Мой черёд: время опоздания

Заваришь чай… Секундами — чаинки…
Мучителен часов переучёт.
Скукожатся скандальные картинки —
Камин муру гламурную прочтёт.

Настал черёд и винам, и поминкам.
Стихи друзей присвоил честный чёрт…
Но женщина, бегущая по льдинкам,
Горящий черновик пересечёт!

           Эстрадные тирады раздражают.
           Бесчинствует бездарный звукоряд.
           Реляции «Сто лет неурожаю»
           Над цацками кремлёвскими горят.

Будильник попеняет балеринке:
Бродяга, отрицающий почёт,
Пьянея от виниловой пластинки,
Уверен, что бессмертен Звездочёт.

Заваришь чай с мелиссой — по старинке,
А мама печенюшек напечёт…
И девушка смеётся на Ордынке,
И время опоздания не в счёт!

           Рифмуются предметы и приметы,
           Циничен золочёный циферблат:
           Комедия кармической кометы
           В трагедиях космических утрат.

Закусывая скорби аскорбинкой,
Мои стихи праправнук переврёт.
Воскресшую сестру зовут Маринкой…
Но Цербер разгрызает переплёт!

Придёт черёд — зачислят в невидимки:
Чёт-нечет? нечет-чёт? перерасчёт!
…И девочка качается на льдинке,
И Вечность через ситечко течёт.

Черновик раскавычит причину 

…примеряя бекешу с чужого плеча,

обнаружишь звезду не по чину.

Привечает дивчина, венчает свеча –

черновик причащает кручину.

И весталка-беда, и рулетка-судьба

из другого романа над бездной.

перечёркнута скобка. ржавеет скоба.

первородство искать бесполезно. 

Примеряя папаху с чужой головы,

забываешь о серой шинели.

Равнодушной рукой перештопаны швы –

на гражданке рубцы посинели.

как родного, в пивной материт солдатня,

как родных, ниспошлю на могучем…

и Афган без меня, и Чечня без меня:

в чебуречной чечётку разучим. 

примеряя мундиры с чужого плеча,

понимаешь, что небо с овчинку.

генеральский портрет над столом рифмача:

полковые сюжеты – в починку!

парабеллум пера? бумеранг топора?

полуправда – сестра полукривды?!

от петард до утрат, от Петра до нутра –

баррикады, бараки, корриды. 

примеряя пилотку с чужой головы,

обживаешь окоп Сталинграда…

бесконечна война, и бессильны волхвы

предсказать испытания ада.

но бессмертный потомок, спасая слова,

над пучиной возносит лучину.

в теореме добра – торжество Рождества.

черновик раскавычит причину.

… И простит дурака сестра

Оскорблённая Украина,

Оцифрованы декабри.

Разжигает костёр людина:

— Согревайтеся, бунтари!

Сатана навострит фломастер:

Мол, без газа хохол — никто…

О гримасах бездарной власти

Вам поведает дед Пихто.

Милый Киев… Сестрёнка Валька…

— На Майдане, гутарят, пшик?!

— Прокремлёвская балалайка

Продолжает друзей смешить!

          А на Западе и Востоке

          Предрекают разгон жестокий.

Непокорная Украина,

Окольцованы январи.

У костра избитый дитина:

— Старорусские буквари.

Институтская, стань Сенатской!

Аллегория – как вина.

Или — или? Не смей сдаваться!

Братцы, святцы: грядёт война.

Дивный Киев… Звоню Андрею:

— На Майдане Федот — не тот?

— Старший брат, приезжай, согрею!

Греют мысли, что тот народ! 

          А на севере и на юге

          Врут краплёные журналюги.

Незабвенная Украина,

Окровавлены феврали.

Над костром парит балерина —

Фотовспышка!.. Команда: «Пли!» 

Замирают глаза и руки —

Учащённо стучат сердца…

Киевляне под звуки «Мурки»

Открестились от стервеца.

