«Россия кончается там, где кончается русский язык», – в очередной раз повторил президент Украины Виктор Ющенко в сентябре 2007 года перед парламентскими выборами [1]. Практически одновременно с ним экс-министр внутренних дел и популярный политик из стана «оранжевых» Юрий Луценко заявил, что в пропрезидентском блоке «Наша Украина – Народная Самооборона» считают сепаратизмом предоставление русскому языку статуса государственного [2]. Сепаратизм же является уголовно наказуемым преступлением, в котором представители оранжевого лагеря не прекращают обвинять Партию регионов ещё с ноября 2004 года [3]. В этой статье мы рассмотрим причины столь негативного отношения к русскому языку в изложении самих идеологов украинского национализма, статистику по вытеснению русского языка из различных сфер общественной жизни, а также способы дерусификации украинской истории, преимущественно лингвистической.

Следующие статистические данные должны продемонстрировать некоторые аспекты языковой политики украинского государства на конкретных примерах:

       

По данным Украинской ассоциации преподавателей русского языка и литературы, 75% родителей хотят, чтобы их дети изучали русский язык. Но количество русских школ постоянно сокращается: в 1999 году их было 4633, в 2007 – чуть больше тысячи. Они могут охватить всего 10% учеников, что не соответствует даже официальной статистике этнических русских, проживающих в Украине (17,3%) [5]. В Киеве, например, осталось всего шесть русских школ (не путать с Киевской областью, см. ниже). Ежегодно в Украине 130 школ утрачивают статус русскоязычных. В Винницкой, Волынской, Ивано-Франковской, Тернопольской, Ровенской и Киевской областях не осталось ни одной школы с русским языком обучения [4]. Потребность семей, желающих, чтобы их ребенок учился на русском, обеспечена лишь на 1,5% [6].

       

В 2004-2007 годах румынское языковое меньшинство, которое в 84 раза меньше, чем русское, получило в 12 раз большую государственную помощь на реализацию мероприятий, направленных на выполнение Хартии региональных языков или языков меньшинств [4].

       

К 2010 г. в 15 городах Донецкой области, где как минимум 70% населения говорит на русском языке, на украинский язык должны быть переведены 100% школ и 72% детских садов [7].

       

Русский язык в подавляющем большинстве школ преподается факультативно, а литература входит в раздел иностранной и изучается в переводе на украинский язык, причём зачастую в искажённом виде, соответствующем современной версии украинской истории (там, где это необходимо, слово «Россия» заменяется на «Украина», чтобы доказать её первичность по сравнению с Россией).

       

В 2005-2006 годах министерство образования Украины не выделило никаких средств для издания учебников по русскому языку и литературе, хотя необходимость в них составляет минимум 70-150 экземпляров на каждый класс [8].

       

Для 13,5 млн. украинских граждан, т.е. более 30% населения, русский язык является родным [4] (речь идёт о данных независимых исследований, а не, скажем, о цифрах ЦРУ и официальных, постоянно занижаемых; «The CIA World Factbook» говорит, например, о 24% русскоязычных украинцев [9]). Тем не менее, эти 13,5 миллионов человек не имеют права написать заявление или даже говорить на русском языке с представителями власти (хотя в восточных регионах эти предписания отчасти игнорируются). Все документы и устные заявления представителей органов власти обязательны на украинском языке, в т.ч. при общении русскоязычного представителя власти с русскоязычным посетителем в любой государственной инстанции.

       

Российские телеканалы доступны только по спутниковому ТВ. Если в 1990-е годы отключение российских телеканалов вызывало возмущение и даже приводило к демонстрациям, то теперь украинцы смирились и привыкли к украиноязычному вещанию. Меморандум Национального совета по телевидению предписывает частным телеканалам в обязательном порядке дублировать на украинский язык все русскоязычные телепередачи.

       

Вся кинопродукция для детей дублируется на украинский язык. В Киеве не осталось ни одного кинотеатра, где можно посмотреть мультфильм на русском.

       

11 октября 1991 г. Верховный Совет Украины принял первый указ против инакомыслящих – «антиукраинская пропаганда» теперь карается тремя, семью или десятью годами лишения свободы. С 2006 г. публичное отрицание геноцида украинцев со стороны русских в 1932-1933 гг. (Голодомор) наказывается штрафом в размере до 30 необлагаемых налогом минимумов доходов граждан.

       

В 2001 году во Львове горсовет принял решение о запрете исполнения песен на русском языке на улицах, площадях и в общественном транспорте. Нарушители могут подвергнуться штрафу в размере 50 гривен [10].

       

Новые законы, в т.ч. «О рекламе» и «О судопроизводстве», требуют использовать в этих сферах исключительно украинский язык.

       

Между двумя последними всеукраинскими переписями населения 1989 и 2001 годов количество тех, кто считает себя русским и говорит на русском языке, сократилось на 26,6% [5]. Это означает, что исчезло 2 млн. русскоязычных – либо они бежали из страны, либо они умолчали о своём русскоязычии из страха перед репрессиями, либо на смену умершим русскоязычным пришло новое поколение украиноязычных – их же детей, воспитанных в условиях насильственной украинизации.

Комментируя некоторые из этих данных, депутат от Партии Регионов Вадим Колесниченко делает следующий вывод: «В Украине нет украинизации, в Украине началась брутальная дерусификация, и, к сожалению, она осуществляется под патронатом президента Украины. (...) Ющенко огласил войну русскому языку» [4]. «Русский язык в Украине оказался заложником амбиций политиков и творческой интеллигенции, стремящихся к скорейшей интеграции с Западом. Русский язык им мешает», – считает директор Института археологии Национальной академии наук Украины, доктор исторических наук академик Петр Толочко [5]. Заметим, что академик подвергается столь жестокой и регулярной критике в националистической прессе, что в свете многочисленных убийств и нападений на противников украинизации впору опасаться за его жизнь. «Совет Европы весьма остро и пристрастно реагирует на нарушение прав человека в России, однако закрывает глаза на грубейшие нарушения в других странах. Хотя действия украинских властей похожи на действия на оккупированной территории», – прокомментировала ситуацию в Украине зампред Комитета Госдумы по международным делам Наталья Нарочницкая в 2007 году [6]. Председатель правления Национального гражданского совета по международным делам, член Общественной палаты Сергей Марков уверен, что в Украине идет культурно-лингвистическая война, цель которой – ликвидировать русский язык и переломить идентичность 50-миллионного народа [5].

Эта «культурно-лингвистическая война» ведётся вопреки желанию большинства жителей Украины, как показывают данные последних социологических опросов. Так, в сентябре 2007 года, по данным исследовательской компании Research & Branding Group, 54% украинцев поддержали мнение, что украинский и русский языки должны быть государственными языками Украины; 30% отнеслись к этому негативно, 10% – нейтрально, 6% затруднились ответить [11]. Как и следовало ожидать, противятся введению второго государственного языка исключительно западные регионы: там только 17% были за второй государственный язык, 68% – против. Более того, значительно больше украинцев желает укреплять связи с Россией, чем с Западом. По данным опроса, проведённого Центром «Социальный мониторинг», в июле 2007 года 43,4% опрошенных выступали за союз с Россией и Белоруссией (и только с ними), 27% предпочли бы, чтобы Украина развивала связи с Россией и Западом в равной мере, 24,7% отдали предпочтение исключительно западному вектору [12]. Таким образом, нынешняя власть, демонстративно отказавшаяся от многовекторности, представляет интересы 24,7% украинцев. То же исследование выявило, что против вступления в НАТО выступают 57% украинцев, за – 20%. 26,6% хотели бы, чтобы русскому придали статус официального в общегосударственном масштабе, 24,7% – чтобы русский получил этот статус на региональном уровне, 33,5% не хотят ничего менять, а 11,7% требуют усилить борьбу с «засильем русского языка». Таким образом, в этом отношении украинское правительство представляет интересы ок. 12% жителей Украины, практически без исключения западной. По данным исследовательской компании Research & Branding Group на сентябрь 2007 г., 66% украинцев поддерживают внеблоковый статус Украины, т.е. невхождение Украины в НАТО [13]. Потому вполне объяснимо противодействие властей проведению общеукраинского референдума по данному вопросу вопреки собранным 3 млн. подписям за референдум.

Приведённые выше факты вытеснения русского языка представители власти не считают дискриминационными по отношению к русскоязычному населению: «На государственном уровне, на уровне президента ничего не делается такого, чтобы можно было говорить о дискриминации русскоязычного населения в Украине» (слова председателя национального совета по вопросам духовности и культуры Николая Жулинского, ярого русофоба, высланного недавно из России; известен тем, что официально запретил украинским студентам говорить по-русски даже на переменах) [8]. Более того, они сетуют на то, что не защищаются позиции украинского языка:

Хартия – хотя и позитивный момент, но приняв ее, мы взяли на себя максимум обязательств, и поэтому сегодня возникает вопрос: почему мы не защищаем украинский язык? Хартия стала не объединяющим, а разъединяющим источником. (...) Хотя русский язык не требует защиты в Украине. У русского языка достаточно механизмов, чтобы самого себя защитить. А в действительности нужно защищать в Украине те языки, которые на самом деле требуют этой защиты, то есть языки, которые исчезают. Поэтому, на мой взгляд, огромным цинизмом со стороны чиновников является то, что необходимо защищать русский язык в Украине.
Народный депутат фракции «Наша Украина» Геннадий Удовенко [14].

Хартия, которую упоминает Удовенко, называется полностью «Хартией региональных языков или языков меньшинств» (European Charter for Regional or Minority Languages). Хартия обязывает украинские власти защищать языки, не являющиеся государственными, чему всячески противятся украинские националисты под различными предлогами. Обычно их доводы сводятся к тому, что русский не охватывается термином «minority language», присутствующем в названии хартии, хотя, например, в «Encyclopedia of Language and Linguistics» русский в Украине назван именно «minority language» [15]. Ниже мы рассмотрим подробно аргументацию представителя националистического языкознания Виталия Радчука, кандидата филологических наук и доцента Киевского национального университета им Т.Г. Шевченко. Его мнение ничем не отличается от мнения других авторов, так что в некотором роде оно симптоматично для всей западноукраинской лингвистики. Начиная с аргументов о самой хартии, он переходит к традиционным русофобским мифам полонизированного и американизированного истеблишмента Украины, не останавливаясь перед прямыми оскорблениями русского народа.

Так, в статье «Хартия для Харькова? Как сделать из Украины губернию» Радчук оправдывает невыполнение Украиной некоторых положений Хартии, доказывая, что хартия относится только к языкам, находящимся под угрозой исчезновения (хотя, как мы показали выше, статистика свидетельствует о постепенном исчезновении русского в качестве родного языка, не говоря уже о его вытеснении из всех сфер общественной жизни) [16]. Действительно, было бы абсурдом, если бы украинские националисты, сами создающие русскому эту угрозу исчезновения, что-то делали бы для укрепления его позиций. Радчук настаивает, что провозглашение русского региональным языком (что, собственно, и сделал Харьков) антиконституционно, даже если в Хартии и имеется соответствующий пункт. Выполнение Хартии Радчук считает «ритуальным унижением», а в её ратификации он видит происки московских марионеток, живущих по принципам «азиатской орды». Далее он просто противопоставляет русских украинцам и европейцам, доказывая их несовместимость:

Ибо Запад заботится о своей разносторонней самобытности, в первую очередь культурно-духовной, и потому там есть Сан-Марино, Андорра, Лихтенштейн и Монако, а Восток даже не признаёт цветочных оград для резерваций, катком ровняет с землёй поголовье человечества [sic], запрещает алфавиты и вырезает младенцев в Чечне [16].

