загружены в основном заказами на замену дефектных парогенераторов). Сколько простоят новые парогенераторы у нас, никто не знает. Их коллекторы могут начать лопаться хоть завтра. Контроля же практически никакого нет. А разрушение коллектора - это разуплотнение первого контура. И это - авария, близкая по характеристикам к чернобыльской. Может расплавиться активная зона. Так что под Богом ходим. Даже если организовать контроль и вовремя остановить реактор, то на замену деньги все равно едва ли найдутся. Но если бы и нашлись, это было бы бесполезно.

К концу 80-х годов в нашей стране были созданы производственные мощности для ежегодного строительства примерно 15 блоков ВВЭР-1000 на заводах "Атоммаш" и Ижора. Я сегодня плохо знаю ситуацию на Ижоре, но вот "Атоммаш" превращен в кучу не то АО, не то просто ОО. Думаю, ситуация и на Ижоре несильно отличается. Так что делать оборудование сегодня негде. На единственный вводимый сегодня Ростовский блок оборудование было поставлено, если мне не изменяет память, около 20 лет назад. Под какую перспективу предлагают завозить отработанное топливо? Неизвестно. Так на кого же трудятся наши энтузиасты? На этот вопрос мы найдем ответ, сообразив, действительно ли хлопают ушами на Западе, предлагая нам отработанное топливо.

В общем энергетическом балансе планеты современная атомная энергетика занимает не более трех (!) процентов. Хлопот она приносит массу, а на сокращение эмиссии углекислоты практически никак не влияет. По существу современная атомная энергетика не более чем эмоциональное приложение к бомбовой проблеме.

Надо признать, что первая схема атомной энергетики оказалась неудачной. Например, тепловая энергетика в ХХ веке мгновенно завоевала ведущую роль в мировой экономике и стала основой цивилизации. С атомной энергетикой этого не произошло. И это, несмотря на огромную разницу в размере инвестиций и интеллектуального потенциала, привлекаемого для решения проблемы. Все дело в том, что сама идея использования столь грязной технологии непродуктивна.

Если открыть любой западный журнал по атомной энергетике, то в статьях, посвященных перспективам развития АЭС, можно прочитать, что рост мощностей наблюдается только до восьмого года работы. Потом следует резкий спад. Таковы факты, с которыми достаточно просто ознакомиться. Суть же вопроса, естественно, в радиоактивных отходах, которых очень много, но девать их некуда. Так что Запад просто хочет избавиться от того, что ему не нужно.

И наконец, выгодно ли ввозить отработанное топливо? Хранилища и сама процедура хранения стоят очень дорого. Хранить надо сотни лет, а платить, как нетрудно догадаться, будут два-три года. Вот вам и вся выгода! Так что не надо этого делать, родненькие наши законодатели. Пошлите всех этих энтузиастов к чертовой матери.

Ну а что же надо делать? Ведь кризис в энергетике и экологии действительно существует. А делать надо то, что сказал Президент: создавать ядерную энергетику без урана и плутония. Трудно ли это? Очень! Существует несколько подобных направлений, где необходимо искать. Дело, однако, в том, что ни один предлагаемых сегодня способов не дает полных гарантий успешной работы искомой энергетики. Поэтому надо проверять все. В том числе и эксперимент по взаимодействию пучка протонов с большой свинцовой мишенью, который мы проводили в Дубне два года назад. Он показал, что при таком взаимодействии не исключен положительный выход за счет деления свинца. Если это так, то атомная энергетики как минимум освободится от актиноидов, самых неприятных продуктов современных АЭС. Резко снизятся проблемы с осколочной и наведенной активностями. К тому же станции будут абсолютно безопасными, очень дешевыми и простыми, как паровоз. Исчезнет проблема плутония - этого пугала, сдерживающего строительство АЭС в развивающихся странах. Очевидно, что энергетика с такими свойствами смогла бы действительно стать базовой энергетикой в мире.

Правда, гарантировать все это сегодня мы не можем: не очень чистым был первый опыт. Но даже если есть хотя бы один процент надежды, оставлять попытки нельзя. Под результатами эксперимента стоят подписи 15 специалистов из разных стран. К сожалению, почти год на это никто не обращал внимания. Мы обращались во все инстанции, вплоть до Президента. Но все в конце концов попадает в Миннауки. А его эксперты говорят: "Это не может быть". Так замыкается круг. Увы, обычный для российской действительности.

___________________________________________
© Острецов Игорь, "Парламентская газета", 2000 г.