В декабре обещанного пуска Ростовской атомной станции не произошло. Как не случилось этого в августе, сентябре, октябре и ноябре. Так что последняя в 2000 году торжественная дата - 80 лет ГОЭЛРО - пропала зря.

Тем не менее, давно понятно, что станции быть. И даже не вопрос, когда. В следующем году всем гарантирован промышленный пуск первого энергоблока РоАЭС.

В связи с этим население Дона уже некоторое время наблюдает за информационной войной во всех средствах массовой информации, включая Интернет. Денег, конечно, больше, у Минатома, чем у "зеленых", потому публикации, лоббирующие позицию атомщиков, встречаются чаще. Ознакомившись с ними, я поняла, что читать этот "черный" пиар больше не могу. Надо посмотреть на все своими глазами. И повод нашелся: на Ростовскую атомную отправлялась комиссия законодательного собрания области. Кое-кто из местных "зеленых" расценил ее создание, как последний вздох совести депутатов, выпустивших ситуацию из-под своего контроля. Справедливости ради надо отметить, что возможности решать, пускать или нет АЭС, депутаты не имели никогда: вопросы об объектах федерального подчинения в компетенцию местных законодательных органов не входят.

В Волгодонск мы въехали в тумане. Город приближен к проблемам расщепленного ядра давно, с момента постройки в нем завода "Атоммаш". Тогда главный проспект нарекли в честь Курчатова, назвали тем же именем дом культуры, а в центре установили скульптурную композицию "Мирный атом". Вместо нейтронов и протонов по орбитам как бы вращаются виноградные грозди, что делает стилизованный атом похожим на новогоднюю елку. Завод "Атоммаш", выпускающий более 100 наименований продукции, с расконсервацией РоАЭС должен приобрести второе дыхание - станция-то всего в 13 км. Да и другим атомным станциям его продукция будет необходима. Так что РоАЭС для волгодонцев - подарок судьбы, сейчас там работает около 3 тыс. человек.

К станции из города, прямо от района, где осенью 1999 года прогремел взрыв в жилом доме, ведет прямая дорога. Попасть внутрь можно через сложную систему допуска, если необходимо, то и с обыском. По словам одного из сотрудников службы охраны, иногда действительно проводятся "стихийные" проверки смен. Ясное дело, не мирный атом в карманах ищут. Нас не обыскивали, хотя сумки проверили. Перед экскурсией по станции всем выдали каски, что сразу выявило в рядах комиссии журналистов, проигнорировавших этот элемент рабочей одежды. Позже стало ясно, от чего каски должны были защищать: одновременно с пусконаладочными работами идут ремонтно-строительные. Это, наверное, еще одна головная боль атомщиков, которые потому не получают лицензию, что некоторые службы не хотят давать разрешение на запуск, пока не будут устранены все имеющиеся недостатки. Совещание членов комиссии 19 декабря прошло с тем же успехом: санэпидслужба выявила более чем двадцать неполадок, пожарная служба - четыре десятка. Как ни упрашивали работники станции разрешить физический пуск с тем, чтобы потом быстренько все доделать, соответствующие управления такую ответственность на себя не взяли.

Длинный путь по лестницам и застекленным переходам привел нас к блочному щиту управления. Так называется центр управления и контроля за всем, что на станции творится. Ну что сказать...

Несмотря на заверения атомщиков о модернизации оборудования, устаревшего за 10 лет консервации, старые модели телевизоров-мониторов не производят такого впечатления.

Меня больше интересовала система защиты, с вопросами о которой я и обратилась к нашим охранникам. Они постарались меня заверить, что многоуровневая система надежна так, что не то что террорист - мышь не проскочит. Из неявных намеков выходило, что где-то - практически за углом - в "козлах" стоит оружие с боевыми патронами, а имеющееся оборудование - "ящичек размером с дипломат" - способно за 10 секунд просканировать любое помещение на предмет обнаружения взрывчатых и иных веществ.

Сами сотрудники охраны разделены на несколько категорий в зависимости от выполняемых функций. Все они знают свое дело и прошли службу в армии или иных силовых структурах. Радиосвязь позволяет им оперативно реагировать на возможные инциденты. Охранники действительно находятся, что называется, за каждым поворотом. И тем не менее, через полчаса они меня потеряли...

Я, конечно, не потерялась, а незаметно переместилась из группы депутатов и ученых, отправлявшихся на банкет, в группу телевизионщиков, оставшихся в реакторном зале на отметке 36,6 м. Здесь как раз проходили последняя перед настоящей работой тренировка персонала и тестирование оборудования - имитация загрузки топлива в реактор. Через несколько дней реакторный зал вымоют до блеска и намертво закупорят, люди туда войти уже не смогут. Не знаю, что уж я ожидала увидеть, когда подошла к краю еще пустого реактора и заглянула в самое его нутро. Больше всего он похож на дырку в полу, выложенную ячеистым металлом. После загрузки топлива реактор закроют толстой крышкой, а двадцатиметровое пространство сверху зальют специальной дистиллированной водой. Это, как в очередной раз попытались меня убедить, и есть один из принципов безопасности водо-водяного реактора ВВЭР-1000. Его устройство таково, что стоит произойти нештатной ситуации, как тут же вода с добавлением раствора борной кислоты и твердые стержни из бора или кадмия должны прекратить нежелательную цепную реакцию.

Охранники, к которым я продолжала приставать с вопросами, все как один заявляли, что они совершенно не опасаются работать на атомной станции, потому что знают: она надежна, и защита ее крепка. Странно было бы услышать другой ответ от людей, недавно обретших хорошо оплачиваемую работу. Впрочем, может, они действительно верят в то, что говорят. Или станция и вправду надежна, несмотря на многочисленные нарушения при строительстве, отмеченные в документах всевозможных экспертиз, а устремления "зеленых" остановить пуск ни на чем не основаны?

..Я поджидала свою группу с банкета на ступеньках у проходной. Слева высилось здание первого энергоблока, на краю его крыши стоял автокран. Выбежавший покурить очередной охранник тоже получил от меня вопрос о страхе перед радиацией.

- Боюсь или не боюсь, какая разница? - ответил он. - Что здесь радиация, что в Волгодонске, всего-то 13 км! А насчет надежности... Вы бы посмотрели, сколько отсюда грузовиками стройматериалов повывозили, когда охраны такой не было! Кстати, недавно брали пробы из Цимлянского водохранилища, так там некоторые показатели загрязнения выше нормы в несколько раз. Только это не с нашей станции пока, а с Нововоронежской по Дону приплыло. Правда, там другой тип реактора...

Мы уезжали из Волгодонска снова в тумане. Сквозь дымку символический "Мирный атом" выглядел еще более абстрактно, чем на самом деле.

________________________________________________
© Шевель Ольга