Русские являются по своей ментальности азиатами, полагает Радчук, потому нет ничего более глупого, чем интеграция России в Европу. Кроме того, Россия несёт ответственность за уничтожение десятков языков, в то время как Запад заботится даже о маленьких этносах (о сотнях языков, погибших вместе с их носителями в Америке, Австралии и Новой Зеландии, он не говорит ничего). Из всего этого делается вывод о невозможности интеграции Украины в западное общество при наличии русскоязычных граждан, живущих по другим законам и сообразно другой системе ценностей. Украинизация должна скорректировать их мировоззрение на более европейский лад.

К более изощрённой аргументации Радчук прибегает в другой статье, «Великая Отечественная или Вторая мировая?» [17]. После краткого пересказа некоторых западноукраинских мифологем о тех временах, когда западные украинцы сражались на стороне фашистской Германии, он приходит к выводу, что Россия специально муссирует надуманную тему русского языка, чтобы однажды оправдать свою агрессию притеснениями русскоязычного населения. Радчук начинает свою статью с утверждения, что Вторая мировая – это всего-навсего «жестокая война между двумя тоталитарными режимами», потому победа над фашизмом теряет в его глазах какую бы то ни было ценность из-за продолжавшейся вплоть до конца века «оккупации» Украины. Здесь его точка зрения совпадает с официальной точкой зрения ЦРУ, отображённой в «The CIA World Factbook»: «Во второй мировой войне немецкая и советская армии несут ответственность за уничтожение 7-8 миллионов человек [на Украине]» [9], т.е. Украина выставляется пассивной жертвой СССР и Германии, как будто она не входила в состав СССР. Термин «Великая Отечественная война» он считает абсурдным, т.к. «у порабощённой страны [т.е. Украины] никакая война не может быть отечественной». Напомним, что Украина до 1991 года была «независимой» дважды – в 1918 году и в 1941, оба раза при помощи немецких оккупантов. В частности, тут же после провозглашения независимости в 1918 году Центральная Рада выпустила «Обращение украинского народа к немецкому народу с просьбой о вооружённой помощи», после чего страну заняли немецкие войска. Их уходу способствовали поражение Германии в Первой мировой войне и народные восстания. Новый союзник, Польша, не мог сдерживать Красной армии, и уже к концу 1919 года на большей части территории Украины была установлена Советская власть. Таким образом, не совсем понятно, по какому периоду ностальгирует та часть интеллигенции, которая говорит об «оккупации» Украины русскими – о нескольких месяцах немецкой оккупации в конце Первой мировой или о годах немецкой оккупации во время Второй мировой. До этого украинские земли в более-менее полном составе были независимым государством только во времена Киевской Руси. Как к авторитету в истории, Радчук обращается к Виктору Суворову, работы которого уже давно продаются в разделах художественной литературы, т.к. их антинаучность была продемонстрирована во множестве исследований. Напомним, что Суворов доказывает оправданность нападения Германии на СССР, якобы таким образом предотвратившей советскую агрессию и оккупацию Европы. Радчук некритично повторяет все перестроечные мифы, популяризированные Суворовым, в результате чего приходит к выводу, что Сталин (а не Гитлер) – «самый страшный злодей в мире», что Сталин собирался стереть Украину и украинцев с лица земли, в т.ч. голодомором и специально развязанной для этого гражданской войной. Советская армия, с точки зрения Радчука, действовала на Украине (против украинцев) ничуть не лучше гитлеровской, служившие в советской армии украинцы представляются ему «пушечным мясом» и «рабами войны», призванными насильно и намного более охотно воевавшими в «освободительной» войне против СССР. Более того, Радчук уверяет, что русские командиры сознательно проводили «этноцид» украинцев, заставляя сотни тысяч украинских солдат идти в бой перед русскими без оружия в качестве живого заслона. Остальных украинцев, по мнению Радчука (ибо никаких источников и ссылок на других авторов он не приводит), должны были вывезти в Сибирь, и единственное, что остановило Сталина – это его желание увеличить число членских мест в ООН. Наконец, Радчук высказывает солидарность с «ветераном-фронтовиком» В. Шпариком, точка зрения которого сводится к следующему: СССР и фашистская Германия оправдывали захват чужих территорий под предлогом заботы об угнетаемых соотечественниках, потому надо внимательно следить за действиями Российской Федерации по защите русскоязычных граждан Украины «неизвестно от кого». Россию Шпарик сравнивает с Германией конца 1930-х годов, она только ждёт удобного момента лишить слабых соседей независимости.

Приведём также мнение одного из идеологов пропрезидентского блока «Наша Украина – Народная самооборона» Степана Хмары [18]. Именно по его лекалам формируется мировоззрение молодых украинцев, в соответствии с его точкой зрения пишутся учебники и снимаются документальные фильмы в стане «оранжевых» сил. Как обычно, негативное отношение к русскому языку сопряжено с самыми радикальными прозападными взглядами, не соответствующими, как мы показали выше, взглядам большинства украинцев. О введении второго государственного языка он говорит следующее:

Все заявления о русском языке как о втором государственном в Украине – это антиконституционная деятельность! (...) Есть 10-я статья Конституции, в которой написано, что такие заявления можно классифицировать как посягательство на государственность и независимость. Считаю, что наши правоохранительные органы должны дать оценку таким антигосударственным намерениям. Ведь это фактически призыв к ликвидации Украины и ее Конституции! (...) Поэтому я глубоко убежден, что русский язык никогда не будет в Украине ни государственным, ни официальным, ни каким-либо еще. Потому что украинский язык – это язык титульной нации, большинства народа. И не имеет значения, что, возможно, части наших граждан пока трудно общаться на украинском языке (я бы не говорил, что она им не владеет). У нас нет такой проблемы! Все прекрасно понимают украинский, хотя не все хорошо на нем общаются. Но это только пока [18].

Чтобы свести влияние имперской и антидемократичной России до минимума, Хмара считает необходимым членство в НАТО: «Если к власти придет демократическое большинство, то, безусловно, Украина будет в НАТО. (...) НАТО предусматривает необратимость демократических процессов!» С другой стороны, надо популяризировать действия тех сил, которые воевали против русских, пусть даже на стороне фашистов. Советских солдат с Украины, якобы воевавших на стороне СССР против своей воли, он противопоставляет (как и Радчук) «истинным» героям с Западной Украины, воевавшим добровольно: «Одни воевали под давлением и принуждением Советского Союза, а воины ОУН-УПА добровольно защищали независимость Украины. Это было наивысшее проявление патриотизма!» Наконец, он высказывает надежду, что Украина войдёт в состав НАТО уже через два года (интервью было взято в сентябре 2007 г.).

Иногда к изобретению доводов о вредности русского языка подключается наука – в том виде, в каком она сохранилась за времена независимости. Так, луцкий медик Александр Харченко утверждает, что использование суржика (смеси украинского и русского) вызывает рак и диабет [19]. Подъязыковая кость, участвующая в процессе освоения речи, координирует рефлекторные процессы организма согласно вибрациям Земли и мускулов (эту информацию Харченко взял у древних китайских целителей). Если человек говорит не на родном языке или говорит не в соответствии с нормой, она чувствует это и координирует соответствующие процессы неправильно. В результате человек заболевает, и вылечить его может только регулярное употребление литературного языка, в т.ч. чтение. Из-за широкой сферы употребления русского языка смертность в Украине постоянно растёт. Оригинальные взгляды Харченко высказывает также относительно процесса аналитизации английского языка – распаду падежной системы способствовали английские туманы (не даром Англию называют Туманный Альбион) – поскольку англичанину неприятно глотать туман, он предпочитает поскорей закрыть рот, не договорив слово до конца. В результаты система окончаний распалась.

Владимир Гонский объясняет опасность двуязычия следующим образом [20]. Постоянное использование неродного языка отрицательно сказывается на познавательных, моральных и этических качествах отдельной личности и народа в целом. У каждого народа имеется своя уникальная биоэнергетика, и потому использование чужого языка, даже самого близкого генетически, не позволит, в частности, выражать свои эмоции в должной мере. В результате замедляется развитие личности, человек не может полностью выразить свой творческий потенциал, стать «творческой и культурогенеративной единицей». Украинец едва ли сможет стать знаменитым учёным, если будет говорить на русском, утверждает Гонский. История, правда, говорит о том, что украинские литераторы и учёные обычно самовыражались лучше всего в России и говоря на русском (Гоголь, Мечников, Булгаков, Королёв). А вот украиноязычных учёных мирового масштаба найти практически невозможно. Не исключено, что украинцам в самореализации мешает как раз украинский язык, не обладающий достаточным терминологическим аппаратом. Потому мы не можем согласиться с Гонским, будто русский язык тормозит развитие украинцев. Ещё одним аргументом этого автора является опасность денационализации – потери ориентации на всё украинское, следующей за потерей украинского языка или недостаточно активным его употреблением. У такого человека теряет баланс система ценностей, стимулов, мотиваций, потребностей, интересов, эмоций, чувств, стремлений и прочих психологических механизмов развития. Такой человек теряет собственное достоинство и не признаёт моральных табу. Потому именно всеобщая русификация косвенно способствовала распространению коррупции, СПИДа, аморальности, дезорганизации общества, наркомании и бандитизма. Непонятно, правда, почему столь тлетворное влияние стало выказывать себя уже после 1991 года, с началом националистической пропаганды и прекращением влияния России (по крайней мере, по сравнению с советским периодом). Автор утверждает также, что украинец обычно не в состоянии усвоить среднестатистический словарный запас русского, если пытается говорить по-русски. Он употребляет примерно 75% от тех слов, которые используются средним русским в России. Может быть, это действительно так, но при условии, что первым языком такого украинца был украинский, иначе русский язык для него такой же родной, как для любого русского, и использует он столько же слов, сколько средний русский. Автор цитирует Вильгельма фон Гумбольдта, немецкого лингвиста 18-19 века: «Разные языки – это не разные обозначения одного и того же предмета, а разные его видения». Гумбольдтианство уже критиковалось столь часто, что мы не видим смысла делать это здесь ещё раз. Гумбольдт, например, отождествлял слово с мыслью – утверждение, в неправильности которого можно убедиться, если вспомнить феномен, который каждый испытывал за свою жизнь тысячи раз – когда слово вертится на языке, но не вспоминается. Мысль же при этом существует отдельно, т.к. человек знает, что хочет сказать, хотя не может подобрать слова. Наконец, Гонский утверждает, что язык народа входит в его гены, и потому потеря языка, переход на другой язык следует приравнять к деградации на генетическом уровне. Из подобных утверждений можно было бы сделать далеко идущие и опасные выводы о свойствах, скажем, американского народа, состоящего в значительной мере из иностранцев, перешедших на английский. Дискуссию о статусе русского языка Гонский называет спланированной вне Украины ментальной агрессией, украинская языковая политика последних лет представляется ему «плановой сдачей украинства на всех фронтах», причём наивности украинцев, сдающих последние позиции русификаторам, якобы удивляются даже «фанатичные русские шовинисты» [21]. Украинские СМИ он считает скупленными либо прорусскими силами, либо равнодушными к национальным героям людьми. «Язык – это самый важный государствообразующий фактор», – совершенно верно, на наш взгляд, подмечает автор, но делает из этого неверный вывод «чей язык, того и власть» (фашисты, например, всячески способствовали украинизации, вообще не собирались обучать украинцев немецкому и даже надеялись не допустить самообучения, чтобы немецкий язык не загрязнился от контактов с низшей расой; в 1920 гг. большевики проводили на Украине политику коренизации, т.е. радикальной украинизации, но при этом власть оставалась в руках русскоязычных). Автор утверждает, что Россия несколько лет назад официально заявляла о возможности применения ядерного оружия для защиты русскоязычного населения – информация просто выдуманная. Добавим также, что Гонский принадлежит к тем националистическим кругам, о которых говорилось в первой части этой статьи, а именно настаивающим на практически полном отсутствии истинно русскоязычных граждан Украины. По его мнению, говорящие на русском делают это вынужденно, под давлением московских олигархов, насаждающих русский через СМИ, и при этом им приходится мысленно переводить с украинского на русский. Языковой вопрос поднимают, по мнению автора, «нацисты-шовинисты» и «личности с совково-малоросийскими комплексами».

