Главная
Главная
О журнале
О журнале
Архив
Архив
Авторы
Авторы
Контакты
Контакты
Поиск
Поиск
Обращение к читателям
Обращение главного редактора к читателям журнала Relga.
№05
(407)
21.07.2023
Культура
"Тихий Дон": легендарному фильму Сергея Герасимова - 55 лет
(№9 [265] 05.07.2013)
Автор: Виктор Борзенко
Виктор Борзенко

   Когда Шолохову показали едва смонтированный фильм, он долго не поворачивался к артистам – сидел, уставившись в пол. Рядом с ним стояла огромная пепельница, в которой горой лежали окурки. Пять минут, десять, пятнадцать… Наконец, писатель повернулся. По лицу было видно, что весь сеанс он плакал.

   Картина Сергея Герасимова вышла на экраны в 1958 году, собрав рекордное число зрителей: за год «Тихий Дон» посмотрели 47 млн. человек. Вскоре фильм получил 19 международных наград (и множество советских), но куда дороже любовь зрителей. Три актрисы – Элина Быстрицкая, Зинаида Кириенко и Людмила Хитяева стали всенародно любимыми, хотя и сегодня вспоминают о съемках с содроганием.

 

Элина Быстрицкая (Аксинья):

- Сложнее всего было попасть в донской колорит. Говор – это еще полбеды. Герасимов требовал, чтобы мы ходили, как казачки, спину держали, как казачки, и, конечно, вели себя, как казачки, – горделиво и самоуверенно. А я по молодости думала больше о том, как выглядит моя героиня, и однажды Герасимов меня проучил. Снимали сцену, где Степан в курене бьет Аксинью, на крик сбегаются Мелеховы, а Аксинья в побоях прячется под телегой. Снимаем первый дубль – не годится. Затем второй, третий, четвертый. Сергей Аполлинариевич все время повторяет: «Аксинья не должна быть такой красивой. В этой сцене она измученная и насмерть запуганная». Делаю все что могу – снова не получается. Через два десятка дублей режиссер хватается за сердце: «Она меня в гроб сведет!»

Нажмите, чтобы увеличить.
 
Побежали за валидолом. Ему стало легче. И снова дубль за дублем повторяем. Терпение Герасимова на исходе. Он подбегает и начинает распекать: дескать, очень сожалеет, что остановил свой выбор на мне, потому роль я провалила. Добавил несколько грубых фраз про красоту, которую я так тщательно наводила. Нужно ли говорить, что от обиды я разрыдалась, как ненормальная? И вдруг услышала: «Мотор!» В этом состоянии рухнула под телегу и… сыграла именно так, как он хотел. И хотя помирились мы не сразу, эпизод был снят.

Для меня слова Сергея Аполлинариевича оказались такими болезненными, потому что в студенческие годы я уже пыталась сыграть Аксинью. Педагог нашего актерского курса дал мне задание – по-казачьи сесть на ковер. И получилось, что я положила ногу на ногу, а ступни поставила - как в балете садятся. Педагог сказал: «Вам только Луизу Шиллера играть». И отстранил от роли. Обида засела глубоко, поэтому когда меня пригласили на кинопробы в «Тихий Дон», я поклялась себе, что добьюсь этой роли. Претенденток было очень много. Но то ли моя уверенность, то ли удачное стечение обстоятельств, но когда Шолохову стали показывать фотографии актрис, он, увидев мою, сказал: «Да вот же она!» Моя судьба была решена.

Кстати, на тех же съемках мне пришлось еще много чего вытерпеть. Дело дошло до нервного срыва, когда Григорий Мелехов (Петр Глебов) отхлестал мою героиню, развешивающую белье. Перед началом съемки договорились, что он лишь пару ударов сделает, а остальное доснимем потом. Но он набросился на меня с бранными словами и стал бить. Я кричу, уже съемочная группа забеспокоилась, ассистенты забегали вокруг площадки, а Герасимов все никак не дает команду остановиться. Наконец, когда раздалось долгожданное: «Стоп!» - я вся в побоях уползла куда-то за декорации и решила, что немедленно откажусь от дальнейших съемок. Но тут ко мне стали подходить ассистенты – говорили восторженные слова, успокаивали. Я решила, что ради искусства проглочу и эту обиду…

 

Зинаида Кириенко (Наталья Мелехова):

- Съемки начались со сцены, когда Наталья приходит в имение Листницких к Аксинье – и просит, чтобы та вернула ей Григория. И внешний вид моей героини у Шолохова расписан четко. Незадолго до этого она порезалась косой, поэтому голова повернута влево, как бы прикрывая жуткий шрам на шее. А еще на душе у Натальи невероятная боль: ведь идет она к Аксинье, чтобы фактически решить свою судьбу. Сцену снимали в павильоне в Москве – еще не было поездки на Дон и не было нашей киноэкспедиции. И вот я за декорацией нарисовала себе шрамик и, накопив все несчастья, которые выпали на долю Наташи, стою, готовая войти в кадр. Режиссер командует: «Мотор!» Я выхожу… Вижу Аксинью, которая стирает белье. Подхожу ближе: «Мне бы напиться». Аксинья смахивает мыльную пену с рук: «Пей» - и показывает на кадку с водой. Я, хлебнув этой воды, валюсь на ступеньки и начинаю ее укорять: «Ты отбила у меня мужа. Ты жизнь мне сломала. Отдай Григория!» Аксинья стряхивает пену с рук и, подбоченившись, идет на меня, напирая: «Ах ты, гадюка подколодная. Ты первая отбила у меня Гришку. Ты, а не я».   

