Главная
Главная
О журнале
О журнале
Архив
Архив
Авторы
Авторы
Контакты
Контакты
Поиск
Поиск
Обращение к читателям
Обращение главного редактора к читателям журнала Relga.
№05
(407)
21.07.2023
Естествознание
Мужчина и женщина в паутине половых предрассудков
(№7 [109] 23.05.2005)
Автор: Наталья Севидова
Наталья   Севидова
Одной из самых скандальных передач российского ТВ была дискуссия на канале «Культура», которую вел министр культуры РФ Михаил Швыдкой. Женские общественные организации подали на Швыдкого в суд, сочтя оскорбительной саму тему, предложенную к публичному обсуждению – «Может ли женщина создать шедевр?». Сомнение, которое было априори заложено в вопросе, женские активистки истолковали как мужской шовинизм, недопустимый не только для государственного лица такого ранга, но и вообще немыслимый в современной цивилизованной стране.

Вряд ли Михаил Швыдкой является женоненавистником. Я даже почему-то думаю, что совсем наоборот. Но министр в роли шоумена просто отразил стойкие настроения в обществе – «Курица не птица, женщина не человек».

Ну не так прямолинейно, конечно, но все-таки... Выход в эфир шокирующей полемики – некий симптом, свидетельствующий о том, что общественное сознание начала XXI века готово вернуться к патриархальным представлениям, от которых с превеликим трудом начало избавляться только в середине XIX столетия.

Конфликт такого рода ученые люди называют гендерным. «Гендер» – словечко популярное. Ныне повсеместно открываются Центры гендерных проблем, или гендерных исследований. СМИ часто сообщают об их инициативах, типа правового ликбеза для малолетних проституток или антиспидовских акций. Поэтому многие уверены, что гендер – это нечто, связанное с проблемами сексуального воспитания. Возможно, это связано с тем, что термин «гендер» происходит от английского gender – род. И означает социальные и культурные аспекты полов (в отличие от пола биологического – sex).

Однако писательница Нина Михайловна Габриэлян доказывает, что это примитивный взгляд.

Она рассказала много интересного и неожиданного из истории вопроса.

– Министр и часть именитых ТВ-дискутантов усомнились в способности женщины творить высокое, доброе, вечное. Мол, не для того она предназначена природой, не так устроена. Схожих гигантов мысли можно поискать еще в XIX веке среди противников получения женщинами высшего образования. Их аргумент был неотразим – женщина не может учиться в университете по самой своей природе. Но ничего – учатся и красные дипломы получают. Что – женская физиология с XIX века как-то изменилась? Ничуть!

Еще на рубеже XIX–XX веков в российском литературоведении велись жаркие споры: влияет ли пол на творчество, существует ли женское и мужское письмо в литературе, живописи. То есть, существует ли различие между женской и мужской психикой.

Среди отечественных философов нет ни одного, который бы обошел молчанием гендерную тему. И Владимир Соловьев, и Николай Бердяев, и Василий Розанов, и отец Сергий Булгаков рассматривали пол как явление космогоническое. Правда, в их бытность дефиниции «гендер» еще не придумали. Термин ввели в научный обиход западные философы, решив, наконец, разобраться: что в понятии «пол» является природным, а что результатом воздействия социума и культуры.

Что есть женщина? Ее половые органы, и не более!

В умах «прогрессивной интеллигенции» взгляд на Homo sapiens как на существо биологическое живуч и поныне: мол, человек есть то, что есть его биология, биология фатальна и предопределяет тип поведения человека.

Если женщина имеет менопаузу, вынашивает плод и рожает, вести себя в социуме ей надлежит иначе, чем мужчине.

Однако никому не приходит в голову сказать, что человек есть его прямая кишка. Или, скажем, его гипофиз. Но почему-то проходит версия, что женщина – это ее половые органы. При этом половые органы мужчины куда-то из культурного пространства блистательно исчезают. Вульгарный биологический подход к проблемам пола – это попытка свести сложное явление к чему-то простому и хорошо известному. Любителям упрощений было бы полезно заглянуть в другие науки. Например, в культурную антропологию.