Однозначно высказывается о введении второго государственного языка один из лидеров «оранжевых» Юлия Тимошенко: «Нам нужно перестать говорить о каком-либо втором государственном языке. А кому в нашей Украине нужно двуязычие, то давайте им дадим рекомендацию выучить украинский язык для начала» [22]. В том же интервью она призвала также переосмыслить значение Переяславской Рады. Подразумевается народное собрание во время казацко-польской войны, на котором украинцы попросились в состав России в обмен на военную помощь (1654 г.). Война действительно переросла в русско-польскую, но в результате Украина (вернее, те территории, которые тогда назывались Украиной) превратилась в автономию. В советские времена Переяславская Рада и последовавшее присоединение Украины к России считались великим, праздничным событием, и, соответственно, гетман Богдан Хмельницкий считался позитивным героем истории. Для Тимошенко подобное видение вещей – «[э]то то же самое, если бы Германия отмечала подписание Версальского договора». Версальский мир 1919 года знаменовал собой подтверждение поражения Германии в Первой мировой войне. Страна потеряла часть своей территории и все колонии, часть её территории была оккупирована. Тимошенко полагает, очевидно, что лучше бы Левобережная Украина оставалась в составе Польши, как это было до Переяславской Рады (Хмельницкий пытался освободить эту территорию от поляков, но без помощи России не преуспел). Если Версальский мир подтверждал поражение, то Переяславская Рада – освобождение от поляков в соответствии с вполне демократически провозглашённым народом желанием «волим (то есть желаем) под царя московского». Потому аналогия здесь неуместна, но само желание Тимошенко переписать историю вполне понятно – националисты ставят памятники совсем другим героям. Например, гетману Мазепе, который попытался вывести Украину из состава России при помощи войск короля Швеции Карла XII, т.е. поступил точно так же, как ОУН-УПА во Второй мировой.

Заметим, что столь негативное отношение к русскому языку новые власти высказывали не всегда. В угоду политической конъюнктуре Виктор Ющенко, нынешний президент Украины, в 2004 году, т.е. перед скандальными выборами и «оранжевой революцией», агитировал за свою кандидатуру следующим образом: «Мне много чего не нравится в той политике, которую проводит украинская власть относительно русского языка. (...) У нас проживает около 10 млн. человек, которые считают родным языком русский. И если власть их уважает, она должна сделать все для того, чтобы удовлетворять их потребности, чтобы эти граждане Украины не имели гуманитарных проблем и могли читать русскую прессу, книги, ходить в русские школы и театры» [23]. 22 декабря 2004 г. в эфире ТРК «Эра» Ющенко сказал: «Отныне вопрос об использовании [русского языка] должны решать местные органы власти и местного самоуправления... Они могут использовать русский или другие языки в официальном делопроизводстве на территориях, где большинство граждан общаются на этом языке» [23]. Стоя на Майдане, Ющенко обращался к Донбассу 2 декабря 2004 г.: «Никто лучше вас не знает, что нужно местной общине. Поэтому Вам нечего бояться, что кто-то из Киева будет навязывать свою власть» [23]. Всего через два месяца, 10 февраля 2005 года, впервые прибыв в Донецк как Президент Украины, Ющенко заговорил другим языком: «Мой главный посыл, с которым я приехал сюда, в крае абсолютно украинский – никакая патологическая идея, которая принадлежит больным людям о сепаратизме, федерализме, не будет иметь развития, я вам это обещаю... Это не шутка, эти люди будут отвечать перед законом. Я доживу до того времени, когда эти люди будут отвечать перед судом за тот бред, который они привнесли в украинское общество» [23]. Некоторые авторы не без оснований идут в своих сравнениях языковой политики Ющенко вплоть до фашистской Германии:

Так настойчиво, как ныне президент Ющенко, о дерусификации в истории этой страны заботился только один человек – министр оккупированных областей Востока и видный идеолог нацизма Альфред Розенберг. Розенберг придавал исключительное значение пробуждению «национального сознания» на Украине, враждебного русскому языку, истории и культуре России – как средству расчленения СССР. (...) ...в русских областях оккупанты разрешали учить детей не старше 4 класса, на Украине же открывались вузы. Розенберг хотел открыть в Киеве университет, но его не поддержал Гитлер. Именно из-за образовательных разногласий с гауляйтером Кохом рейхсминистр ушел со своего постав 1944 году. Розенберг видел в языке средство, инструмент, с помощью которого он стремился искусственно повысить культурный уровень украинцев над русскими. Одно из главных средств пробуждения национального самосознания украинцев нацисты видели в подчеркивании принципиального расового различия украинцев и русских [10].

     Пропаганда националистов, зачастую доходящая до призывов к физическому уничтожению русских, не остаётся чисто декларативной. На представителей прорусских сил действительно постоянно совершаются нападения, многие из которых замалчиваются в СМИ. 26 октября 1999 г. в подъезде своего дома во Львове был убит доктор исторических наук, профессор В. Масловский. Смерть наступила в результате черепно-мозговой травмы и перелома шейного участка позвоночника. Масловский стал известен благодаря своим работам, разоблачавшим преступления бандеровцев во время Второй мировой войны. Неизвестными был зверски избит председатель Русской общины Днепропетровска Виктор Трухин. Двое неизвестных напали на него в подъезде дома и, проломив голову, скрылись. Трухина в тяжелом состоянии доставили в больницу. Летом 2006 года в Одессе во время демонтирования памятника Ленину случилось массовое избиение омоновцами пенсионеров-демонстрантов, героев войны и труда, пытавшихся воспротивиться уничтожению памятника. О массовом избиении рискнули сообщить только местные СМИ. Не принято говорить и о том, как проводилась паспортизация Украины в некоторых регионах в 1990-е годы. Чтобы искусственно увеличить количество украинцев в официальной статистике, людям, отказывавшимся записать в паспорт национальность «украинец», отказывали в социальных льготах и гарантиях.

Во второй половине статьи мы рассмотрим попытки националистических кругов украинизировать историю украинского языка, т.е. вытеснить из неё общие с русским корни и представить русский (а заодно и остальные языки мира) ответвлением украинского. В 1991 году была реанимирована забытая и никогда не поддерживавшаяся ни в России, ни за рубежом теория историка (часто можно услышать «псевдоисторика») Михаила Грушевского, что русские и украинцы никогда не составляли единого целого. Соответственно, древнерусских корней у украинского языка быть не может. Тот факт, что никакого древнеукраинского наукой не засвидетельствовано, приверженцы теории Грушевского объясняли поначалу его исключительно устным употреблением. Затем древнерусские памятники попросту были объявлены древнеукраинскими, начались сравнительные работы по различным языковым семьям, включая неиндоевропейские, в результате чего за какие-то 4-5 лет украинские учёные якобы собрали достаточно материалов, чтобы объявить украинский если не самым древним языком в мире, то, по крайней мере, самым древним среди индоевропейских. Ниже мы рассмотрим аргументы таких авторов более подробно. Мы считаем необходимым заранее дистанцироваться от излагаемых ниже мнений. Опровергнуть все доводы националистов в одной статье невозможно, потому мы будем останавливаться время от времени на наиболее очевидных случаях, для опровержения которых достаточно двух-трёх крупных словарей.

Александр Назаренко в статье «Язык-основа» доказывает особую близость современного украинского древнему праязыку, из которого произошло неопределённо много языков мира [24]. По мнению автора, этот самый древний праязык человечества являлся первичным вариантом праукраинского, т.е. близость их форм свидетельствует не просто об архаичности украинского языка, а о его основополагающей роли в развитии языка вообще. Например, автор демонстрирует ряд украинских глаголов, имеющих в своей структуре согласные «д» и «н» («віддинати» – «задинати» – «днити»), очевидно, родственных слову «дно», и выводит из этого ряда этимологию названия рек Дон, Дунай, Донец, Днестр, Днепр, Иордан (< «вируюче дно», т.е. 'бурлящее дно'), а также слова Лондон (= 'влажное дно'). На самом деле, по данным этимологических словарей из всего этого ряда со словом «дно» может быть в родстве только «Днепр», да и то такая связь сомнительна [25]. Славянские языки Назаренко считает результатом слияния нескольких модификаций языка-основы. Русский является смесью антского (ответвления украинского) и словенского (другого ответвления украинского). Западноевропейские языки, включая древние, также представляют собой продукт эволюции украинского. Например, греч. «phrasis» происходит от украинских слов «виражатись» – «вражати» – «враження», греч. «idioma» – от укр. «єдність» или «їдна множина», лат. «modulus» – от укр. «модло», англ. «innovation» – от укр. «поновити», древнеангл. «sneedan» – от укр. «снідати», англ. «ехсusе» – от укр. «шкодувати», лат. «virtualis» – от укр. «віру йняти», лат. «іdentifico» – от укр. «однаковість». От укр. «токмачити» произошло слово «токмо» 'согласие', а из этого слова – нем. «Dolmetsch(еr)» 'переводчик', польск. «tlumacz», тюрк. «tolmac»; от однокоренного «тлумачник» происходит еврейское слово «талмуд». Вторичность русского автор доказывает на примере лексических единиц, которые отсутствуют в русском, но присутствуют в украинском и различных отдалённых языках мира (как нам кажется, по чистой случайности, без генетической связи): майя «tovt» – укр. «товт» 'купец'; укр. «чолом (тобi)!» 'Челом (тебе)!' – перс.-араб.-тюрк. «салям» – евр. «шалом» – англ. «hello»; укр. «Бувай здоров!» – франц. «Bonjour!» – итал. «Buon giorno!» – испан. «Buenos dias!» (тот факт, что все три выражения обозначают 'Добрый день!', автора не смущает, он объясняет это сокращением древнеукраинского выражения «З добрим днем будьте здорові!»). Мы не будем подробно комментировать этимологические изыскания Назаренко, поскольку все они сделаны по принципу чисто поверхностного сходства слов, иногда действительно генетически связанных, но чаще нет. Например, англ. «innovation» и укр. «поновити» действительно имеют общий индоевропейский корень, сохранившийся также в русских словах типа «новый», «обновление». Но вот «Лондон» никак не может иметь общих корней со словом «дно», т.к. это заимствование из латыни – «Londinium». Древние римляне несколько веков держали на территории нынешней Англии свою колонию. В свою очередь, это заимствование происходит из лат. «Lond», что означает 'Дикое (т.е. заросшее лесом) место' (есть и другие версии, но ни в одной из них слово «дно» не фигурирует). Достаточно точно установлено происхождение гидронима «Дунай» – это заимствование из кельт.-лат. «Dānuvius» 'река' [25]. Слово «Дон» родственно ему, но заимствовано из авест. «dānu» 'река'.

