Два знаменитых образа русских антихристов представляют собой взаимопереплетенные противоположности: Ставрогин, великий грешник Достоевского — духовный потомок Колдуна, великого грешника Гоголя. Конечно, многие детали изменились за два столетия (действие «Страшной Мести» происходит в 17-ом, а «Бесов» - в 19-ом веке), однако суть осталась той же самой — более того, все детали гоголевской легенды словно выворачиваются наизнанку у Достоевского, это образы-перевертыши, определяющие весь фон повествования, но по сути не настолько и важные для единственного закономерного завершения как повести, так и романа.

  Ключевым и наиболее общим моментом обоих жизнеописаний великих грешников является сцена исповеди антихриста (в «Бесах» этому полностью посвящена глава «У Тихона»). Исповедоваться приходит и Колдун, одержимый страхом скорой гибели в руках огромного всадника, и Ставрогин, не способный забыть кулачок грозившей ему Матреши, которую он привел к самоубийству. Жизнь тягостна для обоих, потому что нет никакой возможности отмахнуться от своих грехов — они тяжко давят и оба грешника чувствуют, что скоро финал их жизней. Ставрогин ищет очищения у отца Тихона в монастыре рядом со своим домом, а Колдун скачет прямо в Киев, к святому схимнику — и обоим отказывают служители Бога. Результатом этого отказа становится смерть героев. Причина же неспособности антихриста очиститься и является главной общей чертой для хронологически далеких, но сущностно родных друг другу образов. Однако, прежде следует для начала сказать немного о различиях и сходствах между Колдуном и Ставрогиным.

  Оба героя происходят из богатых родов военной аристократии, то есть, уже с рождения они поставлены высоко над окружающими их людьми (предок Колдуна был награжден королем Стефаном за военный подвиг, отец Ставрогина генерал). При этом, Колдун родился безобразным и его отталкивающая внешность пугала людей, а его самого делала жестоким. Гоголь описывает Колдуна как обладающего кривым длинным носом, клыкастого, горбатого и т.д. Ставрогин же выглядит не только вполне презентабельно, он даже красив. Такое изначальное различие привело к противоположному отношению Колдуна и Ставрогина к миру. Ставрогина гложет тоска, порождающая его бездействие, апатичность, склонность к самоубийству, которую он в конце концов реализует. Он всегда был окружен всем, чего только мог пожелать: обожанием, уважением, очарованием, любыми возможностями, которые давала ему внешность (богатство и социальный статус, как было сказано, у обоих героев являются общей чертой, потому разница здесь в первую очередь — в социальном капитале, который дает человеку внешний вид). В силу такого всемогущества, Ставрогину уже нечего желать и не к чему стремиться — все его поступки бессмысленны, ни к чему существенному не приводят и не удовлетворяют его потребностей в самореализации. Совсем не таков активный, страстный Колдун, принужденный все время чего-то добиваться и к чему-то стремиться, буквально действующее лицо — в отличие от фантома-Ставрогина, которого исследователи романа называют мертвым. Таким образом, Ставрогин, как образ-перевертыш Колдуна, отличается от своего гоголевского сородича пассивным поведением, осознанием неспособности достичь желаемого, пониманием даже невозможности что-то желать.

