В наше время принято писать и говорить о глобальном. Если уж проблемы - то только вселенского масштаба, страсти - не меньшие, чем у Шекспира, размах - мировой. Как на этом фоне выглядит тема этических взаимоотношений среди коллег? Наверное, ее можно отнести к не менее модному, опять-таки, ныне минимализму. Впрочем, вопросы этики никогда не были на передовом краю, скорее, они свидетельствуют о некоторой старомодности тех, кто их поднимает. Что нынче в почете? Нахрап, беспардонность, вседозволенность. И студенты первого курса, отвечая на вопрос о чертах характера, которыми должен обладать журналист, совершенно искренне включают в длинный список наглость и нахальство. И стоят эти черты в первых рядах.

Да, господин Кант, вы невозможно устарели со своими взглядами на внешний и внутренний мир человека. Пытаясь ответить на вечные проблемы и найти истоки нравственного начала в человеке, вы и представить не могли, что явится на свет журналистское племя младое и отвергнет и звездный мир над головой, и нравственный закон внутри нас. Но это - по большому счету. Хотя в эту глобальную проблему органично вписывается и малая, о которой и скажем подробно.

Не припомню за свою журналистскую практику, а ей уже четверть века, чтобы обсуждались наши, внутрицеховые отношения. В последнее время выходит масса учебной литературы, в том числе, посвященной и профессиональной этике. Но в ней - все о высоком, о развитии науки и теоретических понятиях. Изучаются они всего один семестр, за который студенты еле-еле успевают привыкнуть к необходимой терминологии. А вот о том, как же себя следует вести в профессии ежедневно, не говорится ничего. Или - в общем плане: о существующих нормах, традициях, высоком уровне моральности журналиста. Рискуя не уложиться в отведенные часы, приходится прерывать теоретический материал и говорить о практике, о том, что позволительно в профессии с точки зрения этики, а что нет. Делая это сознательно, я честно предупреждаю своих студентов, что вне стен университета они столкнутся совершенно с другой жизнью, что их будут окружать журналисты, отвергающие само понятие профессиональной этики. Но я уверена, постепенно это положение изменится. Ведь не всегда же мы жили в ненормативном пространстве. Помните, раньше этические профессиональные отношения ограничивались общим моральным кодексом строителя коммунизма и какой-никакой, но партийной этикой. Ну а во времена новейшей истории на хранителей даже минимальных этических норм смотрят как на ископаемых. Вроде, и мелочь то, о чем хочется сказать, но как она вредит профессии и портит жизнь. Уверена, что меня поддержат те, кто пишет не от случая к случаю, а занимается журналистикой ежедневно. А значит, и каждый день встречается со своими коллегами. Как это происходит и чем порой заканчивается?

Автора!

Случай недавний и - увы - типичный. Филармония. Послеконцертная суета. В большой гримерной - только что выступившие музыканты, их поклонники, журналисты. К пианисту Игорю Брилю, дающему интервью журналистке одной из городских газет, сотрудница филармонии тихонько подводит робкую девушку, в которой я узнаю свою студентку. “Иди - шепчет доброжелательница, - послушай, что Игорь Михайлович говорит, а то так и будешь стоять в стороне”. Студентка послушно пристраивается с блокнотом. Она совсем “забыла”, что делать этого нельзя, что в данном случае она пользуется чужой ситуацией, чужой собственностью. Как обучающий момент это допустимо, как мастер-класс - тоже. Но ведь студентка собирается написать для какого-то издания, а значит, выступает совсем в другой роли. И в данном случае откровенно пользуется чужим авторством, пусть и в “заготовочном” виде. Дальнейшее - известно. Ответ интервьюируемого на вопрос журналиста фиксируется пристроившейся стороной. Затем обрабатывается и выдается за собственное произведение. Распространена у нас, к сожалению, и практика вмешиваться в чужой разговор, интервью, общение. При этом не только включается записывающая аппаратура, но журналист, пренебрегая правилами хорошего тона, буквально вклинивается, врывается в разговор на полуслове, ломая своему коллеге и тему, и логику общения. Представьте себе: ты кого-то долго искал, наводил справки, просил посредника познакомить с тем или иным человеком, наконец-то поймал его и уговорил на несколько минут общения и тут - все идет прахом из-за чьей-то беспардонности.

Помню давний случай. В нашем городе проходил очередной фестиваль “Премии “Триумф”. После концерта ансамбля “Солисты Москвы” захожу в гримерную к Юрию Башмету и мы тут же начинаем разговаривать. Интервью продолжается до тех пор, пока меня не отодвигает коллега - раза в три по габаритам больше. Когда я говорю “отодвигает” - понимать это надо буквально. Вслед за моим “передвижением” движется и удивленный взгляд Башмета. Как говорится - без комментариев.