Крушение мифов на Самоа

Антрополог Маргарет Митт поехала на Самоа изучать архаические культуры – племена, которые сохранились в девственном виде. Маргарет Митт не была феминисткой, она была американкой вполне традиционных представлений о настоящих мужчинах и настоящих женщинах, истинно женском и истинно мужском. Но на Самоа ее клише начали трещать по швам.

Первым рухнуло ее убеждение, что мужчина по самой своей природе добытчик и защитник, а женщина по своей природе должна заниматься домашним хозяйством. Маргарет Митт увидела, что на Самоа были племена, где добытчиками-охотниками были мужчины, а женщины вели хозяйство. Но были также другие племена, где добытчицами провианта для всего племени были женщины, а мужчины в это время занимались искусствами.

Далее ей пришлось расстаться с верой в то, что женщина по самой своей природе должна воспитывать детей. На Самоа Маргарет увидела племена, где воспитанием детей действительно занимались женщины. Но были и другие племена, где этим занимались преимущественно мужчины. И к своему ужасу она обнаружила племена, где и мужчины и женщины были детоненавистниками. В итоге стереотип о врожденном материнском инстинкте у нее тоже рухнул.

Кстати, насчет якобы врожденной самоотверженной любви матери к новорожденному. Этот миф не так уж безобиден. Многие женщины, родив, с изумлением ощущают, что ничего... не ощущают к своему ребенку. Вся культура рассказывает нам, что разрешившаяся от бремени роженица не помнит себя от счастья и переполнена нежными чувствами к вылезшему из нее красному сморщенному лысому существу. Однако, не чувствуя в течение нескольких месяцев ничего похожего к младенцу, мамочка пребывает в стрессе: «Я ненормальная». Медикам и психологам хорошо известно такое явление, как послеродовая депрессия. Похоже, что расхождение между мощным диктатом культуры и реальными переживаниями и порождает этот послеродовый психоз.

Хранителям домашних очагов посвящается

Возьмем другую расхожую установку – женщина должна заниматься воспитанием детей. Представим на минуту, что слабый пол ультимативно потребует вернуть его в семью. Ведь это будет катастрофа! На постсоветском пространстве лишь ничтожная часть семей может позволить себе существовать на заработок мужа. Воленс-неволенс женщине тоже приходится ходить на службу. Но везти при этом и семейную арбу, как предписывает общественный стереотип, ей невмоготу. Измученная двойной нагрузкой женщина и в постели не блещет, и в детской, и на кухне, и карьеру не сделает.

Но и те «счастливицы», которые занимаются только домом и детьми под крылом мужа-кормильца, запросто могут оказаться в чудовищной ситуации – с детьми, но без мужа, образования, профессии, социальных навыков. Воспитание детей и ведение домашнего хозяйства не входит в понятие общественно-полезного труда, не имеет стоимостного эквивалента, и никто этих лет женщине-домохозяйке не зачтет в стаж.

Мы ясно видим, стереотип о женщине – главной хранительнице домашнего очага – тоже безнадежно устарел.

Почему же экономическая ситуация меняется, а общественное сознание – нет?

Да потому, что стереотипы пола укоренены в самых глубинных пластах!

Все люди – сестры

Возьмем такой аспект, как язык. Современные культурологи заметили, что язык является не только инструментом человека, но и человек является инструментом языка. Не только мы говорим на языке, но и язык говорит на нас, через нас, фиксируя в подсознании мировоззренческие схемы.

Если я произнесу фразу: «Человек, вошедший в комнату, был очень умен» – то существо какого пола вы себе представите? Правильно – мужчину! Русский язык, равно как и многие другие языки, отождествляет мужчину с человеком и общечеловеческим. А женщину рассматривает как представительницу пола.

«Гендерный подвох» таится в самой грамматике русского языка. На уровне рода существительного: «Петя и Вася – друзья. Вася и Маша – друзья». Но мы никогда не скажем, что Вася и Маша – подруги. «Все люди – братья». А куда дели сестер? На уровне числительного: «Три женщины». Но: «Их было трое». На уровне причастия и глаголов: «Дорогу осилит идущий». А не идущая.

