Жданов теперь для нас - свет далёкой звезды. А место, которое он занимал в духовной жизни города, зияет пугающей пустотой. И нет никого окрест, кто мог бы по праву наследника занять пустующий пьедестал.
Теперь стало ясно, что был он для всех нас бесспорным духовным лидером - мудрым, авторитетным, обожаемым.
Хотя линия судьбы не сулила именно такого направления становления и развития личности. Ибо начинал он жизнь сыном одного из кремлевских вождей; с младых ногтей - сановным сидельцем Кремля; короткое время был зятем самого Отца народов и – по слухам - был им отмечен и обласкан
И вдруг!

И вдруг судьба делает крутой разворот.
И от кремлёвского высокоумия бросает его в провинциальную глушь, в город, где нет театра оперы и балета, консерватории, картинной галереи, где влачит жалкое существование бывший Варшавский университет, который ему вскоре предстоит возглавить. К этому времени он имеет ученую степень всего лишь кандидата наук.
Он приезжает в город, который по прошествии лет удостоит его звания - Почётный Гражданин.
     В чём секрет этой судьбы?
     В масштабе и потрясающем магнетизме личности.
     Оставаясь ученым, администратором, организатором науки, он предстаёт перед нами как выдающийся государственник, которому до всего есть дело - до угольного бассейна Восточного Донбасса, экологии и рыбоводства Азовского моря. Он успел принять участие в строительстве Волгодонска и АЭС.
     А также выстроить историческую ось - Россия-Кавказ.
Кавказ- это отдельная песня в судьбе Жданова.
     Кавказ он знал вдоль и поперёк: культуру, традиции, обычаи народов и этносов, исторические корни отношений, болевые места, говоря его словами, солнечного сплетения. Знал, любил и понимал народное творчество - от пастушьих песен до героического эпоса.
Он инициировал строительство на Кавказе университетов, научных станций, культурных центров, вдохновил себя и своих коллег-единомышленников на создание фундаментального труда о культуре народов Северного Кавказа.
И Кавказ платил ему беззаветной любовью, почтением и восхищением.

Он предстаёт перед нами как культурный лидер. Жданов пишет тонкие стихи и эссе, собирает народные и классические мелодии, пишет этюды о природе. Если природа - Храм, то он - Служитель этого Храма.
Завсегдатай театра, филармонических вечеров, он сам хорошо поёт, играет на фортепиано, и в этом качестве был необычайно интересен в любой дружеской кампании. Он был её вдохновителем и мотором.
Жданов был прекрасно образован, начитан, насыщен Словом.
Конечно, судьба сложилась так, что он имел возможность читать хорошие книги, труды выдающихся авторов. Такую возможность имели все люди его круга, но почему-то только он поднялся до настоящих вершин и стал в один ряд с универсалами: хорошо известны его мысли и труды по научному наследию В.И.Вернадского; он был поклонник Гегеля и Маркса, прекрасно знал мировую философию от Аристотеля до своего современника и друга Эвальда Ильенкова.

И, конечно, Жданов - великолепный собеседник. Можно много чего рассказать на эту тему. Но сейчас - о главном. Ему собеседник был интересен. А им мог быть студент, рабочий, колхозник, министр, иностранный или отечественный гость, как, например, Чарльз Сноу или Шолохов. Он умел слушать собеседника и внимать его мыслям так, что собеседник – кем бы и кто бы он ни был - поднимался и рос в собственных глазах.
Он был теоретиком культуры, которому не помешали классовые делянки на её поле, идеологические заборы и партийные табу. Оставаясь самим собой, то есть, пахарем, он умел изящно обходить их и, в конце концов, вспахивать это пресловутое поле культуры и получать при этом хороший урожай.
В этом смысле о Жданове можно смело говорить как о первом на южно-российском небосклоне культурологе, политологе, социологе, наконец.

Последняя страсть его была - это идея создания южно-российского отделения РАН. Последняя, потому что он, фактически, умер с ней, успев увидеть плоды трудов своих в открытии Южного научного центра РАН. А самой идее он служил всю свою сознательную жизнь ученого и организатора науки. Он строил университетские городки, создавал, где можно, академические ячейки, создал и бессменно руководил Северо-Кавказским научным центром высшей школы, который стал второй его - после университета - Alma Mater. Здесь он окончательно сформировался как Мыслитель. Леонардовского, надо сказать, типа, которому было уютно и комфортно самореализовываться в сфере естественных наук (химия, биология, генетика, геология, минералология), гуманитарных (теория культуры, история, философия, лингвистика), новых синкретических наук (экология, ноосфера, космогония).
И, как венец всего, - подвижничество - во всех его видах и проявлениях.

Вглядимся ещё и ещё в черты лица, в образ нашего выдающегося современника, с которым необычайно повезло городу Ростову.
Для людей подобного типа найдено на редкость точное и ёмкое определение – гений места.
Называем имя, например, Гейченко. И сразу – ассоциация - Пушкиногорье. Называешь другое имя - Лихачев. И сразу - Пушкинский Дом. Произносишь мысленно - Блок- тут же ассоциация - блоковский Петербург.
Так будет и с нашим героем. Произнесут потомки имя – Жданов.- И сам собой выстроится ассоциативный ряд – Ростов -на-Дону, Ростовский университет…
И жизнь - в веках, в благодарной памяти потомков.
_______________________
© Ерохин Николай Ефимович