«Когда украинские молодые писатели повзрослеют, они докажут, что московский язык является лишь диалектом дикарей по сравнению с языком украинским. Когда они извлекут из московского языка всё украинское, то и самый фанатичный московский шовинист будет вынужден признать жалкое убожество и ничтожность московского диалекта в сравнении с украинским языком». Так писал в письме А. Красовскому украинский классик Григорий Квитка-Основьяненко в 1841 году [26]. К такому же выводу пришёл участник научно-практической конференции «Буття українців» (2006) Сергей Коваль. Как и многие другие украинские авторы постсоветского периода, Коваль исходит из того, что украинский старше не только всех славянских языков, но и санскрита, греческого, латыни. Миф о «великом и могучем русском языке», по его мнению, продолжает разрушать сознание среднестатистического украинца и приводит к появлению мнения, что украинский – это исковерканный русский. На самом деле, говорит автор, русский язык – это отпочкование украинского, возникшее при контакте древних славян и финно-угров, это «кривобокая и кривоустая» дочка, «волею судьбы кратковременно, по меркам истории, получившая власть над матерью». Более того, русский – это только пародия на древний и всеохватывающий украинский язык, который он называет также русинским или РА-синским (от имени древнеегипетского бога солнца Ра, верховного божества древних египтян). Доказательства этого утверждения выглядят следующим образом:

       

Те прилагательные, которые в русском получают по сравнению с украинским окончание на одну букву длиннее, явно заимствованы из украинского: «добра», «зла», «велика», «мала», «печальна», «весела», «мудра», «дурна», «молода», «стара», «давня», «крайня», «зимня». Речь идёт, в частности, о прилагательных, оканчивающихся на «-а» или «-я» в ж.р. ед.ч., срав. укр. «синя» – рус. «синя-я», укр. «докторська» – рус. «докторска-я». Автор полагает, что русские пародийно добавили окончание «я» в тех словах, где окончание уже присутствовало. Коваль, очевидно, не замечает, что в женском роде все или почти все украинские и русские прилагательные заканчиваются на «-а/-я», потому выбор такого критерия поиска заимствований неизбежно приведёт к выводу, что из украинского заимствованы практически все прилагательные, включая «информационна-я», «компьютерна-я», «президентска-я», «фашистска-я» и т.п.

       

Большинство остальных слов русского языка – это тоже исковерканные украинские, к которым добавили непонятные обрывки «я», «є», «ні», «лє», «ще», «що», «це», «де», «бо», «то»: «буду-ще-є», «на-сто-я-ще-є», «наступ-лє-ні-є», «напад-є-ні-є», «по-ра-жє-ні-є», «пора-бо-ще-ні-є», «по-бо-є-ще», «по-ні-маєш», «ог-лав-лє-ні-є», «заблужд-є-ні-є», «дє-лє-ні-є», «удар-є-ні-є», «росте-ні-є»,«лє-то», «є-с-ть», «є-що», «є-то», «є-ті», «розум-є-ні-є», «глум-лє-ні-є» (слова даны автором в украинской транслитерации, чтобы «доказать» их украинское происхождение, т.е. схожесть с однокоренными украинскими словами). Добавление названных элементов должно было «усилить пародийность звучания и облегчить понимание вторичности 'новояза' для одурманенных жителей страны». Аргумент ниже всякой критики, особенно если внимательно присмотреться к примерам Коваля типа «побоеще» (в русском нет и не было такого слова, есть «побоище») или «розумение» (во-первых, «разумение», а не «розумение», а во-вторых, слово «разум» вместо древнерус. «розум» заимствовано из церковнославянского [25]).

       

Существительные, содержащие сочетания «це», «ця», «ці», русские усложнили, вставив туда «ненужные» согласные «л», «д» и заменив украинские гласные на «о», «а», «ы»: укр. «сон-це» – рус. «со-Л-н-це», «сер-це» – «сер-Д-це», «я-й-Це» – «я-й-Цо», «кіль-Це» – «коль-Цо» (< укр. «коло»), «молод-Ці» – «молод-Цы», «молоди-Ці» – «молоди-Цы», «сестри-Ці» – «сестри-Цы», «от-Ці» – «от-Цы», «стани-Ця» – «стани-Ца», «околи-Ця» – «околи-Ца», «столи-Ця» – «столи-Ца», «стори-Ця» – «стори-Ца». На самом деле, это не русские усложнили, а украинцы упростили сочетания согласных, т.к. украинский чаще следует правилу «гласный-согласный-гласный-согласный» (т.е. избегает нагромождения согласных). Например, буквы «д» в слове «сердце» и «л» в слове «солнце» присутствовали ещё со времён праславянского, но украинцы их выкинули [25].

       

Исходя из этимологии слов укр. «недiля» 'воскресенье' и рус. «неделя» (от «не делать»), автор приходит к выводу, что русские исказили древнее украинское слово, и теперь у них каждый день недели – выходной. На самом деле, русское значение слова «неделя» – это калька с греч. «τα σάββατα» 'неделя, начинающаяся с субботы, т.е. с выходного'; полное значение русского слова «неделя» – 'неделя, начинающаяся с воскресенья, т.е. с выходного' [25].

       

Слово «берёз(к)а» – это исковерканное «берiзка», от «бе» 'брать' и «рiзки» 'розги'. Если бы русские переняли слово в правильной форме, оно звучало бы, как «берозги» вместо «берёзки». На самом деле, слово «берёза» является одним из наиболее древних индоевропейских слов, никакого отношения к розгам оно не имеет. Слово «розга» происходит от праславянского «*rozga», родственного огромному количеству слов в значении 'вязать', 'плести', 'тростник', 'бечёвка', 'верёвка', 'канат' и т.д. в самых разных языках [25]. Слово «берёза» также встречается в других индоевропейских языках, начиная ещё с древнеиндийского, но оно не делится на какие-либо составные части и не имеет в своём составе элементов, родственных «*rozga»: укр. «береза», болг. «брéза», польск. «brzoza», н.-луж. «brjaza», древнепрус. «berse», древневерхненем. «birihha», древнеинд. «bhūrjas», англ. «birk».

       

Слово «спички» Коваль выводит из диалектального украинского «спички», которое используют на реке Яузе (вообще-то р. Яуза находится в Московской области). По мнению автора, слово представляет собой слившееся воедино сочетание «з пічки», т.е. 'с печки'. На самом деле, «спичка» – это уменьшительная форма от «спица», т.е. 'тонкая деревянная палочка' [25].

       

Слово «мгновение» автор выводит из «мить» (в том же значении), хотя они и внешне имеют мало общего. Согласно словарю Фасмера, «мгновение» – от слова «мигать», т.е. 'время, достаточное, чтобы мигнуть' [25]. С «мить» оно не связано.

       

Русское слово «минута» происходит, по мнению автора, от украинского слова «минати» 'проходить', хотя в любом этимологическом словаре приводятся однокоренные слова из других языков Европы, явно не имеющие к «минати» никакого отношения: нем. «Minute», фр. «minute», лат. «minūtus» 'маленький, мелкий' [25, 27].

       

Далее, автор указывает на имя Юрия Долгорукого как на доказательство его (имени) украинского происхождения – в русском «долгий» относится только к протяжённости во времени, а не в пространстве. На самом деле, «долгий» относится ко времени только относительно с недавних пор, потому в русском сохранились слова типа «долговязый», «долгогривый», «долгоногий», «долгоносый», «долгополый» (с длинными полами), «долгоухий» и т.д.

       

Аналогичным образом объясняется и происхождение «несомненно русинских (украинских) названий» на территории России – Коваль просто замалчивает существование старых русских слов, вышедших из употребления. Мы здесь приводим найденные им «украинские» названия с нашими объяснениями этимологии в скобках: населённые пункты Середа (= древнерус. «середина»), Марево (старое русское слово, произошедшее от «мар» 'солнечный зной'), Плесо (рус. 'открытая, широкая часть движения реки'), Прилуки (рус. «прилука» 'берег на изгибе реки'), Луки (рус. «лука» 'изгиб, луговое или лесное пространство в излучине реки'), Солигалич (от древнерус. «Соль Галичьская» – название соляной копи неподалёку от Галича Мерского); реки Хмара (старое русское слово в значении 'туча'), Мста (действительно заимствование, но не из украинского, а из фин. «musta» 'чёрная'), Люта (= 'лютая'), Межа (общеславянское слово, встречающееся во многих языках в значениях 'пограничная область', 'середина', 'средний' и т.д.), Змиевка (от древнерус. «змий», сейчас «змей») [25]. Автор видит украинскую этимологию и в географических названиях из других стран Восточной Европы, что, как он полагает, доказывает доминирование украинцев на данной территории: «Москва» (по его мнению, от слова «мокровище», т.е. 'болотная местность'), «Вильнюс», «Минск», «Кишинёв», «Братислава» и «Бухарест». Заметим, что у Фасмера предлагается несколько объяснений возникновения слова «Москва», но о болотной местности он не говорит; все объяснения кажутся ему сомнительными, но название города явно происходит от гидронима, т.е. названия реки [25]. Таким образом, Коваль просто выбрал устаревшие русские слова и выдаёт их за украинские, отсутствующие в русском. Достаточно заглянуть в словарь Фасмера, чтобы убедиться, что они существовали и, отчасти, по сей день существуют диалектально. В отдельных случаях он предлагает новую этимологию для семантически непрозрачных слов, происхождение которых неизвестно. С помощью этих двух нехитрых приёмов и строится обычно аргументация националистических авторов, что мы ещё продемонстрируем ниже.

       

«Удивительное убожество, примитивизм современного соседского языка» Коваль демонстрирует следующим образом: если русские используют «МАСЛО сливочное», «МАСЛО машинное» и «МАСЛО растительное», то украинцы выдумали три разных слова – «масло», «олiя» и «мастило». Действительно, в украинском есть три разных слова, но только потому, что украинцы заимствовали из латыни слово «oleum» (раньше использовалось и в русском – «олея») и видоизменили слово «мазь» (подобное видоизменение сохранилось в русском карточном термине «масть», имевшем раньше также значение 'покраска шерсти') [28]. О лексической бедности русского языка было бы уместно говорить, если бы существовали тысячи таких синонимических рядов, но автор выбрал один-единственный чрезвычайно редкий случай и построил свою теорию об ограниченности русского словарного запаса только на нём.

       

Коваль полагает, что русский язык вышел настолько неудачным из-за соответствующего генетического материала – диалект кривичей был создан людьми, отправленными подальше в болота на самые окраины владения великой Украины специально, в ссылку, за склонность к срамословию, пьянству и гульбищам. Ссылка должна была оградить другие племена от тлетворного влияния. Уже само название «кривичи» свидетельствует об их уродстве. На самом деле слово «кривич» произошло от имени собственного «Крив», так звали основателя племени [25]. Ссылка или изгнание кривичей не основывается на каких-либо исторических фактах.