  Однако, когда авторы знакомят читателя с Колдуном и Ставрогиным, они приводят аналогичный пример разоблачения их «демонической», асоциальной сущности — и в этом случае Колдун, как урод, скрывает свою внешность и разоблачается случайно, пассивно, Ставрогин же специально сам показывает миру свое нутро. Такая вводная сцена в «Страшной Мести» одна — на свадьбе у сына есаула Горобца Колдун пляшет под личиной удалого козака, но когда есаул вносит древние иконы, пелена с глаз гостей спадает и они видят горбатого кривоносого клыкастого старика. Есаул прогоняет Колдуна и после этого читатель встречается с ним уже в доме пана Данила под личиной отца Катерины. Три аналогичных истории приводит Достоевский: Ставрогин провел за нос помещика, поцеловал жену Липутина и укусил за ухо губернатора. По своей функции эти действия направлены на разоблачение своей демонической сущности — как у Колдуна меняется внешность, людям открывается безрассудство и злая воля Ставрогина — и весь город, ненавидя генеральского сына за развязное поведение, изгоняет его лечиться от белой горячки. По внутреннему наполнению обе ситуации идентичны, разница лишь в пассивном или активном поведении разоблачаемого героя. Отсюда видно, что Ставрогиным управляет тоска пресытившегося всем человека, Колдун же многого желает и потому скрывает свой истинный облик. Здесь вспоминается знаменитая «Дума» М. Лермонтова, где образ современников поэта показан как раз через бессмысленность их жизни и равнодушия к ней, в отличие от прежних поколений, активно проживавших отмеренные им годы. Если копнуть глубже, то названное активным поведение Ставрогина также является формой страсти к пассивности, мазохизма, желания раскрыть себя напоказ всем и посмотреть, что из этого получится. И наоборот — пассивное раскрытие облика Колдуна можно и нужно понимать как результат его активного стремления защитить себя от чужих взглядов. Таким образом, Ставрогин по-прежнему воплощает собой апатичность — даже когда совершает какие-никакие поступки.

  Кроме того, и Колдун, и Ставрогин провели много времени за границей, о подробностях же мало знают остальные герои, окружающие их, и может только догадываться читатель. Важно, однако, что оба связаны с заговорами против Русской земли, собственной родины. Разница опять же в том, что Колдун самостоятельно собирает поляков для уничтожения хутора пана Данилы, а в более общем смысле — вступает для покорения Русских земель в сношения с Польшей, олицетворяющей католическую оппозицию православной Украине. Пассивный и апатичный Ставрогин на такие действия не способен: Петр Верховенский соблазняет его возглавить революционное движение, стать «Иваном-Царевичем», но внутренняя пустота, диалектично порожденная пресыщенностью и неограниченностью возможностей, не позволяет Ставрогину принять это предложение и хоть как-то себя реализовать. Взамен он проплывает мимо революционных идей, словно призрак, способный лишь к развлекающим его шалостям.

   целом, что касается «грехов» героев до исповеди, то на них полностью лежит указанное различие в отношении к миру. Помимо предательства Родины, совершенного Колдуном деятельно, а Ставрогиным вяло и нехотя, прямо упоминаются три человеческие смерти (а косвенно даются намеки на другие, как, например, убийства Колдуна, после которых встают мертвецы, упоминаются душой Катерины, а о жертвах Ставрогина, застреленных на дуэли, говорит рассказчик). Разумеется, во внимание стоит принять только действительно совершенные и указанные убийства, а не детали мифологии, которой Гоголь и Достоевский мастерски окружают своих и без того загадочных героев. Так, на руках Колдуна кровь пана Данила (застрелен), его жены Катерины и ее сына-младенца (зарезаны). Ставрогин даже в данном случае не изменяет своей пассивной позиции и только косвенно становится причиной смерти своих жертв: брат и сестра Лебядкины зарезаны почти безвольно нанятым им Федькой-каторжником, а девочка Матреша повесилась под его косвенным воздействием. Сразу бросается в глаза сходство жертв: это мужчина и женщина, состоящие в родственных узах (брат и сестра у Ставрогина, муж и жена у Колдуна). Более того: если Колдун хочет жениться на Катерине, но она ему отказывает, то Ставрогин на Хромоножке-Лебядкиной уже женат и теперь хочет освободиться от нее. Мужчины также являются перевертышами: пан Данило — бравый козак, герой и защитник родины, который не прочь поживиться золотом Колдуна. Что касается капитана Лебядкина, то читателю так до конца и не ясно, действительно ли он военный, или просто так хвастает военным званием, тем не менее, рассказчик неизменно именует его «Капитаном». Лебядкин также нуждается в деньгах своего антихриста, однако он действует не открыто, как пан Данило, а путем вымогательства. После получения денег он и находит свою смерть в собственном доме, как и пан Данило был убит на своем дворе после разграбления замка Колдуна. Что касается повесившейся девочки и зарезанного младенца, общая черта их смертей — отсутствие их описания. Когда вешается Матреша, Ставрогин ждет в соседней комнате, потому в романе сначала она описывается живой, а потом сразу мертвой, но момент смерти упускается. Аналогично Гоголь сначала описывает веселого ребенка, играющего люлькой есаула Горобца, а сразу после этого раздается ночной крик его матери - «Зарезан!», - и младенца находят мертвым. Великолепно воплощенные Достоевским в 19 век образы Гоголя, вывернутые наизнанку и при этом сохранившие связь с оригиналами, три жертвы Ставрогина показывают, как за два века измельчали люди: отважный православный воин и его жена с сыном сменяются пьяницей и вымогателем с сумасшедшей хромой сестрой и соблазненной грешным сластолюбцем девочкой. Измельчал и сам антихрист, который уже даже не способен на прямые действия и уже лишь подстрекает к греху других. Тем не менее, образы те же самые, что особенно ярко видно на примере сцен встречи антихриста с женщиной-жертвой (Ставрогина с Хромоножкой и Колдуна с Катериной).