Осень 2003 года. В городе проходит большой форум “Тольяттинский диалог”. Гости, вип-персоны, государственные лица. После одного из “круглых столов” подхожу к министру по национальным вопросам Владимиру Зорину - кое-что уточнить, сделать сюжет в новостной выпуск. Он отвечает на вопросы. И тут - совершенно беспардонно - вклинивается кто-то из пишущей братии. Зорин останавливается, делает замечание нарушителю и продолжает отвечать дальше. К сожалению, такое понимание профессиональной этики со стороны наших “героев” встречается нечасто.

Приведенные примеры могут показаться незначительными с точки зрения глобальных задач, которые решает журналистика. Подумаешь, кто-то кого-то перебил! Ничего страшного. Как сказать... Я знаю массу случаев, когда в разных изданиях выходили очень похожие материалы, которые делались отнюдь не с пресс-конференций. Чужие вопросы, чужие знания присваивались и выдавались за собственные. А горожане недоумевали: надо же, во всех газетах - одно и то же! Редакторы злились на сотрудников, те оправдывались, и все продолжалось по-старому. Почему?

Думаю, еще и потому, что при обсуждении проблем и актуальных вопросов, связанных с журналистской профессией, прежде всего, учитываются этические положения “внешнего” характера, то есть рассматриваются отношения “журналист – аудитория”, “журналист – административные и общественные структуры”, “журналист – конкретная личность”. И очень редко говорится об этических нормах в отношениях коллег, то есть в системе координат “журналист – журналист”. Насколько это актуально? Судя по тому, как часто и беззастенчиво нарушаются авторские права, используется чужая интеллектуальная собственность, проблема внутриколлегиального отношения – не вымышленная.

Слабое представление людей, волей случая оказавшихся в журналистском цехе, о том, что позволено в профессии, а что нет, приводит и к прямому интеллектуальному “воровству”, о чем уже частично было сказано. На пресс-конференции журналисты зачастую приходят неподготовленными, задавая друг другу вопросы, типа: “Ты не знаешь, для чего нас сюда пригнали? Что здесь вообще происходит?” Лень читать пресс-релизы, лень воспользоваться информацией Интернета. А уж о том, чтобы перелистать страницы собственной газеты, и речи не идет. Все ловится на ходу. И как кто услышал, что понял - так и написал. На самой пресс-конференции такие интеллектуальные лентяи сидят молча, но с включенными диктофонами. Вопросов не задают - а зачем, если кто-то более продвинутый все расспросит? Лишь бы пленки (а в нынешней ситуации - цифрового времени) хватило. Затем в изданиях (или в программах), где работают такие молчуны, появляются отчеты, построенные на вопросах коллег и, разумеется, за подписью молчавшего автора. Не припомню, чтобы кто-то когда-нибудь возмутился и поставил нарушителя прав на место. Суета. Некогда. Стоит ли тратить силы - ведь каждый день ставит новые задачи и тут не до разборок. И, значит, все повторяется снова и снова. Поговорим об очередном случае в своих курилках-кулуарах, и дело с концом. Все повторяется, а главное - закрепляется как этическая норма. Точнее - антиэтическая. И молодым людям, приходящим в профессию, даже в голову не приходит, что надо работать по-другому. Помню, еще в коммунистические времена, одна из моих коллег, чтобы предотвратить подобную ситуацию, до начала пресс-конференции громко заявляла: “Моими вопросами - не пользоваться!”, чем, конечно, раздражала многих. Но тем не менее все знали: при нарушении этого требования будет скандал. Пусть и местного масштаба. А кому они нужны, скандалы эти? Сегодня я таких призывов не слышу, а самой их озвучивать почему-то не хочется. Может, оттого, что не уверена в их действенности.

Почему? Времена не те, люди - тоже. Но когда же будут - те? И наступят ли? Если в журналистском сообществе о традициях, в том числе и этического характера, давно уже не говорится, на что можно рассчитывать и чего ждать в будущем?

...И мы не в ладушки играем

В качестве причин сложившегося положения можно выделить несколько. Основная - общеизвестная: низкий уровень журналистских кадров, которые не только слабо разбираются в профессии, но еще и сами не являются носителями высокой морали. Отсюда пренебрежение общечеловеческими ценностями и, как следствие, низкая оценка как героев публикаций, так и деятельности своих коллег. Особенно тех, кто работает в иных изданиях.

Другая причина – слабое представление о функциях журналистов, работающих в различных видах СМИ. Так, журналистам телевидения абсолютно безразлична деятельность коллег-радийщиков. Оказываясь вместе на том или ином событии, они пренебрегают профессиональными обязанностями тех, кто пишет не картинку, а звук. Газетчики активно проявляют свое невежество по отношению к представителям электронных СМИ. К примеру, при совместных интервью они нисколько не заботятся о том, что рядом работают люди с микрофонами и камерами. Важен только собственный результат, не более того. Вот - пример. Увы - типичный.