Мы не будем более подробно комментировать данные изыскания, поскольку они не имеют ничего общего с наукой.

Этнолингвистические изыскания националистических кругов мы продемонстрируем на примере книги Алексея Братко-Кутинского «Феномен Украины» [29]:

       

Братко-Кутинский сравнивает, например, украинское слово «країна» с его русским эквивалентом «страна». «Країна», по его мнению, происходит не от слова «край» (как это обычно указывается в словарях [28]), а от сочетания «к + рай», т.е. местность, выделенная богом Ра или нечто, направленное к раю, к Храму солнца. А «страна / сторона» – это просто нечто «пассивное, безликое».

       

«Батьківщина» – это то же самое, что «отечество» (земля отцов), но Братко-Кутинский подбирает другой перевод – «родина» – на том основании, что слово «отечество» слишком редкое и вообще не вяжется с русской «имперской идеологией». С помощью такой нехитрой манипуляции автор доказывает, что русские – это народ без родины, т.к. можно сказать «моя новая Родина», но нельзя – «моя нова Батьківщина». Это должно свидетельствовать, что украинцы ассоциируют родину с землёй предков, с родителями, а русские – с той землёй, где они родились, даже если это не родина. На самом деле сочетание «нова Батьківщина» вполне употребительно, в чём можно убедиться, если ввести его в поиск Google.

       

В случае украинского слова «держава» автор подбирает для сравнения не русское «держава», а «государство». На основе сопоставления этимологии делается вывод, что русские больше склонны к самодержавию, т.к. украинская «держава» – это организация, удерживающая вместе группу людей, а русское «государство» – это группа людей, удерживаемая государем. На самом деле, ничего особо демократичного в слове «держава» нет – оно произошло не от «держать», а от родственного ему слова «держа» 'власть, владычество' [27].

       

Слово «громадянство» 'гражданство' должно, по мнению автора, свидетельствовать о принадлежности к «громаде», т.е. «свободной, самоуправляющейся общественной организации с избранным руководством» – снова подразумевается изначальная демократичность украинцев. А русское слово «гражданство» якобы происходит от слова «гражда» 'укреплённый пункт', т.е. обозначает принадлежность к избранному кругу царских слуг, проживавших в этих граждах. На самом деле, русский эквивалент – это калька с греч. «πολίτης», а слово «гражда» (употребительное в Украине) у Фасмера вообще не зафиксировано [25].

       

Слово «праця» 'работа, труд' подразумевает, по мнению автора, склонность украинцев к умственному труду («п + раціо») и стремление к светлому началу (Ра). А в русском слово «труд» просто обозначает нечто трудное, тяжёлое, нежелательное. На самом деле, «праця» – заимствование из чешского, раньше употреблялось и в русском в форме «праца», предполагаемое первичное значение праславянского эквивалента этого слова – 'посылать' [25]. Заметим, что советские словари украинского языка Братко-Кутинский считает намеренно сфальсифицированными, чтобы представить украинский состоящим преимущественно из заимствований. Именно поэтому мы по возможности использовали словарь Фасмера, составленный в Германии, и «Етимологiчний словник української мови», частично изданный уже после 1991 года.

       

Украинское слово «орати» 'пахать' автор выводит из хлебопашеского культа бога Ора, первоначальное значение слова имеет коннотации священнодействия. Русский эквивалент «пахать» он не объясняет, но замечает, что этот глагол и сегодня обозначает тяжёлый и неприятный труд. Русские, будучи несклонными к хлебопашеству, сменили значение славянского слова «орать» на 'кричать'. Автор предполагает, что финно-угорские предки русских не смогли понять обрядов истинных арийцев (орийцев) и приняли их священный ритуал за бессмысленные крики. На самом деле, в русском тоже есть слово «орать» в значении 'пахать', однокоренное с украинским и многими другими схожими словами индоевропейских языков [25, 28]. Произошло оно, возможно, от слова в значении 'плуг'. Слово «орать» 'кричать' существует и в украинском («орати»), с первым оно ни в русском, ни в украинском не связано; его распространение также можно проследить во многих языках: латыни, греческом, хеттском, древнеиндийском и т.д. В русском и украинском их формы случайно совпали, в других языках они разнятся.

       

Хотя русские не любят трудиться, зато любят охотиться, потому слово «охотник» произошло из слова «охота» 'желание', в отличие от украинского «мисливець» 'мыслитель'. По Фасмеру, «охота» – это бывшее табуистическое название данного занятия, а «мисливець», хотя действительно связано с глаголом «мыслить», заимствовано из польского, где также использовалось в качестве табуистического названия [25, 28].

       

В русской лингвистической терминологии автор обнаружил выражение склонности русских к принуждению и гноблению окружающих: русские слова «падеж» (от «падать») и «склонение» (от «склонять») автор противопоставляет свободолюбивым украинским терминам «відмінок» 'падеж' (от «відмінний» 'отличительный, другой') и «відмінювання» 'склонение' от того же слова. На самом деле, «падеж» – это калька с латыни («casus» 'падеж' от «cadere» 'падать'), то же касается и термина «склонение» (< лат. «dēclinātiō») [25]. А вот «вiдмiна» – это действительно украинское слово, но на основе заимствованного из бретонского (через посредство французского) слова «min» 'морда, рыло' [28].

       

К нищим украинцы проявляют тревогу и осуждение, потому «злидар» и «злидень» происходят от слова «зло», а русские – равнодушие, потому «нищий» – от слова «ничто». На самом деле, «нищий» – это производное от древнерусского «нищь», ранее существовавшее и в украинском («нищий» употребляется у Шевченко). Кроме того, «злидар» и «злидень» – это не «нищий», а скорее «бедняк». «Нищий» имеет более точный эквивалент в современном украинском – «жебрак», заимствование из чешского от глагола в значении 'выпрашивать' [25, 28].

       

Украинское слово «злодій» осуждает воровство, ср. рус. «злодей», а русское слово «вор» – нет, т.к. в старославянском это слово обозначало 'ограда'. На самом деле, «вор» в значении 'ограда' не имеет к слову «вор» в привычном значении 'человек, который что-то украл' никакого отношения [25]. Современное «вор» происходит, по мнению Фасмера, от «врать». Раньше оно имело более широкое значение: 'мошенник, авантюрист' (например, о Лжедмитрии I).

       

Украинское слово «злочинець», дословно 'злодей', осуждает преступление, а русское «преступник», дословно 'тот, который преступил', – нет. Непонятно, почему автор считает, что «преступник» является нейтральным словом, ведь «преступать» здесь означает 'нарушать закон', с однозначно негативными коннотациями.

       

Склонность к насилию автор видит в одном уже существовании слова «пытка» в русском. Украинцы, будучи по природе чуждыми насилия, просто заимствовали слово из латыни – «тортури». Согласно словарю Фасмера, в слове «пытка» никакого намёка на насилие нет – его корнем является то же древнеславянское слово, которое по сей день сохранилось в украинском глаголе «питати» 'спрашивать' [25]. В этом отношении русский язык резко противостоит языкам Европы, где подобные существительные произошли от обозначения конкретных видов пыток. Например, нем. «Folter» 'пытка' – заимствование из латыни («poledrus»), обозначающее конкретный пыточный инструмент [30].

       

Если русское слово «образование» обозначает подгонку под какой-то образец, то украинское «освiта» – овладение знаниями и движение к первой ипостаси Троицы – Света. На самом деле, «образование» – калька с нем. «Bildung» [25], причём не от существительного «образ», а от глагола «образовати», имевшего значение 'обучать' [27]. Братко-Кутинский обращает внимание, что в украинском вообще используется много слов с корнем «свiт», т.к. свет («світло», «ясність») – это для украинского менталитета главная характеристика, в то время как русские поклоняются силе, ср. «ясновельможність» и «величество». На самом деле, «вельможність» – это дословно 'великая сила', т.е. с тем же успехом можно было бы утверждать, что силе поклоняются украинцы [28].

       

Уважение украинцев к чужой самобытности отразилось в слове «особистість» (ср. рус. «особый») в противовес русскому «личность», происходящему от «личина». На самом деле, «личность» происходит от «личный» (иначе слово звучало бы, как «личинность»), а «личный» – от «лицо» [27]. «Особистість» является производным от «особа» 'лицо' (слово употребляется и в русском; возможно, заимствование из польского), а «особа» – от слияния «о + себе» [25, 28]. Т.е. разница между «личность» и «особа» оказывается минимальной.

       

«Перемога» автор складывает из «пере + могти» 'пере + мочь', из чего делает неожиданный вывод, что победа для украинцев – это «выше, чем могущество». Как нам кажется, дословное значение здесь довольно ясное – превозможение кого-то или чего-то. Русское слово «победа» автор объясняет, как «после беды», на этот раз совершенно правильно (по Фасмеру, «победа» обозначало раньше и 'поражение', а прилагательное «победный» соответствовало нынешнему «несчастный», ср. «победная головушка» [25]). При желании из этого можно было бы сделать вывод о несклонности русских к войнам, миролюбии, но в контексте, когда русским приписываются исключительно негативные качества, такое толкование было бы неуместно.

       

В слове «правда» автор усматривает сочетание мужского, солнечного начала Ра и женского, влажного начала Да, первичное значение – дитя неба, т.е. одновременно божественная истина и высший (небесный) закон. Фасмер даёт более приземлённое толкование – «правда» является производным от слова «правый», а слово «правый» произошло от древнерус. «правъ» 'прямой, правильный, невиновный' [25]. Более того, Братко-Кутинский утверждает, что академик Н.Я. Марр признал на основе толкования значений слова «правда» первичность украинского по сравнению с остальными индоевропейскими языками (источник, однако, автор не назвал). Братко-Кутинский указывает также на исследование польского лингвиста М. Красусьского, доказавшего древность украинского по сравнению с санскритом и другими индоевропейскими языками. Подразумевается брошюра «Древность малороссийского языка», вышедшая микротиражом в Одессе в 1880 г. и забытая до недавнего времени. Брошюра основана на таких же поверхностных аналогиях, как и у других украинствующих авторов, работы которых мы рассматриваем в этой статье.

       

Топоним «Украина» старше самой России, говорит автор, и существовал ещё тогда, когда Москва была пограничной заставой Украины, а слова «Русь» не существовало. Автор отрицает, однако, теорию о древних украх, признавая, что после поиска конкретной информации о данном народе пришёл к выводу, что история укров «реально существует только в гипотезах её сторонников». Братко-Кутинский приходит к выводу, что слово «Украина» произошло от «украяти» 'выделить (землю)', т.е. «Украина» – это выделенная, отделённая (Богом украинцам) территория. В предыдущей части статьи мы уже упомянули, что более распространённым объяснением является происхождение слова «Украина» от древнерус. «оукраина» 'пограничная / приграничная местность'.

Автор раскрывает также ставшие недавно известными из неназванных источников планы советского руководства отравить совесть украинцев русским матом:

Эффективность матерщины в отравлении совести и духовности была понятна стратегам и тактикам Кремля. Они ввели её в партийный и государственный язык, она часто встречалась в устной речи и в государственных документах. Был случай, когда чекистские палачи заколебались, что делать с детьми и жёнами «врагов народа». Они подали список детей на решение партии, и тот самый Молотов наложил резолюцию «расстрелять к ... матери!» Официальная матерщина из Москвы во времена правления коммунистической партии зафиксирована не только в документах террора, но и в многочисленных телетайпограммах на заводы и в госинстанции. В те времена можно было услышать слова гордости за «самые сильные в мире» русские маты не только от частных людей, но и от русских теле- и радиожурналистов.