  Как уже было сказано, Колдун хочет жениться на Катерине, но она отказывает ему и в результате он убивает ее мужа, сына и наконец ее саму. На последнюю их встречу (после убийства младенца и сумасшествия Катерины) Колдун явился в облике незнакомого козака, назвавшегося побратимом убитого пана Данилы и, услышав о гибели последнего, он заявил, что теперь его долг — взять Катерину в жены. Тогда она узнала в козаке Колдуна, закричала об этом и тут же была убита ножом. Ставрогин посещает Хромоножку, которая уже его жена, и оказывается неузнанным ею. Безумная произносит совершенно не связанную напрямую с сюжетом «Бесов» тираду: «Не таков мой князь! ... Похож-то ты очень похож, может и родственник ему будешь,-- хитрый народ! Только мой -- ясный сокол и князь, а ты -- сыч и купчишка! Мой-то и Богу, захочет поклонится, а захочет, и нет … Прочь, самозванец! ... Я моего князя жена, не боюсь твоего ножа!». Понимание слов Хромоножки значительно упрощается, если допустить, что Достоевский сознательно вкладывает в ее уста намек на связь с гоголевской Катериной. Упоминание ножа, противопоставление «князя-сокола» «сычу и купчишке», который хочет его заменить — это вполне могло быть сказано и Катериной Колдуну, или, если допустить интерпретацию, связывающую «Страшную месть» и «Бесов» в одно символическое пространство, так могла бы сказать Катерина, выродившаяся в Хромоножку, Колдуну, выродившемуся в Ставрогина. Антихрист Достоевского действительно ничтожен в сравнении с Колдуном, который олицетворяет постоянное стремление — пусть и демоническое, но неиссякаемое. Ставрогин интерпретирует фразы своей жены как пророческие (по поводу убийства Лебядкиных Федькой), но такое понимание вовсе не противоречит отмеченному выше тезису касательно сделанного Достоевским намека на текст Гоголя как генетически предшествующий «Бесам» и, в частности, на Колдуна и Катерину как на персонажей, генетически родственных Ставрогину и Хромоножке, представленных на фоне другой эпохи, но сохранивших свои главные черты. 

  После трех убийств страх главных героев «Страшной Мести» и «Бесов» приводит их к необходимости исповедаться, о чем было сказано вкратце выше (надо понимать, что хотя Лебядкины и были живы на момент исповеди Ставрогина, Федьке он уже заплатил и был уверен как в их неизбежной смерти, так и в своей причастности к ней). Ворвавшись в келью святого схимника, Колдун просит его читать Святое Письмо, но буквы налились кровью из-за его грехов и схимник отказывается из страха. Тогда Колдуну кажется, что схимник насмехается над ним: убив святого отшельника, он убегает прочь из кельи, чтобы, не найдя прощения у Бога, убежать от судьбы самостоятельно. Достоевский разделяет гоголевский налившийся кровью текст Святого Письма на «Исповедь» Ставрогина, которую читает отец Тихон в начале главы, и на собственно Библию (Откровение Иоанна Богослова), которое читается в конце главы. Тихон такой же перевертыш схимника, как и упомянутые выше герои. Если схимник не смеется, но мнительный, уродливый горбун, привыкший к насмешкам, видит в его лице смех, то Тихон сам говорит горделивому красавцу Ставрогину, что его «Исповедь» может разве что рассмешить читателей, что это бумага не искренняя, не покаянная, а хвастовская и развлекательная. «Еще никогда в мире не бывало такого грешника», - говорит схимник Колдуну, и, словно в противовес такой резкой фразе, Тихон спрашивает у своего гостя, не преувеличивает ли он свои грехи. Священник рекомендует Ставрогину унизиться, стать послушником, отвергнуть свою прошлую жизнь и так спастись, но этот путь Ставрогину не подходит. Также, в конце главы читается стих из Откровения Иоанна Богослова: «И ангелу церкви из Лаодикии напиши: «знаю твои дела; ты и не холоден и не горяч. О, если бы ты был холоден или горяч! Но, как ты тёпл и не горяч, ни холоден, то извергну тебя из уст Моих». Этот стих дает понимание сущности как Ставрогина, так и Колдуна, не способных быть в мире с Богом, но и боящихся последствий своего служения злу.