Устойчивые сочетания: «мужской ум» и «женская логика» вовсе не указывают на особенности пола, а содержат в себе недвусмысленную оценку. Женщина при «комплименте» насчет мужского склада ума должна чувствовать себя польщенной. Зато мужчина, про которого скажут, что у него женская логика, оскорбится.

Как революционеры женщин провели

Язык может очень сильно влиять на политику. Например, женское движение Франции очень поддержало в свое время Великую французскую революцию, поскольку революционеры обещали провозгласить Декларацию прав человека. Революция побеждает, декларация провозглашена, и выясняется, что к женщинам она не имеет ни малейшего отношения. Потому что во французском языке слово L^homme означает «человек» и «мужчина», а для обозначения женщины существует другое слово – La femme – женщина и жена. Лексема «женщина» не производится от корня «человек», и, следовательно, права человека неприменимы к женщинам.

Когда спрашивают, что сделала женщина в такой-то сфере, никто не спрашивает при этом, а что сделал мужчина в этой сфере. Если женщина-депутат сказала что-то неумное, какая будет реакция? «Пустили бабу в Думу!» (в Сейм, Раду и т.п.). Но в отношении, скажем, Жириновского или другого политика, кто сильно раздражает своими «понтами», никому не придет в голову сказать, что он это делает в качестве мужчины.

Слово «женский» часто используется в политическом дискурсе как прием уничтожения политического противника! Когда в России появилась рыночная экономика, в одной из статей автор писал: «Пора прекратить показывать народу сексапильную кобылу рыночной экономики». Явление, понимаемое как дурное, отождествляется с женским, женское – с животным, животное – с похотью, похоть – с дурным. Во время предвыборной кампании Ельцина один из его соратников выражался таким образом: «Россия – баба, и ей нужен крепкий мужик». То есть пассивная, эмоциональная, не могущая принять самостоятельных решений. Бабе нужен крепкий мужик, а стране – крепкая вертикальная власть.

Как видите, гендерные проблемы – это, в том числе, и проблемы устройства государства.

Я тебя хочу... что?

А как закладываются представления о женской пассивности и мужской активности на уровне языка? Какими, например, глаголами выражают эротические отношения? «Он ее взял», «он ею овладел», «она ему отдалась», «я завоевал ее сердце», «я ее покорил», «я начал ее активно атаковать» (так сказал один известный режиссер о периоде ухаживания за своей будущей женой).

Женщина выступает как пассивный сексуальный объект, а мужчина – как активный сексуальный субъект. В описании такого трепетного чувства, как любовь, мы употребляем милитаристские термины. Это явление не сегодняшнее. Как в сказках «Тысяча и одна ночь» описывается первая брачная ночь? «Его стрела пробила непроницаемую мишень»; «Его пушка пробила брешь в неприступной крепости». Акт дефлорации приравнивается к военному действию разрушительного характера. Мужской детородный орган сравнивается с орудием убийства. Причем, это поэтизируется, воспевается и беспрепятственно входит в наше сознание.

В период перестройки нам резко разонравилось слово «товарищи», и мы начали говорить «дамы и господа». А давайте проанализируем оба эти слова. Господин – это владелец. В этом, казалось бы, нейтральном выражении мужчинам приписывается иерархически более высокое положение хозяина, руководителя. А дамы? В голову сразу лезут строчки: «Дамы, не сморкайтесь в занавески, это неприлично, вам говорят!» Второе дно вежливого обращения – «Уважаемые владельцы и легкомысленные девочки!»

И тайна ее покрывала черты. Или чЕрта?

Гендерная «подкладка» присутствует всюду. Включая распределение бюджета. На оборону всегда выделят больше, чем на защиту материнства и детства. Сравните бюджетные статьи, и вы поймете, какой вектор мы культивируем – рождение людей или их уничтожение? Часто говорят: роды – это женское дело. Чушь! Если рожают только женщины, то рождаются все – и мужчины, и женщины. И оттого, как плод ощущает себя в материнской утробе, какое он получает питание, сколь спокойно и комфортно матери во время беременности, как осуществляется сам процесс родовспоможения – от этого зависит, что будет и с мальчиком, и с девочкой, которые из ее чрева появятся.