Все готово для пресс-конференции. На столе, за котором предполагается рассадить участников, лежит весь необходимый материал. Но тут появляются телевизионщики.

- Нет, - говорят они, - за столом снимать не будем. Окно напротив, а значит получится брак. Пересаживаемся!

И все послушно садятся в тот угол, где неудобно. Ни диктофоны поставить, ни следить за записью, ни шнуры протянуть. И бороться с этим бесполезно - злись, не злись.

-Тогда, - возражаю, - я буду со своим микрофоном (радийным) стоять рядом.

Оператор, опешив:

- Как это? А моя картинка?
Ему и в голову не приходит, что кто-то здесь еще работает.

Еще один из типичных случаев. Концерт. Все замерли. И тут на сцену выползает с камерой либо телевизионщик, либо фотокорр. Часто даже не сняв верхней одежды. Все внимание зрителей тут же переключается на нового героя. Он - работает! Все остальные “играют в ладушки”.

Бывает и такое, что оператор просто устраивается перед публикой, сидящей в первом ряду - ведь главный здесь он, а не все эти бездельники, которым почему-то нравится музыка или театр. Кроме того, телевизионщики часто опаздывают и, появившись в зрительном зале, ведут себя так, будто там никого нет. То есть - шумно, бесцеремонно, не обращая внимания на то, что они врываются в пространство, вовсе не предназначенное для подобного разрушения. Общая невоспитанность, помноженная на незнание этических норм, создает у людей, не связанных с журналистикой, не лестные представления о людях нашей профессии. А этот вопрос - отношение общества к журналистике - актуален сегодня, как никогда. Так стоит ли его усугублять такой “мелочью”, как элементарная воспитанность? Как нас сегодня называют? Журналюги, журнашлюшки, смишники... Нам отказано в профессии. И это страшно. Думаю, что пренебрежение этическими нормами - одна из причин сложившегося положения.

А ты кто такой?

Как мы боремся в сложившейся ситуации? В профессиональных кругах - никак. По разным причинам. В основном, думаю, потому, что сегодня в профессии основную массу представляют люди, мало что знающие и о традициях, и о правилах, в том числе и этического порядка. Впрочем, однажды я столкнулась и с непониманием в среде более старшей. Один из маститых тольяттинских журналистов с горячностью доказывал, что никакой профессиональной этики не существует. Что обязанность журналиста - информировать общество, а вот как это делается - совсем неважно. Согласна: в подобной постановке этика не при чем. Итог таких воззрений - перед нами. Оценка деятельности СМИ на сегодня известна.

Единственное место, где обсуждаются “горячие” и рядовые вопросы профессиональной этики, это университетские аудитории. Студенты активно принимают в этом участие. Например, несколько лет подряд итогом курса “Профессиональная этика журналиста” в Волжском университете имени Татищева является написание рефератов. Суть их заключается в том, что материалы, опубликованные в тольяттинских печатных изданиях, разбираются с точки зрения “Кодекса профессиональной этики российского журналиста”. Любопытные бывают работы. И, главное, неравнодушные. Мне хочется верить, что эти качества будут сохранены в профессиональной деятельности молодых журналистов.

Но может случиться и по-другому: более устойчивая среда - темная и агрессивная, которая сегодня и представляет ту же тольяттинскую журналистику, поглотит благие стремления новой смены. Если, конечно, она будет робкой и не активной. А также - разобщенной. Слабые профессиональные связи - еще одна причина низкого этического уровня журналистики. Отделения Союза журналистов существуют лишь формально и единственное, чем занимаются - собиранием членских взносов. Где- то, за пределами города, быть может, и кипит союзная жизнь: проводятся семинары, клубные встречи и так далее, но только - не у нас. До рядовых членов Союза информация просто не доходит. Раньше было иначе - те, кто работал в советские времена, помнит об этом. Единственное, что нас сейчас объединяет, как об этом ни грустно говорить, печальные события: мы собираемся вместе, когда кто-то уходит из жизни. И память об ушедших - тоже одна из этических проблем. Молодое и среднее поколение вспоминает только тех, кого не стало в последние пять - десять лет. В основном, тех, кто погиб. Ну а те, кто умер в своей постели, с надорванным сердцем, вроде, и не достойны коллективной памяти? Кто о них вспоминает - о самом лучшем фотокорреспонденте Владимире Шашенко, об организаторе первой демократической газеты Михаиле Шляхтине, о добровольно ушедшем из жизни Юрии Бездетном и многих других, список которых с каждым годом становится все больше? Вспоминают те, кто знал этих людей, работал с ними рядом. Но можно сделать и большее - устроить, к примеру фотовыставку, рассказать на конференции о тех, кто был причастен к тольяттинской журналистике. Тогда можно будет говорить о традициях, которые смогут укрепить наше сообщество. Это - задача на будущее, без решения которой мы не сможем называть себя здоровым журналистским сообществом.

