Но крикнул капитан: «На абордаж,

                                                                                                Ещё не вечер, ещё не вечер».

                                                                                                          Владимир Высоцкий

     Лучшие свои школьные и студенческие каникулы я проводил со своими друзьями в спортивном лагере Казанского государственного университета (КГУ). Я учился в математической школе. Над школой шефствовал Казанский университет. Преподаватели спортивной кафедры университета вели в нашей школе спортивные секции. Я посещал секцию общефизической подготовки, которой руководил Виктор Иванович. На летние каникулы он доставал своим подопечным школьникам путёвки в спортлагерь КГУ. Виктор Иванович был мастером спорта по борьбе и рекордсменом по гиревому спорту. Настоящий русский богатырь! Работая в спортлагере, он ежедневно в любую погоду  вставал рано утром, делал зарядку, которая заканчивалась купанием в Волге. Я пытался ему подражать. На пределе сил регулярно переплывал километровый волжский пролив туда и назад. Виктор Иванович нас тренировал, организовывал многочисленные состязания. Я часто бывал победителем в блиц-турнирах по шахматам. Блиц-пятиминутка – это мой конёк. Я ленивый и быстро устаю. Напряжения полноценной шахматной партии я не выдерживаю. Если не получу преимущества в дебюте или миттельшпиле, эндшпиль я, обычно, проигрываю. Недаром шахматисты говорят: «Со слабаками – в эндшпиль». Блиц требует быстрой реакции. Я играю не думая, делаю ходы, которые мне подсказывает интуиция (считаю, что в экстазе удаётся подключиться к высшему разуму, как это делают шаманы или медитирующие йоги).

     Виктор Иванович был атлетически сложён, постоянно тренировался. Известие о том, что мой любимый тренер скоропостижно умер от обширного инфаркта, стало для меня полной неожиданностью и тяжёлым ударом. Я тогда уже несколько десятков лет жил в Ростове-на-Дону. Я написал его родным письмо, в котором просил подарить мне на память какой-нибудь из его собственных кубков, которыми Виктор Иванович ежегодно награждал нас в спортлагере. К началу следующего сезона обладатель кубка должен был возвратить его Виктору Ивановичу, потому что кубок был переходящий. К моему удивлению родственники сообщили мне, что Виктор Иванович оставил для меня письмо, которое велел мне переслать. Содержание письма я перескажу дословно.

     Лёня. Если ты читаешь моё письмо – значит, меня уже нет в живых. Я знаю, какое место я занимал в твоей жизни. Чем мог, я тебе помогал. На университетской кафедре спорта я не только преподавал, но и  занимался психологией и физиологией спорта. Меня беспокоило то, что ты не можешь прыгать в длину и бегать короткие дистанции, хотя среднюю, 1500 метров, бегаешь вполне сносно. Но техника у тебя плохая, движения не скоординированы. И это не твоя вина. У тебя врождённый дефект. Ты не мог  на тренировках ходить «гусиным» шагом. Когда ты ещё был мальчишкой, я на тренировках водил тебя по периметру спортзала,  поддерживая под руки. Я понимал, что только регулярные тренировки могут отодвинуть катастрофу.  Когда я узнал, что твоя мама уже сидит в инвалидной коляске, я понял, что, если ты доживёшь до её лет, такая же участь ждёт тебя. Помочь тебе современная медицина не сможет. У тебя дефектный ген, гены присутствуют в каждой клетке организма. Заменить тебе все клетки невозможно. Но это вовсе не значит, что надо завернуться в белую простыню, лечь в кровать и покорно ждать смерти. Надо бороться за пристойную жизнь, тренироваться, укреплять мышцы и волю. И с этим я помогал тебе в меру своих сил. Я приглашал тебя участвовать даже в лыжном марафоне, хотя на лыжах ты начал кататься позже других ребят, только, когда из Ростова переехал в Казань, и катался очень плохо. Мне важно было научить тебя преодолевать усталость и холод, понять, что если этапы пути можно пересчитать, то их можно и пройти. Эти закалка и воля должны были пригодиться тебе в тяжёлых жизненных ситуациях. И ты многому научился. В лыжных походах ты доползал до привала. Когда ты с одноклассниками  сплавлялся на плотах, и ваш плот разбился о топь, ты переплыл в ледяной воде реку, пробежал несколько километров по незнакомой тайге, нашёл основную группу, чтобы попросить о помощи своим промокшим и замёрзающим товарищам. В туристическом четырёхборье ты был четвёртым членом команды-чемпионки. Первым был Рудик, чемпион республики в беге на 400 метров. Вторым – Володя Саматов, великолепный бегун на стайерские дистанции. Третья – Гуля была чемпионкой на стометровке. Тебя взяли в команду твои друзья Рудик и Володя. Туристическое четырёхборье состоит из соревнований по спортивному ориентированию, пилке бревна на скорость, разжиганию костра и установке палатки. Ты хорошо ориентировался, лучше всех разжигал костёр и быстрее всех ставил палатку. Однажды вечером перед соревнованиями на последней тренировке Рудик повредил колено. Володя потянул связку. Оба бежать эстафету не могли. Узнав об этом, Гуля заявила, что и она бежать не может по физиологическим, чисто женским причинам. Кубок за победу в прошлом году всё межсезонье хранился у тебя дома. Ты от природы хвастлив, кубком этим ты очень гордился и всем его демонстрировал. Ребята это знали и потому великодушно разрешили тебе хранить этот кубок у себя дома до следующих соревнований. С этим кубком ты расставаться не хотел. И попросил судейскую коллегию разрешить тебе бежать все четыре этапа эстафеты одному. Ты справедливо полагал, что раз ты три раза за день бегаешь такую дистанцию от папиной служебной дачи до столовой спортлагеря, то уж эстафету ты пробежишь с хорошим результатом. Тактик ты опытный. Твои соперники ориентируются в твоём родном лесу намного хуже тебя. Они будут бежать по кривой, а ты побежишь по прямой. Ты убедил меня, что выиграешь время в тех местах, где соперники передают эстафетную палочку и новый бегун вынужден разгоняться, а тебе разгон нужен был только на старте. К чемпионам судьи всегда снисходительны. Они тебя недооценили и, милостиво, разрешили тебе бежать все четыре этапа эстафеты одному. Когда ты прибежал к финишу, последним,ты проиграл лидеру целых 25 секунд! Это так все думали, что ты проиграл. Цыплят по осени считают. На следующих этапах вы переиграли всех и в который раз выиграли кубок. Вот тогда все и опомнились. Федерация результат не отменила. В спорах решили результат утвердить, но в будущем запретить бежать спортсмену более одного этапа эстафеты. Ведь это эстафета, а не индивидуальный забег. И ты стал чемпионом и рекордсменом. Советский Союз распался. Даже если бы в новой России разрешили бежать эстафету одному, рекорд Союза был бы твоим вечно. Ведь Союза больше нет.