Во время перестройки в литературу хлынула новая волна женской прозы. Женщины-писательницы писали о родах, роддомах и абортариях – тема, которая была негласно табуирована в советский период. Эта проза вызвала шоковую реакцию критики: женщина всегда была тайной, и вдруг – о ужас! – эта тайна демистифицировалась! Фи, как неэстетично! Но желание, чтобы женщина оставалась тайной для мужчины – это желание гражданской смерти женщины. Это стремление лишить женщину права говорить о ее проблемах. Почему-то художественной литературы достойна такая тема, как война, субъектами которой, как правило, являются мужчины. Художественного осмысления достойно описание того, как уничтожается человеческая жизнь. И недостойна, неприлична тема, как человеческая жизнь приходит в этот мир.

Вы посмотрите, у нас же полностью отсутствуют языковые средства для описания телесных переживаний! У нас есть лексика двух рядов – медицинская и ненормативная. Как женщина-писательница может написать в художественном произведении, что ее героиня хочет быть в близких отношениях с мужчиной? «Я хочу, чтобы он осуществил со мной коитус?» Или: «Я хочу, чтобы он меня трам-пам-пам...?»

Через призму медицинских терминов женское тело предстает как больное и подлежащее коррекции. При ненормативной лексике – как непристойное. И то, и другое весьма распространено в современном андеграунде.

О чем говорит язык тела

Ну ладно, это язык. Но само-то тело естественно! А вот давайте посмотрим – насколько. Лет 15 назад американская художница Марианна Векс провела исследования языка тела – мужского и женского. Она сделала большое количество фотографий в электричках, на вокзалах, в метро и прочих местах. К своему изумлению она обнаружила, что на всех фотографиях мужчины стоят или сидят, подняв голову, расставив ноги, раскинув руки. А женщины стоят или сидят, прижав руки к бокам, стиснув коленки, втянув головы в плечи. Можно было бы предположить, что по каким-то загадочным природным причинам мужчина стремится занять собой максимум пространства, а женщина – минимум. Но Марианна Векс увидела, что и в той, и в другой группе были исключения: по так называемому мужскому типу сидели или стояли пожилые женщины. Они устали после работы и принимали наиболее удобную позу. А по так называемому женскому типу сидели или стояли мужчины с ограниченными двигательными способностями, наказанные дети и т.п.

Исследовательница пришла к выводу: то, что мы называем мужским языком тела – это язык доминирования. А женский язык тела – это язык подчинения. Заметьте, когда женщине нужно сделать какой-то прорыв, когда она максимально сконцентрирована на деле, она в этот момент шагает так же уверенно и размашисто, как мужчина. Так что и тут имеют место навязанные извне рамки поведения.

Между прочим, положение мужчины в современной модели цивилизации не многим лучше, чем положение женщины. По той же причине – и ему навязаны мощные стереотипы пола.

Мы с детства слышим: «Ты зачем полезла на дерево – ты же не пацан!»; «А ты чего разревелся — ты же не девчонка!» Мужчина приучен не жаловаться, терпеть боль, скрывать свою слабость, эмоции. И что мы имеем в итоге? Запредельную мужскую смертность, инфаркты и инсульты у мужчин в 40–50 лет.

Но это отдельная тема. Сегодня мы говорим, о нашем, о девичьем.

О чистой науке и Святой инквизиции

Ряд исследовательниц показали, что гендерная ангажированность присуща и науке. Возьмем зоологию. Как, например, описывается поведение волков? Стае грозит опасность, она спасется бегством. Если впереди бегут самки, натуралисты пишут: «Первыми наутек бросились самки». Если впереди бегут самцы, пишут: «Самцы возглавили гонку». Один и тот же тип поведения в зависимости от пола в одном случае трактуется как трусливое бегство, а в другом – как мудрое водительство. А мы в эти ловушки попадаем – ну как же, наука беспристрастна! Такие же ловушки есть и в математике, и в физике.

Историк науки Кэролин Мэрчин решила проанализировать язык основоположников механистических направлений естественных наук – Бэкона, Ньютона и пр. И пришла в ужас от того языка насилия, который они использовали в своих трактатах. Бэкон, например, писал, что «природу надо преследовать в ее блужданиях», ее надо «заточить в темницу», у нее надо «выпытать ее тайны». А кто не помнит, что говорил позже Мичурин? «Нельзя ждать милостей от природы, взять их от нее – наша задача!»