Ну а из “радостных” моментов, которые нас объединяют, приведем в качестве примера традиционный “бал” журналистов, когда раздаются премии мэра. Все. Больше никаких общих собраний, обсуждений, в том числе сугубо профессиональных вопросов, не происходит. Была попытка создания Дома журналистов, но он так и не стал той реальной силой и опорой, на которую можно было бы рассчитывать. Есть Совет редакторов, о решениях которого рядовые журналисты ничего не знают и даже не догадываются. Правда, иногда внутрицеховые события становятся достоянием общественности. Когда журналистам “надоедает” следить за чужими скандалами или когда наступает время затишья и сенсаций на горизонте не наблюдается. Вот тогда-то на всеобщее обозрение и выставляются сугубо внутренние разборки. Как стенка на стенку, одно издание идет на другое. И так - несколько номеров подряд. Как это увлекательно - отхлестать коллег, с которыми поссорились! Какие краски находятся, какие выражения... Первые публикации привлекают внимание читателей. Затем становится скучно, потом рождается раздражение: ну сколько можно?! А пишущая братия все никак не может успокоиться. О какой профессиональной этике может идти речь?

Когда-то, на заре возникновения демократической прессы, тольяттинские журналисты договорились не устраивать публичных обсуждений своих профессиональных, в том числе и скандальных проблем. Этого правила придерживались до тех пор, пока в тольяттинских СМИ хоть как-то сохранялся профессиональный уровень. В настоящее время он настолько невысок, что прилюдные журналистские “разборки” стали правилом. Сражающиеся стороны, увлеченные поисками “своей” правды, подвергают сомнению в своем профессионализме не только коллег, но и ту часть аудитории, на которую работают. Таким образом, возникающий в обществе кризис доверия к СМИ возвращается в наше профессиональное сообщество в виде еще одной проблемы этического характера, и те “мелочи”, на которые часто не обращается внимания, могут очень сильно влиять на проблемы глобального характера.

Безусловно, сложившееся положение, не может не волновать людей, серьезно и даже трепетно относящихся к своей профессии. И, конечно же, понятно, что в одиночку справиться нельзя - и с глобальными, и с мелкими проблемами. Хотелось бы, чтобы решением этических вопросов хоть в какой-то мере занимались редакции, чтобы опыт прежних поколений журналистов был востребованным, чтобы традиции не прерывались, чтобы на редакционных летучках (если они, конечно, сохранились) обсуждались не только творческие удачи, но и вопросы этики. Уверена, что польза от этого будет немалая. Как и от знакомства с “Кодексом профессиональной этики российского журналиста”, без знания которого, считаю, вообще нельзя приступать к работе. Но есть ли в нынешних редакциях этот “Кодекс”? Сколько ни спрашивала коллег, ничего вразумительного так и не услышала.

Вообще, в последнее время все больше прихожу к выводу, что журналисты - имеется в виду нынешнее большинство - весьма необразованны. Их знания поверхностны и не глубоки. Впрочем, чему удивляться, если возглавляют те или иные СМИ люди, имеющие лишь школьное образование, и небольшой журналистский опыт и нынешние должности - это и есть их “университеты”. Ориентация же на серую, нетребовательную аудиторию (в представлении некоторых - “быдло”, и это выражение - не придуманное, а услышанное в редакторском кабинете) приводит к тому, что создатели информационного продукта соответствуют тем, для кого пишут. Этот процесс взаимосвязан и напоминает заколдованный круг, выйти из которого бывает трудно, но - необходимо. Если, конечно, мы стремимся к изменению ситуации. Исправить ее может лишь консолидация здоровых сил журналистского сообщества, а также воспитание нового журналистского поколения с ориентацией существования в профессии в пределах этических норм. Как глобального, так и местного масштаба.

P.S. Тольяттинская журналистика еще не скоро отметит свое столетие. Старейшая городская газета (последние названия - “За коммунизм”, “Новый день”, “Тольятти сегодня”), едва пережив свое 70-летие, была закрыта за долги. Одна из первых демократических газет “Площадь СВОБОДЫ” недавно разделилась на три издания, которые хоть и имеют формальные родственные связи, но проявляют друг к другу отнюдь не добрые чувства (что и отражается на газетной полосе). Самой старой телекомпании - 14 лет. Городскому радио нет и сорока. А в общем, местная пресса (весьма многочисленная и в большинстве своем не столько действующая, сколько потенциальная) переживает все те процессы, что и в других регионах: коммерциализация, ангажированность, самодеятельность. Профессиональных кадров немного и не они - увы - делают погоду. Две университетские кафедры журналистики молоды - в этом году у них первый выпуск.