Как обычно в таком контексте, никаких ссылок и конкретных документов не приводится. Более того, автор не объясняет, почему матерщина распространилась в Украине не во времена «чекистских палачей», а после приобретения независимости в 1991 году. Далее автор заверяет, что русские с помощью мата уничтожают тонкие сущности астрала и ментала, а вместе с ними – мысли и чувства (в качестве авторитетов в данном вопросе автор ссылается на неназванных йогов и экстрасенсов). Заметим, что речь идёт о работе, претендующей на научность.

Агитматериалы всеукраинского объединения «Свобода» (радикальные националисты): «Помни! Матюки превращают тебя в москаля (московитянина)!»

Мария Терновская также затрагивает тему ругательств [31]. В русском языке, как она полагает, насчитывается 40.000 нецензурных слов и устойчивых выражений, в чём отразился противоположный украинскому психических склад русских. В украинском языке ругательств мало, т.к. украинский – это язык хлеборобов и благородных рыцарей (подразумеваются, очевидно, казаки), а русский – язык грабителей, кочевников, охотников и прохиндеев. Терновская проясняет также вопрос со словами академика Н. Марра, якобы назвавшего украинский самым древним среди индоевропейских, если верить Алексею Братко-Кутинскому (см. выше). Как выяснилось, украинские националистические лингвисты просто приравняли древнеукраинский к санскриту, поскольку именно о санскрите были сказаны слова академика, что он является матерью всех индоевропейских языков. Русский язык, по мнению Терновской, возник 400-500 лет назад из смеси славянских, финно-угорских и тюрко-татарских; ещё в 14 в. большинство селян Московии говорили на финском. Потому русский ещё не успел развиться до уровня полноценного языка, за что его ругали все от Пушкина («О, как беден, как груб наш русский язык») до князя В. Вяземского («Да, наш русский язык – это кафтан чыжолый»). Терновская призывает не путать тот русский язык, который звучит в СМИ – язык интеллигенции – с истинным русским языком, на котором говорит народ. Язык интеллигенции искусственно подведен под более высокие стандарты путём введения многочисленных заимствований из украинского, немецкого и французского. Большинство слов в этой смеси имеют неславянское происхождение. Народ же по-прежнему говорит на смеси финских и тюркских языков с церковнославянским. Для придания наукообразности автор приводит истинные следы влияния финно-угорских языков на русский, в т.ч. использование оборота «У меня есть» вместо «Я имею» – данный оборот хотя и не был заимствован, а сохранился со времён индоевропейского, но, возможно, был усилен схожими конструкциями в финно-угорских языках. Тот факт, что в украинском он уже почти вымер, свидетельствует, кстати, не в пользу древности и близости «РА-синского» к праязыку.

Виталий Довгич, редактор журнала «Індо-Європа» (в котором публикуются работы о первичности украинского народа и языка среди индоевропейских), стал известен благодаря своей статье «Украина – прародина индоевропейцев» [32], широко распространившейся по националистическим порталам. Общее содержание работы угадывается уже из названия: украинцы жили на своей территории ещё с тех времён, когда по ней ходили мамонты и львы среди кедров и кипарисов, т.е. со времён палеолита (палеолит – первый исторический период каменного века с начала использования каменных орудий гоминидами, около 2,6 млн. лет назад, до появления земледелия приблизительно в 10 тысячелетии до н.э.); украинцы являются наследниками «древнеарийской» культуры и прародителями прочих индоевропейских арийских народов (здесь автор ссылается на украинского националистического историка M. Грушевского); российские учёные сделали всё, что было в их силах, чтобы скрыть эту информацию. Довгич отвергает теории советских учёных (которых он причисляет к «восточным оккупантам Украины-Руси»), что в 12-13 в. древнерусская народность ещё не распалась, т.е. не было ещё русских и украинцев. Заодно автор рассекречивает агентов КГБ среди украинских лингвистов. В остальном же Довгич отбивается от националистов другой этнической принадлежности, доказывающих происхождение славян от хазар (тюркоязычный кочевой народ).

Если Довгич, по крайней мере, не утверждает, что теория о древних украх кем-то признана, кандидат психологических наук Алексей Губко начинает свою статью «Украинская цивилизация» с утверждения, что «никуда не деться от исторического факта, признанного ныне учёными всего мира, что именно из Приднепровья пошла во все стороны света индоевропейская культура, что здесь корни индоевропейских языков. Как и от того, что в Украине возникла первая земная цивилизация и отсюда уже распространилась по всей планете» [33]. Теория о происхождении индоевропейского народа из тех мест, которые сейчас частично совпадают с территорией Украины, действительно существует [34], но нам неизвестно, чтобы кто-то из серьёзных учёных приравнивал этих первых носителей индоевропейского языка к украинцам. Кроме того, существует и множество других теорий, поскольку учёные каждой европейской страны пытались или и сейчас ещё пытаются найти остатки этой цивилизации на своей родине. Некоторые немецкие авторы, например, предполагали истоки индоевропейской («индогерманской» в их терминологии) цивилизации на территории Германии [35]. В «Encyclopedia of Language and Linguistics» говорится о России, регионе Чёрного моря, Индии и Анатолии как возможных первичных территориях расселения индоевропейцев [15]. Националистическая риторика, давно уже скрытая под псевдонаучной, к сожалению, до сих пор не даёт серьёзно разобраться с этим вопросом. И едва ли можно ожидать уравновешенного и всестороннего рассмотрения данного вопроса в статье, начинающейся словами «И сегодня, когда мы среди гигантских национальных руин достаём из-под тяжёлых могильных имперских плит наши нетленные духовные богатства, чуть ли не в первую очередь мы должны оценить наш национальный интеллект. Ведь кремлёвские психохирурги столетиями вживляли нам в мозги идейки нашей умственной слабости, неполноценности, вторичности, хуторянства». Губко видит отражение этого интеллекта ещё в период кроманьонцев, за 20.000 лет до н.э., когда древние украинцы, «пионеры украинской духовности», уже рисовали пиктограммы, занимались астрономией, верили в магию и душу, играли в музыкальных ансамблях на инструментах из костей мамонтов. Выводы делаются на основе раскопок в Черниговской области. Автор даже высказывает предположение, что мог иметь место контакт древних украинцев с инопланетными цивилизациями, в т.ч. половой, который должен был генетически усовершенствовать человечество в лице самых достойных его представителей. Стоит ли удивляться, что именно украинцы первыми приручили коня, корову и других животных; первыми стали заниматься сельским хозяйством, изобрели колесо, положили начало промышленности, строили храмы и обсерватории (почти в каждом селе), дороги и пирамиды, занимались сложной селекционной работой по усовершенствованию сортов пшеницы? Язык древних укров автор называет трипольским, его словарный запас он оценивает в 20.000 слов (никаких источников или методов подсчёта не указывается). Именно на этом языке были сложены первые стихи человечества, возникла первая письменность. Благодаря учению украинцев о числах смог написать свои труды украинец Пифагор (древнегреческий философ и математик, 570-490 до н.э.). К праукраинцам автор причисляет этрусков (вымерший народ, генетическое происхождение которого неизвестно, то же касается и их языка, явно не принадлежавшего к индоевропейским) и пеласгов (имя, которым древнегреческие авторы именовали народы, населявшие Грецию до 12 в. до н. э.; их принадлежность к индоевропейцам пока доказать не удалось). Непонятно, почему именно носители неиндоевропейских языков причисляются автором к предкам украинцев, которых он считает самыми древними носителями индоевропейского. Также автор обнаружил множество украинцев среди элиты древней Греции и Римской Империи, причём он добавляет, что «такую же выдающуюся роль в государственной и духовной жизни выходцы из нашего края играли и на всех других материках». Например, к ним принадлежат древнегреческий мыслитель Анахарсис (6 в. до н.э.), скиф по версии официальной науки (скифы – название основного населения степной Евразии, от Карпат до Алтая, состоявшего из родственных племен североиранской языковой группы индоевропейской семьи); Анаксагор (древнегреческий философ, математик и астроном; ок. 500 до н. э. – 428 до н. э.), Демокрит, Гераклит, Архимед, Сафо, Гипатия (учёная, греческий математик, астроном и философ, 370-415) и даже герой мифов Геракл. Почему-то автор ставит украинцам в заслугу создание в древней Греции касты профессиональных гетер, отличавшихся высоким интеллектом и прекрасным языком (но якобы не занимавшихся проституцией, хотя официальная история поставила бы это утверждение под сомнение). Расселение украинцев по всему свету он объясняет их чрезвычайной многодетностью и богатством. Благодаря этим двум факторам, «трипольцы постоянными мощными эмиграционными волнами расходились по всем частям света, неся свою высокую, чистую науку справедливой, духовной жизни». Современных экстрасенсов автор считает носителями древних тайных знаний трипольцев – знаний, многие столетия намеренно скрывавшихся в среде казаков, масонов, астрологов и т.п. В последующем упадке великой украинской культуры виноваты «хищные орды завоевателей», особенно русских. Именно они за последние сто лет преуспели в «государственном психовампиризме» и «выкачивании лучших украинских мозгов». Но в украинской диаспоре истинные качества древних укров удалось сохранить, потому среди всех диаспор мира она является «самой интеллектуальной и духовной». Украинские учёные и литераторы неизменно входят в десятки лучших в мире: Леся Украинка – лучшая в мире поэтесса, Георгий Вороной – один из лучших алгебраистов, Михаил Гулак – один из лучших математиков, Агатангел Крымский – один из лучших лингвистов. Русские не могут принадлежать, по его мнению, к мировой интеллектуальной элите, т.к. их расовый тип размылся из-за контактов с финнами. В доказательство он приводит цитату из работы психиатра И.А. Сикорского «Всеобщая психология с физиогномикой в иллюстрированном изложении» (Киев, 1904), из которой следует, что русские менее склонны к мыслительной деятельности, внутреннему анализу, а также к поэтизму, глубоким и тонким чувствам; данные славянам интеллектуальные способности у русских затемнены из-за смешения с финно-угорскими племенами. Источник опасен в том отношении, что Сикорский действительно был крупным учёным, его работы действительно были известны не только на Украине. Второй источник, на который ссылается Губко, абсолютно антинаучен – это роман-эссе Ю. Каныгина «Путь ариев» (Киев, 1997), о котором сам автор говорит, что там имеется художественный вымысел, т.к. это не научный трактат [36]. Каныгин утверждал, что Украина – «духовный центр всего славянского мира, что арийские кочевники создали на протяжении многих веков культурные, интеллектуальные предпосылки для развития современной цивилизации» [36]. Сам Каныгин ссылается в своём романе на некоего таинственного бурятского Гуру, много лет изучавшего не менее таинственные тибетские манускрипты, где скрывается правда об Украине. Вот его видение украинской истории:

После глобальной катастрофы (Вселенского Потопа) зародился новый, более зрелый мир. И зародился он в Причерноморье, в самом центре которого находилась наша прародина Аратта. Место Украины тогда, как и сейчас, во многом определялось ее уникальным геополитическим положением, наилучшими условиями для развития биологической жизни, цивилизации.

