 |
||||||||||||||||||
|
|
|
|
 
От редакции:
16 октября тольяттинцы прощались с Ольгой Владимировной Березий. Коллеги проводили в последний путь одну из сильнейших журналисток, самого первого в истории города лауреата премии за достижения в области культуры за многолетний труд на этой нелегкой для пишущей братии ниве. У Ольги было потрясающее свойство: она всегда была в центре событий, определяющих становление и развитие культуры своего города, всегда находила верную интонацию для их описания и оценки. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на публикации, которые она успела сделать в Релге. Сегодня мы предлагаем один из самых ярких, на наш взгляд, материалов Ольги Березий, написанный летом 2002 года и не известный широкой публике. Считается, что народ не может жить без идеи. Она должна объединять нацию, обосновывать жизнь граждан отдельно взятых территорий и государства в целом. В Тольятти в качестве такой идеи был выбран Василий Татищев. Да и кого же было еще на эту роль «назначить», как не основателя Ставрополя [1]? Идея зрела, воплощаясь в Татищевские чтения, в редкие газетные публикации, пока не был создан фонд «Духовное наследие» и не объявил о строительстве памятника основателю. Внешняя уверенность сопровождалась внутренним сомнением: а так ли велик этот государственный деятель, на которого сделали «идеологическую» ставку? Послали запросы в разные солидные институты. Вскоре пришли ответы, подтверждающие масштаб татищевской личности. После этого влиятельные люди города стали вкладывать в проект немалые суммы, да и городская казна в стороне не осталась... Ну а дальше все известно: московский скульптор Александр Рукавишников сделал тольяттинцам Татищева, которого и установили на высоком берегу [2]. И теперь, проезжая мимо монументальной скульптуры, мы по-свойски здороваемся с основателем: «Привет, Василий Никитич! Не скучаете на своей высоте? А то можем историями развлечь. Кстати, они и вас касаются...» История первая, милицейская
Через некоторое время Евгений Краснослободцев заразил скульптора новой идеей – памятником Татищеву, и даже подобие фонда под это дело создал. Первый взнос тогда внес «АвтоВАЗбанк». Этого взноса хватило, чтобы завезти в мастерскую скульптора глину, арматуру... Но потом наступило, как известно, смутное время, и финансирование прекратилось. Да и Краснослободцев уже не занимал замполитовского поста в УВД. Помню, работая в то время в «Площади СВОБОДЫ» [4], мы всячески поддерживали эту «татищевскую» идею, а после одной из публикаций я попросила свой гонорар (копейки, конечно!) перечислить на счет кузнецовского памятника. Его глиняный вариант стоял в мастерской – Татищев сидел на коне и держал в руке грамоту (наверное, об основании нашего города). Прошло еще некоторое время, приближался очередной юбилей города. Под него срочно потребовалось что-то неординарное – та самая объединяющая идея. В воздухе запахло крупным заказом и не менее крупным гонораром. Городские ваятели всполошились: дескать, почему это Кузнецов узурпировал право на памятник Татищеву? Нужен конкурс! Сказано – сделано. Конкурс провели. Главным конкурентом Кузнецова стал скульптор Пронюшкин, поставивший своего Татищева у земного шара. Земли открывал? Открывал! Осваивал? Все об этом знают! Да еще и историком был – так что пусть стоит у глобуса! К скульпторам подключились дизайнеры. Глава студии «Мастер-Дизайн» Николай Кузнецов быстренько представил проект той городской среды, в которую могла бы вписаться конная скульптура другого Кузнецова. Страсти кипели – и в мастерских, и в кабинетах чиновников, и на градостроительном совете. Казалось: вот-вот все будет решено. Но как бы не так! История вторая, московская Помню, была весна 1995 года. В Москве, в гостиной программы «Новые имена» выступали тольяттинские юные дарования [5]. Событие было значительным, поэтому на него был приглашен и мэр нашего города Сергей Жилкин [6]. Так получилось, что из аэропорта до столицы мы ехали с Сергеем Федоровичем вместе. Помню, спросила у мэра, что же решил градостроительный совет относительно памятника? На что Сергей Федорович в присущей ему манере ответил: «Пусть решают, что хотят, а как я скажу, так и будет». Помолчав, добавил: «Как ты думаешь, а что если мы закажем памятник Шемякину?» Это было время, когда в Петербурге появился шемякинский Петр Первый, и все об этом только и говорили. Признаюсь, что я не столько обрадовалась, сколько испугалась: «Боюсь, что горожане нас не поймут». Сидевший за рулем представитель Тольятти в Москве Андрей Филиппов, слушая наш разговор, предложил: «Да что вы мучаетесь. Давайте я вас познакомлю с Рукавишниковым – хороший скульптор, один из лучших в Москве...»