     Твои товарищи – Алик Уверский, Анвар Каримов и Володя Саматов играли в сборной Татарии по волейболу. Ты с ними играл со второго класса в амплуа распасовывающего. При росте 167 см и отсутствии прыжка, ничего другого, кроме филигранного паса ты делать не мог. Но и паса было достаточно. Ты терпеливо сидел на скамейке запасных. Когда игроки основного состава получали травмы, у тренера выбора не было. Твои друзья настаивали на том, чтобы на площадку выпустили тебя. В их квалифицированной компании ты играл довольно сносно. Давал короткий пас Саматову, который мгновенно бил. Противник не успевал поставить блок. Володя ловил тебя у сетки и рукой оттаскивал от неё, чтобы ты её не коснулся. У тебя всегда были хорошие товарищи. Когда ты, стоя спиной к Алику, давал ему длинный пас, Алик мобилизовывал всё своё искусство, чтобы удар был неотразим. Ведь тренер запрещал тебе пасовать, стоя спиной к партнёру. Но победителей не судят. Так ты снова стал победителем. Чемпионом. Но чемпион – это не столько физическая и техническая, сколько волевая подготовка. Поэтому чемпионы, Лёня, бывшими не бывают. Ты дружил с мастерами спорта по гребле, нашими лучшими гребцами-байдарочниками  в двойке Вадимом Федосеевым и Владиком Серебренниковым. Сам ты пытался многократно садиться в байдарку-одиночку и тут же переворачивался. Парни пошли тебе на выручку. Кто-нибудь садился в байдарку-двойку первым, опираясь вёслами на воду, удерживал байдарку в равновесии. Ты садился вторым, и вы плыли.  Девчонки сходили с ума, глядя, как быстро и красиво вы плывёте. Они же не слышали, как Владик, сидя впереди, шипел: «Лёнька! Я долго ещё буду тебя катать. Греби, не сачкуй. Иначе двину веслом по спине». Я не понимал, почему эти спортивные сильные парни с тобой дружат. Однажды я даже спросил об этом Владика. Он ответил, что ты умный, добрый, хороший человек и надёжный друг. Я понял, что ты им был нужен. Им надо было кого-то опекать. И повезло тебе. Они выбрали тебя. Невооружённым взглядом было видно, что ты идеальный объект для опеки. Все знали, кто твои друзья. И понимали, что они свернут башку любому, кто посмеет тебя обидеть.  

     Я знаю, что ты сейчас остался один без твоих друзей и уже с трудом ходишь. Я не только твой бывший тренер, я ещё и наукой на кафедре занимался. Чтобы предсказать твою судьбу, гадалкой быть не надо. Но если от судьбы не уйти, надо изменить своё отношение к сложившемуся образу жизни. Не впадать в депрессию. Расписать свой день по минутам. Занять себя полезной деятельностью. У многих и большие неприятности есть. Ты всего лишь полгода зимой, ранней весной и поздней осенью не можешь выйти из дома самостоятельно. А некоторые люди прикованы к постели, страдают от пролежней и боли, но сохраняют оптимизм. Возьми себя в руки. Перестань распускать слюни. Я очень гордился твоими успехами. Ты сумел «прыгнуть выше головы». Твоим товарищам природа дала спортивные таланты. А ты всего достигал, тренируясь с утра до вечера. Помни, Лёня, ты – чемпион. А чемпионы бывшими не бывают! 

          Я действительно остался один. У меня есть семья. Но оказалось, что и, живя в семье, можно чувствовать себя одиноким. Мой младший сын утверждает, что такими литературными произведениями, какие пишу я, забит весь интернет. Ими можно радовать своих друзей, но литературной ценности они не представляют. Однако мне присылают хорошие отзывы и посторонние люди. Если я интересен определённому кругу читателей, почему бы мне не писать для своего читателя, если и я получаю удовольствие от своих опусов. Я не ставлю перед собой цели обязательно получать гонорары за свои труды. У меня есть постоянный источник дохода – пенсия. Я опытный репетитор. Проблемы с тем, чтобы найти учеников, у меня нет. И я, вместо того, чтобы зарабатывать деньги, трачу время на написание рассказов, которые интересны только моим товарищам и одногодкам. Мои близкие не разрешают мне дома петь. Я пою про себя. Пою вслух только тогда, когда никого нет дома. Но петь я буду, кто бы мне это ни запрещал. И писать рассказы тоже буду. Я скорее уйду из семьи, чем перестану петь и писать.

© Резницкий Леонид Иегудович