Поднепровье и Поднестровье в частности — единственное в мире место, где ширина черноземной зоны достигает 500 километров. На богатейших землях возникла Аратта, впоследствии переросшая в знаменитое Триполье. Это случилось на рубеже VII-VI тысячелетий до нашей эры.

В середине шестого тысячелетия на берега Борисфена-Славутича-Днепра пришли племена ариев из Северо-Западной Европы. Возглавлял их легендарный Рама. Заложив основы нового общества, он повел сподвижников на Восток. Произошло это в 5508 году до нашей эры. Тогда уже процветала Аратта – наша Праукраина (Протоукраина), страна, на земли которой, согласно античному мифу, с неба упал золотой плуг. Аратта-Праукраина родила великую трипольскую культуру, а впоследствии стала приютом народов, пришедших с Востока. (...) Более того, наша Праукраина была этническим «котлом» индоевропейских народов, главным центром формирования белой расы в послепотопном мире. (...)

В Библии Христос ни единого раза не называется евреем. Он фигурирует в Евангелии, как Иисус Галилеянин или просто Галилеянин. В Западной Украине бытует поверье, что Христос был галичанином. И это, кстати, недалеко от истины.

Серьезные ученые доказали, что Дева Мария, все апостолы (кроме Иуды и Павла), Мария Магдалина и, конечно же, сам Христос были галилеянами – жителями одной из трех провинций Палестины, потомками северопонтийских кельтов, которые пришли из Прикарпатья через Балканы в Израильское государство и позже стали его самостоятельной частицей. (...)

Главная мысль моей книги такова: наш народ – в центре священной истории. Его духовные корни – от святой Девы Марии и Андрея Первозванного, который вернулся в земли своих предков, пришел на киевские горы с крестом и навсегда остался в памяти украинского народа. Прародина его – Припонтида, Аратта, где в послепотопные времена жили арии... [36]

Губко ссылается также на мнение американского профессора Дональда Роя, отметившего лучший уровень подготовки украинских студентов по сравнению с американскими. Из этого Губко делает вывод о чрезвычайной интеллектуальной развитости украинцев, не упоминая о том, что речь здесь может идти о влиянии системы образования, отчасти ещё советской и ещё не окончательно переведенной на американский бакалавриат.

Кандидат филологических наук Иван Ющук доказывает древность украинского по сравнению с другими индоевропейскими языками, в т.ч. с русским, следующим образом [37]:

       

Детские слова украинского языка похожи на некоторые латинские: «тато» и «tata» (можно было бы возразить, что русское «папа» похоже на лат. «papa»), «мама» и «mamma» (срав. рус. «мама»), «вава» 'болит' (= рус.) и «vapulare» 'быть битым', «куку» 'ищи' и «occultare» 'прятаться', «кака» (= рус.) и «cacare» 'испражняться'. Соответственно, украинский возник раньше латыни или одновременно с ней, население Киевской Руси говорило на украинском. Сама аргументация автора здесь построена неверно, т.к. случайное совпадение нескольких слов, причём одинаковых во многих языках (дети выговаривают поначалу не все звуки, а те, которые выговаривают, обычно редуплицируют), ещё не означает, что украинский в исковерканном детьми виде как-то особенно похож на латынь. Таким же образом можно доказать сходство с латынью любого языка.

       

Византийский историк и путешественник Приск Панийский в 448 году записал в лагере гуннского вождя Атиллы украинские слова «мед» и «страва». На самом деле «мед» – это общее индоевропейское слово, сохранившееся во многих языках: англ. «mead», нем. «Меt», рус. «мед», лит. «medùs», лат. «medus», древнеинд. «mádhu», польск. «miód», чеш. «med» и т.д. [25]. Ничего специфически украинского в нём нет, с тем же успехом его можно было бы назвать словацким или сербохорватским. Слово «страва» 'пища, кушанье' происходит от древнерус. «страва» (в русском со временем вымерло), этимологически связано со словом «трава» [25].

       

Непонятно, почему автор считает украинской, а не русской, следующую надпись на кубке черниговского князя Владимира Давидовича: «А се чара кня[зя] Володимерова Давыдовча, кто из неh пь тому на здоровье а хваля Бога свого осподаря великого кня[зя]» (1151 г. или раньше). В надписи есть, правда, слово «господарь», не употребляющееся в русском, но только потому, что оно вымерло [25]. То же касается древнерусского слова «чара» [25].

       

Ющук рассматривает лексику сербов и хорватов, потомков переселившихся на Балканы в 6-7 в. с территории нынешней Украины славянских племён, и приходит к выводу, что современный сербохорватский содержит массу украинских слов. Следовательно, полагает автор, уже в 6 веке украинский сформировался и был перенесен на новые территории примерно в том же виде, в каком он существует сейчас. Мы не можем рассматривать здесь все его примеры, скажем только, что автор выбрал не украинские слова, а общеславянские. Например, к чисто украинским он относит слово «листопад» укр. 'ноябрь' = хорв. 'октябрь'. На самом деле, «листопад» происходит от древнерус. «листопадъ» 'октябрь' [28]. Параллели существуют почти во всех славянских языках. Якобы чисто украинское слово «сiчень» 'январь' значило раньше в древнерусском 'февраль' [28]. Якобы чисто украинское «серпень» 'август' происходит от древнерус. «сьрпьнь» 'июль' [28]. Поскольку древность украинского языка автор считает доказанной, русский и белорусский он выводит именно из украинского (тогда, правда, так не называвшегося). По его мнению, покорение литовских племён в 8-10 вв. у Припяти привело к отпочкованию белорусского, а покорение финно-угорских племён после крещения Руси (10 в.) привело к тому, что из смеси украинского и старославянского возник русский (заметим, что покорение финно-угров – это само по себе исторический нонсенс, славяне расселялись мирно и с финно-уграми не только не воевали, но вступали в военные союзы).

       

В Изборнике Святослава 1076 года имеются чисто украинские слова, сохранившиеся до сих пор: «ворог» (на самом деле раньше эта форма употреблялась и в русском вместо «враг»), «морок» (также употреблялось в русском, сохранилось сейчас в слове «морóка»), «полон» (также употреблялось в русском), «краса» (употребляется в русском и сейчас в качестве синонима слова «красота»), «лука» (уже объяснялось выше), «сваритися» ('ругаться', соответствующий русский глагол «свариться» устарел, но сохранилось прилагательное «сварливый») [25, 28].

       

Автор утверждает, что по мнению большинства славистов именно с территории Украины начали распространяться славянские языки. На самом деле вопрос остаётся открытым, обычно предполагают широкую полосу расселения первых славян от Вислы и Эльбы (Германия) до русского Курска. Т.е. Украина действительно входила в первичный ареал расселения данных племён, но с краю. Поскольку, по мнению Ющука, все славянские языки пошли из Украины, украинский наверняка сохранил самые древние характеристики индоевропейского. Действительно, украинский, как и русский, литовский, белорусский, значительно ближе к индоевропейскому, чем языки Западной Европы, о чём часто говорится в лингвистической литературе:

С несколько большим основанием мы вправе говорить о более или менее общих трансформационных процессах, свойственных различным языкам какой-либо семьи. Так, указанное нами выше постоянное ослабление механизма словоизменения встречается во всех индоевропейских языках, хотя и в этом отношении представляет значительные расхождения: наиболее сохранилось словоизменение в славянских языках, а в английском оно сведено почти на нет.
Ф. де Соссюр [24].

Балто-славянские языки представляют особый интерес для исследователей, поскольку полнее сохраняют их древнюю языковую систему, что делает их весьма полезными для реконструкции индоевропейского языка.
«Атлас языков мира» [24].

Близость к праязыку хорошо видна по чрезвычайной синтетичности литовского, русского, украинского и белорусского. У нас нет, однако, сведений, что украинский в этом отношении превосходит остальные языки. Обычно по степени анализа / синтеза противопоставляются английский и русский, но, возможно, это объясняется незначительным интересом к украинскому в мировой лингвистике.

Таким образом, как мы показали на конкретных примерах, теории украинских националистов о древности украинского по сравнению с русским доказываются с помощью двух приёмов: приведение в качестве примеров слов, ранее существовавших в русском, но вымерших, и приведение слов с неизвестной этимологией (редко). Для неспециалистов подобные объяснения выглядят на первый взгляд убедительно, особенно если нет под рукой этимологического словаря. Если же словарь есть, опровергнуть эти изыскания может любой, сравнив древнерусские формы слов с украинскими и вымершими или диалектальными русскими. Подчёркнём, что под словом «древнерусский» здесь подразумевается общий язык восточных славян в период примерно с 7 по 14 века, предок белорусского, русинского (Закарпатье), великорусского и малорусского / украинского языков. Название это чисто условное (выбрано из-за того, что все четыре слова содержат корень «рус») и не подразумевает, что все названные языки произошли от русского.

В качестве экстралингвистических доказательств существования древнего украинского языка националисты обычно приводят сведения о трипольской культуре (заметим, что исследования в этом направлении оплачиваются американскими фондами [38]). Нет, однако, никакого основания видеть историческую преемственность между культурой трипольцев, пришедшей в упадок 5000 лет назад, и современной украинской. Напротив, с индоевропейцами обычно ассоциируют более позднюю ямную культуру (2500-2000 до н. э.); трипольцы же, судя по строению черепов, относятся к «армянскому» антропологическому типу. Проживали трипольцы не только на территории Украины, но и в Молдавии, Румынии (там та же культура называется Кукутени). Древнейшие надписи в мире, на которые любят ссылаться националисты, представляют собой трипольские пиктограммы (или просто рисунки) из Каменной Могилы близ Мелитополя. Заслуга их расшифровки принадлежит Анатолию Кифишину, получившему за это высшую награду Киева «Знака Почета» и миллион гривен на продолжение своего труда «Древнее святилище Каменная Могила». Его сподвижником является академик некой Академии оригинальных идей Юрий Шилов. Вот что говорит о них и об их открытии газета «Труд»:

Оба – своего рода изгнанники. Анатолий Кифишин в свое время был вынужден уйти из московского Института востоковедения, а Юрий Шилов расстался с работой в Институте археологии НАН Украины после скандала со своей книгой «Прародина ариев», которую он хотел представить в качестве докторской диссертации. В этом ему было категорически отказано, так как книга, изданная в коммерческом издательстве «Синто», по своей сути научной работой не является. Зато националисты подняли фолиант на щит. Ведь прародиной арийцев автор объявил территорию Украины. Именно здесь, утверждает Шилов, зародились и легенды, ставшие после ухода ариев на юго-восток основой индийской мифологии. Именно здесь, в южных приднепровских степях, арийцы первыми в мире изобрели боевую колесницу. Благодаря Шилову читатель узнает много прелюбопытных вещей. Например, технологию улучшения самочувствия обитающих в ноосфере бессмертных человеческих душ. А также способ подпитки этих душ биоэнергией за счет организации тризн. Автор опубликовал даже математическую формулу бессмертия! (...)