На том разговор и закончился, но как потом оказалось, имел продолжение: наш мэр все-таки побывал в мастерской скульптора, и сказать, что был им очарован, это почти не сказать ничего. И вскоре мы поняли, почему. История третья, предновогодняя Случилась она в декабре 1996 года. Однажды раздался телефонный звонок, и меня пригласили в гости к Александру Рукавишникову: в Москву отправлялась большая делегация «Ротари-клуба» [7] и фонда «Духовное наследие» – посмотреть на будущий памятник. Это была чудесная поездка, о которой я вспоминаю до сих пор. Представьте себе: раннее декабрьское утро с тихими снежинками, самолет «Росэстбанка», выполняющий спецрейс на Москву. Предновогодняя столица, уже нарядная, праздничная, мастерская скульптора, где нас ждали. И, конечно, сама скульптура, еще стоящая в лесах, но уже впечатляющая... Гости были в восторге, задавали автору вопросы и уже начинали гордиться памятником, которому суждено было украсить город. Еще летом, когда Рукавишников приезжал выбирать место для памятника, многие были удивлены его решением – поставить Татищева, можно сказать, на окраине, а не в центре города. Но скульптор исходил из художественных соображений. Быть может, он в душе и посмеивался над провинциалами, но виду не подавал и терпеливо объяснял, что значение памятника определяется вовсе не центральной площадью, что памятник ценен сам по себе. Мы согласно кивали, но до конца, похоже, не верили автору. Конечно, он оказался прав, но все это мы поймем уже гораздо позже. А тогда, в зимней Москве мы не преминули съездить к только что открывшемуся памятнику маршалу Жукову. Посмотрели, посмеялись: наш-то – лучше! В мастерской Рукавишникова на Новом Арбате все окончательно уверились в правильности сделанного выбора. Рукавишниковы – потомственные скульпторы. Когда-то дед Митрофан приехал в Москву и занялся ваянием. Родители Александра – тоже скульпторы, да и сам он лепит с четырех лет. Сын окончил институт, работает в мастерской отца. Вот такая творческая династия. И представьте себе это творчество, саккумулированное в одной мастерской! Мы ходили среди бронзы и дерева, среди масштабных полотен, языческих мотивов... Поражал масштаб, мысль художника, преодолевающая пространство и время, новый взгляд на, казалось бы, давно известное. Я ничуть не хочу умалять заслуг и талантов наших местных скульпторов, но вынуждена признать: Рукавишников – это все-таки другой уровень. И когда слышу обвинения Алексея Кузнецова в адрес Рукавишникова – дескать, он украл у него идею конной статуи, становится и горько, и смешно: ну а до самого Кузнецова никто не делал всадников на коне? В России первый конный памятник (Петру Первому) появился в середине ХVIII века, его сделали отец и сын Растрелли. О каком уж тут первенстве говорить? А вот о предмете искусства сказать стоит – о созданном образе, эмоциональной экспрессии, да и той же идее – мы всегда на коне! И с нами – великий государственный деятель, служащий нам гарантом во всех начинаниях.
Конечно, вряд ли об этом думают те, кто приезжает сегодня к памятнику. Рукавишников был прав: хорошее место, и Татищев на фоне древних гор и моря [8], которое мы по привычке называем Волгой, смотрится великолепно. Что и говорить, это место уже стало знаковым. Другое дело, что ему еще далеко до того уровня, который закладывался в проекте. Я имею в виду обживание территории. Ну что это такое: какие-то временные несерьезные кафешки, совершенно не подходящие этому месту. Свадебные кортежи стоят в очередь. Невесты, выпив шампанского, присаживаются под кустики, женихи поддерживают их пышные одежды. Сверху на все взирает Татищев, но он не в счет – он же памятник! Конечно, пройдет год-другой, и все, наверное, изменится. Забудутся и перипетии нашей истории – она предстанет в том лакированном виде, какой ей и положено быть. А тогда, зимой 1996-го, прилетев поздно ночью в самарский аэропорт, мы долго не расходились – казалось, что само событие «не отпускало»... История четвертая, французская
