Письмо Захара Прилепина Сталину от имени либеральной российской общественности наделало много шуму, причем обсуждались преимущественно три взаимосвязанных вопроса: как относиться к автору, как относиться к «авторам» и как относиться к адресату.

На мой взгляд, и этот текст Прилепина, и особенно последовавший затем ответ оппонентам, в котором публицист разъяснил свою точку зрения, любопытны в ином качестве.

В интервью «Комсомольской правде» Захар Прилепин откровенно назвал свое Письмо провокационным. Нарочитая резкость формулировок, вызывающий тон специально рассчитаны на то, чтобы побудить противников к яростному отпору, а сторонников – к энергичной поддержке. Активных защитников и горячих единомышленников у Прилепина нашлось немало. Очевидно, он ярко выразил мнения, которые другие видные публицисты того же или близкого направления не сумели или постеснялись изложить так прямо и четко. И именно эта широкая поддержка дает нам основание говорить о кризисе одного из базовых мифов русской и советской истории – мифа о Старшем Брате.

Как и любой миф, этот имеет корни в реальной действительности и подкрепляется историческими фактами. Но последние публикации Прилепина – истинно русского патриота, пламенного националиста и убежденного большевика – говорят о том, как основательно этот миф обветшал и если все-таки не рушится, то благодаря, в первую очередь, ментальной инерции.

Присмотримся повнимательнее.

Миф утверждает: Большой Брат, государствообразующий народ раскрывает объятья всем народам, большим и малым, обитающим на территории России. Всякий – будь-то этнический немец, как Крузенштерн, татарин, как Симеон Бекбулатович, грузин, как Багратион, армянин, как Лорис-Меликов, швед, как Вл. Даль, – это свой, русский, лишь бы говорил и думал по-русски и считал Россию своим Отечеством. При этом нерусским не надо особо подтверждать свою верность России и русскому народу; априорно они считаются лояльными согражданами, если не доказано обратное. Федор Достоевский от имени русского народа готов был «даже» с евреем заключить полное братство и допустить его к служению на благо России.

– Немцы, грузины, татары – это и есть Россия, – по преданию, говорил император Николай Первый. Кстати, в его правительстве два влиятельнейших министра, иностранных дел и финансов, имели еврейское происхождение.

Согласно же Захару Прилепину и его единомышленникам, далеко не всякий, кто хочет стать русским, достоин этой чести. До почетного звания «своих», «почти русских», «русских душой» могут возвыситься только «хорошие» инородцы. Такие, как художник Левитан, юный бунтарь-нацбол из романа Прилепина «Санькя» и литератор Дмитрий Быков. Инородцы наполовину и на четверть – свои-русские, если это прославленные ученые, изобретатели или артисты, и полностью инородцы, чужие, если это олигархи и их идеологические прислужники-либерасты.

Не имеет значения, что там эти абрамовичи-березовские-чубайсы-гайдары-ходорковские сами говорят о своих русских корнях, своей принадлежности к русской христианской культуре. Не все инородцы суть мерзавцы, но как-то приятнее думать, что все мерзавцы – инородцы, мы к ним отношения не имеем, за них не отвечаем.

Миф утверждает: Старший Брат – русский народ защищал малые народы и покровительствовал им, не требуя и не ожидая за это особой благодарности.

Захар же Прилепин и его единомышленники вполне по-капиталистически требуют от евреев процентов благодарности с капитала жертв, которые принесли отцы и деды нынешних русских.

«Ты положил в семь рядов русских людей, чтобы спасти наше семя», – обращается Прилепин к якобы Сталину якобы от имени либералов-инородцев. Очень напоминает постоянный мотив геббельсовской пропаганды: «Жиды-политруки гонят русских на убой, чтобы спасти от справедливого возмездия жидовскую власть Сталина и Кагановича».

Поистине странные бывают сближенья!

Старший Брат вместе с младшими защищал родное гнездо от разбойников, младшие дрались достойно. Станет ли Старший упрекать младших в том, что «он спас их от полного уничтожения», что они «воевали на его хребте»? Нет, конечно! Гораздо более естественно для Старшего Брата, чувствующего свою ответственность за всю семью, упрекнуть себя в том, что НЕ ВСЕХ младших сумел спасти от уничтожения…

Миф утверждает: Старший Брат добровольно ограничивал свои права и принимал на себя дополнительные обязанности ради младших братьев. Он добр, терпим, великодушен, щедр, часто жертвовал своими непосредственными интересами, именно по-братски делясь с младшими, т.е. оставляя себе меньше, чем следовало бы, следуя формальной справедливости. 

Какие особые выгоды получал русский народ от своего положения «первого среди равных», «главного», «государствообразующего»? Он не имел и не имеет особого статуса, никаких привилегий, кроме моральных: например, возможности (не всюду реализуемой) на территории всей страны говорить на своем языке и чувствовать себя хозяином (а татарин, дагестанец, мордвин – только на территории своего национального образования).

Ленин и столь уважаемый Прилепиным Сталин призывали к максимальной уступчивости, гибкости в отношениях великого-государствообразующего с малыми. Не в Сталинской ли Конституции было прописано, что какие-то Латвия с Эстонией и Туркменией имеют столько же мест в Совете национальностей Верховного Совета СССР, сколько необъятная Россия с Украиной и Белоруссией? Не пользовались ли «младшие братья» явными преимуществами перед Старшим, например, при поступлении в учебные заведения («целевые направления»), государственной поддержке учреждений культуры и образования?

Напомним, что добровольные уступки сильных, здоровых слабым и больным, самоограничение большинства в пользу меньшинства – естественно присущи каждому культурному и благородному, истинно великому народу. От молодого не убудет, если он уступит место в трамвае старому. Мужчина стерпит от женщины и ребенка то, что никогда бы не простил другому мужчине. Старший Брат поймет обостренную национальную обидчивость младшего.