Ни один серьезный ученый не появился на шумных презентациях книги Кифишина. Ни один не назвал «сенсацию» иначе как беспочвенной фантазией. Такого мнения придерживаются не только в Киеве. Известный российский шумеролог, почетный член ряда иностранных академий Игорь Дьяконов еще в 1996 году, когда Кифишин обнародовал первые результаты своих исследований, назвал их полным бредом. Как могла письменность на протяжении тысячелетий сохраняться в неизменном виде, если на этой территории происходили глобальные события, появлялись и исчезали целые народы и культуры? Почему Каменная Могила, якобы принимающая несметные полчища паломников, не хранит их археологических следов? Здесь по крайней мере должен был бы существовать огромный прагород. Но ничего, кроме стоянки позднего мезолита-неолита, археологи в этих краях не обнаружили.

Специалисты подозревают господина Шилова в произвольном обращении с археологическим материалом. Так, еще в 1992 году журнал «Археология» № 4 опубликовал статью о том, что форма раскопанного Юрием Алексеевичем Старосельского кургана в археологических документах значительно отличается от формы того же кургана, изображенной им в своей «научно-популярной статье». И ведь именно это искажение позволило Шилову обосновать вывод, что названный курган насыпался в форме человеческой фигуры, и выдвинуть гипотезу об антропоморфных и зооморфных формах насыпей над захоронениями...

Впрочем, были и другие поводы убедиться в том, что автор «Прародины ариев» особой щепетильностью не отличается. Так, в книге «Homo sovetikus» он утверждает, что в презентациях его «Прародины ариев» принимали участие известные археологи, в том числе такие авторитеты, как Б.А. Рыбаков. На вопрос корреспондента «Труда» Борис Александрович ответил, что в презентациях книги никогда участия не принимал, тем более что считает ее забавной беллетристикой, но отнюдь не научной работой [39].

В работах настоящих учёных (І. Ткачук, Я. Мельник, «Семіотичний аналіз трипільсько-кукутенських знакових систем», Івано-Франківськ, 2000; Михайло Відейко, «Трипільська цивілізація», Київ, 2002) авторы приходят к выводу, что у трипольцев полноценной письменности не было, информацию они передавали в узорах на керамике [40]. Доктор наук Михаил Видейко счёл необходимым посвятить обширную статью фальсификации истории со стороны украинизаторов. Видейко подвергает резкой критике теории о древних украинских ариях и прочих описанных выше плодах националистического мифотворчества. Нас в данном контексте интересует его высказывание о письменности трипольцев. Комментируя один из трудов националистов (Є. Паламарчук, І. Андрієвський, «Зорі Трипілля», Вінниця, 2002), он говорит следующее:

В разделе, посвящённом духовным достижениям трипольцев, П.Л. Паламарчук и И.А. Андриевский не смогли обойти такую популярную тему, как трипольская письменность. Они публикуют 135 изображений с подписью «Трипольские логографические символы и их толкования». Этой публикации предшествует три страницы текста, из которых можно узнать, что трипольское письмо «возникло не моментально. Мы думаем, что появилось оно в 8-7 тыс. до н.э. и окончательно оформилось в 4 тыс. до н.э. – в ранний период культуры». Поначалу письменность, по их мнению, была пиктографической, затем трансформировалась в логографическую. На стр. 108 исследователи объясняют источник для дешифровки этого логографического письма – сравнение «трипольских узоров» с «элементами письма» шумеров, финикийцев, древних египтян, острова Пасхи, острова Крит, племён майя, северных эскимосов – элементами, которые «не только имеют схожие черты, но и целиком идентичные символы». По их мнению, «Трипольская письменность ... займёт первое место среди систем письменности всего мира». Анализ «логографических символов» показывает, что некоторые из них являются эксклюзивным результатом творчества дешифраторов [41].

Т.е. указанные авторы попросту выдумали трипольские пиктограммы, чтобы затем показать их близость пиктограммам других стран и континентов.

Нельзя не заметить, что лингвисты из среды националистов неизменно ссылаются на неких неназванных учёных всего мира, признающих первичность украинского языка и украинской культуры, но при этом среди источников называют только несколько работ, изданных на Украине до революции, и две-три работы из американской диаспоры. В последнем издании «Encyclopedia of Language and Linguistics» [15] о процессах формирования древнейших славянских языков говорится, что они развились либо напрямую из индоевропейского (через посредство протославянского), либо из общего балтославянского, либо в качестве ответвления балтийских языков (вдоль Днепра раньше жили и балтийские племена, впоследствии ассимилированные). Никакой выдающейся роли украинского там не засвидетельствовано. Число носителей украинского в той же энциклопедии оценивается, кстати, довольно скромно по сравнению с данными националистов – 36 млн. человек (в пределах Украины).


Литература

1.     «Ющенко: Россия кончается там, где кончается русский язык». Росбалт-Украина, 29.09.2007, http://www.rosbalt.ru/2007/09/29/418044.html.
2.     «Луценко: НАТО и русский язык – сепаратистские провокации 'регионалов'». Росбалт-Украина, 24.09.2007, http://www.rosbalt.com.ua/2007/09/24/416274.html.
3.     «Литвин предлагает признать выборы Президента Украины несостоявшимися» // Корреспондент, 27.11.2004, http://www.korrespondent.net/main/107918.
4.     «Партия регионов: Ющенко начал брутальную политику дерусификации». Росбалт, 17.05.2007, http://www.rosbalt.ru/2007/05/17/296445.html.
5.     Лебедева Наталья. «Как остановить вытеснение русского языка в Украине?» // Российская газета, 26.06.2007, http://www.rg.ru/2007/06/26/ukraina.html.
6.     Малышева Юлия. «Украина практикует расизм» // Взгляд, 30.05.2007, http://www.vzglyad.ru/politics/2007/5/30/85166.html.
7.     Котёнок Юрий. «Янукович готовится 'отсидеться'» // Утро, № 276 (2007), http://www.utro.ru/articles/2007/10/03/684403.shtml.
8.     «Советник Ющенко: Дискриминации русскоязычного населения в Украине нет». Росбалт, 19.06.2007, http://www.rosbalt.ru/2007/06/19/299571.html.
9.     «The CIA World Factbook». Интернет-страница ЦРУ, 2007, https://www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/up.html.
10.     Вознесенский Михаил. «Ющенко обратился к опыту гитлеровского министра?» // Правда, 29.05.2007, http://www.pravda.ru/world/former-ussr/ukraine/22605...
11.     «Большинство украинцев – за государственное двуязычие». Росбалт-Украина, 19.09.2007, http://www.rosbalt.com.ua/2007/09/19/415090.html.
12.     «Украинцы хотят усилить роль русского языка и сблизиться с Россией» // Правда, 24.07.2007, http://www.pravda.ru/news/world/former-ussr/24-07-20...
13.     «Две трети украинцев – против вступления страны в НАТО». Росбалт-Украина, 19.09.2007, http://www.rosbalt.com.ua/2007/09/19/415114.html.
14.     «'Наша Украина': Русский язык не требует защиты в Украине». Росбалт, 11.06.2007, http://www.rosbalt.ru/2007/06/11/299051.html.
15.     Encyclopedia of Language and Linguistics / Ed. Keith Brown. – 2. ed. – Oxford: Elsevier, 2005.
16.     Радчук Віталій. «Хартія для Харкова? Як зробити з України губернію» // Дзеркало тижня, № 4 (2004), http://www.dt.ua/3000/3050/45373/.
17.     Радчук Віталій. «Велика Вітчизняна чи Друга світова?» // Дзеркало тижня, № 26 (2005), http://www.dt.ua/3000/3150/50558/.
18.     «Украина будет в НАТО через пару лет». Росбалт-Украина, 25.09.2007, http://www.rosbalt.ru/2007/09/25/416522.html.
19.     Конкевич Юрій. «Доведено: суржик – пряма дорога до раку та діабету!» // Сім`я і дім, 11.07.2006, http://www.aratta-ukraine.com/text_ua.php?id=214.
20.     Гонський Володимир. «Мова як чинник формування людини і нації» // Українська правда, 07.05.2007, http://www.pravda.com.ua/news/2007/5/6/58378.htm.
21.     Надоша Олег, Гонський Володимир. «Мова як чинник формування людини і нації» // Українська правда, 16.03.2007, http://www.pravda.com.ua/news/2007/3/16/55834.htm.
22.     «Тимошенко объявила войну русскому языку и Переяславской Раде» // Правда, 06.08.2007, http://www.pravda.ru/news/world/former-ussr/06-08-20...
23.     «Константин Затулин Виктору Ющенко: 'Мой тогдашний прогноз сбылся – Вы стали Президентом'» // День Запорожья, 23.06.2006, http://day.zp.ua/index.php?id=16.
24.     Назаренко Олександр. «Мова-основа» // Духовна велич України / Под ред. І.Новиченко. – К., Просвіта, 2004: http://www.aratta-ukraine.com/text_ua.php?id=262.
25.     Фасмер Макс. Этимологический словарь русского языка: В 4 томах. – Москва: Астрель, 2003.
26.     Коваль Сергій. «Позичена самобутність» // Народний оглядач, 22.02.2006, http://observer.sd.org.ua/news.php?id=8885.
27.     Цыганенко Г.П. Этимологический словарь русского языка. – 2-е изд., перераб. и доп. – К.: Рад. школа, 1989.
28.     Етимологiчний словник української мови: У семи томах / Под ред. О.С. Мельничука. – К.: Наукова думка, 1982-2006.
29.     Братко-Кутинський Олексій. Феномен України. – К.: Вечірній Київ, 1996.
30.     Kluge. Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache / Hrsg. von Elmar Seebold. – 24., durchgesehene und erweiterte Auflage. – Berlin: Walter de Gruyter.
31.     Терновська Марія. «До питання походження 'великого и могучего'» // Народний оглядач, 20.01.2007, http://observer.org.ua/news.php?id=11111.
32.     Довгич Віталій. «Україна – прабатьківщина індоєвропейців» // Аратта, 21.02.2006, http://www.aratta-ukraine.com/text_ua.php?id=66.
33.     Губко Олексій. «Українська цивілізація» // Столиця, 10.02.1998, http://aratta.org.ua/text_ua.php?id=666.
34.     Schmidt Wilhelm. Geschichte der deutschen Sprache: ein Lehrbuch für das germanistische Studium. – 8. Aufl. – Stuttgart: Hirzel Verlag, 2000.
35.     Specht Franz. Der Ursprung der indogermanischen Deklination. – Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1944.
36.     «Юрий Каныгин: 'Мы живем там, где упал золотой плуг'» // Киевский ТелеграфЪ, № 15 (2000), http://www.k-telegraph.kiev.ua/N15/vzglyad.htm.
37.     Ющук Іван. Мова наша українська. Статті, виступи, роздуми. – К.: Просвіта, 2003.
38.     Швая Дар'я. «...Ще до шумерів і древніх єгиптян» // День, № 125 (2007), http://aratta.org.ua/text_ua.php?id=870.
39.     Колинько Владимир, Корец Марина. «Ищут 'Пуп Земли'» // Труд, 02.03.2001, http://www.trypillia.com/articles/ru/hr6.shtml.
40.     Мойсенко Валентин. «Трипільська писемність – міфи та реальність» // Дзеркала тижня, № 3 (2003), http://www.dt.ua/3000/3150/37386/.
41.     Відейко Михайло. «Тема Трипільської культури у сучасному 'праісторичному' міфотворенні». The Trypillia-USA-Project, 25.02.2005, http://www.trypillia.com/articles/ua/su5.shtml.

Все переводы с украинского выполнены автором статьи.



_____________________________
© Зарецкий Евгений Владимирович