Нажмите, чтобы увеличить.
 И она так напирала, что у меня невольно голова пошла в другую сторону, словно нет никакой боли от шрама. В ту же секунду я слышу голос Герасимова: «Стоп!» Ну явно – он недоволен сценой. Я говорю: «Сергей Аполлинариевич, зачем же вы остановили камеру, я верно чувствую сцену». Он отвечает: «Чувствуешь-то ты верно, Зинаида, но куда твою голову повело? Кто тебе поверит, что ты пришла со шрамом, а потом вдруг боль отступила и ты свободно мотаешь головой?!» И мне досталось по полной программе. На выручку пришли гримеры. Они намазали шею колодием – специальным тягучим клеем, натянули ее, и голова была «зафиксирована». Я действительно испытывала боль, когда пыталась повернуться. К тому же, они очень натурально нарисовали шрам – так, что он запоминается всем зрителям. Даже сегодня на творческих встречах, они говорят: «А покажите шрам».

Кстати, сцены «Тихого Дона», снятые в павильоне, Герасимов переснял после визита на Дон. Но моя сцена со шрамом вошла в картину без изменений.

Вспоминается и еще один эпизод, когда я невольно разозлила режиссера. Поскольку Наталья во многих сценах ходит в косыночке, то я решила покрасить волосы в модный по тем временам ореховый цвета. Все равно, в работе никто не заметит. Приехала на съемки – действительно Герасимов ничего не замечает, но вдруг в одной из сцен косыночка сползла, я ее поправила и сыграла дубль заново… Обрадовалась, что режиссер молчит и не делает мне замечаний, да и сцена получилась отличной. Но вдруг к окончанию рабочего дня Герасимов говорит: «Кириенко, задержитесь, пожалуйста». Я подошла к нему, и он устроил мне такой разнос, что сделалось страшно. Правда, в отличие от Быстрицкой, я не рыдала, а сказала в ответ: «Не нужен мне ваш ВГИК с вашим «Тихим Доном»!» Мне и правда было обидно слышать столь грубую отповедь. Сорвала косыночку, направилась к выходу. И вдруг Герасимов мне говорит: «Зина, ну зачем же уж так» Больше во время съемок голос он на меня не повышал.

 

Людмила Хитяева (Дарья Мелехова):

- Съемки проходили не на верхнем Дону у Шолохова, а под Каменском-Шахтинским. Однажды мы спросили у Герасимова: «Сергей Аполлинариевич, а почему вы в Вешенской не захотели снимать?» Он ответил, что выбирал место очень долго, и Каменск ему подходит именно потому, что это областной центр, там есть железная дорога и легче держать связь с Москвой. В самом деле, начальство к нам приезжало регулярно. Да и артистам было легче добираться на съемки (многие ведь были задействованы в маленьких ролях).

Декорацию хутора Татарский соорудили под открытым небом еще за несколько месяцев до съемок: Герасимов хотел, чтобы под дождями, ветром и знойным солнцем все эти свежие конструкции приняли естественный вид. Так и произошло: декорация очень натурально вписалась в местный пейзаж. А мы старались максимально подражать донским казакам – я буквально по пятам ходила за ними, наблюдая за манерами. Так же делали и другие артисты, что в итоге пару месяцев спустя уже трудно было различить, кто настоящий, а кто загримированный. После одной из съемок гримерша собирала реквизит, схватила казака за усы, он застонал: «Ой, что ты делаешь, это же мои». 
Нажмите, чтобы увеличить.
 На тех съемках мне предстояло сыграть очень сложную сцену, в которой моя героиня заплывает на середину реки и сознательно тонет. Я жутко этого боялась, потому что в детстве трижды тонула. Рассказала об этом Герасимову, но он и бровью не повел. Тот эпизод мы снимали тринадцать раз и с тех пор воды я не боюсь.

Никак мне не давалась сцена, где Дарья оплакивает своего убитого мужа. Убитых казаков везут на санях, хуторские жители стоят вдоль дороги и ревут, причитают. Снимаем дубль за дублем, но режиссер недоволен. Причем, выясняется, что он недоволен именно мной: ну не может так Дарья плакать и все тут. Чего я только ни делала – толку не было, поскольку никогда я не видела, как донские казаки оплакивают покойников. И вдруг поздним вечером Герасимову сообщают, что в соседнем хуторе умер старый казак. Рано утром местная старуха Марья Петровна разбудила меня и сказала: «Собирайся». Мы влезли в сани, поехали, и я увидела, как в холодном курене возле гроба сидят три старушки и причитают. Марья Петровна шепнула: «Чего ты застыла – присоединяйся к ним». Мне было неловко, но на меня никто не обращал внимания, и я, подражая, стала причитать, как они. А вечером сцену сняли с первого дубля. Герасимов подошел и… поцеловал меня. Это была высшая награда.

___________________________

© Борзенко Виктор Витальевич 

Белая ворона. Сонеты и октавы
Подборка из девяти сонетов. сочиненных автором с декабря 2022 по январь 2023 г.
Чичибабин (Полушин) Борис Алексеевич
Статья о знаменитом советском писателе, трудной его судьбе и особенностяхтворчества.
Интернет-издание года
© 2004 relga.ru. Все права защищены. Разработка и поддержка сайта: медиа-агентство design maximum