У Почтамта рычит… Высоцкий.

Баррикады. Озноб судьбы.

Паренёк из «Небесной сотни»

Дохрипит балладу борьбы.

          А на Западе и Востоке —

          И проклятия, и восторги.

……………………………………

Я не знаю, что будет дальше:

Аноним возьмёт псевдоним?

Новый Крым — на фатальной фальши?

Белый Рим? Красный Рим? Остров Крым?

Только знаю: придёт година,

И простит дурака сестра —

Сокровенная Украина,

Отрыдавшая у костра.

Любовь – эпиграф? Эпилог?
романс: сто лет спустя…

…пора признаться, не покаявшись,
в любви, которой след простыл…
покурим, милая, на камушках:        
нева ворчит  – шалят мосты.
река ночными машет крыльями,
как чудо-юдо-птица-кит…
сто лет назад недооткрыли мы
ни антарктид, ни атлантид.
из-под обложки ветхой библии –
листок…  – эпиграф? эпилог?
рассветы флейтами будили мы…
ах, как любили мы, мой бог!
…недосмеялись, недоплакали:
тебе  – парнас, а мне  – кавказ…
судьба, запугивая плахами,
дворцы творила напоказ.
за переправами  – скворечники,
над перевалами  – кресты…
прикурим, милая, у вечности:
нева вот-вот простит мосты.
…из-под обложки ветхой библии –
листок…  – эпиграф? эпилог?
закаты рифмами дробили мы…
ах, как любили мы, мой бог!

Семь речей – семь печалей о Родине…

Раздражает фраза-роль «Кушать подано…» –
Я и Гамлета играл, и Лопахина –
Продала «Вишнёвый сад», мама-Родина?
Патриаршие пруды перепахивай!

Мама Роди, бармалей переделкинский,
Недобитый воробей петропавловский
На тебя за горький век нагляделся и
Оглашаю приговор: «Лживость жалости».

Отвергаю вариант: «Жалость нежности» –
Журавли, Кижи, жасмин, Оружейная –
Зарифмуют без меня: «…гжели снежные»,
Обратят восторг побед в поражения.

Петербургский соловей обескровленный,
Пятигорский дуралей недоделанный,
Децибельное враньё бедной Родины
Изобильными глушу изабеллами.

Имитируя любовь чудо-мамочки,
Прессовала пацанов круче мачехи.
Инородны, мама Ро, «Печки-лавочки»?
«Чёрный бумер» в Чёртов ров заворачивай!

Демонстрируя любовь бодрой Родины,
Трамбовала красных дев площадь Красная.
Красноярский Моисей пел пародии:
«Возвертайся из москвей бабка гласная…»

Мама Родина, изгой онемеченный,
Незамеченный герой постаксёновский,
Части речи привожу в чебуречные,
Часть наречий развожу под сосёнками.

…Семь речей – семь печалей о Родине
Перечтут правнучатые бестии –
На Луне, во саду, в огороде ли…

Приговор зачеркну троеперстием.

Неологизмы незалежные

непредсказуемы заранее

первопричины расставания,

метаморфозы притяжения,

апофеоз самосожжения.

невыразимо настоящее —

мгновение, ещё летящее.

невозвратимозатонувшее — 

мгновение, уже минувшее.

пространство, временем смещённое, —

раскрепощённозапрещённое.

незавершённосовершенная

императрица оглашенная.

неприручённоприручённые —

и тьмой, и светом облучённые! —

секунда, веком обречённая,

эпоха, смехом обличённая.

каприз создателя скаженного —

собор Василия Блаженного.

непогрешимосогрешившая

строка, отечества лишившая.

пространство, вечностью смущённое, —

молчанием опустошённое.

неизбежимонеизбежные

неологизмы незалежные.