  Жизнь обоих грешников завершается совершенно одинаково: Ставрогин вешается на самой высокой точке своего дома, куда нужно было подниматься по винтовой леснице, а Колдуна неумолимая судьба приводит на самую высокую вершину Карпат, где огромный богатырь поднимает его труп в воздух, а затем бросает другим мертвецам, его предкам, жаждущим отомстить грешному потомку за свои страдания. Впрочем, снова очевидно принципиальное различие между этими столь близкими персонажами: Колдун гонит взмыленную лошадь через всю Украину, чтобы убежать от смерти — финальная для повести песня кобзаря раскрывает невозможность спасения его от смерти: грехами своих предков, предательством основателя шляхетного рода, к которому принадлежал Колдун, гоголевский Антихрист был уготован как завершающая точка для вечных мук всех, кто кровно связан с самым большим и страдающим мертвецом, рвущимся из земли для того, чтобы не мочь отомстить. Ставрогин тоже уезжает — никто не знает, куда — но возвращается для того, чтобы самостоятельно вставить свою голову в петлю и навеки покинуть мир живых. Через призму указанных ранее очевидных связей между этими двумя персонажами, можно продолжить интерпретацию и их смертей. Рвущийся к мести из земли и вросший в нее «иуда Петро» очень похож на Люцифера Данте, не способного вырваться из дыры между Адом и Чистилищем и принужденного вечно терзать трех предателей (собственно, Иуду, а также Брута и Кассия).

  Иисус Христос называет в одной из Своих обличительных проповедей всех, творящих беззаконие, детьми дьявола. В связи с этими обстоятельствами, можно увидеть новый символический смысл описанного Гоголем терзания мертвого тела Колдуна всеми его предками, кроме самого древнего, ставшего причиной греха и столь ужасной кары в своем собственном роду. Ставрогин, как Антихрист и великий грешник, относится к тому же роду нечестивых, которому уготована погибель, как поёт боговдохновенный автор первого псалма. Через призму «Бесов» Достоевского, смерть гоголевского Колдуна можно понимать как смерть любого нечестивца, которая в равной степени является лишь результатом первого греха — греха гордыни, совершенного когда-то прекрасным «помазанным херувимом», «совершенным во всех путях своих», который пал и породил бесчисленные согрешения «своих потомков». И чем больше грешат «сыны дьявола», тем больше страдает он в своем адском узилище, но отомстить у него, скованного и неподвижного, нет сил, даже этого утешения лишил его Господь за самое страшное преступление — совершение первого во Вселенной греха. С этой точки зрения, разница между Колдуном и Ставрогиным сугубо историческая: приобретая разнообразные облики, сообразные с окружающей его эпохой, обстоятельствами жизни и прочими внешними факторами, Антихрист, а иными словами — великий, неисправимый, грешник, сохраняет метафизическое ядро своей личности, которое одно только и делает его таковым, несмотря ни на что. Таким ядром является духовное отчаяние, а иными словами — неверие во всемогущество Бога. Здесь очень важно подчеркнуть разницу между духовным и обыкновенным, мирским, отчаянием. Отважный и могущественный Колдун Гоголя, способный менять свой облик и призывать души, воин, продавший Русь ради убийства мужа своей возлюбленной, беглец, надеющийся укрыться от самого непоколебимого фатума  - центральный образ «Страшной мести» вовсе не выглядит отчаявшимся в своих силах. Как раз вера в себя у него непоколебима, и читателю остается только поражаться его жизненной энергией и порывом, его самоуверенным сватовством к Катерине и властным обращением со святым схимником. Ставрогин на его фоне ничтожен и ни на что не способен: это уставший от всего человек, полностью съеденный жизнью и бессильный не только что-то совершать, но даже чего-то желать. Именно в этом бессилии проявляется самая гениальная черта литературного перевёртыша, которым Достоевский заменил в своем тексте могущественного героя Гоголя: они совершенно противоположно действуют в этом мире сами, однако совершенно одинаково оценивают возможности Бога в нём. «Сказал безумный в сердце своем: несть Бог», говорится в псалме.