Предполагается, что национальная гордость великого народа, составляющего четыре пятых населения страны, не нуждается в особой защите от малых народов. Как не нуждается в защите от геев и лесбиянок подавляющее большинство людей с традиционной ориентацией.

Большинство должно быть в состоянии за себя постоять. А если оно само не в состоянии, кто же его защитит?

Захар Прилепин и его единомышленники ставят Старшего Брата на одну доску с младшими: почему, мол, Старшего за обиды, нанесенные младшим, судят строже, чем младших братьев за аналогичные действия? Но настаивать здесь на равноправии – значит, по сути, признать, что Старший Брат уже утратил свой особый статус. Потому что настоящий Старший никогда не станет жаловаться на младших.

Прилепин рисует кошмарную картину: русские в России до того загнаны и запуганы инородцами, что уже не могут откровенно высказаться, боясь обвинений в ксенофобии. В то же время инородцы нисколько не боятся обвинений в русофобии.

Но неужели русского человека так просто запугать?! Ох, прибедняются Прилепин и его единомышленники, уж очень примитивно бьют на жалость! Десятки и сотни «истинно русских патриотов» публично и бесстрашно высказывают самые заветные светлые мысли о хачах, жидах и прочих чурках – и ничего. Александр Андреевич Проханов на прямой вопрос ведущего «Эха Москвы», не антисемит ли он, высказался вполне разборчиво. И ничего. Никто не назвал его безумно храбрым.

Купец-самодур из комедии Островского вопрошает: «Смеет ли кто меня обидеть?», – и получает ответ: «Никто вас, Кит Китыч, обидеть не смеет. Вы сами любого обидите».

Кто ж посмеет заткнуть рот Захару Прилепину, лауреату престижнейших премий и видному общественному деятелю? Очевидно, нашему публицисту и его единомышленникам НРАВИТСЯ ВЫГЛЯДЕТЬ ПРЕСЛЕДУЕМЫМИ, УНИЖАЕМЫМИ, ТРАВИМЫМИ зловредной и могущественной кучкой инородцев – олигархов и их прихлебателей. 

Но если публицист-инородец сказал нечто обидное для русского национального самолюбия, разве он выражает мнение всех инородцев. И разве русский публицист в данном случае обязан немедленно сказать нечто не менее обидное для национального самолюбия инородца?

Как-то странно видеть великана, жалующегося на вопиющую несправедливость: мол, карлик его обижает, а ему, детине, бить карлика не позволяют.

Конечно, карлику нельзя наглеть. Но разве так себя ведут великаны?

Миф утверждает: Старший Брат, русский народ, заслужил уважение и непререкаемый авторитет не только благодаря своей мудрости, многовековой культуре, историческому опыту, высочайшей духовности и нравственности, но прежде всего потому, что брал на себя ответственность за судьбу младших братьев – всех народов, проживающих на территории державы.

Захар же Прилепин и его единомышленники пытаются представить Великий Народ не творцом своей судьбы и судьбы других народов Державы, а жалкой и безвольной жертвой обмана и эксплуатации. Неужели непонятно, что это оскорбительное предположение логически вытекает из тезиса: «некий малый народ, почти не встречая сопротивления, ограбил и поработил всю Россию со всем ее коренным населением». 

Как же надо не уважать своих соотечественников, чтобы считать их столь инфантильными, неразвитыми, неспособными к самоорганизации, борьбе! 

Совсем не оригинально стремление не только в политическом, нравственном и эмоциональном, но и в национальном отношении отмежеваться, отгородиться от гнусных богатеев, продажных журналюг, коррумпированных чиновников («Все они чужие, не русские!»). Таким образом «национально ориентированные» оправдать «своих» и историческую вину за вчерашние и сегодняшние беды переложить на «чужих». Это свидетельствует, однако, о коллективной безответственности.

Захар Прилепин и его единомышленники устали от многотрудной, хлопотливой, неблагодарной роли Старшего Брата, их раздражают нахальные младшие братья (а ведь некоторых из них, оказывается, еще и кормить надо!) 

В желании снять с себя бремя нет уникального, особого, это как раз очень естественно, очень «человечно». Мы видим на примере Англии, Франции и других распавшихся империй, с каким облегчением великие народы отказываются от обязанностей - и с какой неохотой расстаются с привилегиями, хотя бы моральными, хотя бы чисто иллюзорными.

Дискуссии (перебранки) в социальных сетях по поводу недавних прилепинских публикаций, показали, что «общечеловеческие» максимы А.И. Солженицына «(Когда кажется нам, что нас мало уважают, надо проверить, так ли мы живем», "Если ошибиться в раскаянии, то верней —  в пользу других», «Взаимная доброжелательность должна опережать и превышать всякую остроту доводов») – не пользуются популярностью. Явно больше тех наших сограждан, которые убеждены в том, что инородцы во всем виноваты, они совсем распоясались, давно пора их укоротить». Классическая формула национальной терпимости «Какая разница, русский или инородец, был бы человек хороший!» - легко переходит в классическую формулу ксенофобии: «Инородцев мы не любим не за то, что они инородцы, а за то, что они плохие». Привычные рассуждения о высокой исторической миссии, уникальной духовности-общинности-соборности и нравственном превосходстве над прогнившим Западом органически сочетаются с оправданием своих пороков пороками других: «Почему им можно, а нам нельзя?!»

Это значит, что образ Старшего Брата – бескорыстного, милосердного, незлопамятного, самоотверженного защитника малых, сирых и слабых – померк в сознании значительной части русского общества.

Может быть, Захар Прилепин своими провокативными текстами и хотел в этом убедиться?

______________________

© Хавчин Александр Викторович