Наша конференция посвящена особенностям процесса социализации детей, подростков и молодежи в кризисный период. Однако я подозреваю, что замечательные представители педагогического корпуса, которые здесь сегодня собрались, будут в основном рассказывать о своей успешной работе, о реальных достижениях в деле социализации, а кризисный бэк-граунд останется за рамками обсуждения.
Может быть, это и правильно. Как говорится, каждый сверчок знай свой шесток. Если ты школьный учитель, то можешь смело рассуждать о технологиях обучения и воспитания, а вот решение стратегических проблем работы отрасли и жизни общества в целом следует оставить правительству и академикам РАО...
Я человек активный и политически ангажированный, и мне подобные сентенции не слишком симпатичны. Но в спокойные времена я с ними, пожалуй, мог бы и согласиться. Однако ситуация, в которой нам приходится сегодня жить и работать, действительно очень серьезная, и уже поэтому она требует как можно более широкого обсуждения и осмысления. От ее правильного понимания зависит выбор тех конкретных инструментов, с помощью которых мы будем стараться помогать социализации наших учеников, то есть их успешному вхождению в жизнь современного общества.

В своем выступлении я хотел бы сосредоточиться на попытке взглянуть на переживаемый нами кризис с позиции практического педагога. Я далек от мысли, что обладаю набором окончательных ответов на поставленные вопросы. Прошу рассматривать мое выступление как дискуссионное и задающее возможное направление последующей общей дискуссии. Как говоривал Змей Горыныч, одна голова хорошо, а три лучше. У нас же здесь собралось столько умных голов, что до чего-то толкового мы просто обязаны договориться.

Итак, давайте для начала определимся в том, что мы имеем в виду, говоря о кризисе.

Вот как в своей статье «Россия, вперед!» характеризует нынешнее положение вещей Президент РФ Д.А. Медведев:

«…неэффективная экономика, полусоветская социальная сфера, неокрепшая демократия, негативные демографические тенденции, нестабильный Кавказ. Это очень большие проблемы даже для такого государства, как Россия».

И дальше он задает риторические, по сути, вопросы:
«Должны ли мы и дальше тащить в наше будущее примитивную сырьевую экономику, хроническую коррупцию, застарелую привычку полагаться в решении проблем на государство, на заграницу, на какое-нибудь «всесильное учение», на что угодно, на кого угодно, только не на себя?»

Ответ очевиден: нет, не должны!
Но как разрешить перечисленные Президентом проблемы? Что нужно сделать, чтобы — еще одна цитата из его статьи — «наше общество становилось богаче, свободнее, гуманнее, привлекательнее? Чтобы оно было в состоянии дать всем желающим лучшее образование, интересную работу, хороший доход, комфортную среду для личной жизни и творческой деятельности?»

Очевидно, что здесь требуется комплексный системный подход, затрагивающий все сферы жизни общества, а отнюдь не только педагогику. Нужны политический и экономический плюрализм, реальное разделение властей, независимая пресса и многое другое.
Но что можем сделать мы, учителя? Это во многом зависит от того, какими видятся нам перспективы развития России на ближайшие годы и десятилетия.

И здесь я хочу опереться на еще один авторитет.

Иммануил Кант написал когда-то: «Воспитывая детей, надо помнить, что мы воспитываем их для жизни не в теперешнем, а в будущем, лучшем состоянии человеческого рода, то есть для жизни в иных, лучших условия жизни. Обыкновенно же … воспитывают детей только так, чтобы они годились для настоящего мира, хотя и испорченного. Воспитывая же детей для будущего, лучшего устройства мира, мы этим самым улучшаем будущее устройство мира».

Представление о школе как о месте, где взрослые транслируют детям набор ранее накопленных знаний и норм поведения, совершенно устарело. Сейчас все уже в общем-то согласны, что школа должна стать проектом и полигоном будущего, лучшего, чем сейчас, мироустройства.

Но если мы собираемся на уроках истории объяснять ученикам, что Сталин был эффективным менеджером, а сталинский террор исторически оправданным механизмом модернизации страны, то это означает, что будущее России нам видится как возрожденный ГУЛАГ.

Если мы намерены внедрять в школы обязательный курс основ православной культуры для славян, а исламской для чеченцев и татар, то это означает, что мы хотим не единства, а развала своей страны.

Если мы и дальше намерены проводить ЕГЭ с вопиющими нарушениями, когда за деньги выпускник может получить любой требуемый результат, даже если он превышает сто баллов, то это означает, что мы никогда не одолеем в России коррупцию.

Если авторитарная педагогика, когда ученик рассматривается исключительно как объект педагогического воздействия, сохранит свои позиции, мы будем и дальше воспроизводить политически пассивное население, а не свободных, активных, критически мыслящих и самостоятельно строящих свою судьбу граждан.

Наконец, если мы намерены и далее мириться с финансированием образования по остаточному принципу на том, видите ли, основании, что в стране низкая производительность труда и неоткуда взять деньги, то производительность так никогда и не поднимется.
Педагогический корпус стареет и хиреет, а за те деньги, которые платят в России учителям, грамотная и талантливая молодежь не придет на работу в наши школы. Кто же будет в таком случае готовить для народного хозяйства отвечающих современным требованиям специалистов?

Вы можете мне возразить, что я неправомерно употребляю местоимение МЫ, поскольку не мы с вами решаем вопросы о финансировании школ, практике проведения ЕГЭ, новой-старой концепции учебников истории и преподавании ОПК.
Наше дело солдатское — честно выполнять свой профессиональный долг, внедрять в образование личностно-ориентированный и деятельностно-компетентностный подходы, не забывать о толерантности и педагогике сотрудничества, осуществлять диалог культур, осваивать образовательные стандарты второго поколения (как только их примут) и т.д. и т.п.

Но этого мало. Если мы, педагогическое сообщество, будем, как бы это помягче сформулировать, стесняться поднимать самые острые и не всегда приятные для начальства вопросы, будем и дальше скромно молчать и брать под козырек, нам нечего рассчитывать на улучшение нынешней кризисной ситуации как в системе образования, так и в России в целом.
Что же касается гражданского воспитания детей и молодежи, то вряд ли его смогут осуществить люди, не решающиеся четко формулировать и отстаивать собственную гражданскую позицию. Давайте не забывать о той важнейшей роли, которую скромный учитель играет в формировании личности ребенка, а значит и будущего лица нашей любимой страны.

«Ни один завоеватель не может изменить сущность масс, — писал Герберт Уэллс, — ни один государственный деятель не может подняться выше идей и способностей того поколения взрослых, с которым он имеет дело.
Но учителя ... могут совершить больше, нежели завоеватели и государственные главы. Они, учителя, могут создать новое воображение и освободить скрытые силы человечества».
____________________
© Вольфсон Борис Ильич