  Бога нет в мироощущении обоих персонажей: испуганные своими грехами, они отправляются в святые места к божьим людям, но ведь и страхи их вполне посюсторонние, в отличие от метафизического страха Божия, воспетого Иисусом, сыном Навина, а также святыми старцами. Колдун боится лица великана, увиденного им во время гадания, а Ставрогина испугал кулачок повесившейся после его сексуальных домагательств девочки Матрёши. В чем же разница на самом глубинном уровне между этими совершенными атеистами, которые и в Церкви хотят найти таких же людей, как и они сами, но не высшее бытие, не Всемогущего Творца, единственного способного отпустить человеку его грех? Сперва кажется, что Ставрогин не искренен в своей исповеди, но при более вдумчивом наблюдении открывается, что он вовсе и не исповедуется о. Тихону, и различие между его визитом и приказом Колдуна читать Библию заключается только в вежливости и многословности, но не в смысловом наполнении. О. Тихон советует Ставрогину принять постриг и отречься от своей страсти к ношению социальных масок, но Ставрогин не видит ничего, способного заменить социум в качестве аргумента принятия монашества — для верующего человека таковым является Бог. Поскольку и Ставрогин, и Колдун, как символические персонажи, обладают настолько огрубелыми сердцами, что вера в Бога для них невозможна, совет о. Тихона также является вежливой и многословной версией прямого отказа гоголевского схимника молиться за «неслыханного грешника».

  Таким образом, Гоголь в повести «Страшная месть» предложил образ неисправимого грешника — того, кто обычно изображается в руках у Сатаны на фреске Страшного Суда в Православных храмах. Достоевский же, переосмыслив этот образ в соответствии со своей эпохой, совершенно лишил его исторического элемента и через противоположные оригиналу образы-перевертыши помог читателю увидеть главные ощие черты, неизменные и определящие архетип Антихриста. Только неверие во Всемогущего Бога обрекает грешника на вечные муки — это и есть высшая точка погибели, символически показанная в образе великана на горе или петли на самом верхнем этаже дома, куда неумолимо ведет Антихриста его судьба. Только Всемогущий может стать той спасительной силой, которая избавит уверовавшего в Него от цепей судьбы и оков причинно-следственных связей. Вспоминается прославленный Евангелием центурион, чья удивительная вера спасла его слугу. Аналогично, только отсутствие веры может стать причиной бесповоротной победы смерти: об этом и говорится в приведенных Достоевским дважды словах из Откровения Иоанна Богослова.

  Кто знает, возможно, книга гоголевского схимника была открыта как раз на этих стихах, обличающих гостя, ищущего спасения и отвергающего его источник. Во все эпохи было множество людей, которых собственное неверие завело в такую же сложную ситуацию. Однако, всегда есть путь к Богу — отречение от своего прежнего гибельного пути и обращение к Свету Истинному. Именно об этом повествуют в негативной форме и «Страшная месть», и «Бесы» гениальных русских писателей Николая Гоголя и Федора Достоевского, призывая читателя переосмыслить свою прежнюю жизнь и отказаться от заблуждений, которые могут превратить сотворенного по Божьим образу и подобию человека в Антихриста, и лишить его Жизни Вечной.

_____________________________

© Артамонов Александр Александрович