Хорошо помню нашу первую встречу с Николаем Жестковым, его рассказ о своей семье, о Татищевых, о судьбе тех, кто после революции покинул Россию. Любопытно, что прямые потомки Василия Татищева живут... в Африке и ни слова не говорят по-русски. За сотни лет род, берущий свои истоки от Рюрика, разбросало по всему миру. Есть в нем военные и артисты, инженеры и педагоги, адвокаты и священники... А начиналось все с того, что у одного из русских царей был «министр внутренних дел», который ловил воров (татя ищет) – вот так и образовалась фамилия. Через несколько дней после встречи Николай Владимирович позвонил из Парижа и извиняющимся голосом сообщил, что он, видимо, ввел меня в заблуждение: дело в том, что Жестковы – все-таки не прямая ветвь Татищевых. Господи! Да где же сейчас взять их, прямых потомков-то? Рады, что хоть кто-то нашелся! Но долгое время, кому бы я ни рассказывала о Жесткове, «государственного» интереса к нему никто не проявлял: да, интересно, хорошо, что написала, и – все. Ситуация изменилась ближе к открытию памятника, когда стали думать: а кого же для солидности пригласить на торжество? Быстренько нашли живущих в разных странах потомков, пригласили (некоторых заодно и познакомили друг с другом), подружились, повысили имидж города в глазах мировой общественности, пусть и ограниченной одним старинным русским дворянским родом. Казалось бы, памятник открыт, можно ставить точку, но до финала еще далеко. История шестая, «бурлацкая» Еще вовсю шла работа над памятником Татищеву, как забрезжил новый проект. В один из приездов в Тольятти Рукавишникова свозили в Ширяево, рассказали, что это именно то место, где Репин писал своих «Бурлаков» [10]. И мастер загорелся: а что если здесь поставить «бурлацкую» скульптуру? Представляете, как оживет это место, как привлечет туристов? Это же – расцвет! Тольяттинцы от такой смелости только ахали и потихоньку считали предстоящие затраты и будущие доходы. Со временем кто-то предложил поставить «Бурлаков» не в Ширяево, а поближе к городу – дескать, пусть тольяттинский туристический бизнес развивается. И потом, чего этим «Бурлакам» просто так стоять? Можно, к примеру, совместить их с плавучим рестораном – вот пусть его и тащат!
Итак, всем знаком камень на площади в центре города, который поставили 30 лет назад, пообещав со временем заменить на памятник. Года два назад ветераны-строители вышли с инициативой этот памятник все-таки сделать. Причем, «малой кровью», то есть из подручных материалов, использующихся в строительном деле. Как сейчас принято, объявили конкурс эскизных проектов. А когда собрался очередной градостроительный совет, его члены пришли в ужас от представленных вариантов. Описывать их не буду, потому что в нашей истории они играют по своему значению эпизодическую роль. Вскоре появился проект-конкурент, автором которого был главный архитектор города Валерий Лопатин [12]. Представьте себе символическую крепостную стену, между ней и новыми «границами» города – бассейн, а в середине этого бассейна – колонну, которую венчает не что иное, как аистиное гнездо. Суть этого всего сооружения проста и символична: был старый город (крепость), который оказался под водой (бассейн), затем был построен Тольятти (новые стены), а символом труда строителей как раз и является колонна. Ну, а «аист на крыше», как всем известно, это – мир на земле. Лично мне очень нравилась эта идея. Понравилась она тогда и мэру Сергею Жилкину. Но ему хотелось заручиться поддержкой Рукавишникова: если мастер скажет «добро» – значит, будем строить. И отправил мэр своего главного архитектора в Москву. А там Александр Рукавишников, одобрив тольяттинскую идею, предложил свой вариант, с которым через несколько месяцев мы все и познакомились. Жаль только, что выборы мэра объявили досрочные. Доживи в своей должности Жилкин до планируемых декабрьских выборов, проект Рукавишникова был бы принят и начал воплощаться в жизнь. Но тут все повисло в воздухе. Москвичи защищали свой проект, торопясь на самолет. Идею представлял известный художник и архитектор Сергей Шаров. Он предлагал внести на площадь элементы ландшафтной архитектуры, систему водоемов, ручейков. В этом ансамбле должна занять свое место и фигура Николая Угодника, которая и послужит памятью строителям. Такое предложение у многих вызвало недоумение. При чем вообще здесь Николай Угодник, если город строили наши современники? Автор скульптуры (ее высота будет три с половиной метра) Александр Рукавишников объяснял эту связь тем, что и строители, и канонизированный святой были созидателями. Нам же остается только соглашаться с этим или нет. Тольяттинские архитекторы довольно резко высказали свое мнение, москвичи нервничали и уехали в полном недоумении. Вскоре состоялся еще один градостроительный совет, на котором от московского проекта уже не осталось камня на камне. Никто не спорил с художественными достоинствами скульптуры, а вот само обустройство площади критиковалось с пылом-жаром. Особенно досталось пресловутым «ручейкам». Только что избранный мэр Николай Уткин присоединился к критикующим, проявив полное неверие в цивилизованность своих горожан: дескать, все бассейны-ручейки тут же будут загажены, а Николай Угодник будет выглядеть золотой пуговицей, пришитой к драному пиджаку. После этой встречи на