Кэролин Мэрчин сравнила язык насилия в работах по естествознанию с протоколами инквизиции при пытках ведьм. Кстати, Бэкон был генеральным прокурором в одном из графств Англии, где в это время шла большая охота на ведьм.

Тут мы сделаем небольшое отступление. Как вы знаете, вся средневековая Европа была сотрясаема процессами над «ведьмами». Дошедшие до нас цифры (в частности, можно обратиться к книге Ред Тенехилл «Текст в истории» – она переведена на русский язык) показывают, что на одного мужчину, обвиненного в колдовстве и ведовстве и сожженного на костре, приходилось сто сожженных женщин. Многие феминистские исследовательницы считают, что в Средневековье был натуральный геноцид женщин. В «Молоте ведьм» – руководстве по пыткам, написанном учеными монахами-инквизиторами Шпренгером и Сидорисом, авторы указывают, что женщины занимаются ведовством больше, нежели мужчины, потому что «к этому более склонны по самой скверности своей природы». Что видно «из того способа, которым сотворена Ева – из ребра мужчина, ребра грудного, кривого, как бы уклоняющегося от мужчины». Короче, женщина – это аномалия, несовершенное животное.

И вот язык пыточных протоколов спокойно перекочевал в науку! Почему? Во времена Бэкона природа отождествлялась с женским началом. Отношение к природе было тем же самым, что и отношение к женщине.

Гуманисты с фобиями

И почти все философы, начиная с Аристотеля и кончая русскими мыслителями XX века, озвучивали одну и ту же мифологему, когда говорили о полах: мужчина – форма, женщина – бесформенность; мужчина – свет, женщина – тьма; мужчина – рациональное, женщина – эмоциональное; мужчина – духовное, женщина – материальное; мужчина – сила, женщина – слабость. Словом, женщина есть стихия, материя. А мужчина – он ближе к Богу. И, следовательно, все «женские» качества являются низшими по сравнению с «мужскими».

На эту тему больше всего упражнялся Николай Бердяев, во всех вопросах гуманист и либерал. Но в вопросах пола из его работ лезут чудовищные фобии. Женщина в его понятии не совсем человек.

Вроде бы разные вещи – наука, философия, язык, политика... Но все это сходится в один фокус.

Научи ты меня, бабу неразумную...

Мы сегодня переживаем экологический кризис, но разве это не является следствием отношения к природе, которую мужчина взялся направлять как неразумную бабу? Без него бы травы не знали, как им расти, злаки – как им созревать, реки – как им течь и т.п. В результате его «мудрого направления» воздух, земля, вода, продукты отравлены. Причем удар нанесен по природе не только вне нас, но и внутри нас! Иерархия оценок, что природа – это низшее, глупое, неразумное, женственное, привела к тому, что человек начал презирать природу и в самом себе. Мы начали работать только на рациональную извилину, как на якобы чисто мужское качество. Мы разрушили природу вовне, мы давим природу в себе. И где мы все живем? Мы живем в психике друг друга! Ресурс сил, который мы должны были получать от природы, мы получаем теперь друг от друга и достаточно разбойным способом. Идут войны, в том числе чудовищные ментальные и психические войны.

Народы, государства, общественные формации рождаются, умирают и исчезают с лица Земли. Но пока существует земное человечество, неизменным остается то, что оно состоит из мужчин и женщин. «Гендерные очки» позволяют нам увидеть проблемы нашей цивилизации по «всем параметрам». Так что стоит их надевать хотя бы время от времени – для зоркости.

______________________
© Севидова Наталья Александровна
Почти невидимый мир природы – 10
Продолжение серии зарисовок автора с наблюдениями из мира природы, предыдущие опубликованы в №№395-403 Relga.r...
Белая ворона. Сонеты и октавы
Подборка из девяти сонетов. сочиненных автором с декабря 2022 по январь 2023 г.
Интернет-издание года
© 2004 relga.ru. Все права защищены. Разработка и поддержка сайта: медиа-агентство design maximum