Райский адъ

                                                                    Наталье

Ты не ангел. А я не дьявол. Заруби на смешном носу.
Семь румяных, но кислых яблок я из рая в ад унесу.
Вензеля (втихаря!) карябал. Блефовал. Бзыковал. Робел.
Шлифовал силуэты парабол, исправляя пробелы в судьбе.
Семь недель немоты – без ямба. А хорей, как хорёк, юлит…
Ты – змея!.. Африканская мамба – на жаровне чужой земли.
Плачет ангел. Смеётся дьявол... Рассуди: кому вопреки
Оживает орёл двуглавый, оглашая твои грехи?!
Каламбуры менял на кораллы, а мимозы – на блики луны...
И орава кривляк орала: «Пригласи, милок, на блины!»
Семь часов – тоски и халявы: коронуют тебя, а мне
Ради нескольких строк корявых отменять хоровод комет.
Я не ангел. А ты не дьявол... Объясни: из каких стихий
Прилетает дракон трёхглавый, извергая мои стихи?!
Эфиоп, остуди канделябры!.. Надоели тупые пиры.
Бестолковый, трусливый, храбрый, выхожу из слепой игры.
Семь минут до рассвета. Зяблик зачастил невпопад… Заря
Умывает дворцы и базары, стадионы и лагеря.
Сущий дьявол и мнимый ангел – настороженно дышим в тени.
Фотовспышки весёлый магний на секунду подарит нимб...

Плотоядно зевнёт наяда: «Райскiй адъ легко отрицать…»
Приглядись: наши лица рядом – в золотом пожаре кольца.

В агате сгорая… 

внучатый мучачо, племяш пятирчатый,

капричос Франсиско за франк распечатай,

за рубль, за доллар, за евро, за гривну —

пошлю на галеры таможню-ехидну!

пошлёт на галёрку молчавшая муза,

кричавшая в рожи благого союза,

рыдавшая в знамя чужого гулага,

игравшая рифмой отвага оврага...

Франсиско, носивший фамилию Гойя,

страдая, безумные войны пророчил:

российская бойня… испанская бойня…

всемирная бойня… свинец многоточий…

Франсиско, носивший фамилию Франко,

послал бесноватого фюрера к чёрту,

о чём рассказала седая испанка

седому туристу — сожгите зачётку!

гримасы родимых ничтожеств-величеств

без виз — безвозмездно — в капризах капричос…

парит над бедламом Плисецкая Майя,

но в мае погаснет, Кармен вспоминая.

армянка — сеньора?! гуцул — кабальеро?!

Святая Мария — единая вера… 

о многом, безбожник, у чаши Грааля

успеешь подумать, в агате сгорая.

Россия воскреснет, Андрей Вознесенский?!

Испания — в горле, Валенсия — в сердце.

Любил тебя, рифмуя для другой

Любил тебя, рифмуя для другой,

Твои черты далёкой придавая…

(И увозила розы в Уренгой

Передовая линия трамвая.)

       Люби меня, забывши о другом,

       В моих стихах страдая и сгорая.

       (Кругом — враги! Друзья — за тем углом,

       Откуда безбилетникам — до рая…)

Любил другую — думал о тебе.

(Пронзительна навязчивая фраза.)

Передразни: бродвейский воробей,

Повязанный зигзагами Кавказа.

       Перекрести, прощаясь… Опоздал!

       И сплюнь через плечо: «Любовь — Гранада!»

       (За той луной — кровавая звезда,

       Горящая над призраками ада…)

Люби меня, похоронив других,

Рыдая на языческих поминках…

(И новый стих, и старый акростих

Бессильны рассказать о невидимках.)

       Любил тебя, но помнил о другой,

       За что тобой безжалостно наказан…

       (Трамвай задребезжал на Беговой,

       Запуганный звонками новояза.)

Люблю тебя в Ростове и — в Москве…

(Поджарую пражаночку открыжим?!)

Сто лет назад вернёмся в рыжий сквер 

Трамваями Мадрида и Парижа.

___________________________

© Сергей Сутулов-Катеринич, 2002 — 2015