московской инициативе можно было поставить крест. Тем более вскоре в Доме архитектора был представлен новый (интересно, какой по счету?) проект реконструкции Центральной площади и установки памятника. В качестве него предлагалось оставить сам камень, ставший уже историей, но следовало его несколько осовременить и подогнать под предложенную идею. Дело в том, что, оказывается, наш город по системе координат несколько отклоняется от традиционной сетки, а значит, имеет свой «угол», свой меридиан. Вот его-то и должны были зафиксировать в камне. Планировался даже лазерный луч, бьющий в небо (наша связь с космосом), деление площади на четыре зоны [13]... Работа была рассчитана не на один год. В общем, тольяттинские архитекторы доказали, что тоже не лыком шиты. Мэр был в восторге и сказал, что вот этот проект и будет реализован, что чуть ли не завтра даст команду к началу реконструкции площади. Все находились в состоянии эйфории, потому что поработали действительно хорошо, командой, да и впереди ждало много интересного. Все это было ровно два года назад. Недавно я поинтересовалась у одного из авторов этого проекта, как обстоят дела, и услышала, что, оказывается, сейчас идет работа уже над новым проектом, что «Тольяттинский меридиан» отвергнут по непонятным причинам. В общем, Центральная площадь пока находится в своем старом обличье. Прояснил ситуацию главный архитектор Валерий Лопатин. Николай Чудотворец все-таки появится на нашей площади, но поставят его ближе к часовне, а в качестве памятного знака строителям будет выступать триумфальная колонна. Сейчас выполняется рабочий проект, и как только в бюджете будет заложено финансирование на реконструкцию площади, так эта реконструкция и начнется. По самым благожелательным прогнозам – в следующем году. Так что операция «Памятник» – продолжается! А значит, и мы напишем: продолжение – следует [14]... _______________________________ 1. Ставрополь – историческое название Тольятти: город переименован 28 августа 1964 года указом Президиума Верховного Совета СССР. Известный государственный деятель, тайный советник Василий Татищев (19.04.1686 – 5.07.1750) считается основателем города. 20 июня 1737 года императрица Анна Иоанновна пожаловала крещеной калмыцкой княгине Анне Тайшиной земли на берегу Куньей Воложки, напротив Жигулей. 24 сентября 1737 года Татищев, в то время глава Оренбургского края, сделал императрице представление о постройке здесь крепости, которую 21 февраля 1739 года указом Сената назвали Ставрополем. 2. Памятник Василию Татищеву работы А. Рукавишникова (высота пьедестала 26 метров, памятника – 8 метров, вес 18,5 тонн) установлен 1 августа 1998 года, открыт 2 сентября. 24 мая 2000 года фонд «Духовное наследие» передал памятник в муниципальную собственность. 3. Монументально-скульптурная композиция «За власть советов» установлена 10 ноября 1988 года у кинотеатра «Октябрь» в Тольятти. В конце октября 2000 года подвергшуюся вандализму и наскоро отреставрированную скульптурную группу перевезли к зданию РОВД Комсомольского района. 4. «Площадь СВОБОДЫ» – тольяттинская городская газета, основана в 1990 году. 5. Презентация международной благотворительной программы «Новые имена» в Тольятти состоялась 30 мая 1995 года. Подробнее о сотрудничестве города с фондом Владимира Спивакова в статье Ольги Березий . 6. Сергей Федорович Жилкин, ныне ректор Тольяттинского государственного университета, был мэром города с 1994 по 2000 год. 7. Первое заседание Тольяттинского «Ротари-клуба» прошло 16 июля 1993 года. 8. Море – Куйбышевское водохранилище. 9. Владимир Иванович Жестков умер во Франции 24 ноября 2000 г., на 99-м году жизни. В 2000 и 2002 гг. потомки В. Жесткова передали в дар городу Тольятти уникальную библиотеку, включающую около 2,5 тысяч редких книг и периодических изданий XIX–XX веков. 10. Подробнее см. №7 [97] 09.08.2004, "Календарь знаменательных дат". 11. Камень под будущий монумент «Слава строителям» на Центральной площади Тольятти был заложен 3 ноября 1977 года. 12. Валерий Серафимович Лопатин (1954–2004) , с 1999 г. – главный архитектор города, председатель городской организации Союза архитекторов России, убит в Тольятти в июле 2004 года. 13. Проект «Посвящение» разработан студией «Мастер-дизайн» под руководством председателя тольяттинского отделения Союза дизайнеров России Николая Кузнецова. 14. Открытие и освещение комплекса на Центральной площади Тольятти, включающего скульптуру Святителя Николая, состоялось 5 ноября 2004 года. На постаменте надпись: «Памятник установлен в знак благодарности созидателям города». ____________________________ © Березий Ольга